Обычное утро Тины Голдштейн

      Пятница наступает даже быстрее, чем Тина предполагала.       Благодаря документации, которую ей подкинул Купер своим шантажём, она полностью погрузилась в проверку и исправление отчётов, а также их написание. Временами девушка совершенно "выпадала" из ситуации, а когда приходила в норму, то лишь растерянно озиралась по сторонам, словно только что проснулась.       Во время обеда, на который Тина пошла с сестрой, Куинни пыталась разговорить её и вместе с тем выяснить, почему девушка последние несколько дней приходит домой и, не перебрасываясь даже парой слов с ней, тут же ложится спать. Тина лишь отнекивалась, говоря, что эта неделя просто выдалась трудной и нечего сестре волноваться.       Куинни пыталась подбодрить сестру, видя, что той тяжело. Причём тяжело ей было явно не только из-за работы. Младшая Голдштейн видела, как сестру что-то тревожит, но попытки узнать, что именно, не приносили должного результата. Она даже предложила Тине остаться с ней на ночное дежурство, на что та лишь удивлённо вздёрнула брови и сказала, что это лишнее, да и не положено.       Жаловаться - не в её правилах.       Она приняла условия игры и дойдёт до конца, даже если на её столе не останется и крошечного пространства от этих чёртовых документов!       Рабочий день практически завершён, и многие потихоньку собираются домой. Многие, но не она. - Майкл, можно тебя на минуточку? - говорит Тина с напускным спокойствием, когда мужчина проходит мимо её стола. - Да, Тина? Что-то случилось? - он разворачивается и идёт в её сторону с явной заинтересованностью на лице. - Скажи, ты это специально делаешь? - Что именно, Тина? - с насмешкой спрашивает он, взглядом пробегая по её столу. - Ох, Тина, ну и бардак у тебя здесь! - Твоими стараниями, Купер! - огрызается девушка. - Думаешь, я такая дура? Думаешь, я не вижу, что здесь не только твои отчёты?! - она показывает на отдельно лежащие стопки документации, в которой находятся отчёты других авроров и с которыми она, Тина, должна разобраться.       Майкл делает удивлённое выражение лица.       Ему хочется подольше поиздеваться над бедной коллегой.       Тине хочется убить его прямо здесь и сейчас. - Как ты могла такое про меня подумать?! - восклицает он иронично. - Но, да, не стану отрицать, это не мои отчёты, - слегка улыбаясь, произносит он. - Ну, знаешь, я подумал, что тебе это не будет в тягость. Ты же и до этого помогала своим коллегам с отчётами, так что, думаю, ты справишься, правда? Мисс Уайт с радостью дала мне парочку отчётов, Дэвис - юнец, ещё ничего не понимает в этом, ему нужно помочь, правда? А вот Пратфорта мне пришлось уговаривать долго, - вздыхает он. - Ну, ты же его знаешь: он всегда всё делает сам, даже если это выходит у него из рук вон плохо! - Майкл театрально взмахивает руками и складывает их на груди.       Тина поджимает губы, слушая его. Конечно, она знала, что Купер не станет бросать слов на ветер, но эта "дополнительная работа" к его отчётам - явный перебор. - Ты специально издеваешься надо мной? - не выдерживает она. Тина собиралась задать этот вопрос ещё со среды - с дня, когда Купер начал старательно портить документацию. - Святая Морриган! Тина, у меня и в мыслях не было! - оскорблённым тоном произносит он, смотря на девушку. - Я же тебе сказал, что это моё условие за молчание. - Ты сказал, что я должна буду писать твои отчёты, а не всего отдела и не с таким отвратительным содержанием! - А разве Уайт, Пратфорт и Дэвис - весь отдел? Мне казалось, он был гораздо больше... - он обводит коллег взглядом, а затем вновь поворачивается к ней. - Да, определённо... Ладно, если это всё, что ты хотела спросить, то я, пожалуй, начну собираться потихоньку. Скоро конец рабочего дня, а у тебя ещё вся ночь впереди. Успеешь насладиться тишиной и разобраться с документацией, я думаю, - он берёт в руки кружку с кофе и оценивающе осматривает ту. - Да, думаю, одной кружки на ночь тебе не хватит, но ничего! Уверен, ты что-нибудь придумаешь, Тина. Выпьешь бодроперцового зелья, ну или... В общем, удачного дежурства, мисс Голдштейн.       