***
— Реджина. — Она даже не сразу верит в то, что слышит этот голос у себя за спиной, и боится повернуть голову. А Эмма не верит, что Королева стоит всего в нескольких шагах от нее. — Это на самом деле ты? Она мигом кидается к кровати. Прекрасные тёмные глаза полны слез, а ресницы подрагивают в тщетных попытках их удержать. Она готова дать волю слезам, в которых радость от созерцания открытых зелёных глаз и горечь от осознания ужаса произошедшего. — Хвала Небесам! Ты проснулась. — Реджина быстро наклоняется и целует девочку сначала в лоб, потом в губы, пытаясь убедится в том, что чудесное пробуждение на самом деле произошло. Эмма по-прежнему все ещё очень холодна, и Королева заботливо поправляет толстые одеяла поверх хрупкого тела. — Милая, зачем ты выпила это ужасное зелье? — Реджина держит ее за холодные щеки, пытаясь согреть ладонями. — Оно едва не убило тебя. — Прости меня, Реджина. — Эмма прикрывает глаза, сдерживая подступившие слезы. — Нет! Нет! Только не закрывай глаза, пожалуйста, прошу тебя, смотри все время на меня! Я прощу что угодно, но тебе не за что извиняться. — Королева по-прежнему боится отпустить девочку из объятий. — Есть за что. Я не хотела допустить этого… насилия, но мне так хотелось… я совершенно не обращала внимания на твои желания и на то, что у тебя не было никаких ответных чувств. Я заставила пройти через то, что было тебе неприятно. А ты была так печальна после… и я просто не знала, как жить с осознанием того, что совершила. Чем я лучше тех, кто причинял тебе боль в прошлом, подвергая унижениям? — О, нет, милая Эмма, ты не можешь винить себя за искренность и открытость. Ты должна гордиться собой и собственной смелостью. Лишь моя вина, что не хватило духу на признание. Я не смею показывать истинные чувства, и это мне должно просить прощения за обман. Но прошу тебя, пойми, милое дитя, я не имею права на эти чувства. И я не смею претендовать на твои. — Значит, они есть… ко мне… — бледное лицо озаряет слабая улыбка. — Эмма, нельзя… Нельзя прикасаться ко мне. Я зло, и в любой момент тьма может вырваться наружу. Она поглотит тебя, запачкает, заполонит, не оставив даже воспоминания о чистоте. А я останусь такой навсегда, даже если рядом будет невинность, как ты. Нельзя позволить этому случиться. Я не хочу, чтобы ты менялась, Эмма! Я не хочу, чтобы тьма касалась твоей души. Ты должна оставаться такой как есть, так долго, как только сможешь. — Но ты говорила, что хочешь счастливого конца для меня. Так помоги мне его обрести, — просит тихо в ответ юное создание. — Да, хочу, и готова помочь, чем смогу. Видит Бог, я хочу этого больше всего на свете, милая, — горячо произносит Королева. — А я обещала бороться за твой счастливый финал. Потому что только так я обрету свой. Мы связаны этим, хочешь ты этого или нет. Но я чувствую, ты — хочешь… — Я — злодейка, для нас не пишут счастливых концов. И рядом со мной ты не получишь желанного. Но Эмме уже все равно. Ее больше не пугают рассказы о зверствах Реджины в дальних краях. Она слышала, как однажды Королева уничтожила целую деревню, вырвав у жителей сердца. Она не боится. И никогда не отводит взгляд. Она готова утонуть в бездонном тёмном океане, в попытке достать до глубин. Эмма всегда смотрит по-своему. Ее взгляд такой нежный, иногда смущённый, а иногда беззастенчивый, или с вызовом. Но ещё он очень особенный — трепетный и… волнительный. И Королева понимает: слишком поздно убеждать себя в том, что ничего не замечала. Все закончится здесь и сейчас, в крохотной комнатке Запретной ведьмовской крепости. Или начнётся… — … Я влюблена с того самого момента, как открыла глаза и впервые увидела тебя… Со мной ты можешь быть какой