Очерки за кружкой чифира

      Как я упоминал ранее, одно из самых тяжелых испытаний для тех, кто находится в местах лишения свободы, или готовится туда попасть, сидя в СИЗО, это не только вечное ожидание чего-то хорошего, или плохого. Мол, вот-вот придут и скажут «вы ни в чем не виновны», или наоборот на суде увесистый срок дадут, или кто-нибудь из вертухаев да сокамерников подлянку устроят. Не мало важен такой факт, как скука. Поверьте, она убивает ничуть не хуже ожидания суда. Кто бы что не думал, но в тюрьме всегда есть чем себя занять, если подходить к этому с умом, ну или совсем не скиснуть. Можно играть в карты, нарды, шашки и шахматы. Ни в коем случае не играйте на интерес! Так же можно заняться спортом, от скуки поболтать с вертухаем. Сесть за книги и самообразование — Профессор однажды рассказывал об одном знакомом, который выучил высшую математику, сидя за решеткой. Или же сесть с братками за кружкой чифира и послушать парочку историй из уст сидельцев. Последнее и произошло со мной этим зимним, февральским вечером. Настолько ламповая атмосфера была у меня в последний раз на студенческих посиделках в общаге, да в первый мой вечер в этой камере.       Мы сидели кружком вокруг единственного стола в камере, попивая чифирок из одной кружки, пуская её по кругу, как братину с медом, вином, квасом или пивом на древнерусских пирах. Профессор не врал, когда говорил, что ко вкусу чифира невозможно привыкнуть даже за много лет употребления. Так что я старался делать не два глотка как все, а один, а еще чаще делая вид, что пью. Разговор не особо клеился ибо шел по одному шаблону: петухи обнаглели, вертухаи озверели, воры в законе единственные, кто соблюдают мораль в этом мире. Ну да, все как один Робины Гуды с пудовым крестом на шее и наколками. Однако я и сам не заметил как мы перешли к ранее упомянутыми байками, поначалу это были типичные страшные истории, отчего происходящее напомнило мне детский лагерь после отбоя. От этого я улыбнулся еще более ироничной улыбкой.       Рассказывать начал такой же первоход как я, звали его Пашей, но кликуху он имел Браток и перевести его успели к нам лишь недавно. Он был одного возраста со мной, коренастый, полноватый, но очень подвижный для своего телосложения. Но окончательно его влила в нашу дружную «семью» его харизма. Он был остряк и весельчак, отчего вся наша хата его полюбила, даже я. Учитывая, что он был единственный мой ровесник, естественно я стал ближе общаться с ним. — Ну что, братва, — начал он непринужденно и легко, — может, порассказываем пару баек?       «Братва» одобрительно загудела. — Так вот, однажды четыре зэка совершили удачный побег из одной таежной зоны. Целый день плутали по тайге, устали и проголодались, но так и не вышли из леса. Уже стемнело, начинался дождь. У них даже не было спичек разжечь огонь.       По ходу рассказа Паша все сильнее старался придать рассказу мистики и таинственности посредством мимики и жестикуляции. Все пристально смотрели на него, не смея и моргнуть, даже чифир пить перестали. Да что там, краем глаза я заметил, что даже смотрила Профессор пристально смотрел на него, да и сам я не мог отвлечься от этой байки. — В какой-то момент они нашли маленькую заброшенную сторожку лесника. Ни еды, ни воды для этих бедолаг не оказалось. Вся постройка — помещение в четыре угла с единственной дверью и без окон. В центре стол, лавка, полки по стенам. Решили дождаться утра в сторожке, там хотя бы ничего не падало с неба. Пробовали устроиться на полу, на столе, на лавке, но вскоре поняли, что даже под крышей, без огня замерзнут намертво. Нужно было постоянно двигаться, чтобы согреться, но обстановка не располагала. И подумали бегать эстафетой — стали четверо по четырем углам, один из первого угла идет во второй и толкает товарища, то в следующий третий угол и так далее. Всю ночь подобным образом промаялись, но не замерзли. — Фух, мля, молодцы ребята! — пробурчал Таракан, больше остальных влившись в байку и как было видно, искренне переживая за её героев. — Как только наступила рассвет, — продолжил Браток, — покинули неуютную стоянку, да их в тот же день повязали.       Таракан разочарованно топнул ногой как болельщик проигравшей команды. — Один из зэков в последствии рассказал об этой ночи своему другу. Он выслушал его, задумался, потом сказал: «Знаешь, вас не могло быть четверо. Первый идет ко второму во второй угол. Второй уже к третьему, третий к четвертому, а четвертый — в пустой первый угол. В сторожке должен был быть пятый.       Народ принялся живо обсуждать услышанное, и я как «настоящий сиделец» решил юморнуть как мог только зэк: — Так это наверно их мусор пас.       На мое удивление шутка была удачной, судя по громовому смеху всей камеры. Кормушка двери открылась и послышался голос вертухая: — Хорош ржать там! Чего не спите? Я тебя там сам попасу сейчас!       Я даже рот не успел открыть как раздался другой гул — негодования. Не став слушать что о нем думают, вертухай погрозил кулаком и ушел восвояси. Я решил развить успех в поднятии своей уверенности и обратился к Профессору: — Ну и как тебе? — Интересная делюга, у меня тоже есть история одна, лично я, когда услышал, ржал весь день.       Пройдясь взглядом по лицам сокамерников и подмигнув кому-то из них, он обратившись сразу ко всем спросил: — Послушаете? — Конечно послушаем смотрила, гони свою историю, — весело пробасил Крот, еще один обитатель нашего заведения, двухметровый качок, прозванный так из-за наследственной близорукости.       Профессор тем временем не замедлил начать повествование. — Ну так слушайте. Вот чем Россия славится, так это дураками и способностью колотить понты. Одни саммиты, экономические форумы, олимпиады чего только стоят. Впереди планеты всей мы идем. Осталось дело за малым: поднять экономику с нуля и соскочить с нефтяной иглы. Мелкие начальники тоже всячески пытаются пустить пыль в глаза, когда принимают высоких гостей и руководителей. Как известно, тюрьма — это миниатюрная модель государства. Как-то раз, в таежной северной колонии строгого режима началась паника, когда стало известно, что через три дня прибудет проверка из столицы. Естественно, их будут сопровождать все местные шишки: телевизионщики, правозащитники, корреспонденты и вся эта шушера. Наш хозяин тюрьмы когда узнал новость, только и смог произнести: «Катастрофа». Однако быстро пришел в себя и начал строить из загаженной зоны потемкинскую деревню. Покрасили фасады бараков. Завезли свежие продукты чтобы изготовить арестантам вместо баланды типа повседневный обед, как в хорошем ресторане, блин. Это все конечно несложные меры. Но переживал начальник по другому поводу: на улице стояла зима, на тысячу зэков всего два выгребных туалета. Они очень быстро наполнялись, и в мороз фекалии откачать было невозможно. Приходилось на небольшой территории устраивать большое озеро из экскрементов. Петухам, обиженным, чертям и прочей низкомастной публике нужно было колами работать в груде замерзших отходов и на носилках нести их в отдаленную часть тюрьмы. Вывезти такое безобразие нереально, ибо машин не хватит, да и время поджимает. Показывать проверяющим это тоже нельзя, легко погон можно лишиться, так еще и телевизионщики по телеку покажут: позор на всю страну. Начальник собрал всех сотрудников и устроил мозговой штурм. Подал идею Арсеньев — хитрый замполит. Он еще при Советском Союзе служил и пережил не одну сотню проверок. Для маскировки свежего дерьма за крайним бараком в снегу вырыли компактную яму. Само огромное озеро из экскрементов решили замаскировать под ледовый каток. Активисты буквально выскребли сугробы на промзоне. С ближайшего леса привезли не одну тонну снега. Им закидали площадку с фекалиями. Обиженные красиво ее заровняли. Прикрепленные пожарные целый день поливали кучи сверху водой. С виду действительно получился приличный такой объект. Это я к тому что на катке помимо льда должны присутствовать какие-то движения. По «барскому» приказу каждый сотрудник принес учреждение коньки, кто свои, кто взял у знакомых. Естественно, сами вертухаи кататься не могли. А нормальному мужику-зэку по понятиям в падлу. Поэтому петухам и опущенным выдали коньки. В день приезда делегации, их заставили изображать из себя фигуристов, только парное катание запретили. И вот настал час «икс»! Начальник и его зам в парадной форме встречают высоких гостей. Чинуши, когда вошли в учреждение, встали как вкопанные. Когда новый каток и катающихся заключенных увидели, крутые персоны и правозащитники были в полном восторге: типа правильно что у осужденных спорту приобщаете, так они меньше озлобляться будут и встанут на путь исправления. Картина маслом: телевизионщики снимают, хозяин тюрьмы счастлив и нагло врет что у него это каждую зиму происходит, даже хочет свою хоккейную команду создавать.       Тут Профессор не выдержал и залился басистым смехом: — Петухи… Ха-ха-ха, петухи, ха-ха-ха… хоккеисты!       Я рассмеялся вместе с ним, да все смеялись вместе с ним! Кто-то выкрикнул: — И форму им красную выдать*!       Спустя пару минут Профессор продолжил: — Но тут главный проверяющий — толстый генерал — решил попиариться перед телевизионщиками и потребовал коньки, нацепил их, и бойко засеменил по льду. На каток высыпала вся его свита: правозащитники, пресса ну и сотрудники в ботинках. Но только они походу историю плохо учили. Дальше получилось как у Александра Невского с тевтонскими рыцарями. Только те, когда проваливались, утонули в чистой воде, а эти в натуральном дерьме по пояс оказались — потепление было. До того момента рецидивисты считали что они знают маты на отлично, но генерал так орал про подставу, про начальника, что уголовники поверили в свою собственную непорочность. Ну, а начальника тюрьмы и замов сразу же уволили. *У большинства зэков красный — «петушиный» цвет.