Запутавшаяся

Все закончилось так же быстро, как и началось. Удивительный магозоолог — Ньют Саламандер покинул Нью-Йорк, а прелестный не-маг Якоб Ковальски забыл обо всех своих приключениях. Он нравился Куинни. Такой необычный, действительно особенный, хотя и не обладающий магией человек. А все новое и интересное девушка любила всем сердцем. Еще был разоблачен опасный террорист. Геллерт Грин-де-Вальд был пойман и теперь его активно допрашивали лучшие авроры МАКУСА. Лучшие, после Грейвса, конечно. Ведь самого Грейвса теперь не было. Точнее, Куинни надеялась, что он был и даже остался жив. Почему? Она всегда одинаково отвечала себе на этот вопрос: «У Тины должен быть хороший начальник». Но так ли были правдивы ее мысли? Ведь Куинни помнила, как псевдо-Грейвс без сомнений приговорил ее сестру к смертной казни. «Но ведь то был не настоящий Грейвс.» — быстро вразумляла себя Голдштейн, и ее не беспокоило, что данный приказ в тот момент ни у кого из сотрудников не вызвал вопросов. А еще она довольно часто ловила себя на мысли о том, что была бы не против такого начальника. И ее почти не смущал тот факт, что обычная милая улыбка, в случае чего, на него не подействует. Вот только в данный момент аврорат был занят совсем не поисками Лучшего мракоборца. Прошла неделя, и обычные рабочие дни захлестнули блондинку с головой. Поэтому, когда Президент вызвала ее к себе в кабинет, Куинни немало обеспокоилась. Вероятно, повод был весьма веский. Не всякий работник МАКУСА удостаивался чести побывать в Главном кабинете. Немного потоптавшись возле кабинета Пиквери, Куинни аккуратно постучала. — Мисс Голдштейн, проходите. — Послышалось из-за двери. Куинни напряженно прошла в кабинет и присела на предложенный стул. Здесь звучала легкая и ненавязчивая музыка, что с большим трудом вязалось с образом строгой и жесткой Серафины Пиквери. А может быть эта музыка должна была просто расслабить настороженную девушку. — Я знаю, что Вы прекрасно владеете легилименцией. И нам нужна ваша помощь. — Серафина сразу же решила обратиться к сути дела. Младшая Голдштейн молча кивнула. — Как вы знаете, Грин-де-Вальд принял обличие Грейвса. Персиваль Грейвс — наш лучший аврор, магическое сообщество не может позволить потерять такого волшебника! Мисс Голдштейн, вы поможете другим аврорам найти настоящего Грейвса, прочитав мысли Грин-де-Вальда. — Продолжала Президент. В первое мгновение Куинни показалось, что она ослышалась. Залазить в голову Грейвса казалось ей чем-то пугающим, а уж про Грин-де-Вальда она и думать боялась. Хотя, конечно, у нее появилась тысяча вопросов. Основной из них — почему выбрали именно ее? Неужели во всем МАКУСЕ не нашлось лучшего легилимента? — Простите, Госпожа Президент. — Куинни с непониманием взглянула на Серафину, — А почему именно я? Пиквери на мгновение задумалась, но быстро нашла ответ: — Вы нужны нам в этом деле потому, что можете проникнуть в его голову незаметно. Вы это умеете, как никто другой! — Женщина впервые за весь разговор позволила себе мягко улыбнуться и, заметив страх в глазах Куинни, обратилась к ней без должного официоза. — Не бойся, в допросной будет пара авроров. Они не дадут тебя в обиду. Через несколько минут, стоя возле простой металлической двери на нижних этажах здания МАКУСА, Куинни уже и забыла бояться. Единственное, что ее сейчас волновало: сможет ли она спокойно смотреть в глаза этому поганому человеку? Сможет ли она сдержаться и не ударить его каким-нибудь из известных ей боевых заклинаний? Она прикрыла глаза, всеми силами стараясь настроиться на предстоящую работу. Но громкий вопль из-за стены начисто отогнал все ее показное спокойствие. Так кричат только от боли. От очень сильной боли! Значит, Грин-де-Вальда …пытают? Эта мысль так резко поразила