***
Чернильный мрак разливался по комнате. Прямоугольник окна с полосками опущенных бамбуковых жалюзи смотрелся сиреневой тканью. В горле пересохло, и язык прилип к нёбу. Чувствуя слабость, осторожно поднялась, вышла в коридор, не совсем понимая, где нахожусь. Наткнулась на приоткрытую дверь, ведущую во внутренний двор, но только собралась выйти, как услышала голоса. — Значит, ты тоже так считаешь? — поинтересовалась женщина. Я прислушалась к интонациям и поняла, что это Цунаде. — Да, и я уже говорил тебе об этом. Большой объем чакры с характерным свечением, быстро восстанавливается. Она точно Сенджу. Другого объяснения, почему она ещё жива, у меня нет, — ответил мужской голос. Добавил со вздохом: — Это кроме физического сходства с некоторыми прелестницами из твоего клана. Судя по короткому крякающему выдоху, говорившего ткнули куда-то кулаком. Я осторожно отступила назад, в комнату. Покрутилась на футоне и, отстраняясь от мучившей жажды, снова впала в дремотное забытьё. Утро началось с птичьего гомона за окном, лая собак и бурчания Цунаде, вырвавшего из полусна. Сил ночь не добавила, я чувствовала себя совершенно разбитой. Стремясь вернуть себе хотя бы уверенность, оделась не в гостиничное кимоно и не в юкату, а в свою обычную одежду. Шлем без пластины казался чужеродным. Со вздохом поправила волосы. Моё шуршание разбудило Шизуне. Не знаю, что ей привиделось спросонья, но девушка вскочила, выхватила из-под подушки кунай и чуть не запустила им в меня. Разглядела, кто перед ней, что-то проворчав и отдышавшись, она завернулась в одеяло. Зевая, начала наблюдать, как я наматываю обмотку на ноги, потом, повернулась спиной и тоже начала одеваться. Спустя несколько минут в комнате появилась Цунаде, а за ней обслуга, начавшая накрывать стол, и Джирайя с Асумой, почему-то смотрящим в любую сторону, кроме моей. Завтрак прошёл в напряжённом молчании, не развеявшемся и после сообщения горничной о прибытии гостя ожидаемого Цунаде-самой. — Проводите его и его свиту в заказанный домик, — ответила химе Сенджу, отодвигая от себя посуду. — Мы скоро подойдём. Продолжение следует...Горячие источники
25 июня 2017 г. в 17:04
Чистое синее небо сияло над чашей гор и раскинувшимся в долине крохотным городком. Аккуратные ряды домиков, узкие улочки с выставленными на тротуарах кадками с бонсаями и разнообразными цветами, привлекательные вывески курортного местечка, приветливые прохожие, с радостью откликающиеся на просьбу о помощи. Дорога уводила в горку, и я начала сомневаться, что нас направляли правильно, но стоило выйти на пригорок, как на углу увидела потемневшее от времени здание под тёмной черепичной крышей обнесённое забором. Название, написанное хираганой, подтверждало, что мы добрались правильно.
«Цубаки-рёкан» оказался гостиницей, не так давно переоборудованной в онсэн и поэтому ещё не сменившей название на более престижное «Цубаки-онсэн». Стоило войти в здание и сообщить вежливой девушке на стойке фамилию Сенджу, как нас с поклонами и объяснениями проводили к нужной комнате. Цунаде решила остановиться здесь, и сняла не только номера, но и целую купальню на весь вечер.
— Цунаде-сама с утра ожидает вас, — сообщила горничная, стучась в двери, и открыла после приглашения войти. Химе Сенджу сидела перед маленьким столиком и читала письма, чуть в стороне, ближе к окну, Шизуне возилась с леской, но рассмотреть, что с ней она делала, было сложно.
— Я заказывала ещё одну комнату на этот и следующий день, — Цунаде кивнула головой на Асуму, — для молодого человека и ещё одного гостя. Она готова?
— Да, всё готово, — горничная поклонилась. — Показать комнату сейчас?
— Нет, позже, — сложив письма в шкатулку перед собой, Цунаде нахмурилась. — У вас есть свободный домик подальше от главного здания? Если есть, я хочу снять его на завтрашний день.
— Да. Внести заказ в Ваш счёт? — Сенджу кивнула и отпустила горничную. Стоило двери закрыться, как она поманила нас к себе, приглашая жестом сесть за столик.
