I fell in love this summer

Давно уже пора вставать. Лучи солнышка желтыми нитями пробивались сквозь стекла, грубо ударяя в лица, на которых все еще сохранилась ночная прохлада. Бока домов, от ласковых рук светила, нагрелись, а иглы сосен, сохранившие на себе капельки недавнего дождя, жадно тянулись к свету. Рыжее небо пробовало на вкус гадь озера, сонную траву, специально, играясь, скидывая с макушек зеленого ворса мягкие водные шапочки, и мать природа, единственная, кто умел вставать так рано, поднимала с постелей легким касанием жителей земли. Миша проспал зарядку. Закутавшись, как ребенок в пеленках, в Даниной толстовке, он фырчал каждому стуку подошв о пол. Даже Татьяна Валерьевна,а она являлась достаточной влиятельной, не смогла поднять с ложи маленький комок, гревшийся под плотной, пестрящей тканью. Омега мурчал, когда ароматы своими подолами платий ласково касались кожи, нагоняя мнимые мурашки. Утренняя музыка противно вязла в петельках толстовки, отчего пугливая белесая дымка ощущений и ползущее чувство экстаза пропадали, рассеявшись в душной атмосфере комнатки. В конце концов Мише пришлось встать. Колени гудели, ибо всю ночь он поджимал их под кофту, дабы оказаться в обнимающем наслаждении целиком и полностью. Парень нехотя прошелся по периметру дома, оглядел каждую кровать, и никого не найдя, вылез на улицу через узкую щелочку приоткрытой двери. Холодный воздух, опаленный горячим дыханием омеги, противно ударил в веки, закрался в волосы, и там, хозяйничая, покусывал нагретую кожу макушки. На плацу никого не было, кроме одинокой фигуры физрука, в старых шортах и майке, мутного оттенка. Все бегали вокруг скопления корпусов, так сказать, выполняли зарядку. Но, естественно, все халтурили. Пробежав мимо тренера, а-ля "я бегу, смотрите", заходили за угол домиков и останавливались, идя спокойным шагом по кислотной траве. Кто-то даже позволял себе переждать зарядку, на площадке, для более мелких отрядов, которая находилась за слипшимися зданиями. Тем же занимался и Даня со своими друзьями. Небольшая кучка альф, человека 4, сидели на маленьких радужных качельках, пронзительно наблюдая за сонными, плывущими по скользкой дороге, мухами. А эти мухи, в частности девушки из старших отрядов, часто засматривались на него. Их покорные глаза прицепились к черной толстовке, к красивому лицу и небесно-лазурным глазам. А Рэнделл в ответ лишь поправлял недавно постриженные волосы, хмыкал, смотрел на свои кроссовки. Он ждал, пока Миша проснется, и когда фигура хрупкого мальчика в толстовке больше него, появилась на горизонте, парень слез с качель, подошел к спящему на ходу телу. - Я думал, ты бегаешь...- Зевал омега, - Стоял на плацу и ждал, пока прибежишь. - Никогда не бегаю, - усмехнулся светловолосый, - А ты? - Я проспал... Мне так нравится спать в твоей кофте... - Заметно. Парень, еще раз зевнув, обнял альфу за шею, прижимаясь к его груди. Он был так похож на беспомощного младенца, что Даня пару секунд не смел его обнять в ответ, опасаясь, что тельце вот-вот треснет и рассыпется. Но когда сильные руки наконец-то обняли изящную талию, Рэнделл услышал характерное мурчание. - Как кот. В ответ только улыбка и трение щеки о ткань. Парень подхватил мальчика на руки, отошел от ребят и музыки дальше, уселся на ажурную лавочку, которой фиг поймешь сколько лет, и усадил младенца в теле подростка, на колени. Миша, усевшись удобнее, натянул рукава толстовки на ладони, чтобы их не было видно, а потом, проверив взглядом, нет ли вожатых, накинул на себя капюшон, утопая в его глубине. Потом так же покрыл тканью голову альфы и, держась за края капюшона по бокам, разрешил губам бережно коснуться друг друга. Посторонние звуки трудно долетали до них, будто проходили через перину, сквозь ее цепляющийся пух. Миллионами, туже каната, сцеплялись краски, и, как масло на холсте, превращались в яркие картины. Сожженный лучами воздух, вязко закрадывался в карманах, ударялся в переплетенные пальцы, но никак не хотел, чтобы его вдыхали. Резкие ладони, острые как ножи, тяжелым и больным грузом упали на плечи Миши. Парень мгновенно оторвался от альфы, робко глянул назад. - Поднимайтесь, - Твердо, но с мягкой улыбкой произнес директор, - Марш на плац. После обеда, вместо ненавистного тихого часа, ребята со всего лагеря активно собирались в поездку. В маленькие цветные рюкзачки, горящие люминесце́нтными красками, детишки складывали свои игрушки, звенящие своей яркостью, кто-то клал коробочки с соком, тайком от вожатой, а некоторые даже умудрялись закинуть в потайные кармашки портфелей, упаковочки сухариков, что строго настрого запрещалось. И именно этот факт, так сильно подогревал азарт. Старшие собирались не менее энергично. Алиса, задумавшая найти в городском музее парня, закинула в свою сумочку целую тонну (на взгляд ее друзей) косметики. Блески для губ, помады, основа под макияж, основа под основу под макияж, и много разнообразной дичи, которую вы, дорогие читатели, вряд ли найдете даже в магазине. Надев на себя пышную юбку до щиколоток, девушка долго вертелась перед зеркалом в пол, легкой тканью одежды щекотя нос спящего Миши. Он, тем временем, до сих пор не мог понять, кто ему нравится из отряда, и забивая на это вопрос, ложился спать, дабы дать мозгу отдохнуть от бурного, умственного шторма. Но, как бы Миша не желал провалиться в бездну беспомощности и забвения, разные запахи дезодорантов, неслись со всех сторон, смешивались прямо над его темно-русой макушкой, в противную вонь и забивались в легкие, возвращая парня из сна. - Готовы? - Резко ворвалась в комнату вожатая, - Автобусы подъехали, спешите! Она так же быстро, как и вбежала, улетела за порог, с оглушительным грохотом захлопнув двери. Миша тихонько выглядывал из-за угла самого дальнего корпуса. Его смолистые от мелкой мороси волосы закрывали парню обзор, однако, он отчетливо видел, как последний ребенок выбежал из домика, волоча за собой тяжелый на вид рюкзак. Вожатые в спешке пересчитывали детей, автобусы стремительно заполнялся, настолько, что из далека он лениво переваливался с одного ржавого бока на другой. Ворота не менее лениво открылись. Их скрип разнесся по всей территории лагеря, затронул сосны, и те слегка покачнулись, скатился с крыш и шлепнулся на бархатную травку. Именно этот звук ознаменовал Мишу о том, что вожатые даже не заметили его отсутствия. Чаша радости парня лопалась от ее содержимого, и омега чуть ли не визжал от горячести своих планов. Но тут его кто-то схватил за талию.