Саурон
10 сентября Он стоял около берега Андуина и ждал. Ждал, обреченный на гибель и поражение, или на победу и жизнь. Он знал, гондорцы собрали все свои силы, что бы сокрушить его. Разрушенный город оказался не лучшим местом для обороны. Ветхий камень мог обрушиться от малейшего толчка, то и дело происходили несчастные случаи. Выйти в открытое поле? Самоубийство. Отступить? Позор. Теперь, когда так близок к победе. Нужно просто победить. Это будет истинная проверка его тактического гения. Сорок тысяч гондорцев, сплошь тяжелая пехота, лучники и конница. Естественно, всадников было мало. Зато какие! Рыцари Дол-Амрота, знатная конница, обычные рыцари. Да, их было всего лишь две тысячи, но они восполняли это качеством. Не то что его пять тысяч харадцев. Конечно, их было больше, но и доспехи у них были хуже, и дисциплина оставляла желать лучшего. Еще у него было три тысячи лучников, в противовес пяти тысячам лучников Гондора, у которых были длинные луки, а у орков короткие. И пехота двадцать тысяч тяжелых мечников и пять тысяч копейщиков. У гондорцев примерно столько же. Он увидел вдали стройные ряды солдат, в утренней дымке. — Час настал. Что же. Не стоит медлить. — сказал он сам себе. И в ту же минуту он почувствовал страх. Ему же теперь есть, что терять. А вдруг он погибнет? Вот так возьмет и погибнет? Как без него будет Дейнерис? Да и вся его империя. Не будет лучше не принимать участие в битве? — НЕТ!!! Я Тар-Майрон! Повелитель Земли, владыка Мордора, господин Умбара, Харада, Кханда и Руна, лорд Дол-Гулдура. И я не отступлю перед жалкими людишками!!! Он пошел пешком, в своих доспехах, в своем знаменитом рогатом шлеме. Увидев его воины взбодрились. — Орки! — обратился он к воинам — Черные нуменорцы! Харадцы! Настал тот момент. Час истины, час доблести и кровопролития! Сегодня, мы идем на смерть. Да и пусть! Мы — истинные правители Средиземья. Мы слишком долго ждали, теперь пора показать им, кто главный. Да, пускай, быть может, мы и проиграем, но за каждого убитого орка, или человека, они отдадут пятерых! Мы омоемся в их крови и станем сильнее и крепче, чем когда-либо раньше! Вы знаете кто я! Я никогда не бегу от опасности, и я всегда стою в первых рядах! Так я спрашиваю вас, вы со мной? — кто-то радостно забряцал оружием, но в основном все промолчали. Боевой дух упал. — Что ж. Если мы проиграем я обвиню в поражении всех вас, и велю казнить каждого десятого. А если мы победим, я одарю каждого, да так, что еще вашим потомкам останется. СТРОИТСЯ!!! Спустя четверть часа солдаты Мордора построились в следующий боевой порядок: мечники в центре, копейщики по флангам, лучники за воинами ближнего боя, Саурон в первых рядах, конница и часть пехоты в резерве. Гондорцы построились немного другим порядком: пехота позади всадников, конница по центру, а лучники по флангам. — На что они надеются?.. — рассуждал Саурон. — Пробить центр конницей, обхватить нас по флангам и с тыла застрелять? Интересно… Что же, сейчас узнаем, кто лучше. Секунды стали минутами, минуты стали часами. Затишье перед бурей. Гондорцы, соблюдая строй, гремя доспехами, приближались к оркам. Это уже не были перепуганные пограничники. Они были преисполнены ненависти и праведного гнева. Орки испуганно оглядывались и переглядывались. — Ни шагу назад! Каждое подразделение бежавшее в этой битве, будет подвержено децимации. ДЕРЖАТЬ СТРОЙ!!! — приказал Саурон — Лучники, стрелять по кавалерии! Этот бой запомнится нам надолго! Саурон сжал свой шестопер. На него, на полном скаку мчались всадники Дол-Амрота, вместе с рыцарями Гондора. Хотелось убежать, спрятаться, отступить. Но это была лишь эмоция. Инстинкт самосохранения у него отсутствовал, ведь зачем майа инстинкты зверя? Всадники приближались. Саурон прикрыл глаза, в его ладони возник огонь, который мгновенно большой струей устремился во всадников. Запахло горелым мясом, раздалось ржание коней и крики гондорцев. Но тем не менее кавалерия на полном скаку врезались в ряды пехоты. Тяжелые всадники топтали пехоту, сея хаос и ужас, поля залились кровью, звуки умирающих орков, крики кавалеристов, звон оружия — все слилось в ужасную какофонию. Майа подрезал жилы первому попавшемуся коню и добил упавшего всадника. Дела были плохи. Враг продавил центр орков. Неожиданно всадники отступили, но вместо них, не давая оркам перегруппироваться, тяжелая пехота Гондора ворвалась в ряды противника, ломая строй. Саурон направил всю свою ярость и гнев в невероятно мощную струю огня, будто нож, режущий масло, пожирающая ряды пехоты. Воины или заживо сгорали в доспехах, или плоть вплавлялась в металл, под ужасные вопли противника. Тем временем, согласно заранее отданным приказам харадцы начали преследовать всадников противника, лучники пытались стрелять в стрелков противника. Завязался ожесточенный бой. Воины наваливались друг на друга, сшибались щитами, резали, кололи, рубили друг друга. Кругом летели головы, валялись отрубленные руки и ноги. Почва пропиталась кровью, постепенно становясь с ней единым месивом. Полководец Мордора не замечал этого, за свое время он повидал немало битв. Саурон методично раскидывал своим шестопером ряды гондорцев, его магия некромантии напитывалась страхом и