Ледяная Королева.

      — Я же вроде сказала, что не хочу тебя больше видеть!       Джек не уходил, все также прислонившись к дверному косяку новых апартаментов своей сестры, которая нервно и неторопливо расчесывала гребнем свои волосы. Она казалась какой-то истеричной в этот момент и то и дело смотрела в зеркало, находя там лишь его сожалеющую улыбку. Он правда хотел помириться. Очень хотел.       — Да сколько мне повторять!       Джек вовремя нагнулся. Резной гребень, в виде закрытой ракушки с острыми концами, пролетел прямо в том направлении, где секундой ранее была его голова. Джек мог лишь удивляться одному. Мало того, что мать родила в разнице три года, почти что одинаковых в детстве детей, так еще и сестра ничуть не отличалась от него гнусностью своего характера.       Между ним и Астрид, и правда было много чего общего. Первым сходством в характере была ослинная упрямость. Астрид не уступала ему в упорности игнорировать какой-либо факт чисто из вредности, или же назло. Также была прямолинейность, присущая брату и сестре, и неумение вовремя прикусить язык, что так выручает в некоторых ситуациях. Например, как вчерашняя. Джек все же осилил страх, что поселился в душе, и вошел. Она не повернулась, злобно сверля его взглядом в зеркале, а он осторожно подошел сзади, не смея положить руки ей на плечи в своей обыденной манере. Раззадоривать Астрид сейчас было ни к чему. Он пришел мириться, а не подливать масло в огонь.       Все же отошедши, он осторожно присел на ближайшее кресло. Хотя было бы уместно сказать развалился. Почему-то он был уверен, что сестра хоть и будет дуться, но простит. Слишком уж сильно она его любит.       Поэтому он не обратил внимание на то, как злобно она сверлила его взглядом, нарочно зля ее еще больше. Он просто не мог по-другому. Но мог просто сказать «Прости Астрид, я дурак и все такое». Это было не в правилах Джека. Он знал подход к сестре, но и остановить себя тоже не мог. Поэтому пока она сверлила его взглядом, он нарочно сделал серьезное лицо, что-то с ужасно заинтересованной миной разглядывая в своих ногтях.       Так вот. В следующее мгновение в Джека полетела заколка для волос. Замечу, что очень даже внушительная заколка. Джек вскрикнул, малость не ожидавший резкой боли от столкновения своего лба с некой злополучной вещицей, недовольно смотря на сестру.       — Знаешь, старший из нас ты, а ведешь себя как малый ребёнок, Джек! — недовольно фыркнула она, возвращая себе свою заколку, вырвав её у него из рук. Потом снова принялась сверлить его взглядом. И в этот раз разглядывать ему уже пришлось ноги.       Джека нельзя было пересилить в упрямстве. Даже родная по крови сестра не могла этого. Он не вступал в разговор с собеседником, пока тот не подаст первую фразу, даже если разговор нужен именно ему. Никогда не влезет в чужие дела и дела никак его не интересующие. Интересная личность. Упрямостью, он точно знал, что пошел в дядю Билла. Хотя упрямость дяди Билла ни в какое сравнение не шла с его гнусным упрямым нравом, который не всякие могли терпеть. От того и у Джека было столь мало близких друзей. Не всякий смог бы вытерпеть Джека Фроста рядом.       — Чего тебе нужно? — доходчиво кивнув в сторону двери, спросила Астрид, отвлекая его внимание от его же ног. Он снова расслабленно распластался на кресле, хотя во всех его движениях сквозила открытая напряженность, от которой он с самого утра никак не мог избавиться.       Конечно он прекрасно понимал в чем, черт возьми, дело. Во-первых, самым страшным врагом он наконец признал, не чёртового Густава Харвинга, который решил образовать Западный Перешеек, оторвав от Велиара и Олуха по половине, а свой язык, который всегда ему все портил. Во-вторых, сестра была в бешенстве, и чтобы добиться ее прощения, обязательно нужно будет пустить в ход все свое обаяние, показать насколько он жалеет, и как он раскаялся, а еще пообещать окончательно подарить ей Громгильду. Ну и наконец третье, что тяготило его пожалуй больше двух предыдущих, но он не хотел никаким образом себе этого признавать. Почему с самого утра не видно Эльзы?       — Эййй! — чья-то рука помахала перед глазами. Он недоуменно уставился вперед, не понимая, что происходит, пока до него не дошло, что это была его сестра, с появлением которой мысли об Эльзе снова закрылись на маленький ключик в глубине сердца, откладывая себя на потом.       — Что? — спросил он, не понимая, что же он так углубился в свои мысли, что даже сестру выкинул из поля зрения. — Я вот, что хотел сказать,— отдаленно начал он, отворачиваясь от ироничного взгляда Астрид, и почесывая затылок.       Он долго мялся, пытаясь найти слова, чтобы правильно выразить свою мысль. Правдой жизни является то, что когда и правда есть, что сказать, не находишь для этого подходящих слов. Он то и дело открывал, или закрывал рот. Так он сделал раз пять, прежде чем Астрид не засмеялась в голос от одного его вида при всех его махинациях, заставляя и его губы расплыться в милой улыбке. И он сделал то, что посчитал нужным то, что обычно всегда делал в детстве, пытаясь помириться с сестрой. Он просто протянул ей мизинец, при этом не силясь смотреть ей в глаза. Он думал, что наверное прошли тысячелетия. Он так и не поворачивался, пока сестра грустно не вздохнув, не привлекла его внимание.       — Ты поступил очень жестоко, Джек, — грустно проговорила она, мизинца так и не тронувши. А Джек так руку не убрал, зная, что сейчас последуют морали и нравоучения. — Я знаю, что говорить тебе что-то бесполезно. Говори хоть сто лет, ты все равно прослушаешь все мимо ушей, если тебя и правда что-то не зацепит. Ты нарушил свое обещание. Ты тогда поклялся мне, пообещал, что забудешь о мести, а сам не выполнил и не сдержал своего слова. Ты всегда был для меня кумиром. Опорой в жизни, брат. Я всегда могла за тебя удержаться, и всегда гордилась тобой, начиная с самых четырёх лет своей жизни, когда малость поняла, что за участь теперь нас ждет. Ты пытался дать мне все, Джек. И дал. И материнскую заботу, и любовь, и защиту отца. Я безмерно тебя люблю, это я не могу ни отрицать ни говорить что-то другое. Мы с тобой одной крови и плоти, Джек. Ты мой брат. Но мне впервые стыдно. Стыдно не за то, что ты сделал, а перед девушкой стыдно, Джек. Ты втянул ее в нашу жизнь, в рутину полной горечи жизни и борьбы за власть и трон. Втянул в борьбу, которую ей уже наверное объявили многочисленные твои женщины. Взять хотя бы Туф. Она сверлит бедную девушку взглядом, словно мысленно вгрызается ей в глотку. И единственный человек, который может ее защитить от всего этого котла страданий — это ты, — она горько усмехнулась, наконец хило пожав его мизинец, тем самым поднимая белый флаг. — Зная твой несносный характер, я уже могу предположить, что отпускать ты ее не намерен. Или ты привязан к ней, как к игрушке, или ты влюблен, но это уже твое дело брат, что ты будешь делать. Я лишь хочу тебя попросить. Нет, я тебя не прошу, я умоляю, — Джек удивленно вжался в кресло, когда она присела на колени перед ним. — Не делай ей больше больно. Сделай девушку счастливой. Хотя бы на какое-то время, Джек. В святое напоминание о нашей матери. Я не прошу у тебя много, да и никогда ничего не просила. Да и в этот раз не прошу. Умоляю, Джек.       Джек молчал, не зная что сказать. Сестра вновь и вновь делала то, что другие не могли никогда сделать. Достучаться до его крепко дремлющей совести, растормошивая ее, заставляя давать о себе знать. Знала на какие места следует надавить, и знала кого следует упомянуть в разговоре, чтобы вывести его на чистую воду. Чтобы заставить делать то, что хочет именно она.       — Я…— он собрался с мыслями и решил наконец, что в том, чтобы излить Астрид душу нет ничего плохого. В конце концов он всегда так делал. Сестра понимала лучше всех его израненную душу, может и в этот раз поможет. — Я не знаю, что со мной происходит, — он замолчал, смотря на нее, а Астрид иронично изогнула бровь, впрочем потом кивнула ему, давая знак продолжить. — Я стал очень странным. Понимаешь, с появлением этой девчонки… — Астрид недовольно поджала губы, — этой девушки, я стал совсем другим. Ни одна, я могу даже поклясться тебе сестренка, ни одна женщина подобно этой, не могла заставить меня думать о ней днями и ночами. А эта заставляет. Причем, я даже сам не понимаю, как это случается. Я просто лежу в комнате, или даже сражаюсь со Сморкаллой на мечах, как неожиданно перед глазами встает ее образ. Ни одна бывшая до нее женщина в моей постели не могла принести мне такого удовольствия, как она. Создаётся такое ощущение, что она какая-то особенная, и я хочу ее ненавидеть, Астрид. Но вместо этого мое сердце почему-то идет галопом, когда я вижу ее в обществе другого мужчины. Я готов разорвать её и его на части. Помнишь сынка Лорда Карлуна?       — Адриан? — Джек кивнул.       — Так вот, и он положил на нее глаз. Я чуть замок не перевернул, желая его прикончить там же. Чего бы мне стоило просто поднять меч, и просто рубануть им в сторону, и тогда голова этого мальчишки бы окрасила бы кровью наш мраморный паркет. По-моему это единственное, что меня остановило. Еще она каким-то образом заставляет меня менять свое решение, вечно читает мне морали и нотации, и наверное задаётся вопросом, что же такого сделала. Но я и сам не знаю, что она такого мне сделала, что я желаю и желаю ее день ото дня, все больше и больше. И уже желание не только обладать ее телом. Мною движет желание обладать, и ее чертовым холодным сердцем, и знать каждую тайну этой девушки, — он замолчал, закрыв глаза, и потерев лицо руками, а открыв их, увидел лукавую улыбку сестры, натянутую до ушей. — Боже, что за бред я сейчас высказал? — он отчаянно откинулся на спинку кресла.       — Думаю после этого отрицать, что ты влюбился, бессмысленно, — заговорчески прошептала она.       — Не произноси этого слова при мне, Астрид, я тебя умоляю. Я не настолько щепетилен, как ты или Иккинг, или Райдер, да и вообще все братья наши викинги. Лимит моей любви исчерпался на тебе.       — Ну и на ней.       — Ты невыносима.       — Мы одной крови.       Джек рассмеялся.       — Помнится ты всегда говорила, что ты от крови дракона. Такая же вспыльчивая и горячая.       — Да. А в тебе она смешана. Кровь дракона и волка. Расчетливый и вспыльчивый.       Теперь уже очередь Джека была смеяться и они провели так еще несколько часов, прежде чем поняли, что уже обед и пора на праздничный пир.

***

      Викинги умели устраивать пир. Это опредленно. У них было все. И пляски, и распевание песен, и бои. Устрой он такое в Велиаре, вся знать умрет от переизбытка эмоций. Тут можно было танцевать галоп, чечетку, но не скучно вальсировать. Однако он никак не мог успокоиться.       Все началось с того, что он не нашел ее глазами. Искал минуты три, вглядываясь в весёлые лица викингов, но не нашёл. Взглянул в старую хижину. Тоже не было. Спросил у Валки, ее тоже с утра никто не видел. Странным было то, что нутро Джека предсказывало что-то плохое, и он понимал, что через несколько минут его напряженность его пересилит и он наконец попрется искать ее и просить прощение. Сколько парадоксов в его жизни с появлением одной лишь девицы.       Первым парадоксом было то, что он никогда не просил прощения у кого-то, кроме сестры или Иккинга. Вторым то, что никто не мог манипулировать и влиять на его решения. Никто не мог заставить его остыть или наоборот горячиться. А эта девушка смогла. Смогла все, что не могли ни одна, кто была до нее.       Он больше не мог ждать. Быстро поцеловал сестру в щеку, и прошептав Ику на ухо слова о том, чтобы не беспокоился и он скоро вернется, он незаметно для остальных выскользнул из Холла и направился в сторону старого дома.       Во дворе было тихо и пустынно. Все были в Холле, но он мог ручаться, что не видел ее там.       