Он готовится отойти от её стола, но Тина останавливает его, сказав: - Какая тебе выгода от этого? - Я уже говорил тебе, какая мне выгода, - спокойно отвечает мужчина. - Лучше подумай, какая тебе выгода от этого? - он подмигивает, а Тина лишь возмущенно смотрит на него. - Ну, смотри, в понедельник он оставил тебя на ночное дежурство в пятницу, сегодня пятница, - объясняет он ей, будто маленькому ребёнку. - Представь: ночь, тишина, шелест пергамента, скрип пера, пишущего очередной отчёт, ветер за окном, что-то тихо нашёптывающий городу, свет луны, сменяющийся темнотой из-за облаков, но ненадолго и... мистер Грейвз, который будет здесь как минимум до полуночи... Вы будете одни во всём отделе... Романтика, Тина, романтика... - он мечтательно возводит глаза к потолку. - Разве нет?       Голдштейн лишь устало вздыхает, смотря на него. - Романтика, Купер, у тебя в голове, а у меня, к твоему сведенью, вот это, - она обводит рукой гору документации, - и ночное дежурство! Так что брось эти штучки, иначе я... - Ты ничего не сделаешь, Тина, - смеётся Купер. - Ты - карьеристка, карьера для тебя превыше всего, и ты не сможешь смириться с теми сплетнями, которые могут обрушиться на тебя, если отдел узнает твою тайну.       Тина смотрит на него с откровенной ненавистью. Она готова послать в него смертельное заклятие прямо сейчас, но понимает, что это ничего уже не исправит. - До свидания, мистер Купер, - цедит она, заметив, что стрелка часов приблизилась к часу завершения рабочего дня. - Удачного дежурства, мисс Голдштейн, - улыбаясь, произносит он и покидает отдел одним из последних.       Отдел пустеет, и Тина погружается в тишину, незаметно пришедшую в помещение.       Она рада, что сегодняшнее дежурство не пройдёт для неё в поиске занятий, чтобы не заснуть. Ведь все, ну или почти все, предыдущие ночные дужурства Тина проводила в ожидании сигнала о каком-либо происшествии, но его, как это обычно и бывает, не поступало, и девушка лишь с долей обиды сообщала об этом Грейвзу, а после отправлялась домой, чтобы отоспаться.       Конечно, говорить Майклу "спасибо" она не собиралась, но эти отчёты, которые он ей "любезно предоставил", помогали ей отвлечься от мыслей, которые она называла "глупыми". В список "глупых" входили мысли о двух людях, которые не давали ей покоя, это были Купер и Грейвз. И если Купера она мысленно проклинала за его шантаж и за то, что он издевается над ней и даже явно этим наслаждается, то вот с мистером Грейвзом дела обстояли куда сложнее. Тина и сама не могла распутать этот клубок мыслей, касающихся мистера Грейвза. Каждый раз, когда она вроде бы ухватывалась за одну ниточку, на её месте появлялись ещё две. И поэтому сейчас она усердно работает над исправлением ошибок в отчётности Уайт. Только поэтому.       Проходит два часа, прежде чем она разбирается в документациях Уайт, Пратфорта и Дэвиса. На часах - начало двенадцатого, дежурить ещё семь с лишним часов, а девушке уже нестерпимо хочется спать.       Кофе, уже давно прописавшийся на её столе, не помогает взбодриться, а наоборот, как ей кажется, клонит в сон.       Тина на миг закрывает глаза, собираясь с мыслями, и принимается за написание доклада Купера.       Буквы, появляющиеся на пергаменте, плывут перед глазами. Она мотает головой туда-сюда и трёт глаза, чтобы прогнать сонливость, которую наводят тикающие в отделе часы в придачу с начавшимся недавно дождём, и с новой силой принимается за написание документа. Однако это продолжается недолго. Через минут сорок пять Тина, сама того не замечая, засыпает, всё ещё держа перо в руке.       Сон обнимает её, даря свои мягкие объятия, и звук ночного дождя, капли которого стекают по фасадам крыш домов, играют наперегонки на оконных стёклах и подоконниках, и которые осторожно, стараясь никого не разбудить, напевают свою тихую, незатейливую мелодию.       