Помоги мне

Внезапно Чанёль стал телохранителем Бэкхёна. Он совсем пропустил этот момент, но факт был однозначен – теперь он следовал за принцем повсюду. Нельзя сказать, что Чанёлю доставляло это какие-то неудобства, просто порой из-за череды скучных и однообразных дней он уставал от безделья, ведь парень, по сути своей, ничем не занимался, лишь выполнял функцию какого-то декоративного украшения, стоящего позади принца. Бэкхён же не мог перестать радоваться, ведь сделать Чанёля полноправным членом стражи было хорошим вариантом. Возможно, родители бы обвинили его в безрассудстве, но в данном случае Бэкхён прислушивался к голосу своей интуиции, который твердил, что Паку можно доверять. Это было парадоксально и нелогично, ведь Бэкхён большую часть жизни испытывал ненависть к этому дому, но Чанёль сумел выбиться из устоявшегося стереотипа, он показал себя другим, заставив Бэкхёна проникнуться к нему доверием. Конечно, принц все еще относился к нему с осторожностью, но контролировать его было проще, когда он находился рядом. Чанёль был совершенно невыносимым молодым человеком. Бэкхён перестал удивляться манере его речи, не обращал внимания на фамильярности и странные фразы, порой доносившиеся до его слуха. А однажды все дошло до того, что Чанёль, пренебрегая всеми правилами этикета и приличия, высказался однозначно по поводу его «задницы», ведь, по словам молодого человека, она была «ничего так». Не сложно было догадаться, что после этого Бэкхён наглядно показал, что умеет владеть боевыми искусствами, и Чанёль в течение следующих двух дней все еще кидал в его стороны обидчивые взгляды и старался не разговаривать с ним, отвечая скупо и односложно. Близился пышный прием, который вгонял Бэкхёна в уныние. Он старался не показывать истинных эмоций, ведь подлинные чувства принца должны держаться под контролем. Но временами Бэкхён был чересчур импульсивным, резким и грубым (и это были не те качества, которыми он гордился) – и в такие моменты ему становилось сложно сдерживать самого себя от чего-то необдуманного, глупого. Принц ненавидел показываться на этих торжествах, ведь зачастую ему пытались сосватать какую-нибудь милую и очаровательную девушку, которая, замечая в глазах своего потенциального жениха безразличие, обязательно оскорблялась и вела себя так, словно Бэкхён опозорил ее честь едва ли не публично. Как-то раз Чанёль отметил про себя странное поведение принца. Бэкхён сидел на кровати и что-то тихо бормотал себе под нос; его глаза были закрыты, а пальцы были сжаты в кулаки. Пак насторожился, внимательно наблюдая за ним, а после поражено застыл, заметив, что Бэкхён начал расцарапывать не скрытые ничем предплечья. На бледной коже мгновенно образовались розоватые полосы, и Чанёль, был не в силах больше смотреть на то, как принц причинял себе вред. Он бросился к нему, присел перед ним на корточки и мягко положил свои ладони на его руки. Бэкхён поднял на него мутный взгляд, очевидно, не сразу узнав его, а после опустил глаза на чужие ладони, которые лежали поверх его собственных. – Ненавижу, когда так происходит, – тихо произнес принц, но не скинул с себя чужое прикосновение. Ему было приятно чувствовать то, что он испытывал на тот момент – огромную, теплую волну, которая омывала его и заключала в себя, создавая иллюзорное ощущение защищенности и долгожданного спокойствия. – А такое часто происходит? – осторожно поинтересовался Чанёль, машинально начиная поглаживать тонкие пальцы. – Временами, – уклончиво ответил Бэкхён. Чанёля его ответ не устроил – это было заметно по тому, как парень нахмурился и всмотрелся в чужие глаза внимательно, пристально. – Что? – принц неловко отвел взгляд в сторону. – Ты не пытался обратиться к Исин-хёну? – спросил Чанёль, вновь заглядывая в чужие глаза. Бэкхён не мог описать взгляд Чанёля, потому что, казалось, он