Жизнь простых смертных

      Количество криков возросло, теперь они словно пели жутким хором, заглушающиеся сменяли новые. Звук бойни доносился со стороны деревни, а они – «призрак» и дети – стояли и словно в ступоре смотрели туда, где уже полыхал огонь. «Стражники не справятся» - услышал Иван сверху от деда. Или дренею только показалось, что он напряженно прошептал это?       -Мы уходим на причал, немедленно, - «призрак» подхватил Ваню, крепко прижимая к себе и торопливо уходя прочь от дома. Казалось, он немного приподнялся над землей и бежал по воздуху, слыша лишь сбивчивое дыхание детей позади. Одной рукой, не оборачиваясь, он подтащил ближе к себе одного из них, не разбирая, кто это конкретно; важнее сейчас было убраться как можно дальше отсюда.       Громкий и хриплый рык вырвался из его груди, стоило ему заметить горящий причал и уходящие под воду корабли. Недолго думая, «призрак» сконцентрировался и представил место, что было далеко отсюда, где бы их в ближайшее время точно не достали. Вспышка от взрыва маны, затем словно растворение пространства. Он чувствовал, как дренею стало тяжело дышать, воздух вокруг них стал осязаемой тягучей субстанцией, сквозь которую они прорывались.       Они свалились на мягкую траву, вырвавшись из портала. Непривыкший дреней задрожал, сдерживая рвотный порыв и схватившись за рот, а вот кому-то за спиной его деда повезло меньше: Гилберт, согнувшись и схватившись за живот, попрощался с закусками, которыми недавно полакомился. Мужчина, похлопывая внука по спине, пытался сообразить, что его беспокоит помимо стремительного побега и состояния детей. Дети… -Где Людвиг? – это прозвучало ударом для Гилберта. Подняв голову, тот испуганно озирался. Он даже не знал, что было бы для его брата хуже – остаться посреди портала или за ним, на том острове. -Лютц… Лютц! – чуть ли не взвизгнул он, вскочив на ноги и крутя головой из стороны в сторону. –Это несмешно! – он заглянул за дерево, надеясь, что его брат решил глупо подшутить и спрятался там; надежда его не оправдалась. Холодный пот проступил на спине эльфа. -Уже поздно, - «призрак» подхватил дергающегося эльфенка на руки, крепко удерживая и не давая ему вырваться, поддаваясь панике. –Что бы ни произошло, мы ничего не сделаем. Он прекрасно понимал, что его холодная логика ничуть не поможет ребенку смириться с очевидностью, но что он мог сделать? -Мы вернемся! -Нет, - резко и твердо оборвал он Гила. –Нам пора. Успокоиться эльфу не удавалось, но его истерику мужчина понимающе терпел, изредка прося быть потише. Они шли по густому лесу, сквозь кроны деревьев которого едва было видно луны и звезды. Где-то раздалось завывание волка, которое словно вторило непрестанному плачу Гилберта, который устал колотить своего носильщика по рукам и груди и лишь безвольно висел, изредка ударяя его ногой, виня его в пропаже и вероятной гибели младшего брата. -Привал.       Дети были мягко сброшены в опавшие листья у корней большого дуба. Развести костер ничего не стоило тому, кто владел магией, а костер был как раз кстати. «Призрак» посмотрел на Ваню: тот всю дорогу не произнес ни слова, и сейчас его взгляд был пустым и неживым. Трудно было сказать, что помимо шока переживал маленький дреней, который едва шевелился и только лег у костра, свернувшись комком и поджав короткий хвост. Протянутый ему кусок хлеба он лишь коротко оглядел, а затем перевел взгляд обратно в языки пламени. От еды отказался и Гилберт, который потирал щеки, горящие от слез и покрытые солеными дорожками.       Дреней не раз слушал рассказы о войне, что читал ему дед. Нападение врагов, поднятие тревоги. Бегущие прочь мирные жители, явление храбрых героев в сияющих доспехах, их мужество в бою, кровавая битва не на жизнь, а насмерть, погибшие воины и победа оставшихся ценой жизней падших. Прошедшие дни и воцарение мира на земле, благодарные спасенные жители у памятников их спасителей и праздники в их честь.       На деле все оказалось совсем иначе. Иван больше не хотел оказаться в историях книг. То, что он представлял себе порой перед сном, стало ему страшным и даже ненавистным. Война для него сняла красочную маску, украшенную темными и золотыми самоцветами, открыв свое истерзанное, пересеченное десятками шрамов, истекающее кровью лицо: она была голодна. Опустив ладонь с длинными когтистыми пальцами на Тельдрассил, она сгребла в нее тех, кого Иван видел каждый день и, может, не особо любил, но о ком скорбел теперь всем своим детским сердцем, и поднесла ко рту. Хруст и кровь. Ее лицо исказилось, и темно-кровавые слезы потекли из ее красных глаз без зрачков.       Дреней беспокойно дергался во сне. Дело шло к трем ночи. Смотря на нездоровый сон Вани, его дед лишь коротко вздохнул, но будить его не стал – не хотел лишать его хоть какого-то отдыха. Мысли мужчины никак не собирались, разбегаясь как насекомые. Цель на сейчас была очевидна – добраться до Штормграда, путь к которому займет у них еще часов шесть, может даже чуть больше, если что-то их задержит. Зато там они будут хотя бы в временной и относительной безопасности – подходящее место, чтобы переждать и решить, что предпринять дальше. Там дети смогут отдохнуть в уюте и постепенно прийти в себя, пока он будет отсутствовать… «Придется оставить,» - подумал он и вознесся над лесом, оставляя за собой едва осязаемый, растворяющийся в воздухе холодный шлейф. Зависнув в вышине, он смотрел вдаль, туда, где высились сторожевые башни стен столицы Альянса, и досадовал, что в спешке так промахнулся с конечным пунктом портала. Рисковать здоровьем внука во второй раз он не хотел, поэтому выбрал пеший путь. Где-то внизу со стороны дороги проехала телега – видно, еще за утро крестьянин отправился в город. Ветер качал деревья и срывал с них листья – «призрак» же его не чувствовал, не сдвинувшись со своего места. Ему придется долго разбираться. Придется не раз рисковать и лгать, подставлять других и, может, жертвовать свободой. Скрепя сердце, лишить своим отсутствием «внука» поддержки близкого. Может быть, эти деревья и башни он уже и не увидит.       Когда через час стало светать и он спустился с небес на землю, выяснилось, что расслабиться никак не получится. «Призрак» обежал дерево, заглянул в соседние кусты, навострив все свои ощущения, но в ответ услышал лишь уханье совы. Он добрался даже до ближайшей поляны, затем вернулся в обратную сторону и вышел на дорогу, которая тоже пустовала. Поиски не дали результата.       Ни в месте привала, ни даже дальше от него Гилберта не было.       Негодование внутри себя он подавил привычным холодом: нет - так нет. Одним пассажиром на его руках меньше. А как объяснить это Ивану – это он решит по пути. Подняв спящего и продрогшего дренея на руки, он продолжил путь, однако, не тратя силы на парение - это давалось немного труднее даже с легким ребенком на руках. Когда Иван открыл глаза и сонно потер их, пройдено было уже около половины пути. Дреней не сказал ни слова, не обращая внимания ни на что, и словно не заметил того, что и второго эльфа с ними больше нет.       Но и когда это стало ему известно, истерики не было. Лишь несколько горячих слез упало на руки деда. Посочувствовав мальчику, он прибавил шаг. * * *       Ваня держал дедушку за рукав. -Что это за место? – он осматривал маленький домик возле деревни стрелков. Время пришло. -Понимаешь, тебе придется остаться здесь. Я поговорил с одним человеком, который готов взять тебя под опеку… К тому же, - поспешил добавить он, видя отчаяние в глазах мальчика, - он тренирует воинов и согласился помочь тебе освоить бой или стрельбу. Дом этот только твой, я подумал… тебе будет не очень удобно жить с остальными учениками, в казармах. -Возьми меня с собой. Этот молящий взгляд. Не взгляд ребенка, который просит сладости или яркую игрушку. Не каприз, не желание плакать ради получения желанной вещи. Взгляд, умоляющий оставить ему защиту, родное крыло и надежное плечо. Просящий сказать, что это жестокая шутка, что его не оставят одного. Взять хоть в самую большую и затхлую дыру этого мира, в жаркую, холодную, но не оставить одного. -Вот тебе деньги, ты справишься, - несколько тяжелых мешочков оказалось на столе. –Надолго хватит, а я вернусь. Дренея он поднял на руки и смотрел в глаза. Ему самому было прискорбно от того, что он делает. Был ли у него сейчас выбор? «Нет.» -Дедушка! Он отошел от дома. -Дедушка. Оборачиваться было бессмысленно. -ДЕДУШКА-А-А!       Отчаянный крик не долетел до цели, которая испарилась на месте, телепортировавшись.       Всхлипы перешли в горький и тихий плач. Ваня сел на крыльце на корточки, закрывая лицо. К чему был этот дом и деньги, если дедушки не было рядом с ним. Если теперь рядом с ним – совершенно чужие существа, которые звались людьми и к тому же говорили на всеобщем, которому он едва успел обучиться, привыкнув говорить на дарнасском.       Ничего кроме темноты перед собой, он не видел. Упав на постель, он с трудом смог заснуть.       Луны в эту ночь были полны и сияли ярко.