горем. В нужный момент, небо в мгновение потемнело, звуки стали тише, вокруг Саурона вихрем закружились черные тени. В один момент они вырвались на волю, с оглушительным воплем пронесясь по полю боя, и где-то улеглись, снова ожидая момента, когда хозяин призовет их снова. — Чего ждете черви?! В атаку!!! — воспользовавшись замешательством, орки в яростном натиске начали теснить гондорцев. Ситуация начала складываться в пользу орков. Но гондорцы смогли оправиться от страха и, сомкнувшись стеной щитов, стойко держали натиск, в наступавших орков одновременно вонзалось по три-четыре меча, не оставляя надежды на выживание. — Расступитесь! Одним мощным ударом шестопера, подкрепленный огненным шаром, Саурон сломал боевой порядок гондорцев, в место прорыва сразу повалила пехота. Тем временем лучники покинули свои позиции, расположившись так, что бы обстрелять фланги гондорцев. Часть конницы харадцев увязла в бою с рыцарями, часть начала топтать вражеских стрелков. Сауроном овладела ярость, он уже не мог остановиться. Его доспехи стали липкими от крови, в его глазах пылал огонь, тучи страха стали снова кружиться вокруг него. Сконцентрировав мощный поток темной энергии, он направил его в строну вражеских лучников. В тот момент, они завидовали мертвым! Одни мгновенно старели и рассыпались в прах, из других выходила вся их жизненная сила, а их тела оставались пустыми оболочками, другие, обезумев, бормотали что-то невнятное, обняв руками землю. Победа была близка, как вдруг… Вместо того что бы добить врага, орки, стали бежать. Сначала побежал центр, затем гондорцы опрокинули левый фланг. Саурон приказал ввести в бой резерв. Затем харадцы стали бежать с поля боя. А без прикрытия конницы лучники врага стали выкашивать орков-стрелков. — А ну стоять мрази!!! Ни шагу назад!!! — крикнул Саурон, пуская в сторону бегущих огненные шары. Но им было уже все равно. Его обуяла невиданная ярость, он голыми руками рвал и метал, сметая всех на своем пути, не обращая уже внимания на своих и чужих. Дальше поражение было лишь делом времени. — Милорд! — к нему подбежал один из генералов — Милорд Саурон, все потеряно! Надо и вам отступать. Сейчас подлетит крабан, который заберет вас отсюда! — А ты? — Я останусь здесь, и отвлеку внимание лучников. — Ты настоящий герой! Генерал… — Орлок! — Если я вернусь в Мордор живым, я повелю отлить статую в честь твоего героизма. — Я почту за честь милорд. Крабан вскоре подлетел, и Саурон отступил. — Клянусь Морготом! Они еще ответят за это! — в его душе была смесь из горя и злобы. — Целая армия полегла здесь. За это, я разрушу Минас-Тирит до основания! Необходимо лететь в Минас-Моргул. Плевать на Пеларгир.Ангмарец
4 октября. — Итак, как дела казны? — спросил назгул у Гласа Саурона. — Дела идут неплохо. Наша казна очень большая, но расходы превышают доходы. Эта тенденция наметилась с прошлой зимы, когда наш Владыка приказал увеличить армию чуть ли не в девять раз. Если эта тенденция сохранится, то у нас возможен продовольственный кризис. В этом году земля дала урожая меньше, чем мы рассчитывали. У меня возник вопрос. Что ты будешь делать с Саруманом? — Я… Не знаю. — Он нарушил главный закон Мордора — он собирался устроить бунт против Саурона. И ты знаешь закон! — Нужно подождать возвращение Саурона. — Глупости! Ты регент престола, пока Саурона нет. И ты вправе казнить и миловать. Он слишком опасен. От него НУЖНО избавится. Что случилось с тобой? Ты всегда отличался решительностью и быстротой в таких делах. — Да, но это дело особой важности! а теперь поди прочь! — наместник Барад-Дура что-то пробормотал и ушел. Назгул достал из письменного шкафа письмо, полученное еще давно. Это был небольшой свиток, с печатью огненного ока. Никто не знал о нем. Он было от Саурона. «Досадно писать это тебе, но я потерпел поражение при Минас-Тирите. Жгучая боль проникает в мое сердце от осознания этого. Лучшие воины полегли сегодня зря. Пока я набираю новую армию в Моранноне, а я пока останусь в Минас-Моргуле. Я считаю, что это будет первой целью, на пути наступления армии Гондора. И избавься от Сарумана. ЭТО МОЙ ПРИКАЗ!» Ангмарец спустился в катакомбы. — Саруман, знаешь, что написано здесь? — Полагаю, что-то связанное со мной? — Именно. Это приказ Саурона. И он желает твоей смерти. Он потерпел поражение при Минас-Тирите. — колдун лишь рассмеялся. — Видишь? Он слаб. А слышал ли ты, что он отправил десять тысяч солдат вглубь страны. — Скорее всего в Нурн. — Нет. Он знает о предательстве в его тылу. А знаешь, кто ему донес? Наместник. Саурон боится за свою власть. Он боится тебя. Он обещал научить тебя высшей некромантии. Научил ли он тебя? Нет! Он ушел на войну, оставив тебя здесь. Он боится тебя! Я устал объяснять это тебе. Ты ненавидишь его! Так теперь решайся! Это твой шанс уничтожить твоего ненавистного хозяина раз и навсегда! Я могу помочь тебе. Против двоих магов он не выстоит! Ну же! — Хорошо. Я все объясню черни, а ты готовься. Со дня на день прибудут твои чертежи. - Если бы Ангмарец мог улыбаться, то он сейчас бы скорчил саркастическую мину. Слухи о поражении уже давно витают в воздухе, а орки они такие, поражений не любят. Он убьет двух зайцев сразу: бунтовщиков и Сарумана.