***
— Мы же не будем прятаться тут вечно? — Эмма пыталась вырваться из цепких объятий. — Нам и не потребуется. Они не причинят нам вреда. Пойдём. — Реджина, наконец, отпустила ее и решительно двинулась в сторону непрошенной армии. — Ты с ума сошла? — Теперь пришла очередь Эммы сдерживать героические порывы. Она крепко схватила Королеву за локоть. — Ты забыла, что на днях за тобой уже присылали отряд. Теперь явилась армия. Им всем что-то надо от тебя. Нельзя рисковать и подвергать себя опасности. — Прошу тебя, успокойся и доверься мне. — Реджина мягко высвободила руку и продолжила движение. Эмме ничего не оставалось, как следовать за Королевой. Они быстро приближались к походному стану. Один из воинов, восседавших на коне, скорее всего командир, увидев их ещё выходящими из леса, поспешил навстречу. Эмма остановилась чуть впереди, прикрывая Реджину, когда всадник приблизился к ним. Он быстро соскочил с коня и припал на колено перед Королевой. — Ваше Величество, — склонил голову воин. Эмма вопросительно смотрела на Королеву. — Капитан. — Реджина медленно кивнула в ответ. — Мы услышали о Вашем возвращении и поспешили во Дворец. Мы счастливы, моя Королева, и готовы служить. — Оставайтесь пока на месте, Командир, и ждите дальнейших распоряжений. — После этих слов Реджина окутала себя и Эмму облаком фиолетовой дымки и переместила прямо во внутренний двор замка.***
В хижине было темно, сыро и холодно. А дождь успел промочить всю их одежду до нитки. Реджина мигом сдёрнула с Эммы тяжёлый от воды плащ и быстрым движением руки развела сильный огонь в камине. Она так и не рискнула избавить Эмму от одежды с помощью магии. Девочка уже заметно дрожала от сковывающего холода. Королева подтолкнула ее почти к самому камину и, сотворив стопку чистого белья и простыней, велела мигом переодеться и вытереться насухо. Затем сама удалилась в дальний угол комнаты, чтобы не смущать юную Принцессу. Эмма избавилась от мокрой липнущей одежды и накинула на все ещё влажное тело лёгкую рубашку. Тепло жаркого огня быстро распространялось по маленькой комнатке, и девушке почти сразу удалось согреться. Она принялась сушить волосы, промакивая их мягкой, созданной волшебством тканью. И лишь затем медленно повернулась, ища глазами Реджину. Женщина стояла в дальнем укромном уголке, уже без одежды. И свет нескольких свечей откидывал на стены тень изящного силуэта. Эмма замерла, почти не дыша, не в силах оторвать взгляда от прекрасной фигуры. Она наблюдала, как Королева скинула мокрые одеяния и обернула тело длинной простыней, оставляя неприкрытыми плечи. Густые, длинные волосы, спрятанные под шляпой, намокнуть не успели, Реджина лишь промокнула кончики и продолжила растирать холодные руки. Эмма стояла как заворожённая и слышала лишь собственное гулкое сердцебиение, смешанное с раскатами грома. А потом неспешно подошла к Королеве. Она так и осталась лишь в лёгкой льняной рубашке, слегка прикрывающей бедра. В отблесках мерцающих свечей через тонкую ткань просвечивал изящный хрупкий силуэт. Реджина сглотнула и глубоко вдохнула, пытаясь побороть быстро нарастающее напряжение. Пшеничные, все ещё влажные локоны мягко струились по плечам, а зелёные глаза были так близко, что можно было разглядеть отблески огоньков в зрачках. Взгляд Королевы стал совсем другим. Желание. Нежность. Эмма чувствовала, как плавится ее тело под всплеском возбуждения только от этого, только от одной мысли о том, что она может дотронуться до нее. Реджина была ослепительно красива, той самой невероятной, запретной красотой, к которой всегда хотелось прикоснуться. Робко, хотя бы кончиками пальцев, к тонким ключицам, чтобы почувствовать тепло бархатистой кожи. Реджина чуть прикрыла глаза и рвано вздохнула. Выражение ее лица было таким, будто она испытывает сильную боль. — Эмма, — хрипло выдохнула она, — я не смогу остановиться… — Пожалуйста, не останавливайся, — прошептала девушка в ответ, призывно притягивая Королеву за плечи и прижимаясь поцелуем к великолепным губам. — Если это произойдёт, ты будешь моей, только моей, я не намерена делиться… — Она почти накинулась на рот Эммы, смяв его горячим, неистовым поцелуем. Их руки уже неудержимо блуждали по телам друг друга, изучая каждую впадинку, пока Реджина вкладывала всю себя в жадный поцелуй. А потом она медленно потянула рукава с Эмминых плеч, и рубашка стала спадать, лишь на мгновение задержавшись на бёдрах. Королева смотрела с восхищением, переводя взгляд сверху вниз, не оставляя без внимания ни один изгиб юного тела. Вслед за взглядом этот путь преодолели и ее нежные руки. Проведя по плечам нежными подушечками пальцев, почти не касаясь груди, скользнули на стройную талию, и