Точки и линии

Дверь перед домом преградил лохматый лабрадор с белой шерстью, лоснящейся под полуденным солнцем. Как человек, испытывавший к собакам так мало любви, как только можно вообразить, Сквало не обрадовался. Псина была большой и могла цапнуть. Он отошел чуть дальше и наклонился, упираясь ладонями в колени. Лабрадор поднял вверх голову, зевнул, будто скрипнул дверью, и радостно завилял хвостом. Его добрые, карие глаза и взлохмаченная на голове шерсть превращали его в собачью версию Каваллоне, соседа, с которым они делили две комнаты из трех в их маленьком подобие квартиры. — Ну, эй, — Сквало показал «кыш» рукой, — давай уж… вали к своим. Чей ты хоть? Пес все так же вилял хвостом и подбирался поближе, чтобы ткнуться мохнатым носом в ладонь. Вылитый Каваллоне. — Попрошайничать пришел? — Сквало небрежно провел двумя пальцами по собачьей морде и с отвращением одернул руку, похлопал по карманам и жестом извинился. — Жрать самому нечего. Видишь? Ничего нет. — Он распахнул джинсовку и, сохраняя внутреннее спокойствие, позволил псу обнюхать себя. Лабрадор, убедившись, что тут ему ловить нечего, тявкнул и побежал прочь. Сквало усмехнулся ему вслед, затем вошел в подъезд и с грустью подумал о том, что жрать, в самом деле, нечего. После того, как от них свалила мрачная, но хозяйственная Вайпер — «Выгодней самим готовить и поддерживать чистоту, чем есть в кафе и тратить время на генеральные уборки. Время — тоже деньги», — готовить стало некому. Сквало возиться с готовкой не любил, хоть и умел, а Дино, — этого вообще к плите подпускать нельзя. Всё на хрен спалит. Так что безопаснее было не готовить. Первое время перебивались полуфабрикатами, которые грели в микроволновке, потом фастфудом. Сейчас чаще ели бутерброды: на большее не хватало ни денег, ни времени, ни желания. Близилась летняя сессия, и Сквало носился угорелой белкой между преподавателями, чтобы сдать долги и подтянуть хвосты по всем предметам, кроме одного-единственного, ради которого он вообще и пришел в этот долбанный универ. Жили они на третьем этаже, и пока Сквало поднимался, пересчитывая ступеньки, аппетит у него не на шутку разыгрался. Страшно хотелось жареного стейка, или томатного супа, или креветок. Сквало облизнулся. Можно метнуться в магазин, если найдет денег, купить что-нибудь и наплевать на принципы, которые не давали ему надеть фартук. Живот одобрительно заурчал. Слабое, жалкое тело… Нет, на принципы плевать нельзя. Но сгонять в магазин и всё-таки положить в рот что-то питательнее бутерброда — надо. Сквало потянул ручку двери и удивился: Дино уже пришел домой. Обычно тот возвращался гораздо позже. На его факультете расписание всегда было каким-то диким, а в последний год и вовсе превратилось в безумное. Дино приползал вечером, усталый, но до чертиков довольный. У Сквало дни выпадали разные: когда загруженные по горло, а когда — вот такие, ленивые и спокойные. Из-за конференции освободились раньше, и он сразу пошел домой. Бродить по городу с ребятами под аккомпанемент наскучивших шуток желания не было. Толкнув от себя дверь, Сквало переступил порог, замер и принюхался. Трещала сковородка. Пахло едой. «Вот уебок», — подумал Сквало, выронил ключи и со всей силы помчался на кухню: спасать повара-неудачника. Или кухню. Кого успеет! Но на пороге он затормозил и едва не впечатался носом в косяк. Дино, закинув руки за голову, сидел за столом с чашкой чая. Готовил кто-то другой. Вначале Сквало решил, что ему показалось — зеленые волосы, сине-зеленая кофта, джинсы с белым шипастым ремнем, — потому что откуда тут взял бы кто-то другой, кроме них, двоих? Но, застыв в дверях на кухню, он не удержался и осмотрелся. На столе лежали бумажные пакеты от продуктов, в хлебнице появился свежий хлеб — и от его запаха сразу рот наполнился слюной, — на разделочной доске зеленели нарезанные овощи. И холодильник, должно быть, волшебным образом тоже пополнился. Двигаясь боком по стенке, Сквало подошел к нему, открыл, сунул туда едва ли не всю голову и убедился, что выводы верные. Пополнился