Он посмотрел в конюшню, думая что может она там, снова пряча яблочные пироги под подолом, бегает к Вильгельму, который целые дни проводит там. Он часто ее там замечал. Она делала то, что он никак не ожидал от нее. Она читала Вильгельму книги, пока тот поедал пироги и была довольна раскладом жизни. Но лишь слишком поздно понял, что видел довольное лицо уплетающее за две щеки куринную ножку, Вильгельма, но все же проверил конюшню. Там никого не было.       Идити к хижине бывшей жены Райдера было бесполезно. Они оба, что сам Райдер, что Рапунцель, были в Холле, весело щебеча между собой. Эль— точно сделал свое дело, потому что Флин явно был уже в ударе нежных чувств, и точно сейчас говорил всякую ахинею.       Оставалось только идти в хижину, одиноко отдаленную от остальных, и мирно, словно бы проживающую свою жизнь.       Дверь со скрипом взвизгнула и он вошел в хорошо освещенный, теплый после затопки камина, дом. Тут было кристально чисто. Кажется Эльза любила жить в чистоте. Все вещи были на своих местах, только не было самой Эльзы. Он посмотрел в гостиной, где был огромный камин, зашагал на кухню. Никого. Ни единой живой души, и только мерзкое потикивание настенных деревянных часов.       Потом он наконец отворил наглухо закрытую дверь спальни. Свечи были потушены, шторы задвинуты, от этого было настолько темно, что ничего не разглядишь. Пришлось потратить еще несколько минут, прошагав из спальни в гостиную, и зажигая свечи на канделябре из камина. А потом он вернулся и словно бы что-то не хватало во всей этой иддилие.       Он оглядел ничем не примечательную комнату. Закрытый шкаф, зеркало и маленький стульчик у него. Маленький столик, на котором лежало теплое одеяло, он даже знал как оно там оказалось. И наконец кровать.       При виде нее у Джека все тело заныло. Он покрутил шеей в разные стороны, заставляя захрустеть косточки, размял плечи, желая заглушить это наваждение, но не проходило. Тело все еще помнило теплоту этой кровати, а мелкие ссадинки от ее холодных пальцев дали знать, зашипев тянущей болью на спине. От одной мысли о её пальцах стало дурно. Он присел на кровати, запутывая белоснежные кисти в волосах, и пытаясь не думать о мраморных пальцах Эльзы, которые словно бы так привязано запутывались в его белоснежных волосах, оттягивая немного назад. Как она, с легкой дрожью проводила ими по его груди, заставляя судорожный вдох вырваться из него. Он чувствовал, что впервые чувствует подобное к кому-то помимо сестры. Он скучал, даже зная, что она где-то рядом.       Но потом наваждение в миг прошло, уступая место мгновенной серьезности. Он поглядел на приоткрывшийся шкаф и мигом рванул к нему, открывая своему взору пустую деревяшку, в которой обычно хранился ее плащ, и привычное серое платье. Ничего из того, что обычно было в шкафу не было.       Он вздохнул успокаиваясь. Наверное она просто где-то ходит. Он вылетел из спальни, направившись к маленькой тумбочке в гостиной, и открывая ее с остеревенелой жаждой, чтобы все его опасения не сбылись. Но кажется они сбывались. Брошки в виде темной капли не было там, где она ее упомянула.       Он вылетел из дома, как громом пораженный. Черт возьми, да где же она? Увидев, как Райдер вышел из Холла покурить в обычной манере трубку, кажется выветрив из мозга ту часть эля, что он выпил, он преодолел разделяющее их расстояние за считанные секунды, заставляя Райдера от страха подпрыгнуть на месте.       — Ты не видел ее? — быстро спросил он. Райдер минуту нахмурился, а потом понял о ком шла речь, только вот недоумение на его лице тоже подтверждало, что он и знать не знает, где Эльза.       — Разве она не на пиру? — Джек покачал головой, схватив Райдера за предплечье и толкая в сторону входа.       — Зови Рапунцель, Флин. Быстрее.       