***
Они почти выбрались. Воздух стал значительно чище и прохладней. Но Сакура была этому не рада. За последний час Сасори не проронил ни слова. Его молчание казалось демонстративным. Не сказал он ничего и на ее благодарность за спасение. Пока они шли в тишине, Сакура успела до мельчайших деталей изучить его профиль, резкий и сосредоточенный. Сасори всегда держался прямо, даже слишком, как будто просто не мог до конца расслабиться. Однако его движения оставались плавными. Он будто перетекал из одного четко фиксированного положения в другое. Сакура же то и дело обнаруживала себя ссутуленной или в какой-то немыслимой перекошенной позе. Она совершенно не могла контролировать своё тело, норовящее расслабиться, изогнуться, размять свои мягкие связки. Ей было интересно, думал ли Сасори когда-либо в принципе о таких простых вещах, как осанка? Ей было интересно, о чём он думал прямо сейчас. Коридор изогнулся в крутом повороте, и почти сразу перешел в пологую лестницу. Солнечный свет, такой непривычный и резкий ударил в глаза. Они выбрались. Взгляд Сасори равнодушно поднялся вверх по ступенькам, а потом вернулся к нему под ноги. Сакура вдруг остановилась. Нет, дальше идти она никак не могла. Потому что, она знала это совершенно точно, начиная с последней ступеньки этой лестницы их пути разойдутся. — Пожалуйста, подожди, — попросила она. Её голос прозвучал взволнованно, вопреки стараниям. Сасори сделал еще несколько шагов, прежде чем обернуться. Не было похоже, что он удивлен. Он упер правую ногу на две ступеньки выше и застыл, как будто это движение было заранее отрепетировано. Сакура неловко переминалась на месте, не находя ни одно положение хоть сколь-нибудь удобным. Слова застряли в горле. Сасори нахмурил брови. — Что? — нетерпеливо спросил он. — Нам нужно поговорить о том, что произошло, — сказала Сакура. Из-за расстояния между ними, эти слова прозвучали как-то слишком навязчиво и громко. — А что произошло? — поинтересовался Сасори и его глаза слегка прищурились. Сакура истолковала этот взгляд, как: «неужели ты посмеешь?». И она, черт возьми, собиралась посметь. — Я имею ввиду момент, когда ты схватил меня в коридоре и… — Я понял, — оборвал он ее на полуслове, — и о чем тут говорить? И действительно о чём? Сакура не знала, что сказать ему, чтобы он не уходил. Разве можно сказать о таком напрямую? И она растерянно залепетала: — Я просто… Я хотела сказать, что я тебя оттолкнула, но… — Точно, — снова перебил он ее. — И я всё уяснил по этому поводу. Сакуре казалось, что станет проще, если они не будут ходить вокруг да около. Но стало только сложнее. Она пыталась быстро подобрать правильные слова. Сасори смотрел на нее с вызовом. — Не похоже, что тебе есть, что еще мне сказать, — произнес он в ответ на ее молчание. Сакура взяла себя в руки. — Я не хотела тебя задеть, — выпалила она со всей искренностью, которая тут же сыграла против нее. Сасори рассмеялся. Он сделал несколько по прогулочному широких шагов, по направлению к ней и снова остановился в точеной безупречной позе. — Ты напрасно беспокоишься, Сакура, — сказал он, — совсем скоро наши дороги разойдутся. И все это станет абсолютно не важно. — Не станет, — проговорила Сакура, у нее заныло в груди. — Я не хочу, чтобы дороги расходились. — Ты не понимаешь, о чем говоришь, — сказал он. — Мы вообще не можем разговаривать на равных. Потому что ты просто маленькая девчонка. Хотя, признаюсь, я забыл об этом… ненадолго. — Ты говоришь это, потому что я тебя оттолкнула? — Нет, — сказал Сасори совершенно спокойным голосом, и уверенность Сакуры в том, что этот разговор для него столь же болезненный, как и для нее, дала