10.2
3 марта 2020 г. в 21:54
Эта пыльная комната напоминала Гермионе клишированное логово маньяка из маггловского детективного телесериала. Небольшой продавленный диван. Захламленный документами письменный стол: стопки документов, десятки свитков и сотни вырезанных из газет статей. Сложенные аккуратными стопками на полу книги. Целая стена фотографий, хаотично приклеенных и объединенных линиями из толстой черной нити. И одинокий стул, замерший посреди хаоса.
Стоя на пороге и не решаясь сделать и шага вперед, Гермиона рассматривала фотографии неизвестных людей, словно живые волшебные и застывшие восковыми масками маггловские, и выискивала в них обманчиво знакомые черты своих близких.
Вон у того мужчины с лихо закрученными усами и небольшими залысинами брови совсем как у Гарри; у пухленькой женщины в восточном наряде улыбка до боли напоминающая о Джинни, у старика в цилиндре папин нос, а у девушки в бальном платье — мамины глаза.
И большая фотография Гриндевальда посреди стены. Паук в центре своей паутины.
— Ты охотишься за ним, верно? — Гермиона не услышала, как он вернулся.
Ощутила рядом. За спиной.
— Это нельзя назвать охотой, Гермиона. — Грейвс задумался. — Пожалуй, я бы назвал это попыткой разобраться.
— В его мотивах?
Ладони Персиваля коснулись ее плеч.
— В мотивах каждого, Гермиона.
Она обернулась: бледный, осунувшийся, усталый и сильный Персиваль Грейвс в эту минуту, пожалуй, больше всего напоминал того мужчину с портрета, который почти всегда пустовал.
— Как это, Персиваль, когда кто-то живет твоей жизнью?
— Никак. Сложное начинается, когда ты пытаешься свою жизнь вернуть. А тебе мешают.