— Завтра прибудет твой отец, — сообщила Цунаде, сцепляя пальцы домиком. — Я написала ему, что знаю, кем является твоя невеста и хочу это обсудить.
— Он будет недоволен, — заметил Асума. — Отец не любит, когда лезут в его дела и дела клана.
— Мне всё равно. Меня он выслушает. Киное-тян моя родственница, а определённый вес даже после стольких лет отсутствия я всё равно имею, — Цунаде деланно зевнула. — Сегодня довольно насыщенный день, нам всем надо отдохнуть и расслабиться. Персонал покажет нашу купальню.
Асума понимающе кивнул и поднялся: — Я воспользуюсь Вашим предложением позже.
Он ушёл, а я пойти в онсэн согласилась. В этой жизни попасть на горячие источники получилось впервые.
Бассейн в купальне оказался небольшой, разделённый в центре большим валуном, игравшим роль природной ширмы. Мы с Шизуне устроились за ним, подальше от развлекавшейся Цунаде. Она пила сакэ, приставала к обеим, желая напоить, но после нескольких отказов отстала, позволив нам спокойно поболтать.
Я расспрашивала компаньонку Сенджу об их жизни и путешествиях, интересовалась, почему они не возвращаются в деревню. Шизуне отвечала, но слишком уклончиво, постоянно переводя тему на отдых и виды из онсэна. Из того, что услышала, я поняла, что у Цунаде были разногласия личного характера с самим хокаге и его старейшинами, особенно после смерти Като Дана, являвшегося её женихом. Сразу вспомнился нервный выкрик химе о Сенджу и обезьяньем клане. Тут же выяснилось, что на саму Шизуне тоже пытались оказывать аналогичное давление. Когда это произошло, Цунаде забрала племянницу Дана, и они ушли из деревни, вроде как с долгосрочной разведывательной миссией. При этом "все понимают, что рано или поздно вернуться им придётся". Сказав это, девушка отвела глаза.
— И тебя устраивает такое блуждание? — поинтересовалась я, прислушиваясь к царапанью, доносившемуся от ближайшей к нам стены.
— Привыкла, — буркнула Шизуне, передвигаясь к Цунаде, но мне тоже нужно было поговорить с химе Сенджу. Стараясь не стукаться коленями о мелкое дно, я подплыла к ней и опустилась рядом на плоский камень.
— Цунаде-сама, хотя Асума-сама и назвал меня Сенджу, но у него только предположения. Моя стихия Дерева получена в результате вживления клеток Первого Хокаге-самы в результате исследований Орочимару-самы. Это был эксперимент. Никакой родственницей я Вам не являюсь, — пояснила, сползая с камня глубже в горячую воду. Цунаде моё заявление никак не прокомментировала. Она была занята: прикрыв левый глаз, отпивала саке из крохотной пиалки. Странный звук за внешней стеной становился всё громче, и я осторожно прикоснулась к руке расслабившейся Шизуне. Брюнетка сняла полотенце с лица и недоумённо посмотрела на меня.
— Там кто-то есть, — сообщила ей и использовала свою сенсорику. — Мужчина, сидит на корточках, пытается рассмотреть нас в щелку в заборе.
Шизуне возмущенно охнула, прикрылась руками и тоже опустилась ниже в естественном бассейне онсэна. Вероятность, что нас могли рассмотреть, была мала: в вечернем воздухе пар висел клубами, скрывая водоем от любопытных глаз. Услышав мои слова, Цунаде поставила пиалочку на плавающий рядом с ней в воде подносик, взяла лежащее на камнях полотенце, кровожадно улыбнулась, обернула махровую ткань вокруг себя: — Подглядывает, значит?
Громче добавила, направляясь к раздевалке: — Девочки, тут жарко, я выйду, освежусь.
Несколько минут мы с Шизуне сидели молча, прислушиваясь к звукам, а потом снаружи раздался голос химе Сенджу, и над забором, размахивая руками в воздухе, взлетел неизвестный мне здоровенный беловолосый дядька. Те пару мгновений, пока он падал в бассейн расплющенной лягушкой и с масляной ухмылочкой рассматривал нас, золотыми рыбками-телескопами глядящих в ответ, оказались настолько раздражающими, что Шизуне не выдержала первой. Стоило брызгам от приземления разлететься в разные стороны, как она метнулась к краю онсэна, схватила банное полотенце, обернула его вокруг себя и закричала: — Чего сидишь? Это извращенец! Вставай, запинаем!