внушительную трещину. В этот момент она вдруг осознала, насколько он старше нее. Это действительно не был разговор на равных. Её сердце трепетало, а Сасори оставался сдержан. Он имел неоспоримое преимущество в бою. Вот только Сакура не хотела победить, она хотела сдаться. — Пожалуйста, не уходи, — сказала она. Отчаянье в ней легко пересилило гордость, но Сасори подобное волшебство было недоступно. Почувствовав неприятный укол, все его естество только с большим упорством восстало против внезапной слабости. Его губы сжались в тонкую линию, скулы напряженно заострились. — Ты не понимаешь, о чем просишь, — сухо ответил он. Сакура позволила себе приблизиться к нему на несколько шагов, но почувствовала, что подходить ближе недопустимо, потому как он едва заметно подался назад. Она остановилась. — Тогда объясни мне… Сасори долго молчал. Его взгляд был тяжелым, но Сакура не отводила глаз. Она должна была знать. И, в конце концов, он кашлянул, собираясь с мыслями. — Неужели ты не понимаешь? Между тем, как вижу мир я, и тем, как видишь его ты — пропасть. Ты хочешь быть частью этого мира. А я хочу, чтобы он мне принадлежал. — Я не думаю, что в тебе есть только плохое. — Как забавно ты все разделяешь на плохое и хорошее, — Сасори усмехнулся и запрокинул голову. Сакура постаралась не думать о том, как он хорош в своем расслабленном высокомерии, хотя это было не просто. — Есть и другая жизнь, — сказала она, — не только такая, какой ты жил. Всё можно начать с чистого листа. — С тобой? — поинтересовался он, не глядя. Сакура чуть было не задохнулась. — Со мной. Какое-то время он стоял неподвижно, а потом снова расхохотался. Без злобы, но с ощущением полного превосходства. Он посмотрел на нее. — Удивительно, как подобные утопические фантазии укладываются в твоей голове, Сакура. Она ощутила болезненный укол обиды, но хуже того, она осознала, что переубедить его невозможно. Он не допускал мысли, что ошибается. Это не был настоящий разговор, это был муляж. Сакура попыталась выбить его из зоны комфорта. — Ты стал таким из-за боли, которую тебе пришлось пережить, но сейчас… — О, как ты просто решила все проблемы, — перебил он ее с едкой усмешкой, — я даже сам себе посочувствовал. Сакура… Ты думаешь, что это живое тело делает меня человечней. Но на самом деле из новенького тут только желание вжать тебя в стену. Как и ожидалось, Сасори проследил на ее лице смущение, но, внезапно для него, оно сменилось какой-то несгибаемой решимостью. — Не уходи, — сказала Сакура с мрачным упрямством. — Серьезно? Вот так, без аргументации? — Без аргументации. Не уходи. Не сегодня. — Это не серьезно. Ты вообще слушала, что я говорю? — он развел руками. — Мне плевать, что ты говоришь. Это все бессмысленные домыслы. И мне совершенно не важно, что правильно! Важно только то, что мы здесь, и ты не хочешь уходить, я знаю это! — всё это Сакура выпалила на одном дыхании. Сасори вскинул бровь. — Потрясающе пламенная речь, ты могла бы вдохновить целую армию. — Ты не воспринимаешь то, что я говорю всерьез! — Конечно, нет, — сказал он нарочито мягко. — Кстати, насчет армии, где ты собрала эту толпу зомби? Сакура не сразу поняла, о чем он. — Расскажу, когда ты останешься. Сасори фыркнул. — С каждой последующей фразой ты становишься все младше. Тебе есть хотя бы 12? Я начинаю переживать. Сакура вспыхнула. Она не понимала, зачем наговорила всю эту чушь. Кроме того она с ужасом обнаружила, что их совершенно серьезный разговор был ловко обращен в шутку. Как это произошло? Сакура облизнула пересохшие губы, и ей было невдомёк, что одно это действие являлось куда более убедительным, чем все ее слова. — Ты не можешь ничего не чувствовать, — произнесла она с горечью. Сасори перестал улыбаться. — Этот разговор мне наскучил, — протянул он. Его плащ всколыхнулся при повороте. Он уходил. Он не хотел её слушать. Сакура, не зная как еще поступить, сорвалась с места. Она догнала его и попыталась ухватить за руку, но к ее ужасу все её тело разом отказалось ей подчиняться. Ладонь Сакуры так и застыла в воздухе. Сасори медленно обернулся, наслаждаясь этим моментом. Он поднял свою руку, демонстрируя Сакуре тонкие голубоватые нити, так безжалостно лишившие ее возможности двигаться. Сакура ахнула. — Но когда? — только и спросила она. Сасори не спеша отпускать этот момент, разглядывал ее изумленное очаровательное лицо. — Тогда, — многозначительно произнес он. Сакура отчаянно покраснела, но глаза не отвела. Они, двумя сверкающими изумрудами, воззрились на Сасори. Он, выдержав паузу, пояснил, — все время, с момента, как я, к твоему неудовольствию, к тебе прикоснулся, я поддерживал эти нити чакры. «Он называет это «прикоснулся»?» — отстраненно подумала Сакура. Но вслух она сказала другое: — Значит в этом дело? В том, что я тебя оттолкнула? Его глаза недобро сверкнули. — Я уже сказал, в чем дело. Сакура набралась наглости улыбнуться. Она поймала его. — Тебе нравится думать, что ты очень рассудительный, — сказала она, — но на самом деле тебя просто взбесил мой отказ. Сасори сжал зубы. Он глядел на нее исподлобья и уже не казался таким спокойным. — Я мог взять тебя, — прошептал он, — и сейчас могу. — Но это не совсем то, правда? Он испустил прерывистый выдох. А затем, прикрыв глаза, склонился куда-то к её шее. Если бы не нити чакры, колени ее непременно бы подогнулись. Его дыхание пощекотало нежную кожу, и Сакура почувствовала, как мурашки покрывают все ее тело. — Ты вкусно пахнешь, — прошептал Сасори. Он ее не касался, но был так близко, слишком близко, чтобы отступить. Мысли Сакуры совершенно потеряли связность, поэтому, когда он заговорил, смысл его слов не сразу до нее дошел. — Я в самом деле было решил, — произнес он ледяным тоном, — что тебе нравится, какой я изломанный. Знаешь, я ведь показал тебе лишь малую часть того, на что я способен. — Так и есть, — прошептала Сакура, ей уже было нечего терять, — прошу тебя, не продолжай… Но он продолжил. — Я показал тебе самую малость, — Сасори снова перешел на шепот, чтобы голос не сорвался. — Но ты сразу отказалась от меня. Он отстранился. Рука Сакуры снова взметнулась к нему. Ей отчаянно хотелось к нему прикоснуться, любой ценой. Хотя бы в последний раз. Но утерянный на долю секунды контроль, снова сковал ее до полной неподвижности. Сасори покачал головой, на его губах проступила едкая улыбка. — Нет-нет, — напевно произнес он, — ты сказала: «никогда не прикасайся ко мне». Никогда. И так оно и будет. Сакуре потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать слезы, но ей это удалось. Он рассматривал её, будто пытался запомнить. Темные ресницы делали его глаза невероятно выразительными. В них, даже в редкие моменты, когда он смеялся или что-то объяснял, в них всегда читалось немного грусти. Таинственной и не поддающейся никаким лекарствам. Как ей хотелось быть той единственной, кто может эту грусть излечить. Но едва ли это было возможно. Сакуру вдруг проняло ощущение дежа вю. Сасори усмехнулся вместо прощания и пошел прочь. Она долго стояла на том же месте, глупо надеясь, что он вернется. Вернется и все будет хорошо. А потом она почувствовала, как нити, связывающие их, оборвались.***
Многие выжили и смогли уйти. Сакура брела вдоль полуразрушенных улиц. Она единственная двигалась в сторону центра города, в то время как группы изможденных людей стремились выбраться оттуда. Тоннель вывел ее на самую окраину. Она безуспешно пыталась вспомнить, когда в последний раз спала. Хотелось оказаться дома и забраться под одеяло с головой. Но Сакура даже не знала, как ее встретят дома после всего, что произошло. Все мысли казались ей мелкими и не стоящими внимания. Она просто плелась вперед. Мир вокруг казался размытым, крики неправдоподобными, земля под ногами — зыбкой и ненадежной. Могло ли это безумное приключение почудиться ей? Может ее отбросило взрывной волной, может она сильно ударилась и теперь помнит вовсе не то, что происходило на самом деле? Сакура тряхнула головой. Нет. Она хотела, чтобы это было реальностью. Просто нужно было пережить один день. А потом еще один. И еще один. И еще… Так, пока не станет лучше. Хотя, сейчас казалось, что лучше не станет никогда. Сакуру грела мысль о том, что она найдет Дейдару и, может, ей хватит смелости все ему рассказать. Может он что-нибудь придумает? Он большой выдумщик. Но пока его нигде не было видно. Она огляделась по сторонам. Поле боя выглядело не так ужасно, как она ожидала. Шиноби оказывали друг другу первую помощь. Сражение было окончено. Сакура пыталась выловить взглядом хотя бы одно знакомое лицо. В горле совершенно пересохло, она сняла с пояса фляжку и сделала несколько глотков. — Посмотрите-ка! Она все-таки явилась! Сакура поперхнулась водой, когда кто-то грубо толкнул ее в плечо. Она подняла голову и с негодованием обнаружила, что это была Тен-Тен. — Привет, — устало и тихо ответила Сакура, когда откашлялась. Она совершенно не была настроена ругаться или оправдываться. Тен-Тен это не устроило. — Привет?! Где тебя носило, мисс совершенство?! — Послушай, тогда в лесу… Прости, что так вышло. — В каком еще лесу?! Сакура нахмурилась. — Когда Сасори вырубил тебя об дерево, это долго объяснять, но. — Да не упали мне твои объяснения! — взвилась Тен-Тен. Сакура начала раздражаться. — Тогда какого черта ты от меня хочешь?! — Хочу знать, где ты была! — Да не твое дело! Тен-Тен издала воинственный рык и кинулась на Сакуру с кулаками. Та отшатнулась. — А ну отцепись от меня! — вскрикнула она, но вместо ответа Тен-Тен извлекла из-за пояса оружейный свиток. Это было слишком! Сакура яростно сжала кулаки. — Мне совершенно не до тебя! — прошипела она. — Да тебе ни до кого! Это обвинение было совершенно непонятным, но разбираться Сакура ни в чем не собиралась. Она была готова показать этой припадочной, что с ней шутки плохи, особенно сейчас! Тен-Тен взмахнула рукой, свиток развернулся изгибающимся полотном. Сакура сжала зубы и сорвалась с места. — Сейчас ты у меня выхватишь! — Посмотрим, кто кого! — СТОП! Сакура вынуждена была затормозить, потому как прямо перед ней вырос какой-то странный персонаж. — А ты еще кто такой?! — Я Тоби…- быстро заговорил он. — Мы виделись на поле боя, Вы просто меня не заметили, Сакура-сан. — Типичная Сакура, — желчно прокомментировала Тен-Тен. — А ну заткнись! — пригрозила ей Сакура, уже не на шутку раззадоренная. — Прекратите! — снова запротестовал Тоби. — Сейчас не время. Пожалуйста. Нужно спешить! — Что, черт возьми, происходит?! — возопила Сакура в крайней степени бешенства. Тен-Тен только фыркнула. — Нам очень нужна была Ваша помощь… — стал сбивчиво объяснять Тоби, — но Вас нигде не оказалось и Дейдара-семпай, он… — Он что? — нетерпеливо потребовала Сакура ответ, а потом вдруг опомнилась. — Нет, — сказала она, отрицательно качая головой, — нет, нет, не может быть! Её лицо исказилось. Тоби понурил голову. Тен-Тен отвела взгляд куда-то в сторону. Сакура вдруг снова замотала головой. — Что вы несете! Откуда вам вообще знать, что с ним?! Он был с нами! Почти все время! Она всплеснула руками, не замечая, что слезы катятся по щекам. — Он умер, — сказала Тен-Тен упавшим голосом. — Нет! — запротестовала Сакура. Они какое-то время стояли молча, глядя друг на друга. Сакура зажмурилась. Все затопила спасительная темнота. Ничего не существовало. Её не существовало. Не было необходимости идти куда-то, думать о чем-то, дышать. Еще двадцать секунд она могла отрицать то, что произошло. Но потом ей пришлось открыть глаза и на нее опять будто навалилась целая тонна. Сакура стерла слезы. — Тоби не считает, что семпай умер, — проговорил Тоби нерешительно. Сакура непонимающе посмотрела на него, а потом на Тен-Тен. — Не слушай его, — сказала Тен-Тен глухо, — твои друзья медики сохраняют ток крови и чакры, но… я его видела. Прошло столько времени. Я много раз видела такое, и люди никогда не приходили в себя. Не могу смотреть на это. Глаза Сакуры округлились. — Где? — выдохнула она, — где он?***
Первое что он услышал это девчачий визг. Это было довольно приятно. Глаза сначала не желали открываться, а потом свет, омерзительно яркий, брызнул прямо в мозг. Дейдара поморщился. Все тело ужасно болело и не подчинялось его командам. Сквозь белую пелену проступили три темных силуэта, склонившихся над ним. Они переговаривались между собой. — Он нас слышит? — Не знаю, мне кажется, он приходит в себя. — Я знал! Я знал, что так будет! — Тише, Тоби. — Ладно тебе, мы сами только что визжали, как припадочные… — По-моему, он нас не слышит, — заключил силуэт, постепенно превратившийся в Тен-Тен. Рядом с ней стояла Сакура, вся растрепанная, под её глазами залегли жуткие черные тени. А третим был… — Тоби, опять ты?.. Лучше б я умер… — проговорил Дейдара совершенно чужим осипшим голосом. — Сакура, его уже можно бить? — поинтересовалась Тен-Тен. — Пока нет. Но я согласна, уже хочется, — устало ответила Сакура. Дейдара, наконец, смог рассмотреть их взволнованные лица. — Где это я? — Мы в гостинице, в четырех днях пути от Конохи, Дей. Тебе нужно отдыхать, — сказала Сакура, которой явно тоже нужно было отдыхать, возможно, даже больше чем ему. Он попытался сесть, но получилось только дернуться, отчего боль впилась в самые неожиданные места. — Чувствую себя паршиво, — сказал он. — А где… — Тебе не следует много говорить, — обеспокоенно проговорила Тен-Тен, но он упрямо закончил. — Где… Сасори? — Он ушел, — сухо сказала Сакура. — Куда?.. — Мы не знаем, и знать не желаем. Дейдара снова дернулся в попытке привстать. — Что ты творишь? Лежи! Сакура трое суток возвращала тебя к жизни! — Я… Спасибо… Но я должен идти… — Что? — Что??? — ЧТО? У него заложило уши. — Я сейчас верну его в кому, — констатировала Тен-Тен. — Я должен догнать Сасори, — произнес он крайне решительно, для человека почти полностью обездвиженного. Тен-Тен вскинула бровь. Сакура положила руку ей на плечо. — Вот так просто возьмешь и уйдешь? — поинтересовалась Тен-Тен. Дейдара сделался виноватым, но уверенно кивнул. — Я не могу его бросить, вы должны понять… — Ясно, — сказала Тен-Тен отстраненно. Сакура чуть было не поперхнулась. — Ты должен хотя бы немного восстановиться! — потребовала она. — Разумеется, — кивнула Тен-Тен и добавила, — а потом пусть идет, куда хочет. С этими словами она вышла за дверь. Тоби хвостом увязался за ней. Сакура посмотрела на подрывника с укором. Он виновато пожал плечами и поморщился от боли. — Ну, хоть ты можешь меня понять? — спросил он жалобно. Сакура вздохнула. За последние трое суток она почти не спала. Её осунувшееся лицо потеряло свою нежность. — Я буду скучать, — произнесла она тихо. Дейдара опустил взгляд. — Я тоже, — пообещал он.