***
Следующим утром, в десять, лежа на диване, он решает посмотреть новости по телевизору, но тут же в ужасе раскрывает рот, что даже молоко стекает вниз по подбородку. Фотография улыбающейся девушки сменяется изображением её бледного безжизненного лица. То же самое лицо, которое неоднократно снилось ему в кошмарах, но он не записывал эти видения. — Тело было опознано как некая Рейчел Пул тридцати четырёх лет, которая была объявлена в розыск как пропавшая без вести в прошлом ноябре. Сотрудники ФБР склоняются к версии, что она является ещё одной жертвой серийного убийцы, которого многие начали называть «Придорожным Душителем». После обеда Найл подвозит Луи до отделения полиции, чтобы тот смог забрать свой автомобиль. Целый день он пытается отвлечь себя чем-нибудь, и когда садится в автомобиль в 21:32, то с трудом заставляет себя поехать на работу, всё ещё думая о том, что произошло. — Ты не пришёл, — обвиняет его Перри, надувая губы. Её палец замирает в дюйме от груди Луи, очевидно, она борется с желанием ткнуть им в него. — А я была уверена, что ты придёшь. Луи вздыхает. — Извини, Пез. Кое-что произошло. Перри вздыхает вслед за ним, но затем поднимает брови, намекая тем самым, что простила его. — Кстати, тебя Лиам искал. — Что? Перри кивает, потирая ладони, чтобы согреться. — Кажется, обиделся, что никто из нас не знает, чем ты занимаешься, будучи не на работе. Луи сжимает переносицу. — Какого чёрта? — Может быть, он в тебя влюбился, — шутит Перри. Луи смотрит на неё с не впечатлённым выражением лица. — Уверен, что так и есть. Её смех заставляет Луи улыбнуться, но как только он садится на стул, всё хорошее настроение сменяется раздражением. Из-за Лиама и Агента Гримшоу, которые дышат ему в спину, и Гарри… в любом случае, всё связано с Гарри. Он находится на самой вершине всех его проблем, что напрягает Луи ещё больше. Его рот в безмолвии открывается, когда час спустя Лиам имеет наглость заявиться в их магазин. Лишь из-за мужчины, заполняющего бак снаружи, Луи не решается кинуть в него старой, засохшей ириской, которую нашёл в ящике. Лиам блуждает между стеллажами и продолжает время от времени поглядывать на Луи, пока притворяется, что пришёл сюда за покупками. — Если думаешь, что ты не очевиден, то ошибаешься, — восклицает Луи, не обращая внимание на только что зашедшего покупателя. — Выглядело бы более убедительно, если бы ты не стоял у секции с товарами по уходу за личной гигиеной во время менструаций. Лиам жутко краснеет. — Это для моей девушки. Софии. Она настоящая. Луи фыркает. Мужчина, который заполнял бак, заходит внутрь, посвистывая. Он берёт упаковку жвачки и кладёт её на прилавок. — Добрый вечер, господа. Луи давится собственной слюной и пытается откашляться. — Извините. — Всё в порядке, — мужчина, не торопясь, роется в своём кошельке. — Так ты всё-таки сходил на свидание с той девушкой? Луи хмурится, у него слезятся глаза, потому что он не может перестать кашлять. Только через несколько секунд он вспоминает, что это тот самый жуткий мужчина с его прошлой ночной смены. Он не отвечает ему, принимает кредитную карточку и прикрывает рот рукой, стараясь унять приступ кашля. — Что-то в горле мешает, — хрипит он, пока возвращает карточку обратно. — Кажется, ты не посчитал мне жвачку, парень. Луи действительно забыл о ней. — Всё нормально. Заберите её просто так, — задыхаясь, отвечает он. — Очень любезно с твоей стороны, спасибо, — он вяло усмехается, прежде чем разворачивается к выходу. — Сэр, это ваша машина снаружи? — вмешивается Лиам, жестом указывая на тёмно-синий минивэн. — Похоже, у вас не работает левая фара. Вам нужно её починить. Ухмылка не сходит с лица мужчины. — Я и не заметил. Спасибо, офицер. Будет сделано. Мужчина машет им на прощание и уходит, снова насвистывая какую-то мелодию. Луи внезапно перестаёт кашлять и наклоняется, пытаясь вдохнуть как можно больше воздуха, придерживаясь за