— Ну, хорошо, — я пожала плечами, начала подниматься, но сделать ничего не успела. Танцующим шагом Цунаде вернулась обратно и ласково, почти нежно, приложила кулачок рядом с плавающим телом. Показалось, что в бассейне ахнула огромная взрыв-печать. Я еле успела создать перед собой и Шизуне Древесную Стену, когда огромная волна ударила в неё, обдав ноги и всё окружающее пространство горячей водой. Моё полотенце поплыло в центр бассейна, и, наклонившись, чтобы ухватить его, смогла разглядеть, что в водоёме осталось меньше половины бывшего там объёма, а извращенца и след простыл.
Цунаде отряхнула руки и снова опустилась в воду, посмотрела на нас: — Не волнуйтесь! Это мой старый знакомый. Я позвала его для поддержки, на случай, если Хирузен-сенсей будет упрямиться. А насчёт родственных связей… Киное-тян, это всё проверяется.
Я кивнула, переглянулась с Шизуне, оглядела разруху и вздохнула. Цунаде удалилась в конец бассейна и тихо-мирно пристроилась расслабляться дальше. Шизуне отправилась успокаивать нервничающий обслуживающий персонал, а я — восстанавливать выбоину и наполнять водоём заново.
В свою комнату вернулись к ужину. По пути нам встретились беседующие Асума с тем самым дядькой, представившимся Джирайей, великим жабьим мудрецом, гениальным писателем, любимцем женщин и ещё целой кучей титулов. Цунаде на это только фыркнула.
— А это Киное-тян, моя племянница, — заявила она, представляя меня. Я поклонилась, покосилась на извращенца, потом кинула взгляд на Шизуне. Та сделала нейтральное лицо, но настоящее отношение всё равно ощущалось. Цунаде открыла дверь, где обслуга уже заканчивала выставлять блюда, и приглашающим жестом указала на стол.
Во время ужина разговаривали в основном химе и Джирайя. Сначала они обсуждали какие-то свои дела, более того, выяснилось, эти двое из одной команды и третьим у них был Орочимару, после — цель завтрашнего прибытия Хокаге. Мне даже стало интересно, как преподнесла предполагаемое родство Цунаде, чтобы глава скрытой деревни бросил всё и помчался в другую страну к ней на встречу.
Беседовали санины спокойно, но как мне показалось, намёками и недосказанностями прощупывая друг друга на получение какой-то информации. Ничего не добившись, Цунаде несколько успокоилась, отодвинулась от стола, похвалила здешнюю кухню и указала Шизуне налить ей воды.
— Слушай, Джирайя-тян, ты, как специалист в фуин, можешь объяснить мне некий интересный казус? — спросила она, опуская ладонь мне на плечо. Я покосилась в её сторону, но ничего подозрительного не обнаружила. Продолжая жевать, беловолосый кивнул и отпил из пиалки.
— Для тебя всё что угодно, — ответил он и сделал новый глоток.
— Смотри! — Цунаде рывком распахнула юкату у меня на груди, а когда я оттолкнула её руки, схватила полный стакан и плеснула мне на жетон. Асума странно хрюкнул, схватился за нос и сбежал из комнаты. Шизуне ахнула: «Цунаде-сама!»
Готовая возмущаться, я опустила взгляд и заметила, что от места соприкосновения воды, жетона и кожи расползаются блёклые, почти неразличимые символы.
Со стороны Джирайи послышался громкий глоток, но стоило посмотреть на него, как он, почёсывая макушку, заявил: — Нет, такое впервые вижу, а можно поближе?
Я фыркнула, поправила одежду и вспомнила о свитке Шисуи: — Об этих печатях у меня есть подборка сделанная другом, но, к сожалению, источники, указанные в ней, ссылались на книгу, найти которую не удалось.
— Покажи, — потребовал Джирайя, и я поднялась, скользнув косым взглядом по Цунаде. Её маневр мне совсем не понравился. Вынула свиток из своих вещей, вернулась на место, положила цилиндрик прямо на стол, демонстративно не отдавая кому-либо в руки. Джирайя вцепился в рулончик, забегал взглядом по строчкам, хмыкая на ему одному понятных местах.