Дважды говорить Флину не пришлось. Он скрылся в толпе весело щебечущих девушек и парней, пьяных стариков и старух, и гомона, а через несколько минут раскрасневшаяся от жары и переизбытка эмоций, взволнованная Рапунцель, выбежала на крыльцо, становясь прямо напротив него.       — Ты не видела Эльзу? — спросил он, замечая и на ее лице то же недоумение. Куда подевалась эта девица, чтоб её?       — Она разве не должна быть в хижине? — в этот раз Джек ничего не ответил, запуская пальцы в волосы, и на ходу быстро думая, что же предпринять.       Он вытащил из Холла всех своих знакомых. Забияку, Задираку, даже смог оттащить Сморкаллу от какой-то пышногрудой курочки, сидящей у него на коленях. Заставил Рыбьенога попрощаться с индюшатиной и заставил их всех вместе с Рапунцель и Флином, прочесать всю территорию вдоль и поперек, а сам стремительно вошел в зал, направляясь к столу, где сидела рыжеволосая дама, годы над которой были не властны.       Стоик весело заржал, увидев его. Джек ему нервно помахал, глазами призывая Валку отойти. Она обеспокоенно посмотрела на него, вставая с места и отходя к нише.       — Что-то случилось? — спросила она, видя каким напряженным он был.       — Случилось. Ты Эльзу не видела?       — Разве она не в Холле.       — Нет, Вал.       После этих слов, он также стремительно как и вошел, также стремительно покинул Холл, выходя на холодный двор, где его друзья гонялись по территории в разные стороны, и вот уже были собраны в одной точке, с обеспокоенным выражением лица, полными недоумения глазами.       Когда он подошёл, Флин сделал шаг к нему, призывая остальных замолчать.       — Мы прочесали весь Олух. По-крайней мере деревню. Её нигде нет, Джек.       Он сглотнул отворачиваясь. Вот теперь-то тоска настигла его с лихвой. Синхронно осматриваясь по сторонам, он подозрительно заметил, как уплетающий снова что-то Вильгельм, воровато оглядываясь вышел из Холла. Завидев его, он быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние, что конечно же сказалось на его одышке, и Джеку минуту пришлось ждать, чтобы он привел дыхание в порядок.       — Милорд…- снова пытки уровнять дыхание, что еще больше разозлили Джека.       — Говори, Вильгельм, уже — жестко настоял он, переводя красное лицо слуги на себя.       — Вы ищите Леди Эльзу? — спросил Вильгельм.       — Да. Ты не видел ее? — Вильгельм покачал головой, приводя Джека еще в большее бешенство. — Тогда какого черта ты занимаешь моё время…       Джек не успел договорить, потому что Вильгельм осторожно поднял руку, призывая его успокоиться.       — Я не видел Леди Эльзу, но я думал, что вам моя информация может пригодится. Вчера, я видел, как Леди Туф выходила из вашего дома. И признаюсь, вид у нее был крайне довольный, — проговорил Вильгельм.       — Леди Туф значит, — мгновение. И Джека уже не было рядом с ними.       Когда он снова вошел в Холл, то его сразила ужасная жара. Тут стояла некое зловоние из-за потных тел, и всякой прочей всячины, однако ему нужна была эта мерзкая змея. И как он раньше не догадался? Астрид ведь говорила, что она сверлит ее вечно взглядом. Если и так, и она что-нибудь сделала ей, он придушит ее голыми руками, а потом скинет с Интгремских скал на попечение голодным крокодилам.       Туф нашлась быстро. Она сидела за огромным столом, в обществе нескольких девушек, и они мило шептались, явно обсуждая последние сплетни, поразившие всех них. Также они попивали эль и Джек еще больше разозлился, понимая, что возможно из-за неё с Эльзой что-то случилось.       Увидев его, приближающегося к ним, её подружки, судя по их взглядам, ее фрейлины, начали что-то нервно переговаривать, и издавать различного рода смешки. Взгляд же самой Туф получился такой торжествующий, что она готова была лопнуть от счастья. Он сразу заметил, как она наклонилась вперёд открывая вид на свою грудь, дабы соблазнить его. Но в данный момент ему было на нее глубоко наплевать. И после Эльзы, эта девушка уже никогда не сможет привлечь его.       