Однако этому блаженному состоянию не приходится длиться долго. Её будит голос мистера Грейвза, который явно не рад видеть сложившуюся ситуацию. - Мисс Голдштейн, потрудитесь объяснить мне, почему вы заснули на рабочем месте? - спокойным, ровным тоном говорит он, но Тина знает, что за этим "спокойствием" скрывается негодование.       Она осматривается по сторонам, стараясь понять: не почудилось ли ей всё это. - Я... Мистер Грейвз, сэр, я... - начинает она, окончательно отойдя ото сна. - Я понял, что вы-вы-вы, а дальше что?       Тина краснеет под его пристальным взглядом и опускает глаза, вымолвив лишь тихое "Простите". - Голдштейн, вы в порядке? - спрашивает он, и ей кажется, что она слышит нотки обеспокоенности в его голосе. Однако она быстро отгоняет от себя эти мысли, тут же назвав их "глупыми". - Вы неважно выглядите всю эту неделю. - Да, сэр, я в порядке, - она переводит взгляд на отчёт, который так и не завершила, - я просто... Я, правда, в порядке, - она несмело улыбается, смотря на него. - Отчёт, Голдштейн? - Что? - Вы писали отчёт? - Я... Да, сэр.       Грейвз подходит на шаг ближе к её столу и, перевернув отчет, внимательно вчитывается в его содержание. - Очень интересно, Голдштейн, - тихо говорит мужчина, переводя взгляд то на неё, то на документ. - Ваш отчёт у меня на столе, а дело о вчерашнем нападении на не-мага было у мистера Купера. Как его дело, а вернее отчёт о нём, оказался у вас? - он вопросительно смотрит на девушку, а Тина лихорадочно пытается придумать отговорку. - Дело в том сэр, что я... Мистер Купер попросил меня помочь ему с составлением документа и... - И мисс Уайт, и мистер Пратфорт, и мистер Дэвис вас тоже об этом попросили, не так ли? - он перебирает лежащие на её столе папки. Голдштейн не знает, куда себя деть, чтобы не выдать Купера. - Я, сэр... - Тина, что происходит? - спрашивает Грейвз, внимательно смотря на неё. - С чего вы вдруг взялись за составление чужих отчётов, когда у вас и своих хватает?       Тина лишь уныло опускает голову, не смея ничего сказать. А ей так хочется рассказать мистеру Грейвзу, что это всё Купер и его дурацкий шантаж, но к чему это? Она уже не маленькая девочка - сама со всем справится.       В отделе повисает тишина, нарушаемая лишь стуком дождя. - Хорошо, мисс Голдштейн, я сделаю вид, будто поверил вам, но это, - он левитирует все документы с её стола, - я оставлю в своём кабинете. После выходных разберёмся, кто вас просил помочь и как надолго, - с лёгким раздражением произносит он.       Отперев дверь своего кабинета и отлевитировав все отчёты, он закрывает её и возвращается к столу Голдштейн.       Тина лишь с ужасом думает, что её ждёт в понедельник, когда Купер узнает, что все его "старания" прошли на смарку. Она уже вырисовывает картину, где все коллеги будут посмеиваться над ней, и уже готовится завыть от досады, как в её сознание медленно вторгается Грейвз. - Тина... - говорит он и указывает правой рукой в сторону своего лица.       Девушка непонимающе смотрит на него. - Подойди-ка, - тихо говорит он, и девушка делает несколько неуверенных шагов в его сторону, отчего сердце начинает биться чаще. "Глупые мысли" возвращаются вновь, атакуя с новой силой. Она останавливается в двух-трёх шагах от него. Мужчина достаёт из кармана брюк платок, которым впоследствии намеренно медленно касается её щеки, стирая отпечатавшиеся на коже следы чернил. Тина готова поклясться, что её сердце уходит в пятки, а дыхание на миг останавливается. – Чернила, – отвечает Грейвз, видя её замешательство, и смотрит ей в глаза чуть дольше, чем нужно.       Тина лишь ошеломлённо молчит, пытаясь понять, что этот жест внимания может означать. - Удачного дежурства, Тина, - тихо произносит он, в очередной раз выводя её из пут мыслей, и покидает отдел, оставив её одну.       Она на ватных ногах возвращается к столу, садясь. Сна ни в одном глазу. До окончания дежурства - пять часов. У неё есть время на обдумывание этого "инцидента"...       Грейвз никому не скажет, что сделал это намеренно...       Тина никому не скажет, что ей понравился этот жест внимания с его стороны...