Ледяная Королева.

      Джек посмотрел на Флина убийственным взглядом, одними лишь глазами навевая ужас. Флин замешкался, с лучезарной улыбкой на лице, задержав руку над заваленным бумагами столом, не решаясь ее убрать.       Пришел новый отчет, который хотелось разорвать на части. Джек и подумать не мог, что всего за месяц отсутствия наляжет столько лет, после чего хоть сдохни, они все равно тебя найдут. Он с обреченным стоном все же забрал документ, вызывая легкую улыбку у Райдера и бросил ее на стол, в общество других оставленных на потом бумаг.       Хотелось сейчас бросить все к чертям, и завалиться в постель, заснув крепким сном, чтобы даже, если Цитадель атаковали, это его ни капли бы не побеспокоило. Хоть это была чушь, поскольку атакуй кто Цитадель, Джек разорвал бы его собственноручно, не говоря уже о других. Но все равно спать хотелось неимоверно. Он уже и не помнил, когда в последний раз спал нормально.       Он не выходил из комнаты уже почти неделю. Спал за столом, хотя стоило преодлеть несколько шагов и была кровать, ел за столом, когда Флин, Лайон и другие обедали в главном зале со всеми, и что самое катастрофичное по его мнению, за всю эту неделю он ни разу не видел Эльзу. Хотя какая все же чушь. Выйди он из своей персональной тюрьмы, конечно же увидел бы, а надеяться на ее приход было бы глупо.       Слишком мало времени утекло, и он прекрасно понимал, что в ее сердце все еще теплится крупица обиды.       - Может все же поужинаешь с нами? Во дворце все друзья, я, Лайон, Рапунцель. Не хватает только тебя- проговорил Флин.- Работа сможет подождать и до завтра, Джек.       - Нет. Осталось совсем немного. Ужинайте без меня.- устало проговорил он, склоняя голову над очередной кипой бумаг.       В следующий раз он уже поднял голову, когда время перевалило за полночь. Мансарда была открыта, поэтому покои Джека обдувались прохладными ветрами, прогоняя в мгновение сон, хотя он хотел спать. Как выяснилось, теперь нет.       Он взбодрился, потягиваясь на месте, и отодвигая очередную кипу бумаг. Он чертовски устал, а еще, хоть и не признавался, но хотел увидеть одну единственную, ее. Его Эльзу.       Джек не мог сказать, что влюбился поуши и бесповоротно, хотя эмоции, что он испытывал, но категорически не хотел понимать, говорили обратное. Он дал ей слово, что покажет ей другого себя, а теперь тухнет в своих покоях уже целую неделю, явно ставший похожим на зомби. С впалыми глазами, окруженными ореолом темного круга, и бледностью итак ему присущей.       Он встал с места, сморщившись при скрипе деревянного кресла. Ему почему-то приспичило сейчас в библиотеку, хотя он знал, что ему нужны были книги, которые собрали слуги под руководством Вильгельма, но ждать до утра не хотелось. Осторожно скрипнула дверь, и Джек тихими, неспешными шагами побрел по одиноким коридорам огромного замка.       Изначально он так и хотел жить со всеми в одном замке. Конечно не со всеми крестьянами, но многие очень многие слуги, служившие во дворце, жили здесь. У Райдера даже был свой уголок, Лайон всегда имел свои собственные покои, а ему все равно казалось, что здесь как-то пусто. Чего-то определенно не хватало, только вот чего, он понять никак не мог.       В своей ночной красоте замок казался еще более величественный, отстроенный в самых изысканных викторианских стилях. Он шел, скрестив руки за спиной. Медленно. Словно наслаждался покоем и тишиной, как вдруг его привлек какой-то звук. Резко остановившись, Джек вгляделся в длинный, усыпанный многочисленными дверьми коридор, освещаемый серебристым диском луны. Слышалась некая, очень отдаленная, странная мелодия, и Джек не задумываясь пошел на ее звук.       Он миновал четыре коридора, прежде чем, наконец, звук мелодии усилился. Была некая странная музыка, которая раздавалась из самой дальней двери коридора. И что самое интересное ,это был бальный зал. Звук доносился из места, куда по идее никто бы такое время забрести не смог бы.       Он задвигался быстрее и шустрее, заинтриговавшись тем, что бы это могло быть. Мелодия очень странная, похожая на игру фортепиано раздавалась все четче и четче по мере его приближения. Вот только что за музыка в Бальном зале посреди ночи могла быть? Пожалуй, он не знал.       Лунный свет, который мелким лучом пробирался сквозь осторожно прикрытую дверь, в которой все же осталась затрещина, осветил ему дорогу. Джек стоял за огромными дверьми Бального зала, отчетливо слыша тихие смешки и перешептывания. Отнюдь это не говорило о том, что там кто-то шумел. Скорее наоборот, голоса были до жути тихие, но и на таком расстоянии и при учете по большему счету тишины за дверьми, он мог жизнь на кон поставить, что в Бальном зале Эльза.       