Светлячок

       — Идём, на месте узнаем, — я пригнула голову, собираясь вылезать из этого тайного места, когда девочка тронула меня за руку.        — Ты можешь помочь мне исполнить мечту? — Юкими смотрела умоляющими глазами.        — Мечту? — переспросила я, садясь к ней лицом. — О чём ты мечтаешь?       Девочка заправила рыжую прядь за ухо, улыбнулась, рассеянно глядя мимо меня, и выдохнула: — Я хочу побывать в ближайшей деревне и всё-всё там посмотреть!        — Но как ты туда пойдёшь, если тебя может развеять ветром? — удивилась я. — Не понимаю своей роли в твоей задумке.        — Я пойду в тебе! — уверенно заявила Юкими, широко улыбнулась и выпихнула меня из своего убежища. Поглядела, как я шлёпнулась на пол, хихикнула, выпрыгнула сама и побежала в правый отворот коридора.        — Смотри! — она приникла к щели и поманила рукой. Я поднялась, подошла к ней, села рядом и увидела сверху пещеру у входа, где встретилась с членами клана Ибури. Из тоннеля входа слышались чьи-то медленные шаги. Человек двигался осторожно, часто оглядывался, а когда вышел на освещённое место, я узнала в нём Шарингана Какаши.       «Как он отыскал это место? Неужели шёл за мной?» — неприятно дёрнуло внутри.       Три дня назад, когда случайно зашла речь о кланах Конохи, Года-сан ошарашил меня необычной новостью. Я считала, что поисковик-АНБУвец с красным глазом — один из семейства Учиха. Оказалось, ошибалась. Глаз Какаши был не его, а пересаженный от напарника, Учихи, сам же он происходил из уже почти исчезнувшего клана Хатаке. Всё это сейчас всплыло в памяти.       Отклонилась назад, чтобы не ощутил направленного взгляда. Но на Какаши давила атмосфера пещеры. Видимо из-за этого он шёл и разговаривал сам с собой.        — Вот это убежище! Никогда не знаешь, куда заведут тебя следы. Вдруг это что-то стоящее? — бубнил он себе под нос, но эхо разносило слова по всей пещере.       Клан Ибури начал окружать незваного гостя, надвигаясь пеленой тумана, и Какаши остановился, огляделся, и громко и удивлённо спросил: — Туман? Откуда он здесь?       А потом его фигуру накрыло волной белесой мглы.        — Я узнаю, кто ты такой! — закричал Какаши и в следующую секунду захрипел.       Юкими схватила меня за руку и крепко сжала её. Я ободряюще кивнула и снова приникла к щели, пытаясь рассмотреть происходящее в тумане. К сожалению, пелена была слишком плотной.        — Эта маска, — гулким эхом нёсся голос Готы, — я узнаю её. Ты из АНБУ Конохи.        — Да, — прохрипел Какаши, — а кто ты?        — Что ты здесь делаешь? — прорычал Гота. В следующую секунду туман пошёл всполохами молний, озаривших две фигуры внутри. Похоже, там вовсю шёл бой.        — Что там происходит? — шепнула я и Юкими, дёрнув меня за руку, показала идти за ней.       Мы вернулись к склону, но спускаться не стали, а прошли в левый коридор, где нырнули в удивительно гладкую и широкую трубу, сразу скатившись в пещеру у входа. Туман там рассеялся, а бьющегося на земле и вопящего от боли Какаши обступили члены клана Ибури. Крики переходили в стоны, потом снова в дикий вой, и это пугало Юкими. Кошачья маска с ярко подведёнными глазами упала нам под ноги.        — Как ощущения? — послышался из ниоткуда голос Готы. Какаши завыл ещё сильнее, закрутился, расцарапывая руками грудь. Бился, будто что-то разрывает его изнутри, хватался за голову и жутко кричал. Не знаю, чего добивался Гота, но захваченный АНБУвец мог дать информацию о движении поисковых групп и наличии на границе засад. И хотя я не испытывала к Какаши симпатии, надо было вернуть долг. Да и Данзо-сама периодически проявлял непонятный интерес, даже некую благосклонность к этому парню, отслеживая его достижения.        — Я знаю твои цели, — снова послышался голос главы клана Ибури, — но ты и пальцем не тронешь Орочимару-саму. Прежде, чем попытаешься, мы убьём тебя.       