Зло, которое нельзя забыть, и Любовь, которую невозможно спрятать.

Сколько раз мы бы не пытались замедлить ход времени, будущее все равно неизбежно. Никто не может предугадать, что таиться за закрытой дверью. Будет ли это счастье или потеря, смех или слёзы, рождение или смерть. Мы всегда боимся его, неизвестного, непредсказуемого, неизбежного — будущего…

Азкаделлия вместе с Ди Джи спускались по спиралевидной лестнице к родителям. Она думала о чем хотят поговорить Королева и Ахамо. После ее «возвращения», они почти не виделись: Ахамо с Королевой были заняты, а сама Аз большую часть времени проводила у себя в комнате, иногда гуляя с сестрой по замку, вспоминая все новые и новые моменты их детства: прятки в замке, игры в саду, как они, спрятавшись, наблюдали, как их мама разговаривает с советниками. А сейчас они снова вместе, и они счастливы… Но всегда после этих разговоров глухая боль раздавалась в сердце Азкаделлии. Ей было больно вспоминать детство, потому что каждый раз в ее памяти всплывали дни последних лет. Прошла уже неделя с момента её освобождения от «плена» ведьмы, но неделя чертовски маленький срок, чтобы отойти от этого кошмара. Да что там неделя? Даже через год Азкаделлия не уверена, что сможет перестать слышать во сне все эти голоса. Мужские, женские, детские… все они осуждают ее, кричат, плачут, проклинают. Они так громко раздаются в голове, что однажды Азкаделлия чуть не свалилась с балкона в попытке прекратить эти голоса, крики, которые сводят её с ума. Все и его. Она ни разу не видела его с того дня, когда ведьма была побеждена. Азкаделлия знала, что он каждый день проводит в замке, помогает Королеве восстанавливать порядок в ОЗ. Она слышала его голос в мамином кабинете, слышала его шаги в залах. Но девушка была благодарна всем богам, что они никогда не встречались лицом к лицу, иначе она бы вновь убежала в свою комнату и точно покончила бы с собой. Это было похоже на бегство, но так и было. Аз бежала. Сколько раз она пряталась за колонну, когда он с Королевой гулял по залам замка. Она ненавидела это, но по-другому не могла. Но вот Аз вернулась из размышлений в реальность. Они уже стояли в зале, в том самом, где неделю назад она воссоединилась с семьей и вновь встретилась с ним. Снова небольшая стайка мурашек пробежала по её телу. В другом конце зала стояли Королева и Ахамо, после всего, что произошло, они еще больше сблизились, как будто их любовь обрела второе дыхание. Родители с нежностью смотрели на своих дочерей. Ахамо подошел к ним и, взяв Ди Джи за руку, улыбнулся Аз. — Мама хочет поговорить с тобой, Аз. Мы с Ди Джи подождем здесь. Девушка взволнованно взглянула на Ди Джи, но та лишь улыбнулась и легонько подтолкнула Азкаделлию. Аз подошла к матери, которая, приобняв ее за плечи, вышла с ней на балкон. Азкаделлия была счастлива, она впервые за эту неделю сможет побыть с матерью, поговорить с нею. Ей не хватало матери, но в то же время, было тяжело на душе. Она взглянула на горизонт, где солнце только начало прятаться за горы. Как же она любила закат, когда облака раскрашены в оттенки красного, оранжевого и желтого. Когда вокруг все так спокойно и безупречно, люди возвращаются домой, доделав последние дела, а те, которые, как и она, любят гулять по вечерам, ходят по долине вдоль реки, которая отражает всю красоту неба. Чаще всего это были молодые пары. Как же она хотела так же, как и они, пройтись по долине с человеком, который дороже всего на свете… И вот через несколько минут всё накрывает тьма, а на небе появляются звезды. Она очень любит закат, намного больше, чем рассвет. Почему? Аз не знает. Закат более завораживающий, очаровательный, смотря на него, она чувствует умиротворение, минутное, но всё же умиротворение. Но вернемся к разговору с Королевой… Женщина поглаживает ладонью плечо дочери, пытаясь снять напряжение в её теле. — Милая, я позвала тебя, чтобы сказать, что мы устроим в замке приём. — глаза Азкаделлии распахнулись. — Я знаю, тебе тяжело появляться перед людьми, но за последние года произошло много чего ужасного, и людям нужно прийти в себя, поэтому мы устраиваем этот приём. Можно даже сказать бал. Кроме того мы собираемся объявить кое-что на этом приёме. — Что? — нервно спросила Азкаделлия. Правда, она уже почти не вникала в то, что говорит мать. Она была ошарашена новостью о приёме. Перед глазами снова встали те дети, которых она встретила на прогулке, и их глаза, полные ненависти и боли. Она боится посмотреть в глаза одному человеку, а тут ей придется быть на глазах у нескольких тысяч горожан. — Не всё сразу. Ты все услышишь сегодня вечером и… — Сегодня?! — перебила девушка. — Да, поэтому думаю, тебе стоит пойти готовиться с Ди Джи к вечеру. — Но… — Аз хотела что-то сказать, но проглотила язык. — Хорошо, мама. Она развернулась и начала двигаться к Ахамо и Ди Джи, которые стояли у самой двери. Но пройдя всего два метра она услышала: — Азкаделлия… От такого нежного голоса Королевы, Азкаделлия вздрогнула. Обернувшись, она встретилась с лавандовыми глазами, которые смотрели на нее с такой же нежностью. — Да, мама? — Знай, мы будем рядом, так что не бойся. И знай, что бы ни было в прошлом, мы все любим тебя и всегда будем любить. Теплота разлилась по всему телу Аз. Всего несколько слов заставили её вновь почувствовать, что у неё есть семья и она не одна. Как ей не хватало этого тепла, этого сладостного покалывания в ладонях. В последнее время в её голове только темные мысли, поэтому ей было необходима поддержка. Азкаделлия чувствует, как она ломается, как её внутренний стержень трещит по швам и вот-вот сломается, она погибает внутри. Ненависть к себе её поглощает. — Я знаю. — улыбнулась она. Она подошла к сестре, и они вместе вышли из зала. * * * Темные волнистые волосы струились по оголенным плечам. Золотая цепочка змейкой проходила по ключицам и вокруг шеи. Темно-синяя атласная ткань плотно облегала вздымающиеся бюст, а от пояса она легко струилась до самых лодыжек. На ногах красовались темно-синие туфли на невысоком каблуке. Голубые глаза с накрашенными черными густыми ресницами, красно-розовые губы и щеки, на которых был легкий красноватый румянец. От одного взгляда на Ди Джи захватывало дух. Кружась перед зеркалом, девушка всё время что-то поправляла будь то платье, сережки или волосы. — Нет, что-то не так. Мне кажется или это платье меня полнит, а эти круги под глазами, ты только посмотри… Жуууть! — сказала она, ощупывая свое лицо. Тут на плечо мягко легла рука. Ди Джи слегка вздрогнула, но тут же улыбнулась. — Хватит искать в себе изъяны, ты прекрасна. — Тебе легко говорить, Аз, с тобой никто не сравниться. Азкаделлия погладила Ди Джи по волосам. Единственное их сходство. Темные волнистые шелковистые волосы. Иногда Аз не может поверить, что они, две такие разные, и всё-таки сестры. — Думаю, многие с тобой не согласятся. У тебя куда больше поклонников, нежели у меня. — Ха-ха. Смешно. — Ди Джи наиграно улыбнулась. — Поклонники… Мама тоже в последнее время только и говорит о том, что мне надо найти мужа. Думает, что я встречу его на этом балу. — Она просто хочет, чтобы ты была счастлива. — девушка улыбнулась, но вдруг её лицо погрустнело. Азкаделлия села на свою кровать и провела рукой по черному покрывалу, слегка царапая его темно-красными ноготками. Ди Джи присела рядом с ней, кладя руку сестре на плечо, легонько сжимая. Она встревоженно смотрела на сестру. — Что случилось? — Я… Я не знаю… Мне страшно, Ди, я не представляю, что я буду делать на этом приёме, просто не знаю куда себя деть. Не знаю, что говорить, как мне смотреть в их глаза. Это… Это…невыносимо. Ди Джи обняла Азкаделлия, она очень переживала за сестру. Ей было больно видеть, как страдает Аз, как её руки сжимают платье каждый раз, когда она вспоминает прошлое, как дрожало её тело при встрече с Глюком. Глюк. Да, она знала его настоящее имя, но для неё он навсегда останется добрым чудилой