холодильник скромно, но, по сравнению с пустыми полками, — просто рай. — Надо поговорить, — прошипел Сквало и вытянул вперед руку, хватая воздух так, как сжал бы Дино за рукав. — Выйдем. — Сейчас? — удивился Дино. — Немедленно, — по слогам отчеканил Сквало и вышел, не дожидаясь Дино. Он топтался в прихожей, разуваясь и переминаясь с ноги на ногу, а Дино с игривой усмешкой пялился на него. Ждал, что заговорит. Сквало ждал того же, и тишина ему надоела. — Я просто хочу знать, что за дерьмо происходит, — честно признался он и посмотрел снизу вверх в добрые карие глаза, которые нехорошо сощурились. Дино не упускал возможности подтрунить над Сквало — в отместку за то, что каждый день становился объектом шуток с его стороны. — Ну, а как ты думаешь? — спросил он таким тоном, как будто говорил с двухлетним ребенком. Урод. — Кто-то готовит еду, — в тон ему ответил Сквало — пусть не зазнается. Дино скорчился. — Неплохо. Хочешь узнать, кто? Сквало выразительно посмотрел на Дино вместо ответа. Его выражение лица отлично передавали эмоцию: «Я похож на того, кто отвечает на идиотские вопросы?» — Это наш новый сосед. — А-а-а… — протянул Сквало и пару раз моргнул, пока неожиданная новость устраивалась в переполненной информацией голове. — Новый сосед, хорошо. А почему он готовит? Вот это был хороший вопрос, на который Дино не знал ответа. Новый сосед был студентом из Японии, итальянского он не знал — зачем он ему в Америке? — и их разговора не слышал. И хорошо. Потому что, когда Сквало чуть получше рассмотрел его, то понял, что ни зеленые волосы, ни неформальный прикид ему не померещились. А неформалов он всегда недолюбливал и в выражениях не стеснялся. Новый сосед приготовил еду на троих в качестве подарка: «Я воспользовался вашей ситуацией в свою пользу и хочу за нее отплатить». Дино и Сквало не поняли, что он имел в виду, но хотя бы за один хороший обед уже были ему благодарны. Сам новый сосед взял тарелку и ушел от них как можно дальше. Он был молчаливым и нелюдимым по отношению к ним, хотя предельно вежливым. От его улыбки Сквало делалось не по себе. И за те две недели, что сосед из нового превращался в постоянного, пока они встречались — исправно — три раза в день, Сквало ничего о нем не узнал. Кроме имени. Звали его по-японски странно: Кикё. Сквало все никак не мог определиться, нравится ему имя или нет, и что его больше раздражает — стоящие ежиком на макушке зеленые волосы или всё-таки стеклянная улыбка. Кикё избегал общения, избегал их с Дино компании, избегал игр в приставку после ужина, избегал пятничных вечеринок и пива. Он тихо входил в квартиру, позвякивал ключами, разувался, чистил обувь, ставил ее в самый дальний угол, носок к носку, и только потом мыл руки. Кикё готовил на себя, но иногда подбрасывал соседям оставшиеся продукты. В остальном жизнь, которая случалась за пределами его комнаты, Кикё не волновала, а вход внутрь пришельцам извне был заказан. До летней сессии оставалось все меньше времени. И вскоре Сквало совсем перестал обращать внимание на то, как ведет себя Кикё. Он держался особняком — Сквало в итоге решил, что он просто надменный мудак, и, повесив на него столь красочный ярлык, окончательно выкинул из головы. С такими, которые всех считают по определению хуже себя, он дружбу водить не собирался. Жизнь вернулась в прежнее русло, разве что Сквало стал чаще заходить в магазин, но покупал там все те же полуфабрикаты. До первого экзамена оставалась пара дней. Сквало лежал в темноте, пялясь в ту из четырех стен, от которой возле потолка отклеивались обои. Он не мог уснуть, как ни старался, и только ворочался из стороны в сторону. Душный майский воздух вонял цветами, от которых ломило виски. Через час бесплодных попыток уснуть Сквало поднялся с кровати и вышел из комнаты — посидеть на кухне, где всегда прохладно, потому что она на северной стороне. В коридоре на пол падала узкая полоска света. Сквало наступил на нее, очертил босой ступней контуры и удивленно пожал плечами. Дино, что ли, опять мается с зубами? Скажет с утра придурку, чтобы