Светлячок

      Это был конец обеденного перерыва. Я уже справилась с разравниванием земляного пола полигона, чисткой бассейнов, обустройством полосы препятствий и установкой мишеней. Остались только макивары, которые полагалось немного усложнить по сравнению с базовыми моделями, отрегулировать скорость вращения колец и добавить дополнительные выдвигающиеся жерди.        — Привет! — Киното приоткрыл дверь в зал полигона, оглядел проведённую мной работу и прошёл вдоль стены к скамейке для отдыха. Уселся, положил рядом мою коробку с обедом. — Ичиро-кун сказал, что сегодня ты здесь.        — Привет! — я сложила руки в печать «змеи», поднимая из земли столб для будущей макивары. Пот нещадно катился по лицу, и концентрироваться на работе становилось всё сложнее.        — Я видел твою новую риску, — Киното заёрзал на скамье, то ли привлекая к себе внимание, то ли чувствуя неловкость от разговора. — Ты так медленно растешь.       На косяке моей двери был своеобразный ростомер. В шесть лет во мне было сто двенадцать сантиметров, в семь — сто пятнадцать, в восемь — метр двадцать, а на последней риске красовалась цифра «1.24». Я, на самом деле, медленно росла.        — Тебе надо больше есть, а ты ерундой занимаешься, — Киното постучал пальцем по крышке бенто.        — Я поем позже, спасибо, что принёс мой обед, — деревянные кольца нанизала пальцами древесной техники, крутанула их, проверяя ход. Детали с щелчком встали на место, и макивара заработала совершенно бесшумно.        — Да отвлекись ты от деревяшек, — буркнул Киното, стукнув бенто по скамье. — Напарник называется. Меня все встретили, и только тебя не было.       Следующий столб со скрипом и скрежетом поднимался над землей, и я не расслышала, что он сказал, думала переспросить позже, отвлекаться в этот момент было нельзя. Киното поднялся, подошёл со спины и тряхнул меня, сбивая концентрацию. Деревянные кольца рассыпались по полу.        — Что ты делаешь? — изумилась я, разворачиваясь к нему лицом.        — Ты всегда делаешь только то, что интересно тебе? Почему ты игнорируешь окружающих? — напарник ещё раз встряхнул меня.        — Я не понимаю тебя! — я спихнула с плеч его руки. — Мне нужно доделать макивары до окончания перерыва. Пожалуйста, я выслушаю тебя позже!        — Строишь из себя взрослую и серьёзную, а на самом деле пустая, бесполезная деревянная кукла, годящаяся только на базе отсиживаться! — в глазах Киното было столько презрения, а словах яда, что я не просто опешила. Я была раздавлена таким отношением. Мне потребовалось много сил и времени, чтобы найти подходящие слова.        — Я виновата в том, что тебя наказали, и всё ещё чувствую свою вину, но говорить такие слова жестоко! — я отпихнула его от себя, ощущая, как трясутся перенапряжённые руки и ноги. — Ты сейчас себя ведёшь как Ичиро-кун после гибели Ботана-куна. Но сейчас никто не умер. И может это тебе надо уже повзрослеть?        — А то что? Ты меня поколотишь, как тогда Ичиро-куна? — хмыкнул Киното, сжимая кулаки.       Я знала, что чакры оставалось совсем мало, но задетая гордость требовала надавать ему по шее. Ну, хотя бы попытаться.        — И поколочу! — Отпрыгнула назад, складывая печати техники Великого Древесного Леса, но прежде чем коснулась земли, услышала строгий окрик с галереи: — Остановились оба!       Данзо-сама сурово смотрел сверху.        — Что тут происходит? — спросил он, подходя ближе к ограждению.        — Дружеский спарринг, — заявил Киното, опуская руки. Я кивнула головой, подтверждая его слова.        — Киное-кун, у тебя есть обязанности. Будешь уклоняться от их выполнения, я продлю наказание, — Данзо-сама медленно направился к лестнице, продолжая следить за нами сверху. Я вздохнула и кивнула. — Неделю после окончания отработки будешь тренироваться в темноте.       Я снова кивнула. Тренировка в темноте проходила в отдалённом блоке, где в одной комнате было спальное место, в другой небольшая тренировочно-медитационная площадка. Единственным источником света являлось маленькое слуховое окно над дверью блока. В принципе, ничего сложного, только Данзо-сама постоянно устраивал проверки на готовность, и в уже знакомой темноте частенько появлялись «гости» с деревянными мечами-бокенами. Так тренировались чуткость и ночное зрение очень важные для ниндзя.       Киното удивленно покосился в мою сторону, но Данзо-сама уже переключился на него.        — Киното-кун, твоя забота о напарнике похвальна, — глава «Корня» кивнул на бенто, — но общаясь подобным образом, ты не только настраиваешь Киное-куна против себя, но и нарушаешь правила. Вернись к себе и повтори их. Как следует.       Киното поклонился и ушёл, а я вернулась к сборке макивары.       После обеда у меня было время отдыха перед ночной работой, но уснуть никак не получалось. Всё лежала, крутилась с бока на бок и думала. Может я и правда недостаточно внимательная к окружающим, слишком зацикленная на своих нуждах и мелочных заботах бесполезная, пустая кукла? От этих мыслей не спасала даже прижатая к сердцу фигурка Дзюбея. От огорчения давило в груди и слёзы подступали к глазам, но я сдерживала себя как могла.       Бестолково прокрутившись до подъема, приняла решение больше тренироваться. Вышла из комнаты, посмотрела на закрытую дверь Киното. Нам обоим надо было остыть и обдумать ситуацию. Вздохнула и покинула блок. Продолжение следует...