Глюком. Она и звала его по прежнему, а он и не протестовал. Ди Джи знала, что у Азкаделлии с Амброзием ужасное совместное прошлое. Она забрала половину его мозга, пытала, причинила ему неимоверную боль, но ведь это была не Аз, а ведьма, да он и сам это прекрасно понимал. Но каждый раз при упоминании Азкаделлии, его взгляд становился до жути ледяным, пробирающим до костей, хотя сам он сохранял удивительное хладнокровие или даже улыбался. Ди Джи старалась не заговаривать с ним о его прошлом, что касалось Азкаделлии, и о самой Аз не говорила, она знала, что иначе принесёт ему ужасную боль, заставив вспомнить все те ужасные моменты. Ди Джи было плохо, потому что она не знала, как помочь ни Аз, ни Амброзию. — Я понимаю. Хотя, будем честны друг с другом, я не понимаю тебя. Просто не могу понять всю твою боль, но я правда хочу помочь тебе, хочу видеть тебя счастливой, но я не знаю, как это сделать. Всё, что я могу — это просто быть с тобой рядом, и я буду с тобой всегда. Как и папа с мамой. — Спасибо, Ди Джи, но видно только вы одни будете рядом. — Я уверена, что это не так. — произнесла Ди Джи. — А ну-ка встань! — Что? Зачем? — растерянно захлопала ресницами Азкаделлия — Вставай, говорю! — она схватила сестру за руку и подвела к зеркалу, встав Азкаделлии за спину. — Посмотри на себя. Что ты видишь? Не надо вслух, мысленно ответь на этот вопрос. Что она видит? Азкаделлия посмотрела на свое отражение: темно-багровое бархатное платье с длинными рукавами, легкими волнами доходящее ей прямо до лодыжек, на которых красовались туфли на среднем каблуке, красиво подчеркивало её фигуру, а цвет прекрасно подходил к её сине-карим глазам и волнистым распущенным темным волосам, которые красивыми кудрями спадали ей до пояса. Широкий вырез платья открывал обзор на её ключицы и чуть-чуть приоткрывал грудь, которая взволнованно и прерывисто то опускалась, то поднималась. Помада винного цвета на губах и такого же цвета тени на глазах заставляли смотреть на их обладательницу, не отрывая взгляд. На секунду Азкаделлия улыбнулась своему отражению в зеркале, но в миг прогнала эту улыбку со своего лица. К чему красота, когда тебя ненавидят? — Аз, ты только посмотри на себя. Да любой мужчина будет твоим, только пальцем помани. — улыбнулась Ди Джи. — Не в этой жизни. — грустно улыбнулась Азкаделлия, повернувшись к сестре. — Это твой бал и только тебе сегодня искать жениха. — И ты туда же! Нет, ладно родители, но теперь и ты! Не хочу я замуж, не хочу! — всплеснула руками девушка, что заставило Азкаделлию засмеяться, впервые искренне засмеяться. Ди Джи посмотрела на наконец-то смеющиеся сестру, и тоже засмеялась. Всё-таки они сестры. Две кровинки, которые так долго не были вместе, которые много чего прошли, и вот снова с друг с другом. Эти узы не разорвать никогда, чтобы не произошло, они навсегда останутся сестрами, двумя половинками одного целого — такие разные, но такие родные. — Ну, пора, нас уже ждут. — сказала Ди Джи. — Да, пора… — произнесла Аз, они вместе с сестрой вышли из комнаты. * * * На приём собрались все. С каждого уголка ОЗ прибыли люди в надежде наконец повеселиться. Играла приятная заводная музыка, гости танцевали посередине огромного зала. Темно зеленый пол отражал свет огромных люстр, тысячи ног словно летали над ним в такт ритма. Все красивые, счастливые, впервые за много долгих лет. Азкаделлия стояла у колонны. Ди Джи уже во всю веселилась с друзьями, Кейн улыбался, смотря на неё, танцующую с Рыком, который на удивление очень хорошо танцевал. Аз улыбалась, смотря на счастливую сестру, но вскоре её взгляд снова стал тревожным. Почему-то нигде не было его… Ни с Королевой, которая танцевала с Ахамо, ни с Ди Джи и друзьями, ни среди прочих гостей. Азкаделлия уже обежала глазами все углы зала, но не нашла его. Зачем она ищет его? Она не знает, просто надо, просто нужно знать здесь он или нет. Так увлекшись поиском, Аз не заметила приблизившейся сестры. — Ищешь его? — вдруг