уже сходил ко врачу. А то так без зубов вообще останется. Но свет на кухне включил не Дино. За столом, перелистывая страницы, сидел Кикё. Он подобрал под себя одну ногу, почти отключился над учебниками, но продолжал упорно пялиться в текст. Сквало замер и хотел уйти, но пол скрипнул под его ногами — и Кикё оторвался от учебников, зажмурил раскрасневшиеся, растертые глаза, и виновато улыбнулся. — Я не хотел помешать, — сказал он. — Прости. — Ничего страшного, — Сквало пожал плечом, вошел и сел на стул рядом. — Учишься? Кикё кивнул. — И как, много запомнил? Кикё не ответил. — Ну глупость какая, — фыркнул от смеха Сквало. — Первокурсник, сразу видно. Отложи это и лучше выспись. Времени у тебя полно. Кикё посмотрел на Сквало ошарашенно, высоко вскидывая — надо ж! — зеленые брови, собрал вещи и молчаливо пошел в свою комнату — видимо, спать. У него были смешные штаны — тоже зеленые — и фиолетовая футболка с нелепой рожицей на ней. И если бы не волосы странного цвета и эта дурацкая манера общения, он мог бы даже понравиться Сквало. Впрочем, об этом эпизоде он вскоре забыл. Той ночью Сквало просидел на кухне, пока глаза сами не закрылись, вернулся в комнату и заснул. А дальше начались экзамены — уже не такая безумная, но, все же, напряженная пора — и частые прогулки с друзьями. Дино тоже был постоянно занят. Они почти не пересекались на одной территории. Сквало уходил рано, приходил поздно, особенно в дни экзаменов, а в другие дни мог даже не вылезать из комнаты, если предмет был серьезным. До последнего — теперь уже последнего — экзамена оставалось совсем немного. Сквало сидел, лениво перелистывая конспект, и чувствовал, как урчит в животе. Вообще-то у него уже болела голова — мозг болел, — очень хотелось встать, размяться, сбежать от лекций, предметов, всего на свете. Он умел быть самым примерным разгильдяем весь семестр, но к сессии относился серьезно. Нужно повторить предмет — значит, нужно. Но мысли против воли смешивались, перемещались к вопросу о еде, строчки ускользали, теряя смысл. Сквало тяжело выдохнул и захлопнул тетрадь, потом закрыл на секунду глаза, а когда распахнул их, увидел перед собой Кикё. Он только зашел в квартиру, как всегда, прокрался тенью по коридору и прислонился плечом к дверному косяку. Его смешные волосы облепили лоб и шею, как водоросли, присохшие к коже. — Какого хрена подкрадываешься? — Метнул на него Сквало недовольный взгляд и отложил в сторону конспект. — Да я не подкрадываюсь, — миролюбиво ответил Кикё. — И, вообще, не знал, что тут кто-то будет. «А что ты замышлял?» — чуть не спросил Сквало, но передумал. Будет он еще копаться в чужих делах. Он решил, что Кикё сейчас уйдет, раз всё равно шел по своим делам. Но тот все так же стоял и разглядывал его тетради. — Да чего тебе? — не выдержал чужого любопытства Сквало, на всякий случай убрав тетради подальше. — Я думаю, — Кикё проигнорировал выразительную гримасу, — что надо сходить в магазин и что-нибудь приготовить. Вы с Дино последние дни, похоже, вообще ничего не ели. Сквало хлопнул глазами, почесал щеку, склонил голову набок, поднял голову вверх, покрутил ей из стороны в сторону. Ему показалось, будто в левом ухе у него звенит, а правое как-то не так слышит вопросы. Он приподнял вверх бровь и переспросил: — Что? Кикё закатил глаза, шевельнул губами и перефразировал: — Пошли в магазин. Нужно приготовить что-нибудь поесть. А, значит, не показалось. Кикё предлагал ему пойти вместе в магазин и приготовить поесть. Так естественно предлагал, что Сквало даже не подумал, будто может отказаться. Он просто почесал в затылке и пошел обуваться. Даже по дороге в магазин Кикё держался на значительном расстоянии — словно боялся, что, если он чуть-чуть приблизится, что-нибудь подхватит… Ну, вид у него был весьма забавный, хотя и серьезный. Взъерошенные лохмы и сосредоточенный взгляд. Почти на голову выше Сквало, но тощий, как жердь. Наблюдать за ним совсем близко показалось веселым. Они вошли в магазин в совершенной тишине. Сквало не знал, о чем говорить с Кикё, а тот естественно