Светлячок

      Что такое жизнь? Жизнь — это тьма. Здесь не нужны чувства и эмоции. Они мешают, создают ненужные конфликты, зарождают сомнения и угрызения совести. Самопожертвование — это обязанность ниндзя.       Убийства, шпионаж, террористические акты, подлоги и захват пленников. Миссии сменяли миссии, а в душе не было никакого покоя. Всё для Конохи, всё во имя Конохи. Только становилась ли Коноха от этого лучше? Последнее время я не искала ответа на этот вопрос. Мне было всё равно.       Одной из последних миссий за три года с момента побега Орочимару была попытка отыскать и вернуть в Коноху последнюю представительницу клана Сенджу — Цунаде-химе. Легендарный Саннин и лучший ирьёнин Страны Огня давно покинула деревню, не сойдясь во мнениях с Третьим Хокаге и его советниками.       Мы больше месяца отлавливали её через агентурную сеть Корня, нашли в Танзаку, но убедить вернуться в Коноху не получилось. Более того при попытке захватить её и привести обратно силой пострадали две тройки АНБУ Конохи, присланных нам на подмогу Хокаге, и Водная и Металлическая двойки Корня. Мы с Киното тоже участвовали в той миссии, но упустили нужный момент, и Химе Сенджу снова ушла ото всех, пригрозив на прощание, что если её будут возвращать таким способом, разнесёт творение своего деда по камешку и мокрого места не оставит.       Данзо-сама был сильно разочарован и буквально через час после нашего прибытия вызвал нашу двойку в башню Центрального Входа.        — Вы не справились с возложенной на вас миссией, но я надеюсь, исправитесь, — сухо сказал глава Корня, постукивая палкой по деревянным доскам пола. — Сейчас особо напряжённое время. Коноха под предводительством слабого и безынициативного лидера не справляется с атаками лазутчиков и предателей. Вы знаете о последних событиях?       Мы с Киното кивнули. Посол Кумогакуре, за которого поручались Лорд-Феодал Страны Огня и Кумо-ни-дайме пытался похитить маленькую наследницу клана Хьюга Хинату, но был убит главой клана Хьюга Хиаши. В ответ на предоставленные доказательства вины посла Кумогакуре заявило, что это было подлое убийство, и через давление на обоих Дайме и шантажом новой войной, потребовало выдать им тело убийцы. И Третий Хокаге согласился на такой обмен. Правда, Хьюга послали вместо главы клана его брата-близнеца из побочной ветви, чьё додзюцу самоуничтожилось после смерти, и тем самым выполнили условие Скрытого Облака и сохранили свои тайны.        — Подобной Бьякугану силой является Шаринган. К сожалению, при частом использовании или использовании запретных техник глаз с этим додзюцу слепнет. Мне нужна замена моего шарингана, — Данзо-сама раздвинул бинты на лице, являя глаз с багряно-красной радужкой.       Киното, как старший в двойке ответил: — Не уверен, что мы сумеем быстро найти какого-нибудь нукенина из Учих, а если и найдём, их клан будет против. Они предпочитают разбираться со своими сами, не вмешивая никого в свои разборки.       Данзо-сама раздражённо стукнул по полу: — Мне не нужен Учиха. В Конохе есть человек, носитель Шарингана, за которым нет ни поддерживающего его клана, ни сильных заступников. Человек, убивший собственный друзей. Назови его, Киное.        — Хатаке Какаши, — сказала я, не поднимая головы.        — Да, он самый. И нам не стоит опасаться последствий от его смерти. Один из информаторов донёс, что команда чунинов Конохи во время своей последней миссии наткнулись на одно из убежищ Орочимару. Хокаге не может выделить на его проверку группу из-за опасности разглашения полученной информации, но обязательно отправит своего самого опытного оперативника-поисковика на это задание. А это Какаши. Киное, я думаю, ты достаточно подготовлен к этой миссии. Киното тебя прикроет. Устройте несчастный случай.       Данзо-сама открыл карту, указал пальцем место нахождения убежища и велел отправляться.       Проследить за последним Хатаке было не сложно. Из резиденции Хокаге он зашёл в цветочный магазин, где купил четыре розовых лилии. Оттуда направился на кладбище, заменил завядшие цветы свежими возле одной из могил и ещё минут десять стоял над ней.        — Это могила его друга, — сообщил Киното, хотя я об этом даже не спрашивала. На всякий случай информацию запомнила.       От входа к нашей цели направлялась девочка с фиолетовыми волосами в бронежилете АНБУ.        — Какаши-семпай, — громко сказала она, — Вас вызывает Хокаге-сама.       Какаши кивнул, велел девочке не называть его семпаем и отправился на выход.        — Узуки Югао, — снова прокомментировал Киното, как и я, вглядываясь в фиолетововолосую куноичи. — Я читал её дело.        — Кто? — поинтересовалась я способностями. В последнее время мы понимали с Киното друг друга с полуслова.        — Шиноби уровеня токубецу джонина, сенсор, хорошо владеет тайдзюцу и кендзюцу.       Когда Югао повернулась в нашу сторону лицом, я узнала когда-то найденного у четвёртого полигона отравившегося генина. Куноичи шла, восхищалась способностями Какаши, называя его своим образцом для подражания, и совсем ничего вокруг не видела. Стоило им скрыться за воротами кладбища, я выпрыгнула из кустарника, где мы скрывались, и подбежала к могиле Какашиного друга. На ней была надпись «Нохара Рин».        — Есть информация по Нохара Рин? — на мой вопрос Киното мотнул головой. — Поищем позже.       Но позже посмотреть не пришлось. Из резиденции Хокаге Какаши сразу последовал на северо-запад от Конохи. Держась на некотором расстоянии, мы отправились за ним и убедились, что он спрыгнул в люк входа в убежище.        — Стихия земли: Техника Туннелей! — я сделала проход чуть в стороне от люка, скользнула туда и оказалась в широком коридоре, частично засыпанном большими валунами. За поворотом располагались широкие каменные двери, и Какаши стоял перед ними, складывая открывающие печати. Я притаилась за одной глыбой, чувствуя, как Киното придвигается ближе, чтобы тоже увидеть происходящее. К счастью, мы были достаточно далеко от дверей.       Вспышка красным светом озарила помещение и я напряглась. Мне всего раз приходилось видеть, как Орочимару снимал такую печать, и никакой активации тогда не было. Словно сомневаясь, АНБУвец медленно подошёл, протянул руку, и только дотронулся до листа, как стилизованная под закрывающую взрывная печать вспыхнула. Какаши, прикрывая лицо от пламени, отпрыгнул назад, но это была не обычная ловушка. Огонь стремительно распространялся по проходу.        — Стихия Воды: Водная Стена! — я встала, сложила печать и подняла водный барьер между АНБУвцем и пламенем. Глаз с додзюцу мог пострадать, миссия оказалась под угрозой. С шипением огонь потух, заполняя коридор паром, а вода расплескалась по камням. Какаши быстро обернулся и увидел меня.        — Это ты, Киное? — недоверчиво спросил он, потянул руку к подсумку, но остановился.        — Давно не виделись, Какаши-сан, — деланно дружелюбно ответила я, выходя из-за камней. Под своей маской попробовала изобразить улыбку, чтобы голос звучал правдоподобнее.        — Что ты тут делаешь? — поинтересовался АНБУвец, косясь в сторону дыры на месте входных дверей. За ней, сквозь густой пар, можно было рассмотреть широкий коридор с кучей дверей.        — Я на задании, — подошла ближе, останавливаясь в трех шагах от него. Какаши обернулся и прищурился.        — В роли моей поддержки? Или… нет, подожди, я угадаю! Данзо-сама послал члена Корня сюда, потому что он заинтересован в исследованиях Орочимару. Я прав?       Я не стала отвечать, отвела взгляд, чтобы не догадался о предстоящем нападении. Ежедневно подвергая свои жизни опасности, шиноби вырабатывали чутьё на намерения, и неосторожность могла всё испортить. Но Какаши расценил мою уклончивость как нежелание работать вместе и обидчиво сложил руки на груди.        — Шиноби Корня никогда не говорят о своих миссиях. Как я мог забыть? Но это не важно, ты снова помог мне, — Какаши изобразил улыбку, щуря глаза. Где-то далеко в коридоре осыпался камешек. Я напряглась и прислушалась, опасаясь, что напарник выдаст себя неосторожным движением, но Киното всё так же тихо сидел за камнями. АНБУвец тотчас уставился на меня, и тогда изобразила возмущение.        — Да как я мог допустить, чтобы Какаши-сан сгорел здесь! — произнесла, почти веря в свои слова. Веришь сам, верит противник.        — Ну, раз так, — Какаши потёр затылок, — хочешь, пойдём вместе. Что бы мы не нашли, разделим находку с Корнем.       Я была озадачена. Неужели меня так быстро раскусили и теперь проверяют? Что выглядело бы правдоподобнее, согласие или отказ? Изобразила, что сомневаюсь в искренности предложения. АНБУвец сразу начал горячо уговаривать присоединиться к нему: — Может мы и работаем в разных отрядах, но всё равно шиноби Конохи. Давай объединимся!       Я слушала его слова и ощущала между лопаток направленный жгучий взгляд Киното. Выспрашивать подробности миссий было не принято. Вот мой напарник и не знал, что я уже сталкивалась с Какаши после миссии попытки убийства Третьего Хокаге.        — Хорошо. Кто знает, кто там может быть, огромная змея или демон какой-нибудь. Идём вместе! — сразу вспомнился рокурокуби Орочимару, и хотя это не было смешным, я улыбнулась под маской.        — Отлично, — Какаши развернулся и пошёл вперед. По голосу определила, что АНБУвец тоже улыбается. Мысленно выдохнула. Меня это показное дружелюбие смутило.       По широкому коридору разносились только наши шаги. Тускловатые светильники казались призрачными шарами из древних сказаний, да и само это место вызывало какое-то гнетущее мрачное настроение. Вроде бы и здесь подземелье, и в Корне тоже, но как-то мурашки по коже проскакивали.        — Похоже, единственная ловушка была на входе, — Какаши то ли меня подбадривал разговорами, то ли пытался себя успокоить. — Орочимару уходил отсюда в спешке, верно? Но всё равно нужно быть начеку.       Я промолчала, вытащила кунай, зажала в руке. Пусть думает, что боюсь и нервничаю.       В конце коридора виднелась всего одна дверь, к которой мы и направились. Какаши расположился справа от проёма, я прижалась к стене слева и прислушалась. Внутри было тихо.        — Готов? — спросил Какаши, глядя на меня, и я кивнула. Он приоткрыл дверь, оглядел помещение с помощью зеркальца и проскользнул внутрь. Я последовала за ним.       Помещение лаборатории было заброшено довольно давно. Шкафы, рабочие и лабораторные столы, оборудование, всё оказалось покрыто плотным слоем пыли. Мы разошлись по помещению и начали осматриваться. На ближайшем ко мне столе лежали черновики бланков исследований, все перечёркнутые по несколько раз. Бросились в глаза слова «перепроверить», «плохой образец» и какие-то цифры. Убрала кунай в подсумок, пробежалась взглядом по документам.        — Тут ничего нет, — сообщила я Какаши, рассматривающего точно такие же листы на другом столе.        — Чем Орочимару тут занимался? — он повернулся, поднял один из черновиков с моего стола, убедился, что говорю правду, и пробурчал себе под нос: — Наверно тем, что у него лучше всего получалось, проводил эксперименты над людьми.       На этих словах я вздрогнула. В памяти всплыли воспоминания темного коридора с разрушенными сосудами и задумчиво рассматривающего меня сквозь водную толщу за стеклом саннина. Я могла когда-то быть именно в этой лаборатории.       «Тебе повезло, что Орочимару сдался, иначе ты была бы его подопытным кроликом. Орочимару важны эти эксперименты. Орочимару хочет вернуть тебя себе для экспериментов», — всплывали в голове слова Данзо-самы. Я снова бросила взгляд на черновики. — «Превышен период полураспада клеток, плохой образец, мегабластомы, отторжения тканей».        — Киное? Эй, Киное! — очнулась от оклика АНБУвца. — Что стоишь? Идём.        — Да-да, — я поспешила следом за ним в коридор, прикрывая за собой дверь. Помещения в убежище располагались в шахматном порядке, поэтому идти пришлось недалеко.       Следующая дверь была с замком. Какаши подергал ручку и задумчиво сказал: — Закрыто.       Всё ещё вспоминая прошлое за стеклом, я шагнула вперёд: — Давайте я разберусь.       Какаши посторонился. Несколько печатей, поднесла палец к скважине, повернула и замок щелкнул. Продолжение следует...