Желание жить

Яркий лучик солнца настойчиво лез в глаза девятилетнего мальчика. Гарри поморщился и открыл глаза. Тихий летний осенний денёк. Листья за окном комнаты юного волшебника уже давно опали с деревьев, но всё ещё лежали прекрасным, ярким ковром на земле. Поттер попытался присесть, но у него не получилось из-за тяжести на груди. Гарри удивлённо выгнул брови и приподнял край пухового одеяла. По-хозяйски раскинувшись на его груди, спала Габриэль. Малышке стукнуло уже два годика и у неё вполне сносно, пусть и коверкая некоторые слова, удаётся говорить. Когда она сказала первое слово полгода назад, все обитатели дома удивились. Она сказала не мама, не папа, а “Блатик”, что повергло вечно весёлого Доминика в лёгкую депрессию, а Аполлин же наоборот вся засветилась от счастья. За эти два года, Гарри действительно стал для Делакуров частью семьи. Полтора года назад, после пары месяцев громких судебных разбирательств, пары месяцев изрядной нервотрёпки, Доминику удалось получить права на опеку юного Гарри Поттера, при этом умудрившись содрать с Даблдора кругленькую сумму для “Компенсации морального ущерба”. Конечно, все эти деньги были положены в детский сейф Гарри в банке Гринготтс. Стихийные волнения в прессе не утихали ещё пару месяцев, но вроде мировое магическое сообщество привыкло к факту того, что Гарри теперь под опекой семьи Делакур. Но любопытные журналисты так и не оставили своих тщетных попыток взять интервью. Гарри довольно хорошо осознавал, что рано или поздно, но ему придётся выступить перед прессой, но, пожалуй, отложить этот момент до конца было бы правильным решением. Малышка, мило покоящаяся на его груди, заворочалась и открыла глазки. Смешно морщив носик, усердно потирая глазки маленькими кулачками, Габриэль приняла сидячее положение. Широкий зевок, который через минуту передался и Гарри. - Утла, блатик, - не выговаривая букву “р”, пропищала малышка. - Утра, сестрёнка. Почему ты опять оказалась в моей постели? Я точно помню, что засыпал один. - Слашно! – Габриэль надула губки. – А с блатиком не слашно! - Поня-я-я-тно! Сестра, слезь с меня, будь так добра. Малышка поёрзала и с явным недовольством на лице слезла с Поттера. Не говоря ни слова, Гарри пошёл в ванную комнату, чтобы совершить комплекс водных процедур. Чистя зубы перед умывальником, Гарри поднял глаза на зеркало. За два года мальчик изрядно вырос и больше не походил на пародию инфернала. Славный мальчуган выглядящий лет на десять-одиннадцать, крепкий для своего возраста, под кожей проступал небольшой рельеф мускулов. Что-что, а тренировки парень никогда не пропускал, тщательно следя за своим здоровьем. В отличии от детей магической аристократии, которые до сих пор знают только о беззаботной жизни, детство Гарри закончилось слишком рано, а жизнь заставила познать трудности. Отец и мать, то есть Доминик и Аполлин очень долго и крайне тщательно старались вывести ребёнка из депрессии. Им это удалось! Ребёнок стал для них частью их семьи, пусть Гарри и не называл их родителями вслух, стараясь держать это в себе, но всё было прекрасно видно по его взгляду. Но, к сожалению, у Гарри было кое-что, что портило весь облик милого ребёнка. Нет, это не знаменитый шрам на лбу, не шрамы, которые обрамляют всё его тело, мерзкие, вырезанные на детской коже, каждый напоминает о своей истории. И эти истории отнюдь не приятны. Воспоминания сильно резали сознание, заставляли вспоминать мерзопакостный голос дяди Вернона, который, плюясь слюной в лицо мальчика, выбивал из него “всю дурь”. Таких историй было много. Слишком много. Но когда обеспокоенная его состоянием Аполлин предложила Гарри избавится от них, благо колдомедицина позволяла подобное, Поттер отказался. Воспоминания были больными, без всякого сомнения, но именно они сделали его таким, какой он есть. Так вот, образ Гарри портили не шрамы, а небольшие седые прядки, которые пробивались в его отросшей шевелюре. Вспомнив о том, как они стали появляться Поттер скривился. Началось всё около трёх месяцев назад. Было начало лета, которое обещало быть самым жарким в этом году. Гарри и Флёр сидели с годовалой Габриэль, пока