включал в себя самые разные эмоции, и противостоять их напору было намного сложнее, чем с самого начала. Принц просто наслаждался тем, что этот парень был рядом с ним, проявлял заботу, которой так недоставало его сердцу. Ведь Бэкхён на самом деле нуждался в том, чтобы быть не только принцем, наследником, которому предстояло взойти на престол, но и обычным человеком. Ему хотелось отбросить все рамки, сдерживающие его, и ощутить долгожданную свободу, которая манила и не позволяла думать ни о чем другом. Бэкхён не отводил взгляд от глаз Чанёля, ведь он видел в них свободу, к которой так стремился. Поддаться искушению было так просто, что, казалось, всю свою жизнь принц провел в самом настоящем заблуждении. Но винить Бэкхёна было бы глупо, потому что он рос, опираясь на строгие традиции и порядки, в которых нельзя было позволять себе вольностей. Следование четким нормам и принципам – именно это было заложено в его голове с самого детства, и принц просто не мог отойти от устоявшейся модели, ведь, если он даже пытался, что-то внутреннее неизменно сдерживало его, не давало свободно вдохнуть. – Чанёль… – тихонько позвал он, пытаясь отмахнуться от внезапных мыслей, которые атаковали его. – Я всегда удивлялся тому, как тебе удается быть настолько непосредственным, – рассмеялся принц, а Пак едва ли не задохнулся от возмущения. Но Бэкхён, предчувствуя возмущение со стороны парня, поспешил продолжить: – Не в плохом смысле, Чанёль. Ты умудряешься разговаривать со мной так, словно я вовсе не принц, а какой-нибудь простофиля с улицы, и ты ведь не боишься, что я могу в любой момент казнить тебя. Понимаешь, о чем я? – Допустим, – осторожно кивнул Чанёль, ожидая продолжения. – А я так не могу. Я постоянно скован, напряжен и ожидаю покушения на собственную жизнь каждую секунду, ведь я знаю, что у меня полно недоброжелателей, – невесело хмыкнул Бэкхён, прикусив губу и продолжая неотрывно следить за взглядом Чанёля. – Конечно, иногда у меня случаются моменты, в которые я творю всякого рода глупости. Например, когда я доверился тебе, хотя всю свою сознательную жизнь презирал твой дом, – покачал головой Бэкхён, понимая, что уже сам сжимает чужие пальцы. Чанёль на его слова лишь приподнял брови, но говорить что-либо не спешил. Он чувствовал, что принц открывается ему, и это несказанно радовало его, ведь Чанёль сам стремился к тому, чтобы установить более-менее стабильные отношения с ним. Ведь, кто знает, сколько ему придется пробыть здесь, вдалеке от собственного дома и времени. – Я просто хочу… научиться жить? – полувопросительной интонацией закончил Бэкхён и выдохнул полной грудью. Чанёль запросто мог поднять его на смех, ведь для него не существовало никаких правил, но этот несносный молодой человек каким-то образом запал в сердце Бэкхёна; до такой степени, что тот доверил ему свои мысли и тревоги. Принц почему-то не переживал, что Чанёль обратит это знание против него, но частично было боязно, ведь до сего момента Бэкхён ни разу не откровенничал с кем-нибудь вот так просто. Чанёль задумался, не совсем понимая, почему принц обратился именно к нему, но что-то все же тронуло его сердце, когда он заглянул в эти печальные, уставшие глаза. Бэкхён был чертовски сильным молодым человеком, который выдержал столько трудностей. Возможно, ему было уже настолько все равно, что ничто не волновало его, и все, чего хотел принц – пожить немного для себя. Чанёль мог понять его стремление, поэтому незаметно кивнул, понимая, что этот опыт может быть даже увлекательным. Хотя он и не представлял, как будет учить Бэкхёна «жить». – Я даже не представляю, с чего начать, – немного растеряно проговорил Чанёль. – Ты воспринял все буквально, – рассмеялся Бэкхён, а после аккуратно высвободил руки из чужого, теплого захвата. Расцарапанные предплечья горели, но Бэкхён не обращал на это никакого