чувствовал себя только тогда, когда к нему не лезли с неловкими вопросами. Ну, а задай он какой-нибудь наобум, точно получится неловко. Вот и молчали. Сквало по привычке застыл возле продуктов из серии «разогрел и ешь», но Кикё подхватил его под руку — вызывая нервный трепет во всем теле одним прикосновением — и потянул в другую часть супермаркета. — Нормальную еду, — уточнил он. И Сквало увидел, как слегка приподнялись уголки его губ. Вообще, ему полагалось уже грубо послать зарвавшегося Кикё к чертям и испортить настроение всем, но тогда единственной перспективой оставалась подготовка к экзамену. В любой другой день в первенстве «Кикё против учебы» победила бы учеба. Но… не в этот. Они прошлись мимо рядов с холодильниками, Кикё блаженно прикрыл глаза, Сквало засмеялся и, схватив с полки кусок холодного сыра, прижал к его предплечью. Тот аж взвизгнул — и чуть не въехал локтем ему под ребра. Когда Сквало перехватил его руку, то кожа показалась ему раскаленной. Другие покупатели обернулись — и они плавно перетекли в другой отдел. У овощей они чуть не поругались. А мясом Сквало очень хотел приложить Кикё за упрямство. По голове. Но в целом поход оказался удачным. На кассе, когда Сквало полез за деньгами, Кикё остановил его и расплатился сам. — С чего вдруг такая щедрость? — спросил он, пока они шли к дому, навьюченные покупками. — Ну, во-первых, я задолжал Дино в прошлом месяце немного за свою долю, — ответил ему Кикё, морщась от солнца. — А, во-вторых… — Он осекся, махнул рукой и неловко, совсем немного, покраснел. — Неважно. Просто захотелось, считай. Кикё ответил так, что Сквало не то, чтобы ничего не понял — скорее, озадачился. После того, как они вернулись домой, Сквало чувствовал себя легче легкого. Кикё его не раздражал. Он был по-японски предупредителен и вежлив, но даже зеленые волосы уже не казались блажью, за которую можно смотреть косо. Он мог смеяться, мог общаться, как все, и мог даже затеять шуточную драку. Что-то внутри Сквало перевернулось, и он это понял. Вскоре и Кикё это тоже, видимо, понял. Он не перестал появляться и исчезать неслышно, словно его никогда и не было, все так же тщательно отмывал обувь после улицы, но и напоминания о себе оставлял. Незаметные. Дино они в глаза не бросались, а вот Сквало стал подмечать — невинные безделушки, цветы, стопка почтовых открыток из разных стран — всё это перекочевало из комнаты Кикё в общие: кухню и гостиную. Если перелистнуть их, можно было даже увидеть какие-то иероглифы. Японского Сквало не знал, но почерк на всех открытках был одинаковым. Может, девушка ему писала, может, кто-то из родни. Он смотрел на глянцевый песок и думал о том, как мало в этом мире надо, чтобы вдруг навсегда изменить привычный порядок вещей — например, сходить с бесящим соседом в магазин. А потом подумал, что в магазин никогда не ходил с кем-то, кто не был ему близок: с Дино ходил, вот, с Занзасом и всей его компанией несколько раз, ну еще, ясное дело, когда-то с родней. А теперь еще и с Кикё. Выходило: сходить за покупками — это как будто пройти ритуал посвящения, стать ближе друг другу. Сколько нелепого и философского скрывалось за обыденными вещами, особенно — после экзамена по этой самой философии. Он усмехнулся, но гипотеза ему нравилась. — Вижу, тебе нравятся мои открытки. — Кикё опять появился неслышно, положил ключи на тумбочку и, прилипая босыми ступнями к полу, подошел и сел рядом. — Симпатичные, — признался Сквало, посмотрел на Кикё — Тот выглядел совсем привычно, но все еще не знакомо — и вдруг спросил: — Ты очень занят? — Нет. А что? — Кикё напрягся. — Да так. Хотел узнать, не сходишь ли со мной в магазин. А то сессия кончилась — надо отметить. А жрать, как всегда, нечего. Кикё прищурился, склонил голову набок и засмеялся, положив ладонь — ну вот, он снова вздрогнул — поверх его руки. — Конечно, схожу. Я свой тоже сдал. И Дино, вроде, закончил. Будет повод отпраздновать. Сквало усмехнулся, обуваясь. Гипотеза ему нравилась. Но проверить ее на практике, чтобы лишний раз убедиться, не мешало.