На иных лугах

«…надоело о боли и о войне — расскажи мне сегодня про розу. Чтобы белой была, будто снег, а на листьях — узоры мороза…»

Чертыхаться вошло в привычку. Благодарить судьбу — ежедневный ритуал. Обнимаешь тихо, руки ледяные — когда только умудрился заморозить? За окном — снегопад, уютно трещит камин, рядом на столике — бокалы. Скотч неплохо греет в такую погоду. Все Дороги замело, Дом оторван от мира надолго. Никто долго ещё не постучится в дверь. Потому что межсезонье. Нет таких идиотов, чтобы помирать в Дороге. Вот уйдут вихри — и вернутся просящие. А на ближайшие месяцы мы одни здесь. Компанию мог бы составить кот, но ленивое животное тоже уснёт до следующего сезона — всё равно ничего интересного не пропустит. Главное, что мы друг у друга есть. А так — алкоголя хватит на целую вечность, Дом укроет, а травы сберегут. «Мальчик-ведьма» — смеёшься мне в шею, грея руки о моё тело. — «Идеальная партия для писателя» В каждой шутке лишь доля шутки. Остальное — горькая правда. Ты не помнишь ничего до этого Дома. Всё, что знаешь о себе — знаешь с моих слов, пусть и уверен, что это твоя память. Любишь меня больше всего на свете — это не я тебе говорил. Никогда бы не сказал такого, но боюсь, что это чувство тоже моё, не твоё. Уверен, что остаться здесь, коротать со мной вечера и скрашивать ночи страстью — твоё решение. А мне остаётся только благодарить судьбу, что ты мне веришь, и каждое утро тайком, пока ещё нежишься в постели, ухаживать за цветами. За белыми розами, растущими из твоего давно мёртвого тела. Слава судьбе, что ты, веря мне, никогда не смотришь в зеркала. Потому что тела у тебя давно нет.