Волшебство нового века

— Никогда, — прошептала Гермиона, глядя на осколки маховика времени, разлетевшиеся по полу. Даже длинная золотая цепочка, и та — не осталась целой, словно сами звенья, усиленные магией неразрывности, не выдержали нагрузки. Волшебный песок мерцал на темном мраморе, словно бриллиантовая крошка. Гермиона почувствовала, как невидимая рука цепко схватила ее за горло, на секунду даже стало нечем дышать. Паника накатывала волнами, будто морской прибой, постепенно подбираясь все ближе. Тишина атриума Министерства Магии невыносимо давила на уши: всего минуту назад здесь было несколько сотен волшебников. Сотен. — Спокойно, Гермиона, — пробормотала она, стараясь заставить сердце биться чуть помедленнее. — Спокойнее. Это наверняка всего пара часов. Максимум пять. Ничего страшного не случится, если ты заново проживешь пять часов. — На вашем месте я бы не делал резких движений. Звонкий, рубящий слова мальчишеский голос заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Гермиона встретилась взглядом с худощавым юношей в мракоборческой мантии. Рука инстинктивно дернулась к карману. — Не-а, не стоит, мисс, — покачал он головой, заметив ее движение. Вихрастый, с мышиного цвета волосами, со светлыми глазами и тонкими усиками над губами. Кажется, он едва окончил курсы, но смотрел уже сурово, и выправка была соответствующей: выглядел готовым отразить каждое ее заклинание и держался так, чтобы успеть если не отразить ее заклинания, то уклониться, чтобы не задело. — Простите, я… Кажется… Да, произошло… недоразумение. — Гермиона подняла чуть подрагивающие ладони вверх, внимательно следя за каждым движением мракоборца. — Конечно, недоразумение, — нервно покивал он. — И вы только что не появились из ниоткуда, мисс. Мне показалось. — Трансгрессия… — Запрещена на территории Министерства Магии с четырнадцатого августа одна тысяча двадцать третьего года, декрет под номером триста семьдесят шесть, — на одном дыхании выпалил он. — Да, точно, как же я забыла. — Я вас забираю, — неожиданно радостно воскликнул парень. Словно выиграл в лотерею. — А это? — Она взглянула на то, что совсем недавно было маховиком времени. Теперь уже абсолютно точно сломанным маховиком. Он отвлекся всего на секунду, чего оказалось достаточно, чтобы выхватить из кармана палочку и сделать резкий взмах: — Петрификус тоталус! Тот рухнул словно подкошенный. Гермиона, помедлив, заклинанием собрала осколки маховика в носовой платок и сунула в карман форменной министерской мантии. Улики, даже сломанные, остаются уликами. Следовало как можно быстрее отсюда убраться, пока еще кто-нибудь на нее не наткнулся. Гермиона не успела сделать и пары шагов. Усталый голос позади произнес: — Инкарцеро. *** Комната допросов, куда Гермиону принесли левитацией, оказалась ей необычайно знакомой. Судя по обстановке и цвету, впрочем, кабинет Гарри располагался здесь, но явно не сейчас. — Знаете, что грозит предполагаемому преступнику за проникновение в Министерство Магии под покровом ночи и при условии попытки выдачи себя за государственного служащего? — осторожно, почти нежно сковывая заколдованными кандалами ее запястья, спросил мракоборец. Он ей не понравился сразу: темные волосы с чуть посеребренными висками зачесаны назад, темные глаза, цепкий взгляд, нахмуренные брови и — сразу видно — бульдожья хватка. Профессионал, понимала она, не тот мальчишка со значком на мантии. Он совершенно не походил на британца, да и одежда его выдавала. Мракоборцы, те из них, кто взрослел в магическом сообществе, не могли так точно скопировать стиль одежды магглов и непринужденность, с которой те ее носят. Хотя им по долгу службы положено уметь притворяться кем угодно. У них вечно получалась какая-то нелепица. А он… Одетый в похожий на маггловский темно-серый костюм-тройку, он выглядел так, словно просто зашел сюда из парка, где ранее прогуливался, или заскочил на секундочку после важных деловых переговоров где-нибудь в Вашингтоне. Мерлин, даже булавка в его галстуке — подходящем к костюму галстуке! — выглядела к месту и не вычурно. — Будете молчать, или мы все же познакомимся? — Он занял стул напротив и с нескрываемым любопытством рассматривал Гермиону. Она выразительно пошевелила запястьями и, стараясь не терять самообладания, ответила: — Не слишком удачное время для знакомства. — Для совершения преступления оно показалось вам все же удачным.  — Не думала, что трансгрессия на территории Министерства настолько вне закона, что нужно заковывать случайно нарушившего это правило служ… — Она осеклась. — Служащего? — подсказал он. — Но вы не служащая, мисс. Хотя ваша мантия, бесспорно, чем-то похожа на те, которые носят в некоторых наших отделах. И значок похож. Она закусила губу. Очевидно, медный кругляш на груди с изображением совы ее выдавал. Такие не продают на уличных лотках и не дарят как сувениры. И если мракоборец решит проверить, то поймет, что тот на самом деле принадлежит Министерству. Не слишком вдохновляющая перспектива, считала Гермиона. — Я абсолютно уверена, что произошло чудовищное недоразумение, мистер… — На мгновение ей показалось, что она уже видела однажды этого человека. Будто бы случайно и, быть может, всего лишь мельком, но все-таки видела. — Мракоборец, — откинувшись на спинку стула, произнес он, по видимости, решив не упрощать ей задачу. — Мракоборец, — покорно повторила Гермиона, чувствуя себя неудобно под внимательным, препарирующим ее взглядом. — Сэр, прошу вас освободить меня и вернуть мою волшебную палочку. — Вашу палочку я конфискую. Гермиона нахмурилась. — Министерство. — Что? — Вы должны были сказать «Министерство Магии конфискует», одна из первых фраз, которую учат на курсах мракоборцев. Прецедент Элдритча. — Никогда не слышал об Элдритче, — парировал он. Если бы в допросной кто-то оставил часы, то они бы тикали очень громко, потому что тишина с каждой секундой все больше давила на плечи. По крайней мере, ей. Мракоборец молчал, и Гермиона не спешила говорить что-то еще. Кто знает, в конце концов, что произошло и куда ее забросило. Если только этот самый человек не пришел работать в отдел магического правопорядка каких-то пару часов назад, не прочитав устав, а она просто не успела об этом узнать от Гарри. Наконец он достал из кармана ее платок и осторожно положил на стол. — Где вы это взяли, мисс? — спросил он. Гермиона пожала плечами: — Очевидно, нашла. — Очевидно, — усмехнулся холодно, — украли. Маховик времени выглядел плачевно. И вот теперь, осознала Гермиона, все действительно стало плохо. — Порча государственного имущества, мисс… — Грейнджер, — произнесла она. Он кивнул. — Ужасная беспечность, поразительная наглость… Он собирался добавить что-то еще, когда дверь допросной распахнулась и кто-то пробасил: — Что ты забыл на работе, Грейвс? Разве тебе не нужно домой, чтобы приговорить очередную бутылку огненного или испепелить на пороге бедного почтальона? — Вон! — рявкнул он, не оборачиваясь, и взмахом ладони запер дверь. Гермиона вздрогнула от хлопка. — А вас здесь, кажется, не слишком любят, мистер Грейвс, — сказала она негромко. — Я не дружелюбный. — Заметно. — Кандалы натирали запястья. Он не стал отвечать на ее выпад. Теперь Гермиона его все-таки узнала. Персиваль Грейвс, американец, единственный иностранец, когда-либо возглавлявший штаб мракоборцев в Британии. Именно его портрет почти всегда висел пустым. Вот только сейчас он был явно не начальником. С начальством так не говорят, особенно во время допросов, она это знала точно. Как бы ни менялся устав, какие бы декреты и правила ни создавались, а уважение к начальству, даже если оно тебе активно не нравится, никто никогда не смел оспаривать. — Итак, мисс Грейнджер, давайте спокойно поговорим. У нее всегда и на все был план действий. Даже несколько: один основной и пара запасных, чтобы выкрутиться из неловкой ситуации. Но сейчас, глядя на человека, который умер за пятьдесят лет до ее рождения, она совершенно, категорически не понимала, что делать дальше. «Многие еще помнят, чем обернулось путешествие Элоиз Минтамбл», — сказал мистер Отерхауз. И Гермионе вовсе не хотелось повторить ее судьбу. — Предпочту помолчать.