Джек сделал судорожный вздох, пытаясь обуздать внутреннего зверя. Он прямо так и рвался наружу, скалясь внутри. Плохие варианты того, что Эльза могла делать в Бальном зале посреди ночи настигли Джек, встав с ним под ручку. Он приложил руку к дубовому покрытию, слыша тихий смех, и понимая, что душа рвется в клочья.       А если там мужчина?       Если он опоздал и за неделю, она успела насладиться обществом другого мужчины, более полюбившемуся ей? Вдруг она нашла своего идеального мужчину?       От одной мысли, что возможно за этими дрянными дверьми стоит Эльза, его Эльза, хихикая и переговариваясь с кем-то, его бросило сначала в жар, а позже в холод. Странные однако ощущения. Внезапно перед его взором всплыла следующая картина.       Темная ночь, и лишь луна освещает малую комнату. Он вошел в хижину, в торопях не смотря по сторонам, занятый лишь ее губами, которые так остервенело требовали ласки. Она ластилась к нему, обнаженной и поежившейся от холода грудью, прижималась со всех сил, что есть мочи вцепившись в его воротник. Джек не церемонясь в обуви пошел дальше, с громким треском закрыв кусок деревяшки, от звука которого дом пошел ходуном. Он знал в этом доме каждую щель, поэтому не замарачиваясь, завернул именно в свою комнатку.       Откуда же Эльзе было знать, что она поселилась именно в его старой комнате. Свечи зажженные ею все еще горели, и он мысленно, не прерывая поцелуя, усмехнулся. Эдакая романтическая обстановочка вышла.       Не задумываясь швырнул ее на кровать, нависая сверху, и пытаясь сравнять дыхание, что превысило норму. Краем глаза заметил, как она рвано дышит, пытаясь ртом вобрать в себя все больше воздуха, и почему-то засмотрелся. Уж больно прекрасна была она в лунном свете, освещаемая бликами потухающих свеч, которые так и норовили окончательно оставить их наедине.       Эльза была потрясающей. Даже на вкус, она была настолько нежной, как свежий персик. Особо не останавливаясь, понимая, что такими темпами ее страсть быстро улетучится, он медленно опустился с непресущей для него нежностью, и пылкой страстью, одаривая ее ухо поцелуями. Медленно, словно по карте, он брел по ее телу, опускаясь сначала на шею и покрывая ключицы своими печатями, а позже опустился к груди. Медленно вобрав в себя темный ореол маленькой аккуратной бусинки, он чуть не потерял голову от ее протяжного стона и, как она выгнулась в спине. Даже поразился, как не свернула себе позвоночник. У него чуть не съехала крыша. Ни грамма пошлости, как многие другие. Ее чувства были естественны. Он чувствовал это каждой фиброй своей души и тела.       Резко распахнул глаза возвращаясь в реальность. Что это только что было? Лишь спустя секунду понял, что привел его в чувство более громкий смех. Конечно не такой громкий, чтобы на уши поднять весь замок, но вполне громче предыдущих смешков.       И Джек не выдержал. Он осторожно простиснулся в маленькую щель, становясь у двери и удивленно пялась на то, что предстало перед ним. Благо он остался в тени, и его не заметили.       Эльза сидела на маленьком пуфе, зажимая рот рукой. Такая правильная, чистая, что даже в ночи светится. Белокурые волосы собраны в замысловатый неопрятный хвост, на ней простое платьице в пол, а лицо ее светится. И не просто лицо светится. Она сама будто светилась, смотря на то, что стояло у ее ног.       Джек все сильнее распахнул глаза, не веря своим очам. Да этого быть не может.       Точно не может.       У ее ног стоял ........       СНЕГОВИК.       Вполне такой настоящий, из снега, не тающий который, над головой у которого за ним по пятам в разные стороны парило облачко. А еще, что самое интересное. Кажется он умел разговаривать.       Он стоял рядом с Эльзой, которая восседала на пуфе с королевской грацией и корчил всякие рожи. Почему его рука была на животе, а рот, то вытягивался, то втягивался, то сжимался? Морковка скакала между ног, жонглируя.       Что это за восьмое чудо света?       - Олаф, ну перестань ты- проговорила Эльза, заходясь в очередном приступе смеха и закрывая рот ладонью. - Честное слово, мой дикий ржач перебудит весь замок.       - Олафу, если честно, скучно, Эльза.- скучающе проговорил снеговик, резким движением вырвав из живота ветку, символизирующую руку.- давай что ли, снова на фортепиано сыграем?       