Обычное утро Тины Голдштейн

      Грейвз ходит по кабинету вот уже около пятнадцати минут как заведенный и бросает скептические взгляды в сторону Майкла Итана Купера, который «пришел, чтобы узнать новости по поводу последнего дела». Ха! Как будто это ему действительно было важно.       Нет, разумеется, тот поломал комедию, позадавал парочку вопросов относительно его «волнения», но потом как-то резко перешел к теме «Перси, не хотел бы ты прийти к нам с Анной в гости?». Грейвз очень удивился, мол, с чего бы это ты так этим интересуешься, на что тут же получил ответ Майкла: « - Мы же так давно не виделись! Заодно познакомишься с нашим очаровательным сынишкой, который просто ангельски красив!», ответил Купер в свое оправдание. Мужчина был уверен, что Майкл заранее приготовил ответы на его возможные вопросы.       И если Персиваль не заметил подвоха в первой части предложения друга и готов был уже согласиться, потому что он действительно давно не был у них дома, не говоря уже о каких-то других «светских» выходах, то, как только мужчина услышал слова «ангельски» и «красив», его будто водой окатило.       Дело в том, что Купер никогда, никогда не произносил слова «ангел» или «ангельский» и т.п., так как считал это слово «не звучным» и «не подходящим под описание детей, даже если и можно так сказать». « - Я всегда нахожу синонимы этому слову, потому что не хочу, чтобы мои дети были избалованны с детства!», - говорил Купер первое время после рождения дочери. Конечно, Грейвзу эта отговорка казалась «притянутой за уши», но он решил, что лучше с Майклом не спорить. В конце концов, у каждого свои причуды, не так ли?       И вот сейчас Грейвз меряет шагами свой кабинет – медленными и почти спокойными, - пытаясь понять, что же сподвигло его друга произнести это слово. Слово, которое он почти что не переваривает, если речь идет о детях.       Майкл все это время спокойно наблюдает за мужчиной. На его лице ни одной эмоции. Взгляд спокоен, почти безразличен.       Наконец он не выдерживает: - Перси, прекрати! Это уже начинает надоедать, в конце-то концов! Ну, что, ты согласен прийти к нам на выходных? – спрашивает Майкл, следя за другом.       Грейвз останавливается, поворачивается лицом к сидящему напротив Куперу и произносит, подозрительно смотря на него: - Что ты задумал, Купер?       Купер делает удивленный взгляд, явно не понимая вопроса. - Извини? - Что. Ты. Задумал? – повторяет Грейвз и садится на рядом стоящее кресло. – Ты назвал своего сына «ангельски красивым», хотя терпеть не можешь этого слова. Почему ты его так назвал? В чем подвох, Купер?       Тот еще больше удивляется на такое заявление своего друга. - Потому что он мой сын и… Ты знаешь, после его рождения во мне что-то переменилось, определенно, - говорит Майкл, пытаясь сохранить спокойное выражение лица: он не хочет, чтобы Персиваль раскусил его.       Грейвз постукивает пальцами по столу и с недоверием поглядывает на Купера. Его друг, он точно знает, никогда бы не пригласил его просто так, без какого-либо подвоха. Почему он так считает? Все просто: потому что Купер в последнее время только и делает, что пытается «открыть глаза своему лучшему другу» на ситуацию с Голдштейн.       Вот, например, два дня назад он, как бы случайно, зашел в кабинет начальника в то время, как там находилась выше упомянутая особа, а потом, извинившись «за вторжение» быстро улизнул прочь. При этом, извиняясь, Купер постоянно бросал изучающие взгляды то на Грейвза, то на Голдштейн, будто они являлись какими-то экспонатами в музее! Разумеется, после разговора с Голдштейн Грейвз вызвал к себе Купера, отчитал его за «неподобающее аврору поведение» и, в очередной раз выслушав речь друга о том, что тот «ничего не может с собой поделать, ведь это у него выходит случайно, как во сне, да и вообще, Грейвзу давно нужно понять, что вечно женат на работе он не будет», чуть ли не выгнал его из кабинета.       Наконец, выйдя из раздумий, Персиваль произносит: - Могу я уточнить цель визита к вам, Купер? Просто мне кажется, я не совсем тебя понял в самом начале, – его голос ровный, без единого намека на раздражение или сарказм, которым мужчина сейчас не прочь окатить Майкла. - Я же тебе сказал: потому что мы давно не виделись! – говорит Купер и тут же поправляет себя: - Потому что ты просто обязан посмотреть на Джеймса. В конце концов, ты его будущий крестный!       