раздалось над ухом. Девушка вздрогнула, но вмиг выдохнула и улыбнулась. — Напугала, Ди! Н-не делай так больше. — Ты не ответила, Аз. Ты ищешь Амброзия? Азкаделлия лишь едва кивнула и отвела взгляд куда-то вдаль зала на парадную дверь. — Его здесь нет. — сказала Ди Джи. — Пока. Он придет позже, сказал, что ему надо доделать дела в городе. — Слава Богу. — шепотом сказала Азкаделлия. — Что? — повернулась Ди Джи, которая уже собиралась пойти к друзьям. — Нет, ничего. Иди. — улыбнулась Аз. Успокоившись, что Амброзия здесь нет, новая волна ужаса окатила её с ног до головы. Она посмотрела на всех гостей в зале и заметила небольшую группу людей в дальнем углу, которые озлобленно смотрели на неё. Надмено подняв головы, они смотрели на неё леденящим взглядом, перешептываясь о чем-то друг с другом. Повернувшись от них, Азкаделлия сжала в ладонях подол своего платья. Она знала, знала, что не стоило приходить, что она снова встретиться с этими осуждающими взглядами, с их лицами, искаженным ненавистью. Паника. Паника. Паника. Вдруг парадная дверь открылась, и толпа начала расходиться, давая проход пришедшему гостю. Обернувшись, сердце Азкаделлия перестало биться, а потом вновь забилось в бешенном ритме. Это был Амброзий. В своем новом мундире, он шагал с высоко поднятой головой. Он немного изменился внешне: новая одежда, походка, осанка, но от прежнего Глюка осталась его вечно растрепанная шевелюра черных волос, которая подпрыгивала в такт шагам. Он смотрел прямо, не поворачивая головы. Все движения мягки, шаги быстры, а фигура стройна и выпрямлена. Многие девушки заворожено смотрели ему вслед, перешептываясь друг с другом. Он встал возле Королевы, поприветствовал её поклоном и его несравненной веселой улыбкой. Недавно ему вернули на место второе полушарие, а это значит, что он всё вспоминает. Азкаделлия слышала от Ди Джи, что Амброзий вновь полностью вспомнил свою прежнюю жизнь во дворце. Теперь он всё помнит. Это ужасало её, заставляло испытывать двойную боль. Мысль о том, что он помнит все эти пытки, унижения, которые он пережил, весь этот кошмар, заставляет её сердце рваться на части. Но теперь нет нужды сгорать от терзаний из-за того, что он практически ничего не помнит, из-за того, что он так потерян, правда, это ни капли не утешало. Вдруг Азкаделлия почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись в сторону той группы людей, она думала, что они вновь сверлят её взглядом, но те лишь смотрели на прибывшего гостя, как и все. Бегая глазами по залу в поисках смотрящего на неё, Азкаделлия столкнулась с холодным взглядом карих глаз. Это был Амброзий он смотрел на неё, не отрывая глаз, словно играл в гляделки, кто первый отведёт взгляд. Это был самый холодный и леденящий взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Азкаделлия не знала куда спрятаться, она тоже не отрывала своих глаз от его, но сжимала подол до побеления костяшек пальцев. Как же больно было смотреть ему в глаза, ужасно стыдно даже смотреть в его сторону, но она справиться, она сильная. Поняв, что она тоже смотрит именно на него, Амброзий перевел свой взгляд на Королеву, которая, взяв бокал, постучала по нему ножом. Звон разлетелся по всему залу, заставляя замолкнуть музыку и перевести все взгляды на женщину. — Дамы и господа, я собрала вас всех сегодня здесь не просто так. — спокойно и ровно проговорила Королева. — Дело в том, что я решила покинуть пост королевы. Шепот пробежался по всему залу. Многие начали переглядываются друг с другом. Все были в недоумении, как и сама Азкаделлия. — Я понимаю ваше волнение. Но моё решение не оспоримо, и поэтому сегодня я собрала вас здесь, чтобы объявить новую королеву. Все посмотрели на Ди Джи, которая тем временем лишь непонимающе моргала глазами, переводя взгляд то на Королеву, то на Ахамо. Аз уже подбежала, чтобы обнять младшую сестрёнку, как голос Королевы объявил: — Новой королевой ОЗ станет… — все затаили дыхание. — моя дочь — Азкаделлия.