Джек не видел выражения лица снеговика отчетливо. Как никак, он стоял у самых дверей, притаившись в тени, а они расположились немного левее, по середине зала, у огромного пианино. Но он был точно уверен, уже заслышав голос, точнее писк, что выражение лица у него определенно точно щеняче-умоляющее.       - Хочешь я тебе спою?- вдруг проговорила Эльза. Снеговик вдруг закружил по залу с писками счастья, слышался звук веток, которые отчаянно колотили друг друга. Снеговику определенно эта идея нравилась.       Джек тоже по удобнее устроился, подперев косяком дверь. Он напряг свой слух и вслушался в звуки, которые звучали в зале.       Снеговик шустро взобрался на пуф, в то время как Эльза подобно некой фее прошествовала к огромным ставням окна, с легкостью щелкнув рычажок из-за чего огромное помещение обдало прохладой, уже наступившей осени. Была середина сентября, а из-за ближнего наличия моря, которое находилось с замком рядом, огромное сооружение частенько подвергалось нашествию холодных ветров.       Заиграла странная, медленная и даже какая-то грустная мелодия, заставляюшая задуматься. Первые аккорды Эльза молчала, вглядываясь в темноту ночи за окнами и ровно тогда, когда Джек решил сделать вдох, помещение заполнило тихим, мелодичным голосом. Неужели у Эльзы столь прекрасный голос?       "Метель укроет склоны гор и вершин.........       Что еще за метель? Джек продолжал вслушиваться в тихие напевы слов.       " Безмолвное королевство и королевой, стала я...... ...... на сердце ураган-нн       Джек не слышал опредленные слова, потому что настолько тихо она пела. Но он вслушивался желая и надеясь, что возможно это песня, это слова ее души.       " Не открывай, храни секрет, будь хорошей девочкой для всех. Закрой все чувства на замок-кккк       И именно на этой ноте ее голос стал намного громче, из-за чего ее можно было отчетливо слышать. Она странно посмотрела на свои руки, а позже лунный свет озарил улыбку, окрасившую ее лицо. Медленные ледяные узоры, переплетаясь между собой, начали вытиевыми узорами украшать огромные высоченные стены. Джек не в силах шелохнутся, стоял как зовороженный, смотря на эту красоту. Он привык к своей магие, по большему счету даже пользовася, после того, как научился ее контроливать. Но эта красота настолько пеленила глаза, что невозможно было взгляд отвести.       " А я бегу все выше. На ледяную гл-лладь       И она и правда бежала. Соорудила некое подобие ледяной горки, устремленной прямо к огромной люстре и бежала. Она бежала как дикарка, желая познать всю радость жизни, всю радость от счатливых моментов. Она бежала словно ребенок, который жаждал получить эту всемивоспеваемую штуку, под названием счастье. И кажется она была счастлива.       Ледяной холод пробрал до костей, но Джеку не было дела. Он смотрел только на нее. На такую настоящую, открывшую страницу своего прошлого, и почему-то Джек был уверен, что эта песня некое подобие автобиографического романа, только в нотах.       Она звонко смеялась, размахивая руками, вырисовывая на стенах различные узоры. Джек ошущал, что словно бы попал в некую зимнюю сказку, и он просто никчемный смертный, который лишь может наблюдать за этим волшебством. А она снежная королева. Его снежная королева.       " Отпусти и забудь этот мир из твоих грез .........       У нее был ангельский божественный голос. Конечно не такой как у оперных певиц или актрис, что выступают в местном театре. Определенно это был лишь дар с небес еще от рождения, только не развитый, и не желаемый развиваться.       Однако теперь Джека мучил другой вопрос. Отпусти и забудь. Неужели она имела в виду все, что связано с ним или даже, если это и имело значение, то какое? Что она хотела этим сказать? Что она хочет отпустить и забыть?       Невольно в голове Джека всплыл ее обнаженный образ. Он отчетливо помнил, что и на Олхуе, и здесь в их первую ночь, заметил на ее теле странные шрамы. Одна на лодыжке, на запястьях, в изгибе локтя и еще много таких мелких, поначалу незаметных шрамов. Что она пытается забыть?       "Я не вернусь назад, должна я все забыть....       Джек настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как она уже вспорхнула к огромному окну. Смотря на луну, напевала кажется последние аккорды, а снеговик во всю, с улыбкой на лице, глазел на нее. В руках у нее что-то было.       Я не вернусь назад.       Джек расплылся в улыбке. Значит приняла решение остаться здесь. С ним. Хотя не факт, что с ним.       Она светилась подобно некой звезде. Джек помедлил. Потом неуверенно сделал пару шагов вперед, чтобы разглядеть, что она держала в руке и заметил, что в свете луны сапфировая брошка, отданная ей, им же отобранная из рук грязных райбойников.       