Greensleeves

Secret Garden – Dreamcatcher

- Да здравствует король! – доносились с улицы на все лады мужские, юные и престарелые, голоса, заполняя полупустые покои королевы Анны, ударяясь о стены и, как мячик, отскакивавшие и выпрыгивавшие обратно в окна. Анна с недовольством на лице наблюдала, как рыцари, покинувшие ристалище, двигались по направлению к замку. Это означало, что турнир окончен, и Генрих вскоре должен прийти к ней. Но ожидание было хуже всего на свете, и королева нервно стучала носком башмачка по полу. - Леди Сеймур, - внезапно обратилась она к светловолосой фрейлине, которая даже вздрогнула от неожиданности и чуть не уронила шитьё, - сходите-ка узнать, когда его Величество соизволит навестить меня. Турнир окончен. Юная леди Джейн Сеймур, известная своей кротостью и скромностью, молча поклонилась и вышла из покоев. Марк Смитон, сидевший вместе с дамами и всячески развлекавший их своими шутками, уже раскрыл было рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее для королевы, как к нему тут же подбежал Себастьян и кротко попросил того о чём-то, на что Смитон широко улыбнулся и, схватив свою скрипку, которую почти никогда не выпускал из рук, объявил, что собирается сыграть балладу, сочинённую им для её Величества. Анна торопливо махнула рукой и даже не обернулась, когда заиграли первые ноты нежной мелодии, которые полились из-под тонкого смычка, скользящего и ведомого умелыми пальцами Марка. Когда леди зашептали, обсуждая музыкальные навыки королевского скрипача, Себастьян подошёл к Анне, якобы для того, чтобы убрать засохшие и издававшие далеко не приятный запах магнолии на подоконнике, а сам зашептал, так тихо, чтобы его могла слышать только Анна. - Миледи, Вам следует вести себя более сдержанно в присутствии своей свиты. - Они судачат обо мне за моей спиной, да, Себастьян? – настороженно спросила Болейн, так, словно фрейлины уже строили заговор против неё. – Перемывают мне кости. - О, нет, миледи, - поспешил её уверить Себастьян, собирая опавшие листья с подоконника в вазу, - они лишь говорят о Вашем горячем и нетерпеливом нраве, который не проявлялся ранее, до свадьбы с королём. Анна решила промолчать. Если бы она дала волю словам в тот самый момент, то прямо в покоях разразилась бы буря. - А ещё, - продолжил Себастьян, - они заметили, что после рождения Елизаветы король навещает Вас реже. - Так сделай что-нибудь, - прошипела Анна, гневно глядя на своего слугу. – Зелье, заклинание, приворот – всё что угодно, лишь бы он был таким же, как раньше. - Я не колдун, миледи, - возразил Себастьян, беря в руки вазу и качая головой, - и не могу просто взять и сделать его таким же, как до свадьбы. Единственную возможность оставить всё на своих местах мы упустили, и теперь это никак не исправить. Себастьян посмотрел под ноги и заметил сухой лист у башмака королевы. Он наклонился, чтобы поднять его, и задержался у её ног. Вдруг он почувствовал пристальный взгляд леди на себе, и поднял голову, глядя на неё снизу вверх. Её тёмные глаза смотрели на него со странной смесью любопытства и голода. Её взгляд жадно скользил по его чёрным волосам – длинные атласные пряди, изрядно отросшие с их первой встречи, были собраны в хвост сзади, а полудлинные шелковистые падали на лицо, слегка закрывая правый глаз. Она уже не раз ловила себя на мысли, что он был невероятно хорош собой, и женская половина её свиты непрестанно провожала его взглядом, перешёптываясь между собой. Когда Анна очнулась от своих мыслей, Себастьян уже выпрямился, и его красивое лицо было прямо перед её глазами. Она моргнула и мягко улыбнулась; в её улыбке сквозило отчаяние. - Ты пользуешься успехом у моих фрейлин, - сказала она, не без зависти глядя на них. – Будь ты лордом, за тебя разыгралась бы нешуточная борьба. А так – ты лишь объект их желаний на одну ночь и предмет их непристойных снов. Я разрешу тебе воспользоваться этим. Возможно, это пойдёт мне на пользу. Лицо Себастьяна исказила неприязнь. Кривая улыбка отражала его смешанные эмоции. Ему явно не нравилась идея его госпожи, которая и без слов говорила о том, что леди хотела выгоднее его продать, пусть и не за деньги. Или в её грубых словах крылось что-то, чего ему ещё не удалось разгадать. - Вам понравилась мелодия, исполняемая мистером Смитоном, миледи? Анна обернулась назад, где увидела аплодирующую толпу фрейлин и кланявшегося Смитона, чьи чёрные глаза с надеждой и ожиданием смотрели на неё. - Честно говоря, я не слушала. - Жаль, миледи, - разочарованно заметил Михаэлис, отходя от королевы, - я сочинил эту балладу для Вас. Болейн широко раскрыла глаза, не веря своим ушам. Она не ослышалась: он сочинил для неё новую мелодию, и не потому что кто-то попросил, а потому что… Почему же? По своему ли желанию? Потому ли, что хотел что-то сказать этой мелодией? О чём-то предупредить? Или на что-то намекнуть? У Анны разболелась голова от хаотичных мыслей. Столько вопросов, и никто не мог дать ответа. Хотя стоило Анне лишь протянуть руку и спросить своего слугу о его самых сокровенных мыслях, то он бы не стал возражать и высказал бы всё, что на душе. Королева посмотрела на чашу, стоявшую на столе, в которой лежали крупные и невыносимо зелёные яблоки, что напомнили ей о её давешнем дурном сне с гнилыми плодами под её ногами и Себастьяном, вопрошавшем: «Что ты делаешь, Анна?» «Что же ты делаешь, Анна?» - спросила Болейн сама себя, глядя на своё измученное отражение в окне. Она протянула руку, чтобы коснуться его, но тихие шаги вошедшей Джейн Сеймур заставили её обернуться и настороженно спросить: - Ну, что же король? - Простите, Ваше Величество, - потупив голову, пролепетала фрейлина, - но его Величество велел передать, что сегодня не придёт. Невероятной высоты волна эмоций поднялась внутри королевы, но только образ её слуги перед глазами позволил ей не выдать глазами и движением губ, как ей неприятно было слышать это. Она перевела дух и, натянув дежурную улыбку, обратилась к Смитону: - Марк, а не сыграете ли Вы ещё Вашу новую балладу? Она пришлась мне по душе. Ночь погасила день и осыпала людей сонной пылью. Когда стальной полумесяц засиял мистическим белым пламенем, Анна решила выйти из своих покоев и навестить короля самой. Во что бы то ни стало, она не позволит себе погибнуть. Она родит наследника престола. Руки её дрожали, когда она открывала широкие дубовые двери покоев Генриха. Она помотала головой из стороны в сторону, словно сбрасывая с себя неприятные мысли. И быть может, сработало самоубеждение, но Анна облегчённо вздохнула, когда увидела, что муж её был в своих покоях, и один. Генрих сидел в постели, рассматривая какую-то блестящую вещицу в руке, и на резкий звук открывшейся двери вздрогнул и поднял голову, нахмурив брови. - Анна? В чём дело? В голосе короля было явно слышно недовольство. Королева заметила, как Генрих быстро спрятал драгоценность в его руке в массивную бархатную шкатулку на столике у кровати. Гордо подняв голову, Болейн поинтересовалась: - Ты не рад меня видеть, мой король? - Я рад, - возразил Генрих, не сводя подозрительного взгляда со своей жены. – Но ты нечасто приходишь ко мне посреди ночи. Точнее сказать, никогда такого не делала. - Всё бывает в первый раз, - соблазнительным голосом проворковала Анна и приблизилась к постели короля. - Чего ты хочешь? – вдруг резко спросил Генрих, строго глядя на Анну, оторопевшую от подобного вопроса. - Что?.. – переспросила она на выдохе, не веря своим ушам. - Ты слышала, что, - всё так же надменно продолжал король. Лицо Анны сначала исказила боль, а потом – негодование и гнев. В один прыжок