Светлячок

      Три месяца в столице пролетели как одно мгновение. В августе, когда мы с Хидарите проникли в правительственное здание, я не успела узнать статуса чиновника, чью жену тогда защищали. Всё прошло слишком стремительно. Признаюсь, теперь была несколько удивлена, увидев его снова и узнав, что Каваками Хидэо являлся ни кем-нибудь, а самим министром международных отношений. Первое время ощущала себя не в своей тарелке, изучая должностные обязанности секретаря-референта под его началом и с помощью его личного помощника.       Эта миссия была просто подготовкой к следующему заданию. «Ватанабэ Май» предстояло работать в составе посольской миссии, собирать и переправлять информацию во дворец даймё и деревню, скрытую в листве, а также при чрезвычайных обстоятельствах защищать посла. Пока же, до середины следующего месяца — времени отбытия дипломатов в Страну Земли, мне дали небольшую передышку.       Входя в центральные ворота Конохи, продолжала ощущать себя скованной строгим официальным костюмом секретаря-референта высокопоставленного лица и никак не могла сбросить с себя это чувство. Вежливо поклонилась дежурным на входе, с достоинством прошла половину деревни и с трудом увернулась от переполненных радостью объятий Югао.        — Я получила твоё письмо и ждала у ворот с утра, но потом замёрзла и пока ходила домой переодеваться, чуть тебя не пропустила! — заявила подруга после обмена приветствиями, всё же хватая и дёргая обеими руками за рукав моего тёплого пальто. — Как ты добралась? А в столице так же холодно? Представляешь, ещё неделю назад плюс десять было, а сейчас приличный минус! Жаль, что Анко-тян не смогла прийти и встретить тебя.        — Спасибо, хорошо. Да, и там тоже. А где она сейчас? — поинтересовалась я, поправляя объемный шарф на шее. Мысленно отметила использованный Югао суффикс и порадовалась. Девчонки совсем сблизились.        — Да она, как перешла в службу дознания, частенько пропадает на миссиях, — подруга забавно подёргала красноватым носом, сморщилась, закрыла лицо ладонью в серой шерстяной перчатке, звонко чихнула, извинилась и уставилась мне в лицо. — Я писала тебе. Помнишь? Ещё в конце октября. Она решилась сходить на собеседование, и там их начальник, такой большущий и пугающий, официально пригласил её перевестись. Мы даже отметили её переход в Якинику Ми. Об этом вроде тоже писала. Здорово, правда? Анко-тян была рада! Очень!       Югао задумчиво посмотрела куда-то вверх, потом на меня. Я кивнула, махнула ладонью, предлагая направиться в сторону центра. Девчонки много о чём писали, только курьерская служба не имела возможности сразу доставлять всю переписку, и в итоге получила кучу конвертов перед возвращением в Коноху.        — Прости, не успела ответить на последние письма. Так тебя снова вернули в команду резерва? — спросила я. — Из-за чего это произошло?        — Я начала встречаться с Какаши-семпаем, — с ликованием в голосе воскликнула Югао, догнав меня, но тут же надула губы и отвела взгляд в сторону. — Он считает, что моей подготовки всё же недостаточно для Ро, и, так как не хочет рисковать здоровьем своей девушки, — на этой фразе она почему-то поморщилась, — взял из резерва другого бойца. У вас новый сенсор. Ты же хочешь знать последние новости? Столько всего произошло! Даже не знаю с чего и начать. Так тебе интересно? Да? Да?       Я кивнула и придержала заскользившую подругу под спину. Для середины декабря в Конохе было непривычно холодно. Мелкие лужи подёрнулись хрустким ледком, оставшиеся на деревьях листья свернулись и обрели белую кромку. Серое пасмурное небо грозилось разродиться белыми мухами.        — Давай тогда встретимся через час в общественных банях, погреемся, а потом сходим в кафе по соседству, — предложила подруга, зябко потирая плечи руками. — Сейчас холодно, народа и там и там должно быть немного. Я забегу к Анко-тян, оставлю записку, если вернётся до нашего ухода оттуда, присоединится. Ой, она так обрадуется, что ты вернулась! Наверное, бегом прибежит, как только записку увидит. Ну, я пошла?       Я снова кивнула, махнула ей рукой и переместилась к резиденции. Ледок лежал и на каменных ступенях, делая их скользкими. Поднялась к двери, посмотрела на небо. Снег всё-таки начал падать. Вошла в дверной проём, думая о предстоящей встрече с хокаге.