прилавок обеими руками. — Ты в порядке? — спрашивает Лиам, подходя ближе. — Не будь таким лицемером, — хрипит Луи в ответ. Лиам делает страдальческое выражение лица. — Я не… это. — Тогда в чём твоя проблема? — возмущается Луи, когда наконец приводит дыхание в норму. — Найл и Перри такие же, как и ты, так что у тебя должно быть хоть какое-то чувство вины, но ты с самого первого дня нашего знакомства вёл себя, как придурок. Лиам барабанит пальцами по прилавку. — Я не… Я не доверяю тебе, — признаётся он. — Мне кажется, ты что-то скрываешь. Луи закатывает глаза. — Мне жаль тебя разочаровывать, но все что-то скрывают. Мужчина, который только что уехал, топит котят. Лиам широко раскрывает глаза, и Луи только потом понимает, что он только что сказал. Он качает головой, надеясь, что Лиам примет это за гиперболу. — Ты знаешь, о чём я думаю. Я думаю, что это жалкое оправдание, а не нравлюсь я тебе потому, что ты думаешь, что я наркоман, а ты просто мудак. Лиам уверенно качает головой, а его глаза всё ещё широко раскрыты. — Нет. Нет! — он прижимает ладонь к груди. — Я просто не знаю, как себя вести рядом с тобой. Ты не… Ты не такой, как другие люди. Луи должен, вообще-то, засмеяться. Сейчас он не чувствует никакой искры между ними, но зато понимает шутку Перри о влюблённости. Лиам выглядит так, будто собирается сказать что-то ещё, но в конечном итоге он опускает плечи и расслабляется. — Я лучше вернусь к работе. Луи иронично машет ему рукой и спокойно досиживает оставшуюся часть своей смены.***
На кровати синие простыни, поверх которых лежит пуховое одеяло с изображением динозавра. Он лежит на одной из сторон, укачивая в руках малыша. Рядом стоит настольная лампа, свет от которой падает на её волосы и плечи. — И в итоге злая мачеха погибла, — читает она. Его голос смешивается со звуком тяжёлых шагов в коридоре. По полу пробегает тень, исходящая из-за двери, словно кто-то за ней стоит, подслушивая.***
Во вторник, перед отъездом на работу, Луи собирается записать свой сон в дневник, но не может его найти. Но он всё равно записывает его на клочок бумаги. Его ладони не перестают потеть, пока он роется в беспорядке, который устроил в своей комнате, пытаясь найти его. В итоге он совсем опаздывает на работу, но беспокойное ощущение в животе не покидает его всю смену. Уходя со станции, он зажигает сигарету по пути к автомобилю, затем подкуривает ещё три раза по дороге, даже если знает, что от этого у него закружится голова. В 07:08 он останавливается… Не напротив здания со своей квартирой. Он окружён другими домами, которые стоят в кромешной темноте, за исключением странного света ламп в ванных комнатах и спальнях, где люди собираются на работу. Луи вылезает из автомобиля и смотрит на сооружение перед собой. Дом сгорел дотла, а тот, который всё ещё стоит, тёмно-серого цвета и абсолютно пустой. Он понятия не имеет, где находится. Луи прячет лицо в ладонях и садится на корточки. Начинается дождь. — Луи. Луи пугается и чуть ли не падает на задницу, будучи застигнутым врасплох внезапным голосом Гарри. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он. Гарри смотрит на него снизу вверх, низ его длинного пальто колышется на ветру. — Следил за тобой, — честно отвечает он. Луи встаёт и тянет рукава своего свитера вниз, чтобы согреть кончики пальцев. — Что ты делаешь? — спокойно спрашивает Гарри. Луи тяжело вздыхает. — Понятия не имею, — признаётся он, нервно посмеиваясь. Гарри молча наблюдает за ним. И Луи устал. Он так чертовски устал. — Ты выслеживал меня по какой-то причине или что? — Да, — Гарри обращает взгляд в небо, — дождь усиливается, — прежде чем вытаскивает дневник Луи из внутреннего кармана своего пальто. — Вот. Что это? Луи буквально чувствует, как бледнеет его лицо. Он резко срывается с места, чтобы выхватить дневник из рук Гарри, но тот оказывается быстрее. — У тебя не было ордера, ублюдок! — Луи выкрикивает и, оставляя попытки выхватить дневник, пытается вместо этого его ударить. Гарри хватает его за запястья, чтобы остановить. — Перестань, Луи, — он чуть ли не получает кулаком по лицу, пока тот пытается вырваться из хватки. — Луи! Я просто хочу поговорить! Луи прекращает дергаться и опускает руки по швам, наклоняя голову вниз и пытаясь сдержать слёзы. Никто никогда не смотрел его дневник со снами. Никто. — Пожалуйста, — мягко произносит Гарри. — Мы можем поговорить? — В полицейском участке? — бормочет Луи, обращая взгляд на него, разрываясь между испугом и злостью. Гарри качает головой, выражение его лица искреннее и раскаивающееся. — Нет. Не для протокола, я обещаю. Они, каждый в своём собственном автомобиле, едут к ближайшему ресторанчику и садятся друг напротив друга в самом конце помещения. Гарри настаивает на том, чтобы заказать для них полноценный завтрак, хотя Луи чувствует тошноту лишь от одного запаха в этом месте. — Поговори со мной, — произносит Гарри, и тот факт, что это звучит больше как просьба, нежели как приказ, заставляет Луи ответить. — Спроси у меня о чём-нибудь, — вторит он, потому что гораздо легче отвечать на вопрос, чем пытаться объяснить что-то, что он не может объяснить даже себе. — Что в дневнике? — Сны. — Твои сны? — спрашивает Гарри с неприкрытым чувством ужаса в голосе. — Сейчас никому не запрещено видеть сны. Так ведь? — огрызается Луи, потому что легче ответить со злостью, чем принять нотки сочувствия в голосе Гарри. Он дарит официанту слабую улыбку, когда тот приносит им тост с яйцом и беконом, а также насколько вафель. Гарри ничего не говорит какое-то время, занявшись своим завтраком, пока Луи вилкой в желтке выводит круги на тарелке. — Бекон вкусный. Попробуешь? — внезапно говорит Гарри, мягко и одобрительно улыбаясь. Гарри не укладывается у Луи в голове, он просто не может его понять. Он не может понять и себя, потому что подцепляет бекон вилкой и откусывает маленький кусочек. Гарри дарит ему маленькую улыбку и утыкается в свой телефон, пока он продолжает ковыряться в своём завтраке. Но Луи видит, как тот украдкой поглядывает на него. — Сон, который у тебя был… шестнадцатого июля прошлого года. О том, как ты тонешь в озере. Ты помнишь его? — спрашивает Гарри, когда Луи заканчивает есть. Луи медленно кивает. — Я помню их все. Гарри закусывает нижнюю губу, внимательно смотря на Луи. — Ты подробно описал, как была убита Элиза Рамирес. Луи дрожащими руками поднимает кружку с кофе, поднося к губам. — Должно быть, я прочитал об этом где-то, увидел по телевизору или что-нибудь ещё. Гарри качает головой. — Я работал над этим делом. В этом дневнике прописаны все подробности, о которых мы умалчивали на публику. Ты никак не мог узнать об этом. Луи ставит кружку и складывает ладони вместе на столе. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Гарри? — устало спрашивает он. — Как… — Я не знаю, как! — срывается Луи, не позволяя Гарри договорить. Его грудь вздымается, сердце бешено колотится внутри. — Я не знаю, Гарри. Я не… Я не знаю. Я не… — Луи, — перебивает его Гарри, сжимая его руки в своих. — Эй, посмотри на меня. Дыши. Луи дышит слишком быстро, он дрожит, пот мелкими каплями скатывается вниз по его спине. У него достаточно опыта в том, чтобы признать: он находится на грани панической атаки. Он видит перед собой лишь зелёные глаза и розовые губы Гарри, кажется, он пытается что-то сказать, но выходят лишь неразличимые звуки. — Хочешь отсюда уйти? — спрашивает Гарри. Луи яростно качает головой. — Хорошо. Дыши. Вот так. Всё хорошо, Лу, — голос Гарри медленный и успокаивающий. Всё его внимание сосредоточено на Луи. — Я скачал немного музыки на телефон. Бетховен и Моцарт… Думал начать слушать классику, — как бы невзначай говорит ему Гарри, выводя круги на тыльной стороне ладоней Луи. — В твоей коллекции много русских имён, но я не мог вспомнить ни одного. Беспорядок в голове Луи постепенно уменьшается, его дыхание приходит в норму. — Все знают Чайковского. Три балета, которые являются одними из самых знаменитых, написаны как раз им, — шепчет он. Гарри улыбается. — Лебединое озеро и… Щелкунчик, правильно? Какой ещё один? — Спящая красавица. Гарри повторяет за ним, мягко улыбаясь. Спустя несколько секунд Луи садится обратно и понимает, что может снова сделать глубокий вдох. — Лучше? — спрашивает Гарри, беря один из стаканов на столе и наливая в него воды из кувшина. Луи кивает, принимая стакан с водой. — Спасибо. Гарри качает головой. — Извини. Я не думал… — Всё нормально. Было бы куда более странно, если бы ты не спросил. Но я… Я не знаю, правда. Мне снятся сны. Они снятся столько, сколько я себя помню. Иногда я еду куда-нибудь, или знаю что-то, или чувствую это. Я не знаю, как это работает. Это просто случается. Я бы хотел, чтобы этого не было, но ничего не меняется. Я не знаю, как и почему. К тому времени, как он заканчивает свою маленькую речь, весь его воздух уходит из лёгких. Гарри прикусывает губу. — Это… Должно быть, это… Чёрт. Я даже не могу представить, какого это — видеть такие сны… с детства? Луи фальшиво посмеивается. — Ага. Уже очень долгое время. Гарри слегка хмурится. — Ты с кем-нибудь говорил об этом? Проходить через всё это самому… Луи моргает, пытаясь убрать наворачивающиеся на глаза слёзы. — Говорил моей маме. И некоторым психиатрам. Это была не лучшая идея. Он не может набраться смелости, чтобы посмотреть на Гарри, но чувствует себя спокойнее, слушая его мягкий голос. — Лечение в больнице не помогло? — Нет. Я соврал докторам и перестал принимать лекарства, как только вернулся домой, — нижняя губа Луи начинает дрожать, как и его голос. — Я пытался. Я лечился в течение четырёх месяцев, но у психотропных препаратов ужасные побочные эффекты, и они совершенно не помогали. Он вздрагивает, когда Гарри снова пододвигается, чтобы взять его руку в свою. — Мне жаль, — вот так легко произносит Гарри, но искренне. — Я бы хотел знать, чем я могу тебе помочь. Это заставляет Луи вяло, грустно рассмеяться. — Не думаю, что ты должен вести себя так с подозреваемым в убийстве, Гарри. Гарри сжимает его руку. — Ты не подозреваемый. Ты даже не соответствуешь параметрам. — Оу. Ладно. Это радует. Уголки губ Гарри поднимаются всего на секунду, прежде чем он снова становится серьёзным. — Я хочу извиниться за ту ночь. И за то, что взял твой журнал. — Такова твоя работа, да? — отвечает Луи, не выражая никакой обиды. — Да. Но я всё равно поступил неправильно. — Всё нормально. Ты заплатишь за завтрак, так ведь? — пытается пошутить он. Гарри усмехается. — Несомненно. Гарри настаивает на том, чтобы проводить Луи до его квартиры, и всю дорогу вверх по лестнице его рука покоится на пояснице Луи. Это интимно — намного интимнее, чем всё то, что Луи делал в последнее время — но ему так удобно и совсем не хочется отстраняться. Тепло от прикосновения Гарри чувствуется даже тогда, когда Гарри отстраняется, как только они доходят до входной двери. — С тобой всё будет хорошо? Луи слегка улыбается. — Я живу так почти всю жизнь. Думаю, я смогу пережить эту ночь, Агент Стайлс. Кстати, твоё имя звучит странно. Внезапный смех Гарри слишком громкий и неуместный здесь, у порога. Но Луи нравится, как от него в груди разливается тепло. — Я боялся, что мне придётся поменять его, когда устроюсь в ФБР. Луи, улыбаясь, качает головой. — Оно тебе подходит, — говорит он, затем корчит рожицу. — Видишь, что я делаю? Гарри прикусывает губу, пытаясь сдержать смех. — Можешь дать мне свой номер? — выпаливает он, пока Луи размышлял, стоит ли им обняться на прощание. — Разве у тебя его нет? — дразнит Луи, хотя ему требуется несколько секунд, чтобы ответить, потому что он порядком удивлён этим вопросом. Гарри краснеет. — Он есть у Агента Стайлса. Но теперь его просит Гарри. — Твой друг? — шутит Луи. Он не чувствовал такой лёгкости уже несколько лет, он просто говорит всякую ерунду, и это весело, а не угнетающе. Гарри стонет, пряча лицо в ладонях. — Это типа месть? Луи не сдерживается и начинает громко смеяться. И сам же застаёт себя этим врасплох: он уже и забыл, когда делал это в последний раз. — Нет. Я просто шучу, — и он действительно шутит, удивительно. Гарри пробегает взглядом по его лицу, словно зачарованный. — Знаешь, у тебя очень красивая улыбка. Луи наклоняет голову в сторону, но не может перестать улыбаться, даже сомкнув губы. — У тебя уже есть мой номер, Гарольд. Гарри широко улыбается, показывая ямочки на щеках, и Луи задерживает дыхание, когда он подходит ближе. — Это нормально? — спрашивает он, дожидаясь кивка Луи, прежде чем обнимает его. Сначала Луи немного напрягается, но уткнувшись носом в шею Гарри, чувствует, что постепенно расслабляется, наслаждаясь запахом и теплом его тела. Может быть, ему немножечко хочется остаться в таком положении навсегда. Но в итоге ему всё же приходится отстраниться, после чего они быстро прощаются друг с другом. Луи не закрывает за собой дверь до тех пор, пока эхо от шагов Гарри окончательно не затихает на лестничной клетке. Он использует толстовку Гарри вместо подушки и просыпается на работу, чувствуя себя гораздо более выспавшимся, чем за все последние недели вместе взятые.***
На следующий день Гарри пишет ему, спрашивая, не может ли он придти к Луи на обед. Луи смотрит на свой телефон и грызет ногти в течение двух минут, прежде чем ответить. 11:43 «мы должны заказать еду в ресторане» Гарри отвечает немедленно. «Как насчёт китайской?» Луи усмехается, когда отвечает две минуты спустя строкой улыбающихся смайликов. Он пытается убрать на кухонном столе, но сдается, понимая, что полчаса не достаточно, чтобы убрать весь беспорядок. Вместо этого он переодевается в узкие джинсы, и пытается сделать приличную прическу. Луи встречает Гарри трепетной улыбкой, открывая дверь. Гарри наклоняется, чтобы заключить его в быстрые объятия, прежде чем снимает пальто и кладет свой портфель и сумку с их едой. Стайлс фыркает и хихикает над мультиком по телевизору, пока они едят, и смешно дуется, когда Луи высмеивает его неумение пользоваться палочками. — Так, что ты здесь делаешь? — изумленно спрашивает его Луи, пока смотрит, как Гарри со стоном потягивается, и пуговицы его рубашки натягиваются на груди. Гарри закидывает голову на спинку дивана, чтобы посмотреть на него, всё ещё потягиваясь. — Хотел тебя увидеть. Это простой и прямой ответ, и Луи не знает, куда ему смотреть, стесняясь под упрямым взглядом Гарри. — Что ты сказал Гримшоу? — наконец, спрашивает Томлинсон, почесывая лодыжку. Он свернулся в конце дивана, подтянув колени к груди. — То, что мне нужно очистить разум. У нас нет прогресса в деле, если честно. — Оу. Гарри садится немного прямее, постукивая пальцами по коленям, прежде чем достать свой портфель с края дивана. — Мы могли бы использовать некоторые новые перспективы. Это… Я также хотел бы поговорить с тобой об этом. Луи чувствует, как застывает на месте. Его сердце быстро бьется, когда Гарри достает из портфеля папку. — Я думал вчера, — с нетерпением продолжает Стайлс. — Кто-то с твоими… способностями может быть полезным. Луи может только смотреть на него. — Я принес материалы дела. Может быть, ты можешь… извлечь что-нибудь из них? Я не знаю, — он держит папку перед Луи, который не делает никаких попыток взять её. — Я не могу… Я не могу контролировать это, Гарри, — тяжело дышит он, качая головой. — Но ты мог бы попробовать? — настаивает Гарри. — Ты когда-нибудь пробовал? Луи стремглав отодвигается назад, почти сидя на подлокотнике. — Я… Что… Гарри приближается к нему, опираясь коленом о диван. — Ты сказал, что не знаешь, почему у тебя появились эти способности. Может быть, именно поэтому! Ты можешь помочь… Луи качает головой. — Прекрати. Прекрати это. Гарри оборачивает ладонь вокруг лодыжки Луи, потирая пальцем круги на косточке. — Луи… Это первый раз, когда Гарри прикасается к нему, но Луи хочет отстраниться. — Ты… Ты понимаешь, какая это ответственность? Ты понимаешь… Как ты давишь на меня? — дрожит Луи. Гарри закусывает губу, выглядя раненным. — Можешь, по крайней мере, попытаться? Ты искал цель. Может быть, это она. Луи выхватывает папку из рук Гарри и открывает её на коленях. Он листает фотографии и бумаги, хотя его зрение размыто слезами. — Лу… — выдыхает Гарри, сжимая его лодыжки. Луи отталкивает его руки и продолжает листать папку, пока страницы не заканчиваются. Он закрывает её трясущимися руками, охваченный насильственными рыданиями, и поднимает взгляд на Гарри, который смотрел на него широко раскрытыми глазами. Луи толкает папку ему в грудь. — Видишь? Ничего. На лице Гарри появляется разочарование. — Луи. Блять. Я… Прости меня. Луи скрывает свое лицо в коленях. — Я хочу, чтобы ты ушел, пожалуйста. — Лу… — Убирайся! — вопит Луи, прежде чем разразиться новой волной рыданий. Он спрыгивает с дивана и бежит к двери, открывая её. — Ладно! Я ухожу, ухожу, — Гарри быстро встаёт и собирает свои вещи. Он останавливается перед Луи в двери с туфлями в руках, портфелем и пальто под мышкой. — Лу, мне так жаль. Я не должен был… Луи начинает закрывать дверь, заставив его выйти наружу. — Прости… Луи закрывает дверь перед лицом Гарри. Он думает, что слышал вздох Гарри и его ругательство по другую сторону двери, но он плачет слишком сильно, чтобы быть уверенным. Он идёт в ванную, чувствуя боль в животе, но тошнота стихает после того, как он прижимается горячей щекой к холодной плитке. Он чувствует себя преданным, как когда он рассказал матери о том, что с ним происходит, а она сдала его в психушку. И он чувствует себя использованным. И жалким, потому что, как он мог поверить, что агент Гарри Э. Стайлс мог хотеть от него что-нибудь другого, кроме раскрытого дела. Он умывается спустя некоторое время и пытается проглотить комок в горле, хотя тот не пропадает. Вытирая лицо рукавом, он ищет свой телефон, немного задыхаясь, когда видит остатки еды на кофейном столике и смятое место на диване, где сидел Гарри. Он замечает пятнадцать сообщений и три пропущенных звонка от Гарри, но игнорирует их в пользу сообщений Найлу, набирая их дрожащими пальцами. 14:24 «Могу ли я приехать?» 14:26 «Конечно! Приезжай!» Квартира Найла находится недалеко от его собственной, так что тот не сможет не развеселить его. Луи знает, что не может пойти спать прямо сейчас, если не выпьет снотворное. Он чувствует себя несчастным, но он не будет делать этого. Он не будет пить это. Он надевает куртку и обувь перед тем, как берёт ключи и выходит к машине. Луи слушает радио в дороге, напевая поп-песни. Когда конец песни внезапно прерывается, Луи начинает возиться с радио и осознает, что остановил машину, и она идёт на холостом ходу, оказываясь на поляне перед домом, окруженным высоким темным лесом. Он моргает и глушит двигатель, слыша звон в ушах в наступившей тишине. Он где-нибудь недалеко от дома Найла. Но понятия не имеет, где находится. Он смотрит на потолок машины, смаргивая слезы. — Блять! — он бьет руль кулаком. И снова, пока не начинает избивать рулевое колесо. — Блять. Блять. Блять! — он становится громче с каждым повторением, пока слово не превращается в невнятный вопль. Он держит руль обеими руками, опустив голову и тяжело дыша. — Пиздец, — шепчет он. После глубокого вдоха, он достаёт свой телефон, чтобы отправить сообщение Найлу. 17:03 «извини, что опаздываю, я заблудился в пути» Он роняет телефон, когда слышит громкий и ясный звук выстрела где-то снаружи. — Что за… Он не видит ничего из машины, только деревья в тумане и растущей темноте. Через некоторое время он выходит из машины, приближаясь к дому медленными, осторожными шагами. Когда он заворачивает за угол дома, то видит человека, который направил винтовку в сторону хижины с грудами кирпича и других строительных материалов вокруг неё. Он отстреливает автоматной очередью в воздух, и это режет уши Луи. Слышен крик женщины, и Луи улавливает признаки движения внутри хижины. Должно быть, Луи выдал себя, потому что человек с винтовкой поворачивает голову. Их глаза встречаются. Луи узнал мужчину, который влез в их разговор с Перри на заправке и который был там в ночь, когда он разговаривал с Лиамом. Он может сказать, что мужчина тоже узнал его. Чувствуя сухость во рту, Луи оборачивается и бежит. Он спотыкается на камне, но ему удается не упасть. Он не смотрит назад и почти достигает машины, когда его отдергивают. Воротник его куртки врезается в горло, и он задыхается, отшатнувшись. Сильная, толстая рука перекрывает его шею, и его тащат обратно к задней части дома. Он царапает предплечье мужчины и пытается отбиваться ногами, но это безрезультатно. — Выходи, или я убью его! — кричит мужчина, направляясь к хижине. Его захват вокруг шеи Луи усиливается, отчего зрение Луи расплывается. — А потом убью тебя. Солнце уже почти зашло. Думаешь, что сможешь остаться на ночь в этом холоде? Голова Луи гудит, и его конечности тяжелеют. Его борьба становится слабее с каждой секундой. — Не надо. Пожалуйста, не делай этого, — покрытая царапинами и в грязном платье из хижины выходит Барбара. — Хорошая девочка. Луи покачивается на месте, когда человек отталкивает его, он едва может стоять на ногах. Он слышит, как Барбара снова кричит, прежде чем в его голове взрывается резкая боль и перед глазами темнеет.***
Луи просыпается, не зная, сколько он был без сознания. Его голова болит и он очень болезненно глотает. Луи холодно. Куртки и ботинок на нем нет, а тонкий джемпер совсем не согревает. В этом подвале голый бетонный пол с одним умывальником и одной тусклой лампочкой. Его руки развязаны, но он прикован к подножию кровати с помощью манжеты вокруг лодыжки. Щелчок замка и шаги на лестнице, ведущей к главному этажу дома, заставляют его сесть. Края его зрения темнеют в течение нескольких секунд, прежде чем взгляд проясняется, и он может увидеть у подножия лестницы грустно улыбающуюся Барбару с пластиковым лотком в руках. — Как твоя голова? — спрашивает она тихим голосом. — Хорошо, думаю, — он вздрагивает при звуке своего голоса, хриплого и слабого. — С горлом похуже. Барбара прикусывает губу. — Вот немного воды, это может помочь. Она протягивает ему пластиковый стакан, и Луи жадно пьет, несмотря на боль. — — Спасибо, — хрипит он. Барбара садится на кровать рядом с ним, ставя поднос. — Кто-нибудь знает, что ты здесь? — спрашивает она, протягивая ему плоскую чашу с клейкой на вид овсянкой. Луи тычет в неё ложкой. — Нет. Барбара откидывает голову назад и глубоко вдыхает. — Прости, что испортил твой побег. — О нет. Не вини себя. Это был херовый план, — устало говорит она. — Я пыталась три раза. Он уже устал от этого… От меня. Я добра к ребенку, но не больше, так что это лишь вопрос времени. Луи вынужден отказаться от овсянки после двух ложек, потому что его горло слишком болит, чтобы глотать что-нибудь. — Ребенок? Барбара качает головой и внимательно смотрит на него. — Мы встречались раньше? Луи кивает и медленно потягивает воду. — На заправке. Ночью ты… Она поднимает брови, но её взгляд тускнеет. — О, точно. Кажется, будто это было сто лет назад. Сколько времени прошло? Луи делает быстрый мысленный подсчет. Он показывает десять пальцев. Барбара почесывает щеку рукой. Затем, после паузы говорит: — Лорен… Она мертва, — это не вопрос. Луи не должен отвечать, чтобы подтвердить это. Барбара бросает взгляд на его лицо и кивает с невыразительными эмоциями на лице. Нечеткий крик наверху заставляет их обоих вздрогнуть. — Мне нужно идти. Ты должен немного отдохнуть… Я думаю, что он хочет задать тебе несколько вопросов позже. Она берет поднос и оставляет Луи одного. Щелчок закрывающейся двери проходится эхом по комнате.