*
Мазки, всполохи светлых волос. Собственных. Пространство поглощает искры бенгальских огней. Телефон «лайкается» в режиме нон-стоп. Бесцветные пронумерованные улицы тянутся кометой и затухают где-то у автострады. Лазерные указки перекрещиваются в клубных анфиладах. На «господичёрт» отзывается мальчик для поцелуев, но она не узнаёт его, и кассир Макдональдса. Инстаграм не отображает ничего на букву «в». Есть откровенные слёзы — « это моя мама никогда не хвалила мои рисунки, а папа никогда не приходил на выпускной; это я нуждаюсь в люби меня, люби меня, люби меня», и передние зубы в соусе.*
Ей снятся его губы, узкие, как фьорд, а потом выстиранная белизна — кольца в крючках занавесок сгрудились у стен, — в портретной раме окна день, ясный, снежный, и Крис, заправивший руки в карманы джинс. — Никогда не заставляй меня этого делать, я тебе не подружка. Я тебе любовь, просто ты ещё об этом не знаешь… да и мои девочки тоже, надо бы их известить, — мальчик для поцелуев невозмутимо «натрескивает» пальцами по кнопкам мобильного. — О чём ты, Кристофер? — во рту чувствуется алкогольный смрад, мешанина какого-то отборнейшего дерьма. — И что я делаю в твоей квартире? — Нура узнаёт комнату по дизайнерским деревянным буквам имени сестры Шистада, расставленных по порядку на книжной полке. — Ты хотела любви, ну вот я как бы здесь… и блевала, мне пришлось быть за Эву и держать твои волосы. Приятного мало, скажу. Зато ты отчасти поела, — у Криса «намекающе» горят глаза — игольчатые бенгальские точки. Нура вспоминает, что именно с ним она бесилась в парке, чиркала огнями цвета шампанского вдали от фонарей, его лицо удерживалось на расстоянии незначительных сантиметров, губы размыкались на — «малыш, ловлю на себе твой взгляд. Знаю, ты не понимаешь: ты можешь быть настоящим подонком, но это не делает тебя мужчиной. Теперь ты просто одна из моих проблем, ведь ты вышел из-под контроля. Нам не выжить, мы увязли в зыбучих песках»*. Они кричали это вместе. Громко. Из всего не помнит только, как ела. Сатре бросается к телефону, он открывается на папке с фотографиями, её волнуют сообщения. Эскиль, Вильде, Сана, Крис, мама (?)… Эва. Крис — «я звоню бармену, сколько алкоголя берём в поход?» Эва — «давно сосёшь у него?» Вильде — «Эва в бешенстве. Вы где?» Сана — «я не осуждаю, но Эва поехала… лучше тебе приехать» Эскиль — «ты поела?» Мама — «я бросила тебе денег на карту» Нура впервые заискивающе смотрит на мальчика для поцелуев. «Крис, спаси меня» Никаких Кристофер. Никакого психологического подавления. «Спасёшь?» «Господичёрт»