опустились на бедра, избавляя тело от спадающей на пол рубашки. — Боже… Ты так красива… — с трудом сдерживалась Королева. Глядя на Реджину, Эмма чувствовала, что с ней творится что-то странное. Она стояла почти неподвижно, наблюдая, как зарождается трепетная нежность в темных глазах. Ее никогда раньше так не боготворили, никогда не восхищались… Никогда в жизни она не испытывала такого удивительного желания, которое охватило её сейчас. Эмма больше не могла сдерживать и контролировать своё тело, объятое трепетом осознания близости. Она неистово жаждала быть с Королевой, слиться с ней в едином порыве, чтобы она обладала ею, научила всему тому, что обещали глаза. Всем тем вещам, которые так отчаянно стремилось познать ее неопытное тело. Она не помнит, как закрыла глаза. Не помнит, как легла на спину. Как очутилась на кровати, утопая головой в мягкой подушке и прохладе свежих простыней.***
У Эммы совершенно неповторимый, опьяняющий запах. Королева жадно вдыхает его, чувствуя, как кружится голова. Как неумолимо нарастает жаркое, жадное желание. Реджина хочет оказаться внутри нее, и хочет ощущать ее вокруг себя… И сейчас, когда все это оказывается рядом, таким реальным, она не представляет, сколько ещё сможет сдерживаться. Она желает Эмму в своих объятиях, она слишком долго заставляла себя отказаться от этой мечты. Реджина слегка нависает над ней, избавляя собственное тело от влажной простыни. Эмма почти не ощущает ее вес, но все равно едва может дышать, чувствуя горячий живот у себя между ног, и потому что мягкие пухлые губы скользят по передней части ее шеи, а настойчивые ладони уверенно ласкают юные бедра, разгоняя скрытое желание по гибкому телу, одновременно избавляя от остатков скованности. На самое малое мгновение потрясённая Эмма замирает, но тут же задыхается, когда их твёрдые, возбуждённые соски соприкасаются друг с другом. А потом поцелуй, который позволяет вволю насладиться возбуждением. Эмма неопытная, застенчивая, но способная ученица. Она призывно обводит губы Реджины языком, и Королева немедленно приоткрывает их, позволяя войти. Как только нежный язык девушки попадает вовнутрь, она захватывает его и принимается посасывать, пока лёгкие колебания не превращаются в непрерывный экстаз. Эмма глухо стонет, не разрывая поцелуй. Юное тело, движимое незнакомыми, тянущими, тягучими ощущениями, оживает, когда жаркие, жадные, губы опускаются к груди, даря наслаждение возбуждённым нежным соскам. У Эммы перехватывает дыхание от горячих прикосновений умелого языка, пока он кружит вокруг ее пупка, разжигая огонь наслаждения в напряжённых мышцах плоского живота. Она чувствует себя головокружительно возбуждённой, горячей, испытывающей почти боль в тот момент, когда тёплые ласковые пальцы ныряют между бёдер…***
Реджина ахнула про себя оттого, какой Эмма была влажной. Открытой ее ласкам. И ничего не оставалось делать, кроме как наслаждаться, собирая по крупицам возбуждение. Длинные изящные пальцы Королевы настойчиво исследовали эти беззащитные нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. Эмма едва не кричала от такого жгучего интимного прикосновения. Каждый нерв в её теле напрягся и пульсировал. Реджина плавно скользнула вниз, исследуя тонкое напряжённое кольцо, затем снова поднялась наверх. Она неустанно кружила и кружила, не проникая слишком глубоко. Но Эмме хотелось большего, чтобы палец был глубже… В желаниях нет тьмы… Нет греха… Свет от приближающегося наслаждения кругами расходился перед ее глазами, пока умелый палец продолжал ласкать ее возбуждённый центр. Она забыла, как говорить, слова застревали в горле. Она забыла, как думать, как дышать, в ее теле не осталось места ни для того, ни для другого. Воздух покинул ее лёгкие. В книгах, которые читала Эмма, в мечтах и снах такого не было. И быть не могло. Реджина слышала слабые всхлипы и собственный стон, который перекрывал шум дождя за окном и это рваное дыхание на ухо… такое неровное, возбуждающее… И снова тихие всхлипы, в тот момент, когда Эмма чувствует палец Реджины, медленно погружаемый в разгорячённое лоно на всю обжигающую длину. Теперь же мир перед ее глазами представлял сплошную тьму, и она никогда раньше не испытывала такого трепетного предвкушения неизбежного. Это кажется таким восхитительным, таким невероятным. — Ты нужна мне, — шепчет Эмма.