внимания. – Это ведь не уроки, Чанёль. Мне достаточно просто наблюдать за тобой, чтобы понимать, – изрек Бэкхён, запутав Пака еще сильнее. – И вообще, много ты о себе возомнил, Пак! Я и не просил тебя становиться своим учителем, – весело фыркнул Бэкхён, и Чанёль заметил в его глазах пляшущие смешинки. – Кажется, я начинаю понимать, – кивнул Пак, а после улыбнулся Бэкхёну ярко и очаровательно, вызвав у того приглушенный смешок. Все-таки было в Чанёле что-то такое, что Бэкхён не мог описать с точностью. Но это что-то, такое неизведанное и притягательно-манящее, приятно будоражило его чувства. Он смотрел на парня несколько долгих секунд, а после выдохнул и поднялся с кровати, заставив Чанёля выпрямиться следом. Пак улыбнулся еще раз, но Бэкхён этой улыбки уже не заметил, полностью отвлекшись на собственные мысли – в последнее время ему было очень сложно сконцентрироваться на определенных вещах. Его мысли перескакивали с одной на другую, и весь этот сумбур, живущий в его голове, делал лишь хуже, ведь с каждым днем Бэкхён ощущал, как ему сложно контролировать собственные эмоции. – Земля вызывает принца! – Бэкхён моргнул пару раз, когда перед его глазами пощелкали пальцами. Он показательно нахмурился и скрестил руки на груди, посмотрев на Пака, но не удостоив его ответом. – Ох, ты порой такая вредная капризуля! – фыркнул Чанёль, а Бэкхён задохнулся в собственном возмущении, потому что… он принц, в конце концов, а не «вредная капризуля»! – Мне кажется, однажды я сам проведу твою казнь! – выдохнул Бэкхён, но не смог сдержать улыбки, когда Чанёль, который уже хотел что-то сказать (наверное, что-то опять глупое и нелепое, в общем, как и обычно), прикусил язык. – Молчишь? Вот и молчи! Я тебе не капризуля, а принц, и ты должен обращаться ко мне уважительно, – заключил Бэкхён тоном, который бы не потерпел никаких возражений. Но Чанёль был бы не Чанёлем, если бы не усмехнулся после его слов. – Ну что ж, принц… – начал парень, заставив Бэкхёна напрячься. Принцу не нравилась эта хитрая улыбка, мгновенно появившаяся на губах Чанёля, который начал медленно, но верно наступать. Бэкхён отступал вместе с ним, но вскоре уперся ногами в кровать и тихо ойкнул, когда этот наглый Пак навис над ним. Бэкхён сглотнул и почувствовал, что от волнения его сердце стучит так быстро, так невероятно быстро. – Вам не стоит бояться меня, – прошептал Чанёль, а кончики ушей принца начали гореть. Легкий румянец накрыл его скулы, а губы мгновенно пересохли, вынуждая провести по ним кончиком языка. – И делать вот так тоже не стоит, – покачал головой Чанёль, проследив взглядом за розоватым кончиком, который так привлек его внимание. – Я не боюсь! – ощетинился Бэкхён, хмурясь и чувствуя ужасную неловкость из-за положения, в котором они сейчас находились. Пак Чанёль, определенно и точно, был самым невыносимым человеком во всей вселенной. – У меня появилась идея, – неожиданно бодро, своим обычным голосом, проговорил Чанёль, а после резко выпрямился. Бэкхён от столь резкой перемены почувствовал еще один кульбит, который совершило его сердце, но настроился выслушать предложение Пака со всей внимательностью, на которую был способен после таких душевных переживаний. – Я буду надеяться, что на этот раз благоразумие все-таки снизошло до тебя, – беззлобно проговорил Бэкхён и улыбнулся. – Звучит как-то не очень. Постоянно ты меня оскорбляешь, – печально вздохнул Чанёль, но Бэкхён разумно не поддался на провокацию, потому что знал, как много театральности и игры живут в этом парне. – Так и что ты задумал? – поинтересовался Бэкхён с живым блеском в глазах. Ему было действительно любопытно, и он даже прикусил губу, пока Чанёль рассматривал его с полуулыбкой. – Ты когда-нибудь смотрел на звезды? – спросил Чанёль совершенно серьезно, потому что когда-то, еще в далеком и в таком незнакомом для