Ледяная Королева.

      - Не получается!- взвыла Эльза, который раз уже, за этот полдень.       Джек лежал, закинув руки за голову, удобненько умостившись. С закрытыми глазами, словно лежал на берегу моря, наслаждаясь брызгами волн и бушующими волнами. Чем раздражал Эльзу еще больше обычного.       Он уже раз сто за сегодняшний день пожалел, что предложил ей научить ее контролю магии льда. Конечно же она скромно в начале отказалась, а потом с упоением ждала его в полдень, желая потренироваться. Сейчас он жалел об этом, как никогда ранее.       - Чего ты разоралась?- устало проговорил он. Эльза вперила в него гневный взгляд, пыхтя от негодования.       - Не строй из себя усталого монарха! Твои бумажки, что ты подписываешь ни в какое сравнение с тем, что я делаю сейчас. Господи, Джек, у меня и правда не получается!- снова взвыла она, садясь рядом с ним, и закрывая лицо руками.       - Просто, потому что ты не концентрируешься. Сосредоточься, а не ной.- устало вздохнув, проговорил он.       Сегодня он и правда устал. Джек встал в пять утра, наспех перекусив тем, что под руку попалось первым на подносе, галопом поскакал в город, на местный суд, назначенный в шесть утра.       Просидев там нудных три часа, слушая о том, кто кого обокрал, бросил, довел до слез, он чуть не уснул, из-за чего бедняге Лайону приходилось его постоянно тормошить. Уже там он принял решение, что сегодня с полдника устроит себе выходной, хотя была только среда, и проведет его с Эльзой, уже зная, как заставить ее присоединиться к нему. Откуда же он мог знать, что Эльза понятие не имеет о том, что такое контроль силы. А еще, ему часа полтора приходилось уговаривать ее снять перчатки.       - Что-то ты сегодня слишком уж злой. Если тебе не втерпежь вернуться в кроватку, валяй. Чего расселся?- обиженно прошипела она, отвернувшись от него, поднимаясь на ноги ,и натягивая перчатки. Вот тут-то он и понял, что перегнул палку со своей усталостью.       Эльза была, как только-только вспыхивающее пламя. А он был ее ветром. Одно неправильно сказанное слово, и ему приходилось обдумывать последующий диалог за день до встречи с ней. Пожалуй Джек никогда не чувствовал себя настолько скверно. Он был влюблен, черт побери, хотя не хотел этого признавать, и вел себя, как малолетний парнишка, у которого вместо мозгов одно жиле, под именем Эльза.       Хуже всего было, когда они пересекались в коридоре. Обычно в такие моменты, она о чем-то болтала с приобретенными подругами, Паулиной и той ее подружкой, а он стоял в обществе прибывших Лордов и засматривался. Ему приходилось все повторять по сто раз, после чего Флин предложил заканчивать разговоры еще в самом Тронном зале.       Еще, конечно же, его угнетало, что он не может угодить одной ее прихоти. Он сделал бы все, о чем она бы попросила, но словно мысленно, не говоря об этом, она просила вернуть уехавшую Рапунцель, из-за которой кстати Райдер, тоже, последние недели ходил сам не свой.       Рапунцель была дочерью заморских купцов. Впервые, Джек с ней познакомился, когда ему было пятнадцать. Она была милой девчушкой, с необычайно длинными волосами, а позже его противная тетка, силой забрала ее к себе в фрейлины. На тот момент Кастора как раз таки, еще не была Леди, но все же забрала бедную девушку, обрекая ее на жизнь в четырех стенах, за чашкой чая и рукоделием. Они с Флином познакомились два года спустя, когда Джек взял его с собой в Уотершир. По взгляду Райдера, сразу было понятно, что девушка пришлась ему по вкусу, и он захотел на ней жениться, хотя сейчас, в шутку разумеется, говорил, что это ошибка молодости. Ему было восемнадцать, ей не больше шестнадцати, и их брак определенно приносил им много боли.       Они жили в разных городах, и виделись не часто, а все из-за того, что противная тетка Кастора слишком высокого о себе мнения. Она не захотела отпускать ее, а Флин сразу заявил, что не бросит службу во дворце. Так и развалился их брак, так и толком не начавшись.       