Friendship above principles

– Помнишь, в конце прошлого года мы нашли Выручай-комнату*, Джон? – Конечно. Она помогла нам спрятаться от Джима. Ты так и не рассказал, что ему от нас нужно было? Наконец-то созрел для разговора?       Шерлок потупил взгляд и сильнее укутался в мантию. – Ничего серьёзного. Но мы должны найти её снова. «– Ха, Шерлуша пишет личный дневник! Маленькая влюблённая школьница!       Зачем Мориарти понадобилось копаться в шерлоковых вещах – непонятно. Но факт в том, что он отрыл блокнот, запрятанный под кроватью. И не просто нашёл, а ещё и забрал себе. Для чего? Шантаж, очевидно. Потому что ради сохранения тайны чёрной кожаной записной книжки Холмс был готов на всё. – Себ, пойдём-ка расскажем Холмсу, что свои тайны нужно держать при себе.       Шерлок вылетел из гостиной. Не потому, что боялся. Ему было важно найти Джона. Таким образом он, конечно, мог спалить свои секреты тому, от кого их старательно прятал, но сейчас ему нужна поддержка, которую мог оказать только гриффиндорец. Уотсон, как по волшебству, оказался неподалёку от подземелья. Не здороваясь, Холмс подбежал к другу, схватил его за локоть и потащил куда-то в сторону. Не дав возмущению вырваться из Джона, Шерлок шикнул на него. Он бежал и молился, чтобы поблизости оказалось пустое помещение, в которое они могли бы забежать. Тут их догнал громкий голос Джима: – Побежал к собачонке? Конечно, он тебя защитит, ещё и по головке погладит. Научись самостоятельности, малыш, – чуть ли не пропел Мориарти. Холмс хотел было сказать что-то остроумное в ответ, но почувствовал лишь сильные руки, толкающие его в сторону стены. Только сейчас слизеринец заметил огромные двери, раскрывающиеся перед мальчиками. Себастьян же, стоявший около своего друга, заинтересованно дёрнулся и побежал за уходящими противниками. Перед его носом вход резко закрылся, пряча Джона и Шерлока, привалившихся к стене.»       В конце года Холмс выкрал свой дневник обратно. Джим даже не заметил пропажи. Чтобы не допустить такой ситуации вновь, Шерлок решил спрятать вещь в более надежное место. Дома бы он его не оставил, поскольку Майкрофт всё ещё шарит по его вещам. В своей комнате в Хогвартсе больше не безопасно. Оставалась только Выручай-комната, которая сохранит блокнот в себе навсегда. – Не буду спрашивать ничего. Если ты готов – пойдём, – Джон похлопал друга по плечу, привлекая внимание, и мальчики двинулись по коридору третьего этажа.

***

      Шерлок шёл и представлял у себя в голове комнату, доверху забитую хламом. И в одной из куч лежит его блокнот, ничем не примечательный. Вдруг перед ним появилась та дверь, и парень молча потянул Джона за собой. Достав из-за пазухи дневник, принёсший столько несчастий, Шерлок ищет глазами тёмный угол, в котором похоронит свои желание, записанные за пожелтевших листьях. Выбрав место и двинувшись к нему, слизеринца останавливает мягкая ладонь, хватающая его за запястье. – Блокнот? Может, расскажешь о его содержимом?       Но Шерлок лишь упрямо мотает головой, зажмуривая глаза. – Хорошо. Ладно. Тогда я… – Джон аккуратно берёт из руки Холмса небольшой дневник, чувствуя, как напрягается его друг. «Пожалуйста, Джон, только не читай» – говорит залёгшая складка между его бровей.       Вместо этого Джон бросает книжку на стол, она приземляется с глухим стуком. Шерлок облегчённо вздыхает. Но тут же чувствует, как по его скуле нерешительно проводят кончиками пальцев. Боясь открыть глаза и узнать, что это лишь сон, Холм задерживает дыхание. В тот же момент он чувствует, как другая рука берёт его за загривок и аккуратно подталкивает вперёд. Шерлок не сопротивляется. Даже и не думает.       Нельзя поверить в реальность происходящего, не получив осязательных доказательств. И Шерлок с Джоном оба убеждаются в правдивости событий, когда тёплые губы гриффиндорца накрывают притязательные губы слизеринца.       Джонова рука медленно перемещается в кучерявую шевелюру своего друга (о котором он мечтает уже пару лет), легко поглаживая кожу головы, чем вызывает волну мурашек обладателя этих прекрасных волос. Рискнув, Джон проводит языком по нижней пухлой губе, и получает ответ, в виде инстинктивно приоткрывшегося рта. Столбом стоящий Шерлок отмирает и берётся руками за лицо Джона, приближая его к себе как можно сильнее. И только когда воздуха в лёгких осталось катастрофически мало, парни отодвигаются друг от друга, смотря расширенными зрачками в душу партнёра.       Первым приходит в себя Холмс, хриплым голосом произнося: – Читай.       Джону повторять не нужно. Он облизывает губы, запоминая сладковатый привкус шерлоковой слюны, и медленно подходит к тому столу, на котором лежал блокнот. Открывая первую страничку, парень видит корявую надпись, видимо, 11-летнего мальчика: «Собственность Шерлока Холмса». На следующей странице его ждал маленький текст, в котором кратко и без описаний рассказывался первый день распределения в школе. Гриффиндорец улыбнулся своим собственным воспоминаниям и перелистнул страничку. Примерно 10 листов занимали рассказы его друга о том, что происходит на уроках и переменах, как его раздражают сокурсники. Потом появились короткие предложения: «Щёки Джона красиво розовеют на морозе», «У Джона милые морщинки на лбу, когда он думает. Пытается думать», «Этой Саре абсолютно не идёт новая помада. Как и Джону не идёт рядом ходящая Сара». Постепенно улыбка угасала, сменяясь на непонимание. Последняя заполненная страница гласила: «Почему я люблю его?». Нетрудно догадаться, о ком идёт речь, зная содержание предыдущих текстов. Джон, не веря своим глазам, закрывает дневник и кладёт его к себе в карман. Повернувшись, он видит замешательство и приступ паники на лице своего… его. Чтобы стереть эту гримасу, он подходит к Шерлоку, берёт его запястье и кладёт себе напротив сердца. Оно бешено бьётся, и слизеринец переводит взгляд на свою ладонь, которой было так уютно находится на этом прекрасном месте человеческого тела. – Это всё ты. Всегда.       Джон говорил об учащённом пульсе. Сбившееся дыхание только подтверждало желанную теорию о взаимной симпатии со стороны Уотсона, поэтому Шерлок просто обнял того, кого любил больше всего на свете, за плечи, прижимая к своей груди.       Почувствовав сжавшиеся вокруг талии руки, Холмс улыбнулся. Потом потянулся за новым потрясающим поцелуем, который Джон ему, конечно же, подарил.