***

      Пожилая служительница приняла оплату за посещение, выдала банные принадлежности и вернулась к раскладыванию чистых полотенец из большой корзины в равные стопки. Внешняя дверь щёлкнула, впуская следующих посетителей, и я потянула Югао к занавеске с символом «Женщина».        — Если что у меня с собой кусок клубничного мыла есть. Мне так запах нравится, — только войдя в раздевалку, подруга сунула руку в подсумок и вытащила золотистую мыльницу в виде забавной собачки. — Хочешь посмотреть? Мы мыльницу с мамой выбирали, в подвальчике белого дома в торговых рядах. Там несколько стеллажей с товарами из разных стран. Мама себе с лавандовым запахом купила, а мне с клубничным. В смысле, мыло, конечно, не мыльницу. Дать понюхать?       Я отказалась. Игнорируя дальнейшие слова Югао, осмотрела выложенное белой плиткой помещение, скамейки, шкафчики, навесные устройства для сушки волос, сложенные в углу шайки и складные пластиковые табуретки, быстро разделась и, сложив банные принадлежности в шайку, отправилась в моечное отделение. Это помещение было довольно большим и светлым. Раковины по стенам вдоль входа, по левой, внешней стене — краны с холодной и горячей водой на уровне сидящего на табуретке человека, вдоль правой, являвшейся не достигавшей потолка перегородкой, стояли дополнительные табуретки. В конце моечного отделения находился низкий бассейн.        — Так ты хочешь знать последние новости? — Югао присоединилась ко мне, когда я уже намыливала голову. Она ёрзала на табурете, пока вода наливалась в её шайку. — Момоко-тян из команды резерва ушла из АНБУ, потому что в последнее время большая часть миссий достаётся основным командам, а с оставшимися справились бы и рядовые чунины.        — Я не знакома с ней, — ответила, смывая пену с лица. — Ты мне лучше о наших ребятах расскажи.        — Даже не знаю, что и сказать. Все более-менее в порядке. О новеньком знаешь. Ко-семпай в прошлом месяце был ранен на миссии, уже вышел из госпиталя. Сугару-семпай на днях поймал какого-то подозрительного типа на воротах. Подробностей я не знаю, просто видела его, когда навещала в обед Анко-тян на её новой работе. Ой, у них там такие жуткие переходы! — Югао облилась водой и зафыркала. — Тебе нужно как-нибудь тоже там побывать, настоящий лабиринт ужасов, и везде двери, двери, двери!       «Вот болтушка», — подумала я, вспоминая вполне приличные коридоры здания, где располагалась служба допросов. Подруга переходов Корня не видела. Пока смывала с себя мыло, заметила, что Югао пристально смотрит на меня и явно чего-то ждёт. Ободряюще улыбнулась. Так и не дождавшись от меня нужной реакции, она надулась, порозовела, сжала кулаки, зажмурилась и заявила: — Ты меня ни о чём не спрашиваешь, потому что тебе не интересно?       Я прополоскала волосы, раздумывая, не подразнить ли её немного, но решила, что это того не стоит. Вытерлась и с полотенцем на голове перебралась в тепловатую воду бассейна. Уселась к ней лицом, посматривая на щель между моечными отделениями с мыслью «не подслушивает ли там кто»: — Интересно, рассказывай. Так ты начала встречаться с Какаши-семпаем?       Вместо ожидаемого проявления радости, Югао кивнула, ссутулилась, отвела взгляд и зажала коленями кисти рук. Слишком мрачно для человека добившегося желаемого.        — Ага. Как только ты ушла на эту миссию, — ответила она после долгого молчания, взяла полотенце, принялась вытирать волосы. — Подсунуть ему твой эликсир оказалось несложно.       Подруга вздохнула, обмотала полотенце вокруг головы, запихнула мыло в мыльницу, положила её на бортик бассейна, тоже влезла в воду, опустила голову на сложенные на бортике руки и покосилась в мою сторону: — Помнишь, ты говорила что-то про обожание? Нечто похожее было в первый раз, но видимо к эликсиру вырабатывается иммунитет, потом эмоции проявляются всё слабей и слабей. Такое же может быть?       Вместо ответа я подняла бровь, припоминая, что из-за нехватки времени сделала совсем немного средства, и если бы она даже разделила его, то на три месяца действия всё равно бы не хватило. Тогда почему эликсир продолжал действовать? С практической точки зрения над этой задачкой следовало хорошенько подумать, но я подозревала, что семпай, как умный человек, с первого использования ощутил эффект и догадался откуда ветер дует. Только зачем притворялся?        — М-м, я рада, что у тебя всё хорошо, — сказала, продолжая раздумывать какие же цели преследовал Какаши, и была удивлена, когда Югао подскочила на месте, подняв в бассейне волну, резко развернулась ко мне с разгневанным выражением лица и сжала кулаки.        — Хорошо? Да мы просто вместе ужинаем, потом делаем круг по Конохе, пока у меня есть темы для разговора, доходим до моего дома и всё! Он машет мне ручкой и уходит. Это всё свидание! — на последнем слове она резко покраснела, снова плюхнулась на место, качнув новой поднявшейся волной, почти по глаза погрузилась в воду, переместилась ко мне и уселась рядом, обхватывая свои колени руками. — Только Анко-тян не говори. Она и так надо мной всё время смеется.       Я с трудом удержала нейтральное лицо, не понимая, чего она от меня хочет. Югао покраснела ещё сильнее, пискнула, толкнула меня рукой в плечо и, широко распахнув глаза, спросила: — А ты? Ты уже с кем-нибудь целовалась?       На её вопрос нахмурилась. В прошлой жизни мои поцелуи предназначались для уничтожения противника, с единственным исключением. В этой в них не было нужды. От необходимости отвечать спасли голоса, послышавшиеся на мужской половине.        — О, как и говорил, тут никого. Давай свой кусок мыла, сейчас покажу! — послышался скрип, грохот, сопровождаемый приглушёнными смешками, а потом через небольшой промежуток времени гулкий шлепок, неудержимый хохот двоих и сердитое шипение.        — Тетсу, ты придурок! Ты бы видел себя со стороны! — слова у говорившего с трудом пробивались сквозь истерические рыдания. Второй смеющийся судорожно закашлял.        — Сами придурки, — с возмущением ответил первый. — Вот засада, я перестарался с чакрой. Мыло в крошку. Как его собрать-то?       Раздались странные шорохи. Прислушивающаяся Югао почти беззвучно хихикнула в кулак. Я покачала головой с одновременно раздавшимся за перегородкой новым приступом хохота.        — Вместо того чтобы ржать, могли бы и помочь! Хаяте-кун, дай свой кусок, а? — попросил первый, когда его товарищи отсмеялись. — Честно, использую его только для намыливания.        — Нет, — откашлялся третий. — Ты свой кусок уже использовал.        — Эй, и мой тоже! — возмутился второй говоривший. По разделительной перегородке кто-то постучал, а потом раздалось заинтересованное: — А может на женской половине кто-нибудь есть и с нами поделится кусочком мыла?        — А ты проверь! — заявил первый. — По боковой стенке поднимись и загляни.        — Ага, и поймай лицом шайку. Эй, Хаяте-кун! Слышь, бро, поделись! — по перегородке снова разнесся перестук пальцами.        — Отстаньте! Лучше бы я дома остался. Холодно, ещё вы со своими приколами, — мрачно выдохнул третий. Зашумела вода.        — Ты жмот, Хаяте-кун! — укоризненно сообщил первый. — Лезь, Идзумо-кун. Если что я тебя на ручки поймаю!        — Иди, ты, знаешь куда, — раздалось в ответ. — Сам лезь!       Послышалось шуршание. Перегородка задрожала. Передёрнув в негодовании лицом, Югао пошла на опережение: кинулась к бортику, схватила свою мыльницу, пискнув, запустила в предполагаемое место нахождения нарушителя спокойствия, но он там так и не появился. Золотистая коробочка с глухим стуком встретилась с потолком и рухнула вниз, на мужскую половину, вызвав недовольный вопль: — Эй, какого чёрта! Это ещё откуда?        — Каннон Милосердная! — застыла в ужасе Югао, с таким испуганным выражением лица, что и я не выдержала, задохнулась в смешке, прикрывая рот руками. Перекрывая мой всхлип, за перегородкой грохнул взрыв хохота, и, судя по звукам, кто-то откуда-то всё-таки упал.       Постанывая от смеха, первый почти по слогам произнёс: — Главное, точно попало! Везёт тебе, Хаяте-кун!        — Я, пожалуй, лучше к смотрительнице за мылом схожу! К ней безопаснее, — так же задыхаясь, простонал второй. Третий оскорблённо шипел что-то неразборчивое.        — Плакала моя новая мыльница, — шокировано прошептала Югао, спешно заворачиваясь в полотенце. — Сейчас ещё и смотрительница придёт. Вылезай скорее!       Проскочить незаметно нам не удалось. Когда высушили волосы и вышли в коридор, разгневанная смотрительница стояла возле троих ребят в униформе и в чунинских жилетах и возмущённо им что-то высказывала. Присмотревшись, я признала двоих из них. Эта парочка частенько стояла на центральных воротах и постоянно дурачилась, ещё хуже, чем Ко и Кото. Ближайший же к нам парень, крайне болезненного вида, с тенями усталости под глазами, был мне незнаком. Он держал в руках золотистую мыльницу, и Югао, проходя мимо, выдала себя: тоскливо и протяжно вздохнула, зависнув на ней взглядом.       Смотрительница обернулась, поклонилась нам, попрощалась, открыла двери, пригласила приходить ещё, и, как школьники мимо отвлекшегося учителя, парни прошмыгнули за её спиной наружу.        — Эй, