Очерки за кружкой чифира

— Минера? Это как? — спросил я, заранее готовясь к худшему.       Смотрящий не торопясь с ответом принялся раскладывать по всему пространству камеры «коцы» (на фене это обувь). Лишь закончив «минировать» пространство хаты он сказал: — Перед тобой минное поле, я расставил по полу хаты коцы, они выступают в роли мин, если ты наступаешь на нее, то тебя этой коцей по заднице бьют, и будешь ты так ходить до тех пор, пока не скажешь правильный ответ, тогда игра и закончится.       Мне завязали глаза, три раз крутанули вокруг своей оси и подтолкнули вперед, как при игре в жмурки.       «Надеюсь, никто из них не носит шипованные кроссовки», — думал я, старательно и аккуратно шагая, как-будто крадясь, и стараясь интуитивно предугадать, где запрятана неприятельская мина. На мое счастье шиповок никто не носил, но я и не подозревал, что местный контингент очень любил носить туфли с металлической подбивкой внутри каблука, не знаю зачем: то ли обувь дольше служит, то ли для того, чтобы быстро сделать кастет или заточку. Лично я больше склоняюсь ко второму мнению, потому что, как я узнал намного позже, во время шмонов менты вырезают и изымают эти железки, а бедным зэкам приходится зашивать обувь обратно.       Ну походил я по минам, получил коцами по заднице. Несмотря на боль, в общем-то, было весело. Всей камерой смеялись, получилось даже какое-то ласковое и доброе испытание. Я это к тому, что ведь и по лицу этой обувью могли бить, не так ли? А затем, конечно же шел правильный ответ. Я сказал его с такой радостной интонацией, как ребенок говорит ответ на загадку, когда он резко догадывается. Я сказал, что минер мол, ошибается лишь раз ведь, и после первого взрыва уже все, ничего, никаких других не должно было быть. Меня под одобрительные слова развязали и сказали, что я еще легко отделался, был один новичок, который ходил ни много ни мало 4 часа! Очень большую роль в таких развлечениях играет догадливость и умение ориентироваться в, я бы сказал, «неловких» ситуациях. Намного легче проходить прописку людям смекалистым.       Следующее испытание мне настолько понравилось за свою одновременно и простоту, и хитрость, что я в дальнейшем неоднократно так прикалывался над друзьями, которым рассказывал о своих приключениях и злоключениях «по ту сторону шлюза». Меня усадили за стол и спросили: «ты на свадьбе, что будешь пить»? Я ответил: «водку». Мне налили полную кружку воды. Я выпил. И опять: «что пить будешь»? «Коньяк». Одна кружка, вторая, третья… Перепробовав десяток видов и сортов алкогольных напитков и остановившись на десятой кружке «вискаря» я понял, что если выпью хоть еще каплю чего-бы то ни было, то мой мочевой пузырь не простит этого мне, объявит негодяем и предательски лопнет. Это было очень заметно по моему внешнему виду, и мой «тамада» вновь предложил выпить, при этом тембром голоса подчеркнув слово «что». Собрав последние силы в кулак, я прошептал ему: «Тоже, что и ты». Гениально и просто, правда? Все в хате заголосили в стиле Якубовича из «Поле Чудес»: — Ну конечно!       Был объявлен перерыв. В один прыжок оказавшись у параши, я облегчился и теперь вновь готов был «прописываться». Но, как оказалось, на этом игры закончились, и пошел серьезный разговор за «жизнь непростую и долю воровскую», чтобы выяснить - ровно ли у меня все по жизни. Вопросы оказались каверзными и касались в основном того, не был ли я связан с силовыми структурами, есть ли опыт в однополой связи (меня передернуло от такого вопроса, что вызвало одобрение населения моей хаты), целовал ли я девушек ниже пояса, и все в том же духе. Получив отрицательные ответы, зэки сказали, мол, это мое счастье, что я не ответил утвердительно, хотя я и реально не занимался ничем этаким. Привожу реальный факт: если выясняется, что новичок все-таки совершал «целовательно-лизательные» действия в отношении женского полового органа, то его автоматически переводят в «петухи» и могут опустить.       Как я понял дальше, прописку я почти прошел, осталось лишь два испытания, как сказал Профессор: «на доверие». Я сел на шконку, а вокруг меня полукругом уселись подследственные. Профессор сказал: — Ты должен залезть на верхнюю шконку с завязанными глазами, прыгнуть головой вниз и сбить кость от домино лежащую на столе, но у тебя есть альтернатива — выпить воду из параши».       Я опешил, пить воду из параши не хотелось, я догадывался, к чему это приведет, но прыгать головой вниз с верхней шконки… Тут о последствиях думать страшно. Но у меня не выходили из головы слова Профессора о том, что это испытание на доверие. Чуть ранее я писал, что он внушал мне полное доверие, и мне хотелось доверять этому человеку во всем, что касается жизни здесь. С трясущимися ногами и руками, и признаю к своему стыду, чуть-чуть навернувшимися слезами я забрался на верхний ярус шконаря. Помолившись, я сказал шепотом «будь что будет», и сиганул навстречу неизвестности…