Мотивы Готы мне были понятны. АНБУвец в деревне — это в первую очередь опасность для Орочимару, а клан Ибури слишком надеется на избавление от их недуга, чтобы подвести своего спасителя. Только Орочимару не останется в деревне, ему надо покинуть страну, а значит, иметь информацию о безопасном проходе.       Какаши вопил уже не переставая, тогда я сложила руки в печать и крикнула: — Стихия Дерева: Древесный Шар!       Корчащуюся на земле фигуру захватило во вращающуюся сферу. Сформировав технику до конца, я решительно заявила: — Вы не можете его убить!        — Почему? — спросил Гота. — Он шпион из Конохи.        — Надо узнать, что происходит на границе! — пояснила я, ощущая всё происходившее внутри моей техники. Гота приостановил свою пытку, и теперь Какаши мелко дрожал, с трудом удерживаясь на грани сознания.        — Какой в этом смысл? Мы убьем любого, кто пойдёт против Орочимару-самы! — послышалось в ответ.       Я сердито цыкнула, впервые сталкиваясь с таким непонятливым типом. Что смогла, объяснила, мог бы об остальном и сам догадаться. Не хочет по хорошему, можно и по плохому.        — Тогда вы умрёте оба! — начала сдавливать шар, опуская его под землю. Изнутри снова послышались крики и из щелей в дереве струйками начал выползать туман. Он сформировался в Готу. Я тотчас же раскрыла шар, освобождая скорчившегося АНБУвца.        — Ты храбрый, — заявил глава клана Ибури, — но запомни, если ты попробуешь нас предать, с тобой случиться тоже самое.       Я кивнула.        — Стихия дерева. Парень из Корня, — пробормотал Какаши, прежде чем потерял сознание. Услышав это, Гота развернулся и пошёл к своим одноклановцам, так быстро, что я еле его догнала.        — У нас с вами одна цель, помочь Орочимару-саме. Этот парень из АНБУ и знает все ловушки и засады, но под пыткой ничего не скажет. Я сделаю вид, что с ним за одно и выведаю информацию, — Гота с сомнением кивнул, но тут же отвёл глаза. Не поверил.        — Он тебя знает, — пробурчал глава клана Ибури, отворачиваясь, а я вздохнула.

***

            Послушная древесина росла из земли, затягиваясь кольцами на руках и ногах Какаши. Он всё ещё оставался без сознания, поэтому не ощутил, что его подняло и распяло в воздухе. Я стояла прямо перед ним, поддерживая технику, и смотрела на склонённую пепельно-белую макушку.        — Что этот парень делает? — зашептал кто-то из толпы за спиной с явным осуждением в голосе. Я мысленно хмыкнула. Для клана Ибури нормально расправиться с противником, пытая его изнутри, но когда что-то происходит у них на глазах, это уже жестоко и аморально. Юкими наверняка стояла в переднем ряду, поворачиваться и проверять это я не стала.       Стянутые деревянными оковами кисти рук дрогнули, и Какаши медленно поднял голову, обвел мутным взглядом всё пространство перед собой и уставился на меня.        — Отлично, ты очнулся, — обратилась я к нему. — Хочу задать тебе несколько вопросов.        — Где мы? — почти невнятно пробормотал Какаши. — Почему ты здесь?       Я хмыкнула. Он был в откровенно плохом состоянии, не говоря уже о том, чтобы как-то сражаться, и всё равно пытался получить хоть какую-то информацию.        — Здесь вопросы задаю я, — сложила печать, произнесла название техники, растягивая руки АНБУвца в стороны. Он судорожно втянул воздух, но не застонал.        — Как ты узнал об этом месте? — я старалась тянуть осторожно, чтобы не выдернуть плечи из суставов. Перед глазами воспоминанием плыл последний день клана Кога, вырванные руки Ханзо и летящие во все стороны брызги крови.        — Нашёл случайно, — Какаши щурился от боли, но не сдавался, даже дерзил. — Улыбнулась удача.       Его настрой внушал уважение. Я снова применила растягивание, делая это больше для зрителей, и в этот раз Какаши не подвёл, коротко прохрипел, срываясь в напряжённый стон. За спиной послышались взволнованные вздохи, и голос Готы произнёс: — Я думаю, ты тут сам справишься.        — Что Коноха знает об Орочимару-саме? — задала я следующий вопрос, ощущая, как клан Ибури медленно покидает пещеру. Новое растягивание и стоны ускорили шаги уходящих людей. Специально для последних продолжила говорить: — Хорошо, ты терпеливый и я терпеливый, но рано или поздно ты мне всё расскажешь.       В пещере стало совсем тихо, и тогда я позволила столбам изогнуться, опуская Какаши к земле, но не отпуская на свободу.        — Извини, — сказала я ему, — по-другому было никак.       Я заметила, что левый глаз Какаши слезился, но он всё равно пытался рассмотреть им моё лицо. Говорили, что Шаринган может читать малейшие изменения мимики, распознавая ложь. Врать и не собиралась, предпочитая умолчать.        — Ты… — ждать, что хочет сказать Какаши я не стала, прервала его своей речью.        — Приказ Данзо-самы. Я жду здесь Орочимару.        — Я так и знал, — Какаши, не отрываясь, смотрел мне в лицо, и от этого взгляда становилось жутко неуютно. — Ты должен помочь Орочимару бежать.        — Нет, — ответила я, — у меня другая задача. Прости, сказать не могу.       Какаши хмыкнул, но я продолжила: — Данзо-сама думает только о Конохе и не даст носителю ценной информации так просто сбежать из страны.        — Ясно, — выдохнул Какаши. — Орочимару тяжело ранен. Если он не сможет двигаться, то здесь не появится. Мне нужно узнать о нём больше. И эти люди… они связаны с Орочимару? Кто они такие?       Я решила, что эта информация не является секретной, тем более он и сам видел и ощущал их техники в действии.        — Клан Ибури. Они могут превращать своё тело в дым. Орочимару нашёл этот клан и проводил над их детьми свои эксперименты, — я опустила глаза вниз и подумала о лаборатории, детях и деревьях над могилами.        — Эксперименты на детях? — переспросил Какаши. — Я слышал о них от Третьего Хокаге. Орочимару прививал клетки Первого Хокаге — Сенджу Хаширамы взрослым, подросткам, детям и младенцам, в попытке получить носителя древесных техник. Ты один из тех детей?       Вместо ответа я вздохнула.        — Значит, люди клана Ибури превращаются в дым? Не хотел бы я снова встретиться с ними, — Какаши отвёл взгляд. — Когда этот проник в моё тело, я потерял над собой контроль.        — Ты всё-таки предал нас, Киное! — раздался голос сверху, и, посмотрев на потолок, я увидела целое облако дыма. Оно с шуршанием осыпалось вокруг нас, собираясь в людей. Они как-то угрожающе надвигались, и я ощутила в окружающих злость и недоверие. Гота меня неправильно понял?        — Данзо предал и нас, и Орочимару-саму. Он всего лишь один из Конохи, — в этот момент я поняла, что Гота просто хочет расправиться с нами, чтобы убрать всех возможных свидетелей. Помогаем ли мы Орочимару или мешаем, это было неважно. Клан Ибури хотел остаться тайным кланом.       Я сразу прервала технику, освобождая Какаши. Можно было попробовать вырваться в одиночку, но у двоих шансов больше.        — У Орочимару на одного врага больше, верно, Киное? — слова Готы звучали откровенным фарсом. Что бы я ни сказала, это служило бы сигналом к нападению.       Остальные члены клана Ибури начали странно ухмыляться, а Года снова продолжил: — Что молчишь, мразь? Врал нам с самого начала. Теперь время вам обоим умереть!        — Их слишком много, — Какаши оценивающе огляделся, держа руку на рукояти вакидзаси. Я тоже прошлась взглядом по лицам. И мужчины, и женщины, все нас ненавидели. Только Юкими, стоявшая позади остальных, выглядела недоумевающей и испуганной.       Клан Ибури начал расплываться дымом, и я отпрыгнула назад, предпочитая оказаться спиной к Какаши, чем одной против всех.        — Тензо! — закричала Юкими, и, мелькнув мимо розовой дымкой, встала между мной и Готой, широко раскинув руки. — Я не дам убить Тензо!        — Тензо? — удивился Какаши за моей спиной.        — Прекрати, Юкими! — лениво произнёс Гота, махая ей рукой, чтобы не мешала. — Ты опять за старое.        — Да, знаю, — плечи Юкими задрожали, — Тензо умер, но я не дам им умереть!       Она расплылась дымкой и закружилась вокруг нас розовым смерчем.        — Тензо, — нежно позвала Юкими, поднимая меня над землёй, и я ухватила Какаши за руку, не давая выпасть из воздушной воронки.