Черный хвост Обскура

      Персиваль осторожно накрутил на палец отросшую прядь волос Криденса. За то время, что они не виделись, он упустил момент, когда они начали завиваться на концах, в скором времени собираясь превратиться в кудри, если их не обстригут. Бэрбоун очень изменился за время, что они не встречались, словно бы прошло не несколько недель, а несколько месяцев. Он стал еще более худым, от чего пухлые, искусанные губы казались еще больше, как и глаза, под которыми залегли темные тени.       Только лежа вот так, в обнимку с ним в теплой постели, Грейвс понял, насколько же сильно он соскучился по Криденсу. Решив, что может себе это позволить, он послал сообщение Куинни, сказавшись больным, и бросил телефон обратно на тумбочку. Криденс, проснувшись, завозился и, потерев глаза, недоуменно посмотрел на Персиваля, но не отпрянул. Решив, что если он хочет все исправить, то это его шанс, Грейвс вздохнул: — Есть что-то символичное в том, что такому старому козлу, имеющему огромные проблемы с доверием, как я, повстречался парень, чье имя Криденс, — Персиваль протянул руку и погладил его по заострившейся скуле. — Прости меня. Я представил, как сам бы отреагировал на такое, и... И только тогда понял, в чем проблема. — Ты не старый, — тихо ответил Криденс, невольно прильнув к руке. — И не такой уж козел.       У Персиваля отлегло от сердца. Больше всего он боялся снова услышать вчерашнее «уйди», только звучащее более осознанно. — Чего ты вдруг пришел-то? — Соскучился, — ответил Грейвс. — Только вчера?       Криденс глядел испытующе, и это действовало подобно детектору лжи. Он не давил, но в его взгляде читалось сомнение. Персиваль прикрыл глаза: — Ивонн позвонила. Сказала, что ты не выходишь на смены. Я забеспокоился.       Криденс принял этот ответ и, почесав бровь, хмыкнул: — Это и есть то, что называют «папочкой»? — Криденс рассеянно погладил по мягкой шерстке Обскура, который, муркнув, забрался на кровать и свернулся у него под боком. — Я ведь для тебя что-то типа него, да? — грустно усмехнулся он, кивая на кота. — Зверушка...       Грейвс похолодел и с ужасом понял, что не находит слов. — С чего ты взял такое? — только и смог он ответить. — Ну, а как? — пожал плечами Криденс. — Так оно и выглядит. Я всегда прихожу к тебе, но ты ко мне — никогда. Мы трахаемся. Ты знаешь все обо мне, а может, даже больше, но я о тебе — ничего. Вот и получается что-то вроде собственности Персиваля Грейвса... — То есть ты... Ты всерьез считаешь себя вещью? — сглотнул Грейвс, чувствуя, как внутри поднимается злость. — И как ощущения? — Я не против, если что, — по сравнению с довольным мурчанием кота, голос Криденса звучал безжизненно. — Я подумал. Меня... Меня это устроит.       Персиваль слушал его, не веря своим ушам. Сам не ожидая от себя, он схватил Бэрбоуна за плечи и как следует встряхнул: — Не смей! — рявкнул Грейвс. — Не смей говорить такое!       В своей ярости, вспыхнувшей в одно мгновение, словно сухая солома, он не сразу различил, как изменился в лице Криденс. Персиваль не ожидал подвоха, не заметил ни сдвинутых бровей, ни сжатых губ, ни грозного разлета крыльев носа, за что и поплатился — спустя пару минут борьбы он оказался прижатым к постели телом Криденса. Нависнув над Грейвсом, он одной рукой держал его за горло, второй изо всех сил, как мог, сжимал руки Персиваля.       Персиваль мог сбросить его с себя в одну секунду, но от ощущения того, как тонкие пальцы сжимаются на шее, хотелось совсем другого. Он никогда не видел Криденса таким — тот, несмотря на свой болезненный вид и общую хрупкость, сейчас излучал, казалось, волны чистой, неприкрытой опасности. От одного взгляда в темные глаза — теперь, когда зрачок поглотил радужку, ставшие почти черным — Грейвс почувствовал, как по телу прошла волна желания.       Это не осталось незамеченным, и Криденс, довольно оскалившись, ослабил хватку на горле Грейвса, огладив шею, на которой остались красные следы его пальцев. Поняв, что никакого сопротивления не будет, Бэрбоун отпустил его запястья, сомкнув пальцы на твердом члене, сжав его через ткань пижамных штанов.       Персиваль, последний раз взглянув в зло сощуренные глаза, запрокинул голову, не сдерживая стон, толкнулся в руку, которая сию же секунду исчезла. Криденс отстранился, но только для того, чтобы стянуть с Грейвса одежду. Персиваль, не оставаясь безучастным, помогал ему и привстал, чтобы дотянуться до верхнего ящика тумбочки. — Знаю, — толкнул его в грудь Криденс, развязывая пояс халата, и он откинулся на подушки, весь дрожа от выброса адреналина.       Не особо заботясь о партнере, Бэрбоун судорожно толкался в него, тихо шипя сквозь зубы ругательства, цепляясь за изголовье кровати, и отчаянно хватая воздух открытым ртом. Грейвс же, комкая простынь в кулаке, закинул ноги ему на поясницу, пришпоривая пятками, вынуждая двигаться быстрее. Криденс распахнул глаза и нагнулся, впиваясь в приоткрытые губы Персиваля грубым поцелуем, и в следующее же мгновение, чувствуя, что кончает, с отчаянным рыком вцепился зубами в его плечо.       Когда вспышка гнева прошла, уже опомнившись, он прятал пылающее от стыда лицо на груди глубоко дышащего, расслабленного Грейвса, боясь посмотреть ему в глаза, косясь на его перепачканный спермой живот. Одна из капель попала на грудь Персиваля, и Криденс стер ее пальцем. — Значит... — прикусил губу он. — Значит, так тебе нравится? — Ну вот ты и узнал, — легко улыбнулся Грейвс, — кое-что обо мне... Нравится. — Прости... — втянул воздух сквозь зубы, словно от боли, Криденс, дотронувшись до багровеющего следа укуса — подарка, что он оставил Персивалю. На следы от пальцев и вовсе было стыдно смотреть. — Я что, выгляжу обиженным? — крепче притянул его к себе Грейвс в ответ, и Криденс прикрыл глаза, вдыхая его запах. — Странно, что ты заговорил о... — помявшись, произнес он, — старых козлах. Скажи, ты хотел бы себе кого-то своего возраста? С ним, наверное, было бы проще. — Нет, — покачал головой Персиваль, погладив спину Бэрбоуна. — Я с ужасом жду того мгновения, когда ты захочешь себе кого-то своего возраста. — Я не собираюсь никого хотеть! — Криденс испугано вскинулся. — Точнее, искать! Мне просто кажется, я тебе никогда не смогу соответствовать... — Посмотри хорошенько, кому ты собрался соответствовать, — усмехнулся Персиваль, но в следующую секунду стал серьезным. — Я думал, что ты и слышать обо мне не захочешь, — обхватил он лицо Криденса ладонями и заглянул в глаза. — Пожалуйста, пообещай мне одну вещь. Хотя нет, не мне. Себе. — Какую? — тихо спросил Криденс, внимательно слушая. — Что ты больше не станешь терпеть. Ничего, никогда, ни от кого, — рука Грейвса слегка сжала его плечо, и юноша, облегченно выдохнув, кивнул.