Он не стал церемониться. Подошел к ним, и грубо схватив ее, из-за чего она издала писклявый визг, оттащил за предплечье к черному входу в Холл. Она обмякла в его руках наверное уже вообразив себе что-то там в голове, когда Джек оттолкнул ее от себя, припечатывая к стене и его рука сомкнулась вокруг ее шеи.       — А теперь, дорогая Туф, перейдем сразу к делу. Где она? — Джек и правда готов был задушить ее. Настолько она его достала уже, что готов был избавить и себя, и этот мир от нее.       А она захлопала ресничками, словно вообще не понимая о чем идет речь. Джек знал все эти штучки Туф наизусть. И то, как она хлопала глазами, уже говорило о том, что она имеет представление о чем речь.       — Не понимаю о чем ты, — выговорила она через его крепкую хватку, опровергая все его догадки и надежды, что сейчас уже местонахождение Эльзы будет узнано. Но она промолчала, состроив дурочку.       — Не смей мне лгать, Туф, — она испуганно вскрикнула, когда резной кинжал, который Джек носил с собой врезался в расщелину камня, буквально в нескольких сантиметрах от ее уха. — Я не сторонник женских пыток, но ты не даешь мне другого выхода. Сначала я отрежу тебе каждую прядку твоих волос, — он соблазнительно улыбнулся ей, наматывая на палец другой руки темный локон. — Потом язык, чтобы ты не смела больше никому врать. Потом отрежу тебе ухо. А потом выкину куда-нибудь влачить жалкое существование. Может быть Порт Ричмонда или другой рыбный порт сойдет…       — Замолчи, — прохрипела она, чувствуя что еще немного, и он убьет ее, а он без зазрения совести готов был задушить ее голыми руками.       — Ну же, — жестко прошептал Джек, и хватка усилилась еще сильнее. — Думай быстрее, что тебе выгоднее Туф. Я задушу тебя, и меня ни капли не будет мучить моя совесть. Отвечай! — закричал он на нее, вжимая ее за горло в стену настолько сильно, что она побледнела.       — Йо....Йохан, — Джек моментально отпустил ее, отступая. Мозаика выстроилась в один целый пазл, и он понял. Понял и это привело его в бешенство.       Стало понятно, что эта змея подговорила пиратов схватить ее. Может она сейчас у них в руках и они чего-то, да с ней делают. От этой мысли Джек готов был разорвать Туф в клочья.       — Ты приказала им схватить ее? — злобно прошептав, спросил он больно схватив ее за волосы, заставляя задрать к верху голову. Она поморщилась от боли, шипя, но все же ответила.       — Твоя шлюха сбежала, Джек. Ее никто не похищал. Я предложила ей побег, и она с удовольствием согласилась, лишь бы тебя не видеть. Сбежала подальше от тебя, — выплюнула Туф, все еще с задранной к верху головой, шипя от боли.       — Еще раз посмеешь так ее назвать, Туф, я вырву тебе все волосы, — он с силой оттолкнул ее от себя к стене, отчего она больно ударившись головой о стену, кажется вырубилась. Впрочем, ему было все равно. Он вылетел из Холла, наблюдая как та же делегация из его друзей все там же стояла, обсуждая дальнейший ход действий.       — Сморкалла, готовь драконов! Думаешь корабль мерзкого пиратского торговца мог далеко уплыть? — массивный темноволосый юноша, размер мускулов которого был равен тупости его мозга, однако был отличным стратегом, и мог сходу предположить насколько далеко мог уплыть корабль. Хотя если взять в расчет, что ее не видно с самого утра, то видимо да.       — Я думаю не далеко. Если мы поспешим, то еще можем нагнать их в море, а если нет, то ближайшее место высадки — это остров Ланадорви. Не беспокойся, Джеки. Найдем мы твою подружку.       Джек злобно на него посмотрел, давая понять, что сейчас он вообще не настроен шутить. Оседлав Громгильду, он вспорхнул вместе с ней в небо.       Сначала он найдет этих мерзких предателей, ведь как он припоминал пираты и корабль Йохана были на службе у двора Северного Перешейка. А признанным королем земель этих, считался именно он. Так что вряд ли они выживут.       А потом он найдет ее. И ей тоже не поздоровится за такие тупые выходки.