Но Джек знал, что так, как Рапунцель, Флин не любил никого другого да, и до сих пор ее любит. Он это чувствовал по порой истосковавшимуся взгляду друга, по тому, как он мог часами смотреть на гладь моря, за которым была она. Но он был слишком гордым. И поэтому говорить об этом, было не в правилах Флина.       С Эльзой теперь было намного легче общаться. Джек чувствовал, что после случившегося в Бальном зале, который восстановили спустя три дня, между ними исчезла стена. Эльза говорила с ним весело, резво, порой наговаривала и причитала, и такая Эльза, которая вела себя, как его друг, а не сторонилась, боясь его, нравилась ему гораздо больше прежней.       - Ну перестань ты!- воскликнул он, ловким движением становясь на ноги, и хватая ее за запястье. Эльза со злостью вырвала руку, с гневным прищуром, смотря на него.       - Если ты такой усталый, то зачем все это затеял? Ты вот-вот уснешь, и мне кажется, ты привел сюда меня, лишь для того, чтобы кто-нибудь поохранял его Величество, пока он в бегах от королевской стражи, в саду дремлет на травке!       - На самом деле нет- проговорил он.- У меня официальный выходной. Я его сам утвердил- усмехнулся он, садясь на землю- Так что, я и правда хотел потренировать тебя, но меня клонит в сон.       - Ну ,тогда я пойду- снова запричитала Эльза, однако Джек не дал ей сдвинуться с места, потянув за руку, вынуждая сесть рядом. Заставил выпрямить ноги, и развалился на ее коленях, умостив там голову.       - Можешь спеть от нечегоделанья- прошептал он, улыбаясь в предвкушении, что она ему споет.- Я лишь слегка вздремну, а когда встану, мы с тобой обязательно потренируемся, и я тебя научу контролировать твою силу.       - Может мне тебе еще голову помассировать?- воскликнула Эльза, вызывая его ехидную улыбку.       - Было бы неплохо.       - Да неужели?! А ну вставай! Я тебе не подушка!       - А ты довольно мягкая. Право, и правда. Очень мягкая- блаженно проговорил он, одним глазком замечая, как она заворочалась под ним, и покраснела, отведя взгляд.       Время бежало неумолимо. Эльза разглядывала его умиротворенное лицо, решаясь прикоснуться к нему, и испытывая жгучий стыд и неловкость.       Она очень хотела к нему прикоснуться. Он был у нее прямо под рукой, просто протяни, и все, а она боялась, и стыдилась. Он улыбнулся.       - Хватит пялиться- весело проговорил он. Эльза вдрогнула от его голоса, затаив дыхание, а потом пробормотала.       - Ничего я не пялюсь.       Он замолчал, кажется проваливаясь в легкий дрем. Ему, и правда, было так хорошо, как никогда прежде. Эльза так нравилась, черт побери, рядом с ней было так спокойно, а таких людей Джек ценил больше всего в своей жизни. Их было так мало. Тех, с кем ему было спокойно.       - Что это там?- подозрительно проговорила она. Ее голос доносился до него, словно через стену, а Эльза продолжала ерзать, пытаясь что-то разглядеть.       - Да перестань же ерзать, Эльза!- недовольно пробурчал он. Она не переставала, крутя головой и ногами.       Его голова болталась в разные стороны, из-за чего, ему пришлось открыть глаза.- Что там такое, черти!       - Да посмотри же ты!- словно не веря своим глазам проговорила она, головой кивнув в сторону озера, которое находилось за довольно таки внушительным кустарником, и было скрыто им от чужих глаз.       Джек повиновался, приподнявшись на локтях. Сонно раскрыл глаза, с ленью осматривая то, что так повергло Эльзу в шок и так, и остановился.       Если честно, зрелище и правда было шокирующим.       Малыша Лайона Джек растил сам. Когда дядя Билл привел его, маленького, худощавого мальчугана к ним в дом, он всех удивил. Лайон был сиротой, у которого на войне погибли родители, нищим, не имеющим ни крова, ни еды, ни чего-либо другого. И с первых же дней понравился Джеку.       Он младше него на целых три года. Ему было четырнадцать, когда в его жизни появился малыш Лайон, которого дядя назвал в честь погибшего брата. Джек безумно любил сестру, и так же сильно полюбил брата, хоть он и не был родным. И то, что он пропустил столь важный момент в жизни достопочтенного родственичка, будучи занятым своими делами, его конечно загнал в ступор.       