Теперь уже Грейвз удивляется: - Я – его кто? – спрашивает он. - Ну, а что ты хотел? Ты – мой лучший друг, и лучшей кандидатуры на эту важную роль я не найду! - Купер, ты в своем уме? Какой из меня крестный? - Самый лучший, - важно произносит тот. - Хорошо, допустим, а кто же тогда будет крестной? - Э-э-эм, мы с Анной еще не решили, - как-то уклончиво говорит Купер, опуская взгляд. – Но не переживай, когда мы будем крестить Джеймса, ты точно узнаешь, кто она. - Как обнадеживающе, Купер! – восклицает Грейвз с неким смешком. – Ладно, я так понимаю, что отказа ты не примешь, так? – спрашивает Грейвз, уже с недовольством, и получает утвердительный кивок друга. – Что ж, ладно, постараюсь что-нибудь придумать и навестить вашу семью. Вообще-то, у меня были кое-какие планы на выходные и… - Что, снова собрался заняться «облавой» на тех троих, которых мы выслеживаем вот уже второй месяц, Перси? Или снова просидишь все выходные дома, изучая семейную библиотеку? – иронично произносит Купер, смотря на уткнувшегося в документацию друга. - Не твое дело, Майкл, - с раздражением говорит Грейвз, - я сказал, что приду, значит, приду! Все, можешь идти, обед скоро закончится, - он делает неопределенный жест рукой, как бы намекая, что им больше не о чем говорить, и вновь утыкается в документы.       Купер, довольный собой, встает из-за стола и, отвесив шутливый поклон мужчине, покидает его кабинет.       В отделе, пустом отделе, он видит только Тину, спокойно пьющую кофе - правилами это не запрещено, и тут же направляется к ней. - Приятного аппетита, Тина, - вежливо произносит Купер, наблюдая за тем, как девушка, чуть не поперхнувшись, бросает на него недовольный взгляд. - Простите, что прервал вашу трапезу, я лишь хотел пожелать вам приятного аппетита, только и всего.       Тина ставит кружку с недопитым кофе на блюдце и в упор смотрит на Майкла. - Спасибо, Купер, - она старается быть вежливой. - Ты что-то хотел или так, "мимо проходил"? - Ну, вообще-то да, если честно, - уклончиво начинает тот. - Я просто хотел узнать, не была бы ты против... - он замолкает, как бы задумываясь. - Против чего, Купер? - с подозрением произносит та, наблюдая за Майклом. - Ну, просто понимаешь, моя семья часто приглашает гостей на какие-либо торжества. И, ну, в общем, ты же знаешь, что у меня недавно родился сын, так? - говорит он и продолжает: - Ему исполнилось три месяца два дня назад. - Да, я знаю, и что? - Мы с Анной, моей женой, собираемся устроить мини-торжество по этому поводу, пригласив некоторых ее и моих друзей. А ты, насколько я знаю, мой друг. Тем более, твоя сестра уже дала согласие. Если бы ты видела, как сияли ее глаза, когда я упомянул о моем сыне!       Подозрительность Тины усиливается: она чувствует, что здесь есть какой-то подвох. - Не смеши меня, Купер! Кто устраивает торжества по такому поводу? - Я и моя жена! - в свою защиту произносит он. - Ну, Тина, ну, пожалуйста, пожалуйста! Это очень важно, очень! - умоляет мужчина. - Ладно, Купер, если ты говоришь, что Куинни согласилась, то, пожалуй, я не против, - Тина берет кофе, немного остывший, и делает небольшой глоток напитка. - Правильно, правильно! - горячо произносит Купер. - Спасибо, Тина! Я знал, что на тебя можно положиться!       С хитрой улыбкой Майкл покидает теперь уже отдел и направляется на несколько уровней ниже.       Попав в отдел для получения прав на использование волшебной палочки, он произносит, с явным облегчением, уже ждущей его Голдштейн-младшей: - Сработало, мисс Голдштейн! - Ура! - с искренней улыбкой говорит та. - Не забудьте, что вам нужно будет убедить сестру в том, что я вас действительно пригласил и вы согласились, - улыбается тот и подмигивает. - О, не волнуйтесь, все будет сделано в лучшем виде. Тина ни о чем не догадается, - улыбается та в ответ. - Отлично! Удачного дня, мисс Голдштейн, - слегка напевает мужчина и покидает отдел.       Плану Купера дан старт. Осталось дождаться лишь выходных, а там Купер будет действовать по обстоятельствам. Выкрутится, если что. Сегодня же ему удалось это сделать. Притом, дважды!