А потом он опешил. Остановился как вкопанный. Она выбросила эту брошку в окно. Хотя не совсем выбросила. Она заключила ее в ледышку и брошка полетела, подобно падающему метеориту.       " Отпусти и забудь, и на небо лети зарей       И вторя словно ее словам, брошь исчезла из поля видимости, хотя Джек не мог полносотью рассмотреть траекторию движения. Означало ли это ознаменовением того, что она захотела начать новую жизнь? А если и захотела, то с ним ли? Рядом ли с ним?       Джек устало облокотился о холодную, покрытую ледяными узорами стену спиной и закрыл глаза. Увиденное им создало еще больше вопросов, на которые ни у кого, кроме самой Эльзы, ответов не было. И от этого становилось паршиво.       "Пусть бушует шторм, холод всегда мне был по душе,       Она закончила петь с некой загадочной, счастливой улыбкой на лице, с ходу плюхнувшись на его трон. Она подтянула колени, разместившись на нем, полностью подобрав всю себя и обняв себя руками. Кажется некое озарение пришло к ней в этот момент, потому что Джек не мог отвести взгляда от столь настоящей улыбки Эльзы. Она была такой настояшей. Такой живой. Аж пробирало до мозговых костей, от осознания, что он никогда не видел ее такой в своем обществе.       - Аааааа!       Джек подпрыгнул на месте, лихорадочно всматриваясь в разные стороны, пытаясь понять из-за чего этот снеговик нарушил такую мирную иддилию. Лишь несколько секунд спустя, он из своего укрытия заметил, что немного впереди него стоит этот самый снеговик и тупо пялится на него, вытянув вперед ветку.       Зашибись.       Его застукал снеговик.       Джек не мог понять, почему он так стремительно покраснел, хотя за всю свою жизнь он помнил лишь несколько мгновений, когда ему приходилось краснеть. Один раз это было на Олухе, когда Сморкалла, подстрекая его и называя трусом, бросил пари, что он не сможет с ним пробраться в женскую купальню. Однако они все же потом пробрались, из-за чего Джеку влетело секирой сестры по голове, а еще он увидел обнаженную Хезер. Тогда он впервые покраснел и тому даже было доказательство. Он был пятнадцатилетним мальчишкой, которого уговорить сделать что-то нелегальное было делом плевым.       Второй раз это было, когда он с сестрой застукал дядю Билла с теткой Касторой, целующимися. Тогда ему было семнадцать, и он снова покраснел до того как противная тетка не выгнала их вон. В последний, в третий раз, до этого момента, он покраснел, когда на Олухе сестра в открытую заявила, что он влюблен в Эльзу. И он тогла был просто в шоке, и это даже можно сослать на действие алкоголя, однако он был уверен, что краснел в последний раз.       Сейчас, по сути дела, он не сделал ничего из ряда вон вопиющего.       Подумаешь, послушал как девочка напевала песенку. Но взгляд этого снеговика был таким пронизывающим, что Джек невольно ощущал себя пятилетним мальчишкой, которого застали за воровством конфет. Было жутко неудобно неизвестно от чего.       - Ты что?- с вылупившимися, словно цыплята из яиц глазами, снеговик воззирал на него устрашающе, словно был знаменосцем Эльзы.       - Олаф, что случилось?       Эльза подошла слишком тихо. Настолько тихо, что он даже не заметил ее приближения. В прозрачном свечении льда, волосы Джека выделялись слишком ярко, из-за чего он горестно вздохнул и виновато поднял руки, робко улыбнувшись.       - Это всего лишь я.       - Джек?- удивленно воскликнула Эльза, словно он был последним человеком, который мог здесь появиться. - Что ты здесь делаешь?       Джек обратил внимание, что она ежится и мелкая дрожь пробирает ее уже. Он видел как он обнимала себя, словно пытаясь сохранить в теле остатки тепла. Немудрено. Все вокруг было покрыто снежным покровом, и ладно он был в сапогах. Она в легких сандалиях. И ужасно мерзла по видимому.       - Я проходил мимо и услышал тебя- тихо проговорил он.- Прости, если помешал. Ну я пойду?- он почесал затылок, резко развернувшись на каблуках.       - Зануда.       Слово повисло в воздухе, заставив его остановиться. Она назвала его занудой!? Его!? Джек, удивленный, обернулся, смотря как она схватила ветку-руку снеговика и потащила его вглубь зала.       - Не обращай внимание, Олаф- поучительным голосом ответила она.- Он слишком занудный, чтобы играть с нами...       Однако ее мысль не была окончена. Джек с лукавой улыбкой заметил, как комок снежка пришелся ей прямо в затылок, легко соскальзывая с белокурых прядей. Она остановилась как вкопанная. Кажется полетевший снежок возымел на нее такой же эффект, как и на него ее "зануда".              - Он объявил нам мировую Олаф- жутко тихо и зловеще проговорила она, и резко обернувшись пульнула в него снежок. Джек вовремя отскочил с бывшего места, и уже наколдовав в руке очередной снежок бросил в нее.       Эльза отскакивала, легко маневрируя среди сугробов снега, иногда соскальзывала по внушительным горкам угодив лицом прямо в снег. На лице Джека во время всего процесса была улыбка, в то время как Эльза бесилась, фыркая себе под нос, и оддувая челку с лица. Она с боевым кличем запускала в него снежок за снежном, но пока ни разу не попала, в тот момент пока он попал по ней несколько раз. Она негодовала и устало дышала, продолжая наколдовывать снежки, а в один момент Джек чуть не полетел носом в снег, когда сзади с яростным воплем на него чуть не налетел снеговик, у которого во время полета отлетела голова. Теперь он лежал несколько поодаль головой внищ, крича и пыхтя, почему у них такие кривые ноги.       Джек не знал сколько прошло времени, но был уверен немало. В один миг отвлекшись, он не заметил, как она ускользнула из поля зрения.       Недоуменно держа в руках снежок, он судорожно осматривался, но ее нигде не было. Куда она могла исчезнуть?       Джек лишь успел обернуться, когда она налетела на него, сбив с ног. Он выронил снежок, и лишь успел обеими руками окольцевать ее талию и теперь они оба, в снегу, смеющиеся и счастливые, лежали на склоне маленькой снежной горки.       Она сидела на нем, опутав его ногами, а руки покоились на его груди. Джек и не заметил, когда одна его рука ухватилась за ее талию, а вторая крепко сжимала бедро. Джек несколько опешил, решив поспешно убрать руку, но не убрал. Кажется она вообще не заметила, что его руки держат ее слишком сильно. Она смеялась, сморщив носик и Джек тоже выдавил из себя некое подобие улыбки, пытаясь скрыть неловкость.       - Ты что, удумала уложить меня на лопатки, не в силах победить в честном бою?- лукаво выговорил он, изогнув бровь и улыбаясь. Эльза весело посмотрела на него, выпрямившись, но рук с груди не убрав, и не отпуская ногами его ног.       - Так нечестно- обиженно выговорила она. - Ты воин, и к тому я не играла в снежки....мммм..- она сделала задумвчое лицо, ноготком почесав кончик подбородка.- С восьми лет, вот. Джек удивленно на нее посмотрел. Что стало с Эльзой, которая его сторонилась и избегала, чувствуя неловкость рядом с ним?       Где она?       - Ты пьяна?- глупо уставившись на нее, проговорил Джек. Это единственное, что пришло в его голову.       - С чего ты взял?       Она кажется опешила не меньше чем он сам. Выпрямилась, окончательно восседая на нем, подобно на некоем кресле. Кажется ей даже нравилось. Она скрестила руки на груди, непонимающе уставившись на него.       - Ну, просто, ты какая-то, раскованная что ли- предположил Джек. Эльза удивленно на него посмотрела, а потом расхохоталась.       - Просто мне весело- ответила она улыбаясь. - Да, и если мы решили жить в мире, то предпочитаешь видеть мое вечно угрюмое лицо?- она состроила гримасу, нахмурив брови и надув губы. Столь желанные губы. Она осторожно облизнула нижнюю губу.       Секунда.       Две.       Три.       Джек подумал, что вселенная перестала существовать. Сердце отбивало бешенный ритм, хватка на ее бедре и талии усилилась, но Эльза кажется ничего не замечала из перечисленного. Джек поспешно закрыл глаза, делая глубокий вдох. Раз-два-три. Раз-два-три. Только успокоится и взять под контроль появившееся возбуждение. Только успокоиться.       Холод, что секундами ранее пробрал его, сбежал, поджав хвост. Жар, что окутал его тело, казалось испепелит его изнутри. Но он молчал, закрыв глаза и пытаясь с собой совладать.       - Джек?- она осторожно прикоснулась к его плечу, заставляя его вздрогнуть и моментально открыть глаза. Она отскочила, но все же продолжала сидеть на его ногах. Джек судорожно вздохнул и попытался выдавить улыбку.- С тобой все в порядке?       Джек не мог с точностью сказать, проскользнуло ли в ее голосе волнение или нет. Но он улыбнулся и кивнул. Она подняла угрюмый и виноватый взгляд с него, и перевела на зал. Бедный Олаф уже кажется задремал, его глаза были окрыты, руки и ноги в разных концах зала, а туловище лежало рядом с ними. Она окинула взглядом то, что учудила, и закусив губу, перевела на него виноватый взгляд. Джек непонимающе поглядел на нее. Что ее растроило?       - Что случилось?- обеспокоенно спросил он. Эльза виновато глядела него, а он моргал глазами, не понимая в чем дело.       - Твой Бальный зал потерян навсегда. Я не знаб как убрать этот снег. В детстве это получалось как-то автоматически что ли- сказала она, пытаясь не глядеть на него. Джек рассмеялся, вызывая ее удивленный взгляд. Нашла из-за чего расстраиваться.       Он убрал руку с ее талии, и положил ее на слой снега, на котором они лежали. Странно. Он был таким плотным и таким холодным. И почему им не холодно? Он перевернул свою ладонь, и легонько шлепнул ею по слою снега. А в следующий миг Эльза вцепилась в него, потому что снежный матрас, на котором они лежали, в миг исчез, и они со звоном ударились об пол. Хотя это он ударился об пол, а он упала на него. Но ладно бы это было проблемой. Проблемой было то, что Джек не просто убрал снег как делала это Эльза в детстве. Он заставил его растаять. Она лежали в огромной луже воды, холодной воды, зуб на зуб не попадал, но они не шевелились. Эльза замерла, смотря на него, а он в свою очередь на нее. Расстояние между их лицами всего- то пару миллиметров. Немного вытянись ,и уже прикоснешься к ней. Но Джек не делал и малейшего движения. Он лишь лихорадочно размышлял, чувствовала ли Эльза бешенный пульс под своими пальцами на его шее. И все же не сдержался.       Он немного приблизился, заметив как ее дыхание сбилось. Рука на бедре собрала в ком платье, и немного подняло ткань вверх. Он понимал, что таким напором пугает ее, но ничего с собой не мог поделать.       - Кхм...кхм- Эльза отпрянула от него, как ошпаренная кипяченной водой и осматриваясь по сторонам. По ее напуганному взгляду было понятно, что она боялась, чтобы об их отношениях знали больше лиц, чем знали до этого.       Джек горестно вдохнул и попытался встать. Вся одежда была мокрая, липла к коже, но он готов был стоять так вечно, чтобы только лицезреть, как она лихорадочно оглядывается вокруг.       Ее платье подобно его одежде было мокрым. Лиф прочно облегал грудь, ткань облепила точенную талию и покатые бедра. Дыхание снова сбилось.       Убиться!       - Может вы сначала вернете мне мое тело, а потом будете обжиматься? Я уйду, оставив вас наедине. Честно-честно.- Джек готов был спалить снеговика к чертям, будь он пирокинетиком. Он перевел на него угрюмый взгляд, встретив в ответ беззубый согнутый в улыбку рот снеговичка-неудомка.       - Привет. Меня зовут Олаф!!- глуповатая, конечно, улыбка, но какой-то он был наивный. Джек тяжело вздохнул, все же с трудом поднявшись с места.       - Джек- пробормотал он.       Этот Олаф разрушил такой момент!       Эльза спехом поднялась, разыскивая по залу отлетевшие конечности надоедливого снеговика. Джек обернулся, замечая что его лицо прямо перед ним, а глаза сверлят его взглядом. Становилось настолько жутко, что он лишь кивнул Эльзе на нее, не решаясь самому подойти.       Через несколько минут снеговик был собран по частям, хотя почему он не разрешил Эльзе создать ему новые конечности и голову, осталось для Джека загадкой. Он смотрел на затопленный им же зал, думая затопит ли саму кухню, что находилась на этаж ниже прямо под ними. И как ни странно оказался прав.       - Милорд!- завопил Вильгельм на весь замок. Он был точго уверен, что со столь боевым кличем, он движется к нему в комнату, а сюда направляется:       - Ты здесь?- нервно спросил Райдер, не заметив Эльзу, которая виновато опустив голову, смотрела себе в ноги. Ощущала наверное вину, хотя зал затопил он сам. Но ни капли вины не взыграло на его лице. То, что случилось далее, после своеобразного потопа, того стоило.       - Кухня затоплена. Что здесь случилось, черт бы тебя побрал, Джек?       Джеку совсем сейчас не хотелось разговаривать с Райдером. Он уводил безумный взгляд от Эльзы, платье которой словно прижилось на ней. Настолько он было облегающим, что Джека пронзила убийственная догадка. По темным бусинкам на груди, сразу было понятно, что на ней нет верхнего нижнего белья.       - Разберусь с этим потом. Иди пока, придумай что-нибудь. Если найдешь какой-нибудь выход, при этом не потревожив меня, обещаю дам тебе завтра выходной.       Райдера перспектива выходного устраивала, как ничто другое. Он светился, тем самым лучом света, которым светишься, когда радуешься. Мигом кивнув, он в припрыжку выбежал из зала, так и не заметив Эльзу.       - Это все из-за меня- прошептала она, так и не подняв головы. С появлением Райдера, снеговик исчез и теперь они были наедине.       Сохранять самоконтроль, когда Эльза в столь соблазнительной форме, оказалось невозможно трудным для Джека. Ему уже казалось, что задергался его глаз, в попытке отвести взгляд. Главное, чтобы она не заметила. Главное, чтобы не заметила.       - Пустяки- быстро проговорил он, пытаясь скрыть нервозность в голосе.