***

      Джек легко спрыгнул в воздухе с Громгильды, плавно приземлившись на деревянное судно, один вид которого оставлял желать лучшего. Смотреть на матросов и служителей корабля было даже жалко. Словно они видели уже перед собой свою смерть, а рот Йохана встретился с полом от страха и удивления. Мог ли он знать, что за такой короткий промежуток времени Ледяной Король сможет преодолеть расстояние, которое они преододели за три часа? Хотя ведь у них драконы.       Флин и другие мгновенно начали рыскать по кораблю в поисках Эльзы. Но почему-то, уже сейчас, просто стоя перед всеми этими жалкими существами, крепко сжимая эфес меча, Джек прекрасно знал, что Эльзы на корабле давно уже нет.       — Какая…честь, Милорд, — запинаясь проговорил Йохан, делая нервный поклон и следом за ним последовала и остальная часть его команды. Джек холодным взглядом прожигал их, желая просверлить дыру, испепелить и уничтожить, но для начала ему нужна была хоть какая-то информация.       — У тебя есть ровно несколько минут чтобы…- он не успел договорить, потому что какой-то матрос и сам Йохан осели на землю, на колени, моля пощады.       — Пощадите, Милорд. Мы не знаем, мы ничего не знали о той девушке. Мы бы никогда…- из глаз Йохана даже лились слезы и его мешочек с золотом рассыпался по деревянным половицам коробля.       -…несколько минут из которых уже прошли, — заскучавши сказал Джек, кончиком меча рассматривая что-то поблескивающее среди золотых и моментально нагнулся, стоило ему приметить настолько знакомую брошь в виде темной капли, которую Эльза всегда носила на себе. — У тебя осталось всего несколько секунд, чтобы сказать мне, где обладательница этой броши, — он ткнул брошкой в грязное лицо Йохана.       — Я ничего не знаю, Милорд…       — А откуда же ты тогда знал, что речь пойдет о женщине? — Джек весело рассмеялся. — Ты ведь слышал наверное, что я никогда не прощаю предателей. Вы на службе Северного Перешейка, а значит вы предали меня.       — Но мы ничего не знали…       — Да мне все равно. Флин, Сморкалла на драконов, живо, — он и сам, схватив приземлившуюся на деревянное судно Громгильду за поводья, легко вскочил в седло. — Давай малышка. Устрой им зрелище похлеще, — тихо прошептал он дракону, поглаживая ее по чешуе и она удовлетворенно замурчала, и взмыла в воздух, а в следующую секунду огромный огненный луч поразил корабль, впоследствии чего, тот перевернулся. Судно точно пойдет ко дну, и они будут впредь знать, как сметь идти против него.       Внезапно к нему подлетел Флин, сидя на Кривоклыке сзади Сморкаллы, и что-то ему бросил. На ходу ловя брошенный лоскут ткани, Джек внимательно вгляделся в такие знакомые переплетения букв Р. Д., что торжествующе улыбнулся. Аннета всегда вышивала очень умело и этот лоскут ткани принадлежал ее мужу, Райану, его оруженосцу, и человеку, которого он очень уважал.       — Где ты это нашел, Флин? — выкрикнул он, желая чтобы за звуками завывания ветра, Райдер его услышал.              — На корабле. Тоже узнал инициалы? — Джек кивнул и был уверен тот заметил. — Я думаю Райан закончил с твоим заданием, и вернулся вчера, но увидел как ты где-то пересекся с Эльзой. И решил проследить за ней. А она прибежала на корабль и теперь их обоих нет. Я думаю выйдем на след Райана, выйдем и на след Эльзы.       Джеку план нравился, и он лишь погнал дракона в сторону Олуха. Он знал, что отплывет сегодня же, и не будь его имя Джек Фрост, если он не найдет эту дрянную девчонку, и тогда ей мало не покажется.       Вздумала поиграть в догонялки?       Чтож.       Он устроит ей эту игру, и не будет прочь вновь повторить свою безоговорочную победу.       А если она решила уйти, даже не сказав ему прощай, то он подавно не согласится на прощание.