родители уехали на срочный приём в Министерство. Уже стемнело, на улице заскрипели сверчки. Мальчик сидел рядом с кроваткой младшей сестрёнки, нежным голосом рассказывая ей сказку. С молчаливого согласия Флёр, эту обязанность поместили на Гарри, так как он лучше всех умел подобрать к сестрёнке ключик. Сказка закончилась, Габриэль сладко посапывала в своей кроватке, а ребята решили посидеть ещё немного. Но уже через пятнадцать минут Гарри забылся в беспокойном сне. Flashback. Гарри плыл в бесконечном чёрном пространстве. Мальчик не видел ничего вокруг, не ощущал ни холода, ни тепла, ни запахов. Ничего не было слышно. Мысли путались, думать становилось всё тяжелее. Он не знал сколько уже находился здесь. Час? День? Год? Гарри не знал ответа на эти вопросы. Вдруг, на самом краю сознания Поттер услышал звуки. Они еле пробивались к нему, словно через толщу воды, но с каждой секундой становились всё отчётливее. Сознание пришло внезапно, сразу же возвращая все ощущения. О, это незабываемо! Голова раскалывается, всё тело будто пропустили через мясорубку. Болело абсолютно всё! На многие мили вокруг то здесь, то там раздавались громкие взрывы. Кто-то кричал от боли, кто-то хрипел от потери крови, кто-то давно валялся на земле, не подавая признаков жизни. Заклинания яркими всполохами носились над головой, каждое из них обрывало чью-то жизнь, а некоторые уничтожали множество людей. Гарри несли на спине в сторону окопов, которые смутными очертаниями земли выглядывали в темноте. Мимо них на огромной скорости пролетел фиолетовый луч, обдавая Гарри и его спутника нестерпимым жаром, вскоре луч нашёл свою жертву. Совсем недалеко от них двадцатилетний парень вспыхнул, словно яркий факел во тьме пещеры. Громкий крик боли резал болью по ушам. В нос ударил тошнотворный запах палёного мяса. Буквально за пару секунд от паренька не осталось даже пепла. Не осталось никаких сомнений, Гарри попал на войну. Магическую войну. Тем временем спутнику Гарри удалось добраться до окопа, буквально вваливаясь в него, пригибаясь к земле, чтобы шальное заклинание не попало. Поттер вновь стал терять сознание. Но не тут-то было. В лицо ударила струя ледяной воды, а по щекам прилетели хлёсткие пощёчины. Гарри вновь удалось открыть глаза. Над ним склонился молодой юноша двадцати двух лет. Цвет волос было определить затруднительно, из-за покрывающей всё его тело грязи, комьями висящей на волосах и одежде. Перепачканное лицо, плотно зажатые в полоску губы, выдавали с головой его напряжение. Но всё меркло по сравнению с его глазами. Жёлтые, словно расплавленное золото, они светились во мраке, изучая лицо Гарри. Юноша замахнулся для очередной пощёчины, но тихий хрип спасённого им парня, заставил его остановиться. - Слышь, пацан, только попробуй потерять сознание, млять! Я не для того твою задницу через всё поле тащил, чтобы ты в окопе коньки отбросил! – Грубо прошипел желтоглазый, но тут же его голос смягчился. – Тебе повезло. Тем взрывом всю твою роту разворотило, какое-то черномагическое заклятие, явно из списка ста запрещённых. Поотрывать бы руки тому, кто этот список составлял. Диагностическое показывает, что у тебя рёбра сломаны, но это ничего! Сейчас колдомедик подойдёт и поможет, - голос стал успокаивающим. – А вот и они. Как в дальнейшем сказал ему полевой врач, у Поттера была контузия и переломы нескольких костей. Людей на фронте не хватало, а враг готовил новую атаку, поэтому парню вправили по-быстрому кости и отправили на выход. Перед палаткой медика, на небольшом пеньке, сидел тот юноша, спасший Гарри. Завидев Поттера, тот приветливо махнул рукой, подзывая его к себе. - Они готовят новую атаку. Тебя определили в мою группу. Надеюсь, что ты умеешь хотя бы меньшее из того, что про тебя говорят. Я кста… Но договорить ему не дали. Яркий луч тёмно-зелёного заклинания, с оглушительным взрывом врезался в щиты, выставленные защитниками лагеря. - Вот ведь сукины дети! На полевой госпиталь напали! Идём, пацан, покажем им мощь магов Туманного Альбиона! – Юноша быстро побежал вперёд, как понял Гарри, к границе щитов. – Ты заснул там?! В бой, Салазар, в бой! ЧЕГО?!