Лайон интересовался не многими девушками. Вообще, по натуре своей, Лайон был все еще ребенком, и у него не было времени на женщин. Он был мальчишкой, не взирая, что ему уже двадцать, в то время, как Флин, Иккинг и он сам, были уже мужчинами, принявшими все жестокие правила и законы жизни. И то, что именно ему, Лайону, по душе пришлась чокнутая подружка Эльзы, Джек никак не ожидал.       Он таращился на них, как на девятое чудо света, потому что восьмым был снеговичок-недоумок. Лайон что-то с искрящейся радостью рассказывал Паулине, на что она взмахивала руками, хохотая. Тут на лице Джека появилась заговорческая ухмылочка.       - О! Какая романтика!- слащаво протянул он, уже делая шаг по направлению к голубкам, как вдруг его кто-то сзади резко потянул за предплечье, заставляя встать обратно на место.       - Совсем ополоумел?- прошипела Эльза.- Чего удумал? Испортить им момент? Я превращу тебя в ледяную статую, если ты сдвинешься с места.- грозно прошипела она.       - Ууу!- прогримасничал Джек.- Какие мы грозные! Не будь занудой, Эльза. Может так, мы их подтолкнем к более решительным действиям.       - Какие решительные действия, дубина? Они знакомы, от силу больше двух недель. Они должны узнать друг друга- прошептала она. Джек изогнул бровь в непонимании. Подумал, что это наверное для Эльзы сказка о романтичной истории.       Какой ужас!       Как он ненавидел всякие сопли!       - Спустя больше двух недель нашего с тобой знакомства, мы уже делили вместе ложе.- проговорил он и мгновенно заткнулся, понял то ,что сказал. Он испуганно посмотрел на замершую Эльзу, и решил, что нужно быстро извинятся.- Прости. Я... прости Эльза. Я не хотел напоминать тебе.- сказал он виновато.       - Ничего- сказала она безжизненным голосом. Джек мысленно проклял себя за свою тупость.       - Все же, я пойду туда- проговорил Джек, желая таким образом ее расшевелить. Пелена мгновенно спала с глаз Эльзы, как только она заметила рядом чье-то шевеление.       - Подожди! - прошипела она, оттянув его назад.       Не рассчитав силы, и потеряв равновесие Джек, шлепнулся на землю. Эльза недоуменно глядела на него снизу вверх, и теперь он понял, в каком положении он оказался. Эльза мигом покраснела, приобретая цвет спелого помидора. Как же было неловко.       Джек так и хотел впиться ей в губы, ощутить их вкус, приласкать ее. Ей это нравилось, он знал, но он и взглядом не покажет, насколько он ее хочет. Хочет целовать ее, подмять под себя, обнажить. Ведь она его. Его Эльза. Что бы кто ни говорил, она принадлежала ему и телом, и душой. Он был ее первым мужчиной, и он убьет каждого, кто хоть посмеет прикоснуться к ней.       Будь они сейчас в комнате, он знал, что не выдержал бы. Настолько сильным было его желание. Он не знал, как он держиться. Мысленно, в голове, уже выстроилась цепочка его дальнейших действий, будь они одни, за дубовыми дверьми его покоев, где никто не смог бы их потревожить. Где, она сама бы отдалась ему, каждый раз выстанывая его имя, крича и надрывая горло, когда ей было до умопомрачнения хорошо.       Боже, о чем он думает.       Он почувствовал резкий толчок в живот, и мгновенно встал, отряхиваясь. Что ни день, так мысли об Эльзе. Она даже во сне ему снится. Она все еще сидела на земле, сверля его укоризненным взглядом, словно он виноват в том, что случилось. Ну да. Во всем вечно виноват он.       - Хватит пялиться!- пробурчал он, уже готовый к словесной баталие, как обернулся, шокированно отскочив с места, где стоял. На них удивленно и заинтригованно смотрели две пары глаз.       Паулина с икрящимися от любопытсва глазами переводила взгляд с него на Эльзу и обратно. Особенно долго она смотрела на него. Из-за этого ему казалось, что девчонка видит его насквозь.       Он имел честь быть знакомым с Паулиной Сноу, как она представилась впервые. Дерзкая какая-то, с сумасшедшими повадками, девушка, точно чокнутая на всю голову, которая предпочитает воде вечный алкоголь, завораживала своими глазами. Они смотрели не на человека. Они заглядывали в душу, раздевая ее наизнанку и каждый раз, когда Джек пересекался с ней, он боялся, что ненароком подумает о чем-то непозволительном, и девчонка поймает его тотчас же на месте.       