него сейчас детстве, он любил выбираться на задний двор своего дома и просто ложиться на прохладную траву. Он мог наблюдать за ночными светилами часами напролет, забывая о времени и о том, что его окружает реальный мир; в такие моменты он только мог думать о том, как прекрасна и красива вселенная. И почему-то сейчас, когда Чанёль оказался здесь, уже привыкнув к новому миру, он подумал о том, что Бэкхёну бы обязательно понравилось лежать и просто наблюдать за ночным небом. Бэкхён стыдливо покачал головой, потому что именно сейчас, заметив в глазах Чанёля неподдельный восторг, принц понял, что за всю свою жизнь так и ни разу не взглянул на звезды. Он провел большую часть своей жизни в замке, обучаясь разным наукам и находясь под строгим контролем нянек, которые постоянно твердили о том, что молодому принцу, наследнику престола, нельзя развлекаться и думать о собственном благе. Благо для Бэкхёна – это королевство, и не могло быть никак иначе. Поэтому он вырос таким, каким являлся сейчас, немного грубым, подозрительным и готовым в любой момент расправиться со своим врагом, потому что враги – это угроза королевству. По крайней мере, Бэкхён думал именно так до тех пор, пока в его жизни не появился Чанёль, буквально перевернув и изменив его привычный мир безвозвратно. – Нет, – ответил он спустя минуту, вынырнув из своих размышлений. – Я ни разу не смотрел на звезды, – принц вздохнул и попытался отвести взгляд, но удивление, которое плескалось в глазах Чанёля, не позволило сделать этого. – Ох! Только не вздумай меня сейчас осуждать или жалеть! Или что ты там собрался делать, состроив такую странную гримасу, – тут же ощетинился Бэкхён и прямо, без страха, посмотрел на парня. – Я и не думал, – спокойно произнес Чанёль. Он уже давно понял, что бессмысленно отвечать принцу колкостью на колкость, ведь в таком случае они не смогут ни к чему прийти. А Чанёль, на удивление, хотел с Бэкхёном просто говорить, обсуждать что-то и иногда – очень редко – пытаться с ним спорить, чтобы оживить его блеск в глазах и то желание, неизменно хотящее доказать собственную правоту, вселяющее энергичность и бодрость. – Я предлагаю заняться этим прямо сейчас, – продолжил он с улыбкой. – Нам нужно какое-нибудь покрывало и еда, устроим себе небольшой пикник, – он хлопнул в ладони пару раз, но принц его восторга не разделил. – А еда зачем? – скептически полюбопытствовал он, приподняв брови в вопросе и неотрывно смотря на Чанёля, которого обуяло самое настоящее нетерпение. – Ты проголодаешься, принц, поэтому-то и нужна еда, – с видом знатока заявил он и добавил: – Я сбегаю на кухню, возьму кое-что, а ты найди что-нибудь мягкое и теплое – то, на чем можно было бы полежать, – и он покинул комнату так быстро, что Бэкхён даже не успел удивиться тому, что какой-то простолюдин смеет отдавать приказы ему, законному принцу и наследнику! Впрочем, это вызвало лишь улыбку, и Бэкхён, как бы не пытался сейчас чувствовать недовольство или возмущение, ощущал лишь предвкушение из-за предстоящего пикника. Он действительно хотел забыть на какое-то время о том, сколько проблем и забот окружают его с тех пор, как родителей убили, а старший брат исчез где-то в глубинах страны. Бэкхён не мог знать, жив он или отправился вслед за родителями, но постоянно думать об этом было невыносимо. А то, что предложил сделать сегодня Чанёль, казалось ему глотком свежего воздуха, который прочищает легкие и разум, дает насыщение и внутреннюю умиротворенность. Бэкхён, подумав пару секунд, не медля стянул с собственной кровати покрывало. Оно было теплым, мягким и, что самое главное, не таким большим – им с Чанёлем придется, наверное, даже соприкасаться плечами, чтобы уместиться на нем. Но Бэкхён отогнал эти мысли, аккуратно сложив покрывало, и с задумчивой улыбкой принялся дожидаться Чанёля, отправившегося за едой.