— Я забыла, откуда у тебя эти печати? — Цунаде указала Шизуне на бутылку, на свою пиалку, и снова посмотрела на меня.
— Мне их дала Хидарите-сан, ирёнин из клана Сарутоби, — пояснила, напрягаясь от вопроса. — В чём дело?
Цунаде проворчала: «Снова Сарутоби», а Джирайя, ещё раз хмыкнув, свернул свиток, и, нахмурившись, протянул его мне.
— Я читал книгу, на которую ссылается твой друг, и вспомнил о чём в ней идёт речь. Видишь символы воды и земли? Подобные печати были разработаны в Стране Травы, где шиноби преимущественно владеют огненной чакрой, и использовались для двух целей, — он наклонился немного вперёд и поднял вверх один палец. — Первая, чтобы изменять внешность.
Немного помедлил, поднял второй палец, перевёл взгляд на Цунаде: — Вторая помогала преобразовывать стихийную чакру носителя в нейтральную и передавать её окружающим, в первую очередь, ирёнинам.
Я пожала плечами. Мне ничего эта информация не давала. Цунаде и Шизуне тоже выглядели непонимающими. Джирайя тяжело выдохнул: — Эти печати использовали на пленниках из Страны Земли и Страны Тумана. Притащить языка на свою территорию, а потом использовать как источник чакры для восстановления собственных воинов. Я не знаю, почему ты ещё не умерла.
Я схватилась за цепочку с жетоном на шее, оттягивая его в сторону.
— Я могу попробовать поставить нейтрализующую печать, но поможет она или нет, станет понятно в течение месяца, — Джирайя посмотрел на Цунаде, она на него, скептически подняв бровь.
— Я согласна, — заявила я, снимая с шеи цепочку и вытаскивая из рукава пластину. — Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном.
Для рисования круга печатей беловолосый санин выбрал нашу комнату. Часть татами сдвинули в сторону, освобождая прямоугольник пола. В центре оставался крохотный пятачок, не расписанный хираганой, куда мне указали, сообщив, что придётся раздеться.
— Совсем? — поинтересовалась я, развязывая шнурок оби-дзиме. Джирайя изобразил преувеличенный интерес к рисованию, серьёзно кивнул, но так покосился и заблестел глазом, что Цунаде задумчиво погладила запястья, а потом вцепилась пальцами ему в ухо.
— Совсем-совсем? — переспросила она ласковым голосом. Джирайя взвыл, задирая голову, захлопал рукой по ещё не расписанной части пола. Химе довольно хмыкнула. — Быстро отвечай, ты, извращенец!
— Цунаде-тян, можно понежнее! Ты мне ухо оторвешь! — захныкал он фальшиво и взвыл снова, когда Сенджу ещё раз крутанула ухо. — Ладно-ладно, полностью не надо! Мне спина нужна и только между лопатками.
— Уже лучше, — милостиво кивнула Цунаде, похлопала его по плечу и отошла к сидящей возле окна Шизуне. Я понятливо вздохнула, опустилась на колени на указанное мне место и, придерживая юкату на груди, спустила её с плеч на нужный уровень.
— Когда чакры останется совсем мало, скажешь, — произнёс санин, кладя обе ладони мне на спину. — Искусство Фуин: Седьмой Триграмм: Закрывающая печать!
Его прикосновение не было болезненным, но спустя пару секунд я ощутила каждый позвонок, дрожавший в собственном ритме, а ещё через некоторое время всё тело налилось такой тяжестью, что удержать себя в сидячем положении могла, только упершись рукой в пол. Взгляд не мог сфокусироваться на чем-то, замечала загорающиеся по кругу огоньки символов и, чтобы отвлечься от своего состояния, считала их про себя, сбивалась, начинала всё заново, мечтая дождаться момента, когда всё закончится. Даже не сразу поняла, когда Цунаде сказала, склоняясь надо мной: — Ты молодец, выдержала.
Кивнуть в ответ сил хватило, а подняться — уже нет. Сжала плотнее юкату, зажмурилась, ощутила ходящих по комнате Цунаде и Шизуне, раскладывающих татами по местам, услышала шуршание футонов и негромкое обращение к себе: — Ложись, теперь тебе надо отдохнуть.