Как они с Эльзой подружились, он никак не мог понять. В меру открытая, вечно гордая, даже порой холоднее, чем самая холодная вода Эльза, и горящая изнутри, светящаяся своим лучом солнца Паулина. Они понимали друг друга без слов. Он частенько приглашал их на ужин со всеми остальными, и сидя за столом, грациозно лавируя ножом и вилкой, Эльза говорила с Паулиной взглядами, отчего та порой на пустом месте начинала хохотать. Точно сумасшедшая.       - Какие люди!- игриво произнес Лайон, оттягивая слова, подобно оперному певцу. Джек смерил его скептическим взглядом, еще раз себя отряхнул и резким движением руки, поднял Эльзу с земли, схватив за предплечье. Она висела подобно безвольной кукле.       - Чего вылупились?- вдруг злостно прошипела Эльза, вырывая руку из его хватки, шокировав его еще раз своим странно дерзким поведением. Ему определенно нравилась такая Эльза.       - Мы услышали шум- ехидно проговорил Лайон.- Прибежали, думали тут кто-то помер, а вы тут воркуете.       - Мы тоже услышали шум- подобно ему ехидно, парировал Джек.- Думали кто-то помирает. Знаете ли странные звуки. Щебечет кто-то. Вот мы и пошли посмотреть. Смотрим, а там вы, два голубка. Я так ждал, что дело дойдет до поцелуя...- протянул Джек, заставляя обоих нежданных гостей залиться краской.       - Ничего не было- пробурчал Лайон.       - Ну да- снова парировал Джек, сверля их обоих взглядом. Он испытал крайнее удивление, когда Лайон решил подшутить над ним. Шутить над ним никто никогда не хотел. Чревато последствиями.- Впредь будешь знать, как смеяться над собственным братом- нарочито обиженно проговорил он.       - Скажи еще, что ты обиделся.- изогнув бровь, подсказал Лайон. Смешной мальчик.       - Чего ты выпендриваешься перед девочкой?- спросил он. Потом обращаясь к Паулине.- Это он хочет показать тебе, какой он смелый.       Лайон залился краской, поспешно извинился перед дамами, и быстрыми шагами принялся наматывать расстояние до замка. Джек рассмеялся ему вслед, и помахав девочкам на прощанье, побежал за Лайоном.       - Лайонелл остановись!- недовольно крикнул он, уже несколько секунд спустя нагоняя брата. - Ну. Ничего не хочешь мне сказать?       - Ты идиот?- спросил Лайон.- Поверь я это знал давно.       - Это конечно совсем не то, что я хотел услышать. Ну так что. Что у тебя с Паулиной?       Лайон остановился, как вкопанный. Потом посмотрел на Джека, как на безумного.       - Ничего.- буркнул он, скрываясь за огромными воротами.       Джек и сам не заметил, как они быстро дошли.

***

      Мэри Роди считала себя сиротой при живых родителях. Она не считала бедного рыбака и его жену своими родителями. Родители не обрекают детей на бедное существование. А они ее обрекли.       С самого раннего детства Мэри Роди бегала на пристань с такими же оборванками, как и она сама. Она еще не понимала, что живет слишком бедно, слишком гнусно, слишком жалко, не понимала, что лучше уж смерть, чем такое существование. Она питалась отходами, носила лохмотья, и бегала на пристань играть с оборванками.       Однажды, совсем давно, когда ей только миновало девять, она прибежала на ту самую пристань и увидела много-много кораблей. Таких громадных, больших. А главное таких роскошных. От туда выходили люди, одетые в очень богатые наряды, красивые ухоженные. Там-то она и впервые увидела ее.       Белобрысую ведьму, по имени Эльза.       За два дня до ее приезда в портовый городок, с семьей состоящей из двоих, не считая его самого, прибыл мальчик. Мэри заметила его с первого взгляда. Влюбилась в него с первого взгляда. Он был такой красивый, такой завораживающий. Однако с таким грустным и холодным взглядом. Он прибыл с маленькой девочкой, вечно бродящей у его ног, и каким-то низкорослым мужчиной.       Она специально бегала на пристань, в местную гостиницу, попадалась ему на глаза, маячила фактически, а он ее не замечал. Даже не смотрел, хотя ей говорили, что она была довольно красивой девочкой. Но ее детское, маленькое, но уже трепещущее любовью сердечко, каждый раз пропускало удар, когда он проходил мимо, и Мэри хоть и ненавидела бедную жизнь, начала ее любить, ведь именно она свела его с ним.       