сознание девушки, что она ошарашено попятилась от злополучной допросной, но в этот момент, металлическая дверь открылась и один из авроров быстрым жестом пригласил ее войти. Отказываться было уже поздно, и Куинни, заправив вьющуюся прядь за ухо, прошла в комнату. Президент не обманула: Грин-де-Вальд лежал на полу и был надежно скован по рукам и ногам. Очевидно, после пыток он был очень ослаблен. — Пока он будет приходить в себя, у тебя будет шанс проникнуть в его голову. Он не сможет в полной степени воспользоваться окклюменцией и, возможно, позволит узнать все, что нужно. — Произнес один из мракоборцев. Куинни послала ему легкую улыбку и, медленно присела возле революционера. Блондин средних лет с такой же как у Грейвса прической все-таки разительно от него отличался. От рассматривания заключенного ее отвлек нетерпеливый голос: — Ты бы поторопилась, Голдштейн. Он скоро в себя придет. Куинни быстро посмотрела на одного из охранников и, кивнув ему, прикрыла глаза. Так было намного проще сосредоточиться. Сперва была темнота… Какие-то совсем не американские улочки и дома, чудной магазин волшебных палочек (Куинни мысленно отметила, что их магазин палочек намного просторнее и светлее). Дальше была какая-то череда непонятных ей событий, Грин-де-Вальд бежал от кого-то… Ненужные картинки слишком быстро сменяли друг друга, но совсем не они были ее целью и теперь просто проносились мимо сероватой дымкой. Куинни повторяла про себя лишь одно имя «Персиваль Грейвс», в надежде ухватить нужное воспоминание во всем этом адском круговороте прошлого. Внезапно перед ее глазами снова появились явные образы. Она увидела темный подвал какого-то старого ветхого дома на окраине Лондона. Ее словно вели вниз по ступенькам в кромешную темноту. И вскоре она смогла различить очертания чьего-то тела на полу. Грин-де-Вальд будто издеваясь, пинком перевернул труп, заставив Куинни в ужасе прикрыть рот ладонью. Это был Грейвс. И он был мертв. В первые секунды, девушка хотела лишь скорее «отключиться» от ужасных видений и убежать подальше из допросной, подальше от Геллерта Грин-де-Вальда. Злоба и ненависть накатили на нее холодной волной. Блондинка почувствовала, как озноб пробил ее тело и сжала руки в кулаки. А Грин-де-Вальд в ее видении глухо прошептал «Нам всем придется умирать, милашка… Всем!» Эта фраза…. Конечно, он играл с ней, издевался, запугивал. Он даже в обличие Грейвса один раз с ней проделал подобное. Нет, все-таки нужно было все проверить и перепроверить, не стоило верить увиденному так безоговорочно! Грин-де-Вальд был слишком сильным темным волшебником, чтобы так просто раскрыть ей всю правду. Она должна была предполагать, что даже на грани беспамятства он будет яростно защищать свои мысли от проникновения. Куинни сделала глубокий вдох и заставила себя с новой силой «пролезть» в голову преступника. В этот раз улицы в мыслях Грин-де-Вальда были просторнее, а магазины безудержно сверкали неоновыми вывесками. Это точно был Нью-Йорк. В это раз Грейвс точно был жив. Она увидела огромные кровавые подтеки на лице, синяки и ссадины на теле, Грейвс яростно смотрел на Грин-де-Вальда из-под сдвинутых бровей, и молчал. А тот, не особо заботясь о грязи вокруг, вырвал клочок волос с его головы (явно для оборотного зелья). Мракоборца держали в каком-то доме на окраине Нью-Йорка в темном подвале, который, судя по всему, еще и был надежно скрыт от посторонних глаз множеством защитных заклинаний. Когда Куинни покинула допросную ее руки продолжали дрожать. Почему-то ей совсем не хотелось видеть Такого Грейвса — почти сломленного и беспомощного. Она слишком отчетливо чувствовала жалость к нему, и в тайне боялась, что если Лучший мракоборец и вернется в МАКУСА, он уже никогда не будет прежним.