захочешь. Тебе не надо притворяться или прятаться, не надо пытаться быть лучше или хуже. Просто будь собой. Ты нравишься мне такой как есть — настоящей Реджиной. — Милая, тебе надо держаться подальше от меня, — она произносит это, и сердце рвётся из груди. А в ответ Эмма смело берет руку, аккуратно сжимая тонкую кисть двумя ладошками. — Почему, Реджина? Почему? — тихо спрашивает она, не желая мириться с ответом. — Ты очень молода, ты так чиста и невинна. И на самом деле это прекрасно. Ты веришь в Истинную любовь и в любовь с первого взгляда. А я, Эмма, я намного старше, я — Злая Королева, на моих руках кровь невинных людей. Что может дать тебе такая? — Любовь… Ты можешь дать мне любовь. Когда человек любит, он не боится показать себя настоящего, ему нечего прятать и скрывать. А другой, любящий, готов принять его. Ты ищешь причину, по которой не хочешь или боишься испытывать любовь, потому что думаешь, что не заслуживаешь ее… — Какую любовь, Эмма? Неужели ты считаешь, что чудовища способны испытывать чувства? Во мне нет ничего, кроме жажды чужих страданий. Я бы очень хотела оправдать все твои ожидания, но, милое дитя, во мне нет того, что ты пытаешься увидеть. Я лишь плод твоего невинного воображения. Зло очень часто бывает привлекательным. Тебе не стоит обольщаться. Со мной тебя не ждёт ничего хорошего. Я уже один раз совершила роковую ошибку… — Она опять все вспоминает. — Это было задолго до того, как ты появилась на свет. Фея с помощью волшебной пыльцы указала на человека, предназначенного мне. Но по какой-то неведомой причине я испугалась, а потом и вовсе свернула на тёмный путь. Я разминулась со своей судьбой. — Нет, нет, Реджина. Пыльца не может делать выбор за тебя. Она может лишь указать дорогу, направление, дать шанс. Но решать только тебе. Выбор все равно за тобой. Позволь мне бороться за нас. Давай будем бороться вместе. Не иди на поводу у пророчеств. Почему мы должны мириться с ролями, которые кто-то для нас прописал? Почему ты так боишься быть счастливой и дать себя любить? Кто решил, что ты должна быть Злой Королевой? — Эмма чувствует пронзающую горечь в словах Реджины. — Я уничтожила свою семью, уничтожила отца. Я не способна создавать. Никто не получает второго шанса на любовь. Это слишком большая привилегия. — В голосе Королевы отчаяние. — Она для избранных, Реджина, таких как мы. — Эмма готова бороться с сомнениями. — Просто прошу тебя, хоть на мгновение, поверь. Выбери любовь вместо ненависти, доброту вместо злости. Ты можешь, ты хочешь, я же вижу, — молит она. — Не наказывай себя ещё больше. Ты сбилась с дороги, заблудилась во тьме. Но свет есть. Он укажет путь. Стоит только зажечь свечу. Фея ошиблась — это был не твой счастливый конец, — но она дала надежду и веру в то, что он возможен. Надежда сильнее любого страха. А для любви важно только одно — готов ли ты отдать все ради того, чтобы сделать другого счастливым? Готов ли ты расстаться со своим прошлым, чтобы смело посмотреть в будущее? Теперь Королева чувствует лишь горячие слезы на своих щёках. — Эмма, будущее не изменит того, кем я была. Люди не меняются. Они только уверяют себя, что им это под силу. Людям вообще не свойственно меняться — это первое, обо что я обожглась. Куда сильнее будет твоя боль, когда ты веришь в лучшее в человеке, а он не оправдывает твоих надежд. Когда человек становится для тебя целым миром, ты живёшь им, а единственным важным для тебя становится его благополучие. Ты бросаешь все силы на то, чтобы сделать этого человека лучше, помочь ему, спасти его из этой бездны, а он не оправдывает ожиданий. — Значит, я обречена прожить свою жизнь без любви, не испытав настоящего чувства? Выйти замуж за