А потом приехала она. В маленькой гостинице, в которой они жили, она вдруг заметила, как он вышел, оставив резвящуюся малолетку с мужчиной. Вышел на холодный воздух, засунув руки в карманы. Такой отстраненный от мира, но она верила своим сердечком, искренне верила, что сможет его изменить, что ее любовь сделает его теплее. Она хотела тайком пробраться на их корабль, и сбежать в последствии с ним. Он стал ее смыслом жизни.       Она юркнула за ним во двор, наконец найдя в себе силы заговорить с ним. Одела самые нормальные ,по ее мнению, лохмотья.       На пустынной улице, свежей после раннего утреннего дождя, было холодно и она поежилась. Фантазия уже придумала, как он ласково укрывает ее своей маленькой, так идущей ему шубкой. А потом в их с мальчиком жизни появилась она. Вихрем снесла все построенные Мэри мечты.       Она гналась за малолетней дрянью, которая и положила начало всему. Пыталась поймать. Она тоже была малолетней. Лет семь, не больше.       Волосы заплетены в красивую косичку, на голове плетенные наушники, согревающие от холода. Голубое платье, так идущее к ее голубым, почти синим глазам и светлым, белокурым локонам. Она была красивой. Не просто милой, как Мэри, и не красивой той красотой, которую воспевали в порту. Она была красивой. По настоящему красивой.       Стукнулась об него своим голубым, под стать платью, пальтишком. Полетела вниз, испуганно смотря при этом на мальчика. Мэри тут коварно улыбнулась. Он даже руку не подаст, он всегда холодный и вечно чем-то недовольный.       В следующую минуту Мэри чуть не зарыдала. Мальчик мило растянул губы в улыбке, и склонился перед девочкой. Он смотрел на нее так завороженно, как не смотрел ни на кого прежде. Девочка смотрела на него в ответ своими большими, отвратительными глазищами. Подал руку. Она подала в ответ. Он помог ей подняться. Даже присел на корточки, отряхивая ее подол.       Присел перед ней на корточки!       - Прости- пролепетала мерзавка, неловко опустив голову, и пряча руки за спину, неловко переминая пальцы, скрытые за тканью варешек.- Я гонялась за сестренкой. Она куда-то убежала.- пояснила она. Мальчик с пепельными, почти белыми волосами, усмехнулся, словно знал, что это такое.       - Она побежала вон за тот угол- проговорил он, указав ей пальцем.       Девочка счастливо улыбнулась, закивав головой и хотела только убежать, как ее остановил голос мальчика.       - А ты красивая!- неловко проговорил он, сам краснея и вгоняя девочку в краску. Но потом она мило улыбнулась и помахав ему, побежала в указанном направлении.       - Спасибо- прокричала она счастливо.- До встречи. Надеюсь мы еще увидимся. Спасибо за помощь.       - Подожди. Как тебя зовут?!- прокричал мальчик, но девчонки уже и след простыл. Она убежала за малолетней дрянью, которая показывала ей язык. Мальчик стоял на месте, счастливо улыбаясь, и смотря ей вслед. Она возненавидела тот день и ту девочку.       С того дня она возненавидела свою жизнь и жизнь в целом.       Мэри всегда искала ответ на вопрос. Почему та девочка понравилась беловолосому мальчику, а она нет? Ведь девочку он видел впервые. Мэри определенно была лучше. Она не была такой слащавой и изнеженной. Она была нищенкой, но у нее была душа. Мэри была уверена, что у девчонки души не было. Была лишь обертка, красивая обертка, а внутри гниль. У богачек нет души. Они гнилые.       Мэри продолжала его любить. Мальчик не выходил из головы, даже когда ей исполнилось четырнадцать и местный главарь варишек предложил ей встречаться. На фоне красивого беловолосого мальчика, он был настоящим уродцем.       Продолжала его любить, даже когда исполнилось семнадцать. Надеялась забыть, из-за чего легла под воришку Уолди, того самого мальчугана. Извивалась под ним, он сделал ее женщиной ,и в самый последний момент, момент истины, когда должно было все решиться, вместо облика воришки Уолди, возник тот мальчик. Не смогла забыть. Сердце помнило первую любовь.       