она преодолела расстояние между ними и ловко толкнула его назад на кровать, прижав его, что было сил, ладонями к простыне. - Ты убить меня хочешь? Я позову стражу! - Ненормальный! Я пришла к тебе, чтобы зачать твоего же наследника, а ты подозреваешь во мне убийцу и собираешься вести под стражу! Идиот! Звонкая пощёчина заставила её замолчать. Ошеломлённая, Анна медленно подняла глаза на Генриха. Он выбрался из её хватки, и, тяжело дыша, сел рядом. Покачав головой, он схватил ладонями её лицо и, словно угрожая, прошипел: - Какая же ты прекрасная… Такими и были их супружеские отношения: изначально наполненные чрезмерно сладким мёдом, а после – острым перцем с сахаром. И хоть Анна сама пришла к нему, пылая неугасимым желанием родить дитя мужеского полу, сейчас же она молила про себя, чтобы его королевское Величество поскорее закончил. Он уже давно не привлекал её как мужчина, да и привлекал ли хоть когда-либо? Возможно, однажды она была им околдована на несколько мгновений, но то было очарование мечтой, что подарил ей Себастьян. А по-настоящему её сердце и мысли занимал только один. Ненавистный ею и так необходимый ей мужчина с чёрными волосами и чёрной душой. Солнце уже покрыло золотой пылью январский снег, белый и чистый, как невинная и скромная дева, когда Анна сидела у колыбели своей венценосной дочери, выгнав из её покоев всех своих слуг, оставив только Михаэлиса, с молчаливым удовольствием заплетавшим её густые волосы в косы. - Елизавета. Моя Лиззи, - с глубокой нежностью в голосе и взгляде прошептала Анна, улыбаясь так, как только мать способна улыбаться младенцу. С виду это была идиллия, о которой уже который месяц мечтала Анна: она рядом с Себастьяном, заплетающим её волосы и не отходящим от неё ни на шаг, Елизавета в колыбели с широкой и искренней детской улыбкой, и никакого двора, полного лицемеров, склочников, нахлебников и подлецов. И это всё казалось не таким уж невозможным, если бы не одно большое «но»: Себастьян – не человек, и единственная причина, почему он ещё здесь – её душа, которую он заберёт, как только желание будет выполнено. Будь у Анны ещё одна душа, она продала бы и её, загадав жить вечно с этим мужчиной. - Знаешь, Себастьян, - вдруг заговорила королева, не отрывая взгляда от дочери, - иногда мне кажется, что не всё так безнадёжно. Что однажды Лиззи и впрямь станет величайшей королевой в истории Англии. Что ей будут кланяться в ноги и вспоминать через многие столетия. Восхвалять её мудрость и величие. - Разве это настолько невозможно, миледи? – недвусмысленно намекнул Михаэлис, пропуская шёлковые нити её волос сквозь пальцы и аккуратно стягивая их вместе. - Я знаю Генриха, - тяжело вздохнула Анна. – Он ни за что не позволит женщине сесть на престол. Если бы для него это не было столь важно, он бы не порвал с Екатериной, а я бы не поднялась выше статуса любовницы. Он бредит этой мыслью. Мальчик, живой и здоровый мальчик – то, чего он желает больше, чем самые соблазнительные женские тела на этом свете. - По-моему, всё наоборот. Если бы принц был самым сокровенным его желанием, он бы навещал Вашу опочивальню чаще, а не предавался бы обидам, как юная барышня. Это замечание заставило Анну слегка улыбнуться и хмыкнуть, подумав про себя, что так оно на самом деле и было. Себастьян осторожно тронул её виски, и она подняла голову, наблюдая своё отражение в зеркале. Пышные косы и локоны обрамляли её голову, делая её ещё очаровательней, чем в дни расцвета её девичьей красоты в юности. - Вы прекрасны, миледи, - с улыбкой произнёс демон и добавил, сглотнув: - Непозволительно прекрасны. Анна поймала в зеркале отражение своего растерянного лица. Но прежде чем она успела хоть что-то спросить у него, он сказал: - Я подарю Вам лучшую участь, моя госпожа. Можете не сомневаться в этом.