— Ты нужна мне, Реджина. — И весь мир Королевы переворачивается лишь от одной этой мольбы. Она на мгновение выгибает шею, такую тоненькую, стройную, и зубы Реджины смыкаются на ней в маленьком любовном укусе. Эмма прерывисто вскрикивает от неожиданности, потому что в этот самый момент Реджина умело проскальзывает в неё вторым пальцем, пока не достигает её барьера. Нежно, но безжалостно она пробивается сквозь него. Боль отрезвляет Эмму, низ живота словно опаляет огнём, но это лишь мимолётное и недолгое беспокойство, мгновенно сменившееся наслаждением от искусных пальцев, двигающихся внутри неё. Горячий рот стремительно и крепко накрывает стон нежных розовых губ, умело избавляя от воспоминаний о боли. Это было их самой сокровенной фантазией, превратившейся в реальность. Они мечтали об этом обладании друг другом, и не было никакой силы, которая смогла бы это предотвратить. — Я здесь, я с тобой. Прошу тебя, милая, расслабься. — Реджина легонько растирает слегка закаменевшие мышцы бёдер. Эмма чувствует, как пульсирует и дрожит ее тело, готовое, страждущее новых проникновений. Умелый язык Королевы ласкает ее губы, а пальцы медленно покидают воспалённое лоно, чтобы через мгновение наполнить снова, аккуратно, мягко проникая внутрь. Теперь Реджина двигается неспешно, одаривая множеством горячих, неторопливых поцелуев, расточая по её груди нежные ласки и укусы. Эмма стонет, не открывая губ, пылая внутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы Реджина продолжала эти тягучие толчки. Королева наслаждается обладанием, пока Эмма цепляется бёдрами за умелые пальцы, наполняющие ее в едином порыве навстречу. Изящные, длинные — они будят нервные окончания в таких местах, о существовании которых она даже не знала. Эмма чувствует, как неистовая волна нарастает с каждым уверенным движением. И когда она распадается на миллион блаженных частиц, Реджина полностью накрывает ее своим телом, словно желая стать частью ее самой, чувствуя, как буквально через секунду внутри нее мир озаряется ярким потоком наслаждения, из горла вырывается сдавленный крик, а мышцы содрогаются в желанной разрядке. Она чувствует, как заметно подрагивает под ней хрупкое тело. Девушка, ещё минуту назад с восторгом и удовольствием отдавшая свою невинность Темной Королеве, с готовностью подарила Реджине новое начало, похоронив ее тёмное, грязное прошлое. Она забрала всю ее боль, принеся в дар прекрасное неискушённое тело. Это казалось безумием, но Эмме хотелось, чтобы этот день стал бесконечным — бесконечным безумием. Она хотела большего. Чтобы гроза продолжалась вечно. Чтобы Реджина любила ее ещё и ещё… Она жаждала обнимать свою Королеву, желала чувствовать нежные поцелуи на своём разгорячённом теле, она хотела принадлежать ей, чтобы прекрасная женщина чувствовала, что больше не одинока. Мелодия дождя казалась странно успокаивающей. Реджина никогда не думала, что, испытывая подобное желание, можно быть успокоенной лишь тем, что просто сжимаешь кого-то в объятиях. Никогда не думала, что настанет день, когда она будет молить небо о дожде. Она так ненавидела холод, грязь и слякоть, но сейчас, здесь, в старой лесной хижине, ливень подарил ей Эмму. Эмоции, захватившие Королеву, были так сильны, что она боялась заплакать. Она обещала Эмме, что не причинит боли. Одно наслаждение. И сдержала слово. Она, переспавшая с сотней женщин и мужчин, поняла, что ни разу не испытывал ничего подобного. Раньше любила только ее плоть. А теперь полюбила душа. Она двигалась к этому с того самого мгновения, как повстречала юную Эмму на заброшенной лесной дороге. Они заключили свой тайный союз под звуки неутихающей бури, распадаясь на сотни блестящих капель, чтобы потом стать единым целым и сиять одним светом, словно разноцветная радуга после нескончаемого дождя.***
— Реджина, что это опять такое — «Моя Королева!» — раздражённо допытывалась Эмма. — Но я действительно их Королева. — Реджина осматривалась по сторонам, ища глазами Генри. Но увидела лишь бегущую к ним Снежку. — Хвала Небесам, вы вернулись. — В голосе той испуг. — Как давно они стоят здесь? — поинтересовалась Королева. — Они подошли к замку вчера вечером, но ничего не предпринимали. Я велела всем укрыться в подвалах, а воинов выстроили для обороны. Но с тех пор никаких движений. — Они ждут меня, — уверенно ответила Реджина. — Успокойся, Снежка. Неужели страх настолько велик, что ты не узнала моих Черных рыцарей? — Ты хочешь сказать, что они вернулись? — Они были призваны когда-то служить мне. И сейчас пришли исполнить свой долг. Даже будучи изгнанными, они все равно оставались преданными. — Но, Реджина, они порождения и слуги тьмы, — противилась Белоснежка. — Они слуги Королевы, в первую очередь, — тут же возразила Реджина. — А у нас есть армия, чтобы сопротивляться врагам? Тебе есть чем защитить людей? Да, они порождения тьмы и покоряются только ей, но они преданы мне. А каждая армия начинается с одного преданного солдата. — Реджина замолчала. — Возможно, тьма сможет избавить от того, от чего не смог избавить свет…