того, кого не люблю, ложиться в постель с тем, кого неприятно даже обнять, рожать детей ненавистному человеку? — Слезы катятся по ее щёкам. — Я часто слышала, что любовь слепа и безумна, но даже не предполагала, что из-за неё мы зачастую перестаём быть собой, лишаясь разума и воли. Потеря любви подобна смерти. А я не хочу умирать, будучи живой. В груди Королевы все сжимается, а в горле мгновенно пересыхает от этих слов. — А что случится сейчас? Что будет со мной? Ты уйдёшь, оставив меня гореть в этом огне? Реджина, ты ведь помнишь, каково это? Я обречена жить зная, что рядом есть человек, о встрече с которым я мечтала всю жизнь, но должна отказаться, потому что кто-то выбрал его на роль Злодея? Тогда тебе не стоило меня будить… Нет, я так просто не отступлю и не сдамся. Реджина, — Эмма вдруг хватает ее за обе руки и пристально смотрит в глаза, — не лишай меня этого, не лишай себя. Ты не чудовище. И не злодей. Прошу тебя, дай нам шанс. — Шанс? На что ты обрекаешь себя? На непонятные отношения с той, кого ненавидит все Королевство? А что будет испытывать твоя светлая душа под взглядами, полными ненависти и осуждения? Что будешь чувствовать, слыша мерзкий шёпот и пересуды за спиной? Ты сейчас страдаешь, тебе больно. Но если ты будешь рядом со мной, все станет намного хуже. Это принесёт лишь новую боль и терзания. Реджина колебалась между желанием полностью отдаться чувствам, позволить всем стенам окончательно быть разрушенными, и годами выработанной привычкой оставить все как есть: убежать, замкнуться, отказаться. Колебалась между боязнью испортить жизнь невинной прекрасной душе и желанием позволить себе воспользоваться шансом и все изменить, все исправить. — …Мне все равно, что будут думать и говорить обо мне люди, — ответила Эмма на ее мысли, разрушая последние сомнения, — самое важное, что думаешь и чувствуешь ты. — Реджина все ещё не могла поверить в то, что эта разумная красота готова ради нее на все. — Прошу тебя, не отказывайся от всего, не повторяй старых ошибок. Если этой любви суждено было родиться, значит, так угодно провидению. Вспомни нашу встречу! Это не могло быть случайностью! — Эмма, все рано или поздно заканчивается — жизнь, сказки. Даже солнце погаснет в назначенный день… — Но не любовь… Истинная любовь — вечна. Ты сама это сказала. Она не заканчивается никогда. Особенно для тех, кто в нее верит, — шепчет Эмма, заставляя забыться в желанных объятиях…***
Тюрьма Сторибрук. Он проснулся на холодном каменном полу от яркой вспышки перед глазами и резко сел. Заснуть удавалось нечасто из-за мерзкой сырости, пронизывающей до костей и постоянных криков узников, которые не стихали даже ночью. — Что-то случилось? — слышит он тихий женский голос где-то сбоку. — В мой замок пожаловали нежданные гости, — его ответ звучит слишком бодро. — Кто-то смог разрушить выстроенный тобой барьер? — В вопросе слышна тревога. — О, нет, дорогуша, это удивительные гости. Из тех, кому дозволен проход. Моя лучшая ученица пришла навестить любимого наставника… — Святые небеса! Ты хочешь сказать, что Реджина вернулась? Но… — И она вернулась не одна, — улыбался Темный сквозь полумрак каменного подземелья. — Нет, она не могла, она бы не посмела, она мне обещала… — Ее голос полон отчаяния. — О, да, она это сделала. Мы — никто против древних пророчеств. Ничто не зависит от наших желаний. Но ты молилась о спасении, и оно пришло. — Я просила лишь смерти для себя, но не звала на погибель Эмму. — Реджина все-таки вернула Спасителя в Зачарованный лес… — Моя дочь здесь? И она с Королевой? — раздался из темноты еще один хриплый голос. — Пока ещё нет, но уже в пути… И это лишь вопрос времени, когда она доберется сюда.