И она их мгновенно узнала. И белобрысую ведьму, которую привел отец переночевать. Весь вечер с ней мило щебетала, разглядывая как та изменилась. Стала только изящней, даже в таком простом платье. У нее была небольшая грудь, стянутая корсетом, она была даже угловатой, однако откуда же Мэри было знать, что все красивое, у этой выяснившейся Эльзы, скрыто под мешковатым платьем? Разглядывала в мельчайших деталях. Заметила красноречивый засос, под самым лифом. Точно, на груди. Та еще шлюшка, наверное. Ляжет под любого, ведь больше нет той принцессы, аристократки. Опять же, откуда было Мэри знать, что эти самые засосы, вульгарно смотрящиеся на ее бледной коже, оставил тот мальчик. Тот мальчик, с волосами цвета выгоревшего пепла.       А потом появился, и он. Мэри узнала его тотчас же и сердечко забилось вдвое быстрее. Послала к нему одну из своих подружек-оборванок, сказала, чтобы передали ему, что в доме старого рыбака ночевала девушка, о которой спрашивали его люди у каждого встречного. И он пришел. Сам пришел.       Стал таким красивым. Стал королем.       Он искал девушку, беловолосую, ту, которая ночевала у них неделю назад. Описал ее в мельчайших подробностях, даже родинку на подбородке отметил. А Мэри сжимала под столом кулаки от боли и ненависти к этой ведьме. Ненавидела ее. Рассматривала его так же пристально, и увидела красноватый подтек, уже сходивший на нет, под стойким воротником его дублета. Осознание пришло мгновенно. Они были вместе. Спали вместе. Это она поставтла ему свое клеймо.       Она видела с какой надежой он смотрел на старика отца. Понимала, что до безобразия честный отец смолчит и ничего не скажет. И потом сказала сама. Сказала, что знает куда она поплыла. Сказала, соврала ,лишь бы поехать с ним. И он согласился, принял ее помощь.       Все три недели ее поисков Мэри наблюдала за тем, как постепенно угрюмым становится его лицо. Она водила его по ложному пути, действовала по интуиции, подслушала разговор мальчика и какого-то Райдера. Оттуда узнала, что дольше месяца, он ее искать не намерен. Возликовала. Водила его за нос ровно месяц, и все, срок истек.       Однако ведьма снова вылезла из ниоткуда.       Появилась в какой-то забегаловке.       Сначала были маразматичные причитания какой-то старухи. Когда она услышала о детях, которых подарят Джеку, возликовала. Она, она будет той, которая подарит ему детей. Четверых детей. Наследников и наследниц.       А потом, как черт из табакерки, вылезла она. Эльза. Он помчался за ней, сломя голову. Не замечал никого, а Мэри смотрела им вслед ненавистным взглядом.       Спустя какое-то время, он ее привел. Брыкающуюся, кричащую на него. Нес, закинув на плечо. Губы у него были опухшими. Как и у нее.       "Целовались"- догадка сразу пронзила сознание Мэри.       Она и слова не сказала, и взглядом не показала, насколько противно ей это зрелище. Молча стояла, вцепившись в подол платья.       Позже она видела, как он нес ее в свою каюту. Той же ночью. Бережно, словно боялся причинить хоть малейшую боль ее хрупкому тельцу. Она вцепилась в него своими ручонками, искала в нем спасении. Надежда Мэри постепенно начала угасать.       И сейчас, стоя на мансарде своих покоев, смотрела, как на поляне развалился Джек, ее Джек, и эта ведьма. Как он лежал на ее коленях, как она силилась засунуть свои грязные пальцы в его шикарные волосы. Как он блаженно улыбался ее робким до омерзения пальцам. Как они что-то оживленно обсуждали, спорили, а потом свалились друг на друга. И она заметила это. Заметила этот взгляд, даже с места откуда стояла. Во взгляде Джека было столько желания направленного на нее, и у нее находило отклик. Они хотели друг друга. До омерзения хотели.       Она сжала руки в кулаки. Одинокая слеза покатилась по щеке, вниз по подбородку, скрылась в лифе. Джек будет ее. Она этого заслужила. Она ждала его столько лет. Верила, что они встретятся вновь, и они встретились.       Она не даст какой-то белокурой ведьме, снова все испортить. Понадобится, даже убьет ее.       Мэри Роди может.       Ради него Мэри Роди готова на все.