Черный хвост Обскура

      Криденс влетел в дом и, сорвав сумку с плеча, швырнул ее в кресло. Следом полетела куртка. Его нервное поведение не укрылось от Персиваля, удивленно выглянувшего из кухни. — Она хочет удочерить Модести! — воскликнул Криденс вместо приветствия. — Эта женщина! — Ого, ты и там побывал? — Ага, — кивнул Криденс, успокаиваясь, и сел на стул, глядя, как Грейвс жарит отбивные. — У самой семеро по лавкам, и она еще одну брать собирается! Что за бред... Смотрела на меня так, словно я ее украсть пришел! — Тихо, тихо... — протянул Грейвс. — Если все так, как ты говоришь, и условия не позволяют ей взять еще ребенка, то она может подавать прошение сколько угодно — Модести ей вряд ли отдадут. Как временный опекун — да, годится, к родителю же гораздо больше требований.       Слова Персиваля немного успокоили Криденса и он, уставший от волнений дня, уронил голову на руки, тяжело вздохнув. — А как прием? — Грейвс повел носом и, почувствовав едва различимый запах горелого, добавил масла на сковородку. — Я туда больше не пойду, — не поднимая головы, тихо ответил Криденс. — Неа, — добавил он, — ни за что.       Только теперь, когда злость и раздражение ушли на второй план, а усталость дала о себе знать, отзываясь покалыванием в ногах, он почувствовал, как его захлестывает огромная, всепоглощающая обида и жалость к себе. Сморгнув пару раз и шмыгнув носом, Криденс уткнулся в сгиб локтя, исподтишка наблюдая за Персивалем. — А чего так? — обернулся Грейвс. — Расскажешь?       Криденс помялся, не зная, стоит такое говорить или нет, но потом понял, что, если не расскажет все Персивалю, его разорвет от эмоций, и выпалил: — Да она же стерва первостатейная!       Выложив как на духу почти весь диалог, пересказав его в лицах, Криденс перевел дыхание, потер лицо ладонями и подвел итог: — Не пойду.       Посмотрев в ожидании поддержки на Персиваля, он наткнулся на его полный сомнений взгляд и нахмурился: — Что? — Ну, если честно... — потушил огонь под сковородой Грейвс, располагаясь напротив, — то в ее словах нет неправды. Другое дело, что манера, в которой она излагает суть дела... кхм, весьма сучечная.... Но черт его знает, почему она так делает, — пожал он плечами. — Может, так до людей лучше доходит? — То есть, ты считаешь, что это нормально? — в шоке уставился на него Криденс. — Ты же сам говорил... — Нет, ну... меня тоже такая подача бы заела, вывела из себя, конечно, но... В целом-то она права. — Ты правда так считаешь? — вскинулся Криденс. В его глазах ясно читалась обида, которую он даже не пытался скрыть. — Что я инфантильный, безответственный, что прячусь за твоей спиной, что мне пора повзрослеть?! — Мне кажется, или она не говорила именно так, и это все уже твои слова? — прищурился Грейвс. Его уже начала порядком выводить из себя зарождающаяся истерика, которые он терпеть не мог, грозившая с каждой секундой перерасти во что-то большее. — Это не я, а ты так считаешь. — Да? Нахрена я тогда нужен тебе такой, а? Не скажешь? — мгновенно вспыхнул Криденс. —Типа, удобный вариант? — Не скажу, — потеряв терпение, выплюнул Персиваль. — Сам, блядь, не знаю, нахрена! Чтоб ты знал, — оперся он о столешницу, — ты нихуя не похож на хоть мало-мальски удобный вариант! — Ну и отлично! — вскочил Бэрбоун, и стул, на котором он сидел, жалобно скрипнув, отлетел к стене. — Я сваливаю!       Он в несколько шагов преодолел расстояние до двери и, на бегу схватив вещи, вылетел прочь. Грейвс кинулся за ним, желая остановить мальчишку, но наткнулся лишь на захлопнувшуюся перед носом дверь и в новом приступе гнева пробил тонкую стену прихожей кулаком. — Доебал! — рявкнул он в пустоту, держась за ободранные костяшки, не заботясь о том, будет ли он хоть кем-нибудь услышан.       Добавив ни в чем не повинной стене еще и хорошего пинка, он поплелся на кухню, где сунул руку под кран. Глядя, как вода смывает кровь и остатки штукатурки, Грейвс залез в верхний шкафчик, где был спрятана оставшаяся еще с его вынужденного отпуска бутылка виски. Отвинтив крышку, он щедро плеснул янтарную жидкость на руку и, зашипев от боли, наполнил стакан.

***

      Замотавшись в куртку, Бэрбоун подул на озябшие ладони и, крепко пожалев о том, что уже успел отдать ключи от своего старого съемного дома хозяину, брел по улице. Снег хрустел под ногами, а Криденс шел вперед, лихорадочно думая, где он будет ночевать.       Глянув на телефоне время, он не без досады заметил стремящийся к нулю заряд батареи и наудачу набрал номер своей сменщицы. — Привет, Линн, — шмыгнул он замерзшим носом. — У тебя смена через час, я тут... Могу я вместо тебя выйти сегодня? Моя смена завтра, но так вышло, что мне бы срочно освободить день. Что скажешь? — изо рта вырвалось еще одно облачко пара, и Криденс скрестил пальцы. Удача не подвела его — услышав положительный ответ, он улыбнулся и успел поблагодарить Линн, прежде чем телефон окончательно сел.       Почти все дежурство, склонившись над маленьким островком света от лампы за стойкой ресепшена, он грыз ногти, пытаясь ответить хотя бы на один из тех вопросов, что задала ему доктор. Проблема была в том, что, сколько бы ни было ответов, ни один ему не нравился, все они казались Криденсу идиотскими, и он, не выдержав, раздраженно скомкал очередной листок и отправил его в урну.