- Они совсем обленились. Может хоть так расшевеляться.- она попыталась изобразить улыбку.- Тебе не холодно? - спросил Джек, заметив как она оплела себя руками. Неуверенно качнув головой, она попыталась снова изобразить улыбку, но ее тело прошибла мелкая дрожь.       Он минуту думал, что же делать, пока в голову не пришла, по его мнению идеальная версия выхода из ситуации.       - У вас с Паулиной комната не отапливается. Пошли ко мне. И погреешься, и мне нужно кое-что у тебя узнать- проговорил он, мысленно стукнув себя чем потяжелее. Что он должен был узнавать, он и сам не знал.       Недоумение и непонимание ситуации вывели Эльзу из строя. Она маялась, не зная что предпринять. С одной стороны Эльза никогда не была обидчивой или злопамятной. Та детская обида, что теплилась в душе, никогда не позволяла относиться к родителям холодно, как бы она в душе не была на них зла. Именно из-за этого она и решила дать Джеку шанс. Но с другой стороны. Не было ли слишком рано для этого?

***

      У Джека в комнате было тепло.       Пожалуй Эльза с уверенностью могла сказать, что это самые теплые аппартаменты во всем дворце. До чего же уютно было сидеть именно у него, чувствовать всю теплоту, которую он излучал, находясь рядом с ней. Эльза не видела его неделю и теперь недоумевала, как прожила месяц не видя его. Джек был таким родным и таким далеким одновременно. Далеким, как король и близким, как любовник, как друг.       "Любовник"       Эльза аж поперхнулась водой, которую пила прямо из графина, пока Джек разводил огонь в камине. Никто не пожелал будить вздремнувшего у дверей на посту Вильгельма, юркнувшего из под зоркого глаза Флина.       Эльза уже успела переодеться в купальне в его одежду, которую нашла в шкафу. В этой комнате Эльза могла быть собой, желать что захочет и почему-то волна польщения накрыла с головой. Делать что хочет, и он разрешит ей желать все, что вздумается ей в голову. Даже, если оседлает его сейчас же. Бесцеремонно полезет целоваться и зацелует до смерти.       От собственных мыслей Эльзе было и смешно и жутко. Как это интересно будет выглядеть, если она зацелует его до смерти? Всю эту неделю ее самоконтроль словно сорвался с цепей, и швырнул оковы коту под хвост.       Она чувствовала очень странные чувства, она хотела к нему, хотела к Джеку. Ощутить его губы вновь, его руки, блуждающие по телу, и ту страсть, что он всегда излучает. Неужели одно ее присутствие, так на него действует?       - Подойди сюда- проговорил он, сам усаживаясь на раставленные подушки. Камин полыхал, выделяя тепло, а Джек сидел, широко расставив ноги прямо перед ним. Звал ее занять место в его объятиях. Эльза конеяно же отказать не смогла. Хотела, но увы не смогла.       Юркнув к такому желанному человеку, она сделала вид, что тянется к теплу. Устроилась у него между ног, закутавшись так вовремя поданым ей пледом, накрывшись почти с головой. Закрыла глаза, так блаженно потянувшись, как объевшийся сметаной кот, заурчала, услышав над ухом тихий смешок.       - Ты так быстро закончил.- проговорила она, с закрытыми глазами, так и не открыв их. С одной стороны это уже была не усталость, она боялась, что открыв их потонет в его глазах, и не сдержится, сама на него накинувшись. А ведь он предложил быть только друзьями. Попросил узнать его получше. О постели и речи не шло. Эльза мысленно взвыла.       - Знаешь ли я не всегда был королем- усмехнувшись сказал он, легкими, почти невесомыми касаниями, прикоснувшись к ее волосам. Эльза почувствовала его прикосновения, но не отвергла и не оттолкнула его. Наоборот ей было приятно.       - А в каком возрасте ты взошел на престол?- поинтересовалась Эльза, почувствовав что-то родное в душе. Она так любила говорить на тему народа и проблемах стран. Эльза была политиком. Скрытым политиком, страсть к которой приходит в такие вот неожиданные моменты.       - Мне было семнадцать. Мой достопочтенный дядюшка хотел создать империю, однако единственное, что он смог добиться своей дипломатией, ибо воевать было не его кредом- на этом моменте Джек как-то горько усмехнулся- это подчинение Роктауна. Мы были разгромлены, чтобы закрепить себя, нам нужен был Уотершир...       - Это правления Лайона, не так ли?       - Да. Дядя Билл погиб за неделю до того, как закончилась война. Я закончил войну за неделю, будучи сломленным его смертью, но когда передо мной раскинулся весь Северный перешеек, как на ладони, принадлежаший мне и живущий в мире, я наконец нашел покой.       - А мне было девятнадцать Мои родители погилли при кораблекрушении и меня поспешно посадили на трон.       - Ты поэтому так тряслась?       - Ага. Мне так страшно, если честно. Фобия какая-то. Моя жизнь итак не карамельная, так еще плюс ко всему и это. Меня многие не любили. Подлец по имени Ханс, принц Южных островов- Эльза прописклявила, выдавая жутким голосом.- обманул мою сестру, влюбил в себя и хотел таким образом забрать себе Эренделл. Он был одним из двенадцати сыновей, и поэтому ему определенно не хватало того, что ему достанется. Мы поругались на балу, в честь моей коронации, и я нечайно выпустила свою магию. Потом я бежала, поселилась на горе, построила там себе ледяной замок и жила, пока Анна не нашла меня вновь. Я не хотела возвращаться, Джек. Они прозвали меня монстром, кричали, что я опасна. Этого я боялась больше всего в жизни.       - Жуткий у вас народ, однако- серьезно проговорил он.       - Разве с тобой не было так же? Тебя не боялись?       - Место, где я родился- Эксариут, -пустыня. Там очень мало влаги, мало воды, и там ужасная жара, что днем, что ночью, хотя ночью порой бывало ужасно холодно. Меня с первых дней, как я пробудил магию, в три года, прозвали подарком небес. Я создавал сугробы снега и игрался с сестрой и местными детишками. А когда снег таял, взрослые собирали талую воду во фляжки, и тщательно её фильтровали.       - Повезло тебе. Тебя любили- горьким голосом, прошептала она.       - А что было потом?- поинтересовался он, заинтригованный ее историей. Эльза как-то сразу поникла, и Джек понял, что тронул ее за живое и единственное, что он хотел- это ударить себя чем-то внушительным за тупость.       - Потом я чуть не убила сестру. Но все обошлось.       Она замолкла, больше не зная, что говорить дальше. Был ли смысл говорить, что дальнейшая кульминационная ступень ее жизни- это встреча с ним? Определенно нет.       - Могу я тебя кое о чем спросить?- Эльза удивленно подняла на него большие, затуманенные уже пленкой сонливости глаза. Кивнула.- В моменты нашей....ну...близости- неловко проговорил он, вгоняя Эльзу в краску.- Я заметил на твоем теле шрамы. Не прозвучат пусть мои слова грубо, но ты принцесса с рождения, Эльза. Я уверен тебя не отягощали работой... Тебя кто-то бил?- спросил он, после минутной паузы.       Прошло ровно столько же, пока Эльза думала, что же ему сказать. И решила все же сказать правду.       - Например, как появился вот этот?- он легким, даже нежным поглаживаем, очертил дугу на запястье. Джек не дурак. Прекрасно знал, что после себя оставляет такие шрамы, но хотел услышать это от нее.       - Мне было тринадцать. Подростковый максимализм, и изолирование от общества. Я боялась себя, и считала свое существование ничтожным. Решила покончить с жизнью. Это было четвертая попытка.- прошептала она. Глаза Джека в ужасе раскрылись. Жизнь Эльзы и правла была настолько трагичной, что он возненавидел себя еще больше. Он причинил ей столько боли, после всего пережитого.       - Я тоже в дестве таким страдал- усмехнувшись проговорил Джек. Эльза удивленно подняла на него свой взгляд, словно удивляясь, почему ее не осудили, не обвинили в безответственности. Приняли со всеми демонами ее собранной и скленной по частичкам души.- Помню на Олухе меня захлестнул подростковый максимализм. Только, если ты это делала от отчаяния, я хотел экстрима и подвергал свою жизнь всяческим опытам. Помню, когда мне было четырнадцать, я решил спрыгнуть со скалы и проверить, что будет если я упаду на берег. Сказать честно, скала была довольно высокой, но я спрыгнул. У Иккинга тогда чуть нервный срыв не произошел, сестра дубасила меня секирой три дня подряд, называя дубиной. А я был счастлив. Мазохист какой-то. С переломанными конечностями, пятью переломанными ребрами, легким сотрясением мозга, но счастливый.- сказал он, с улыбкой вспоминая те счастливые времена, когда они резвились и выносили Стоику мозг своими тупостями. Тогда он сам был главной головной болью всех викингов, а его друга Ика еще никто не воспринимал всерьез. Ему в тот момент было мало юношеского экстрима, вот он и вытворял черти что.       Он и не заметил ее тихое сопение. Эльза уснула у него на руках, ее дыхание равномерно щекотало ему шею, подбрасывая самые, что ни на есть непристойные картинки того, что могло бы быть, разбуди он ее сейчас поцелуем. Однако он знал ,что с этим надо повременить. Ласково погладив ее по щеке, Джек бережно поднял ее на руки, умостив на своей постели и лег рядом.       Лишь сквозь сон, спустя несколько часов, он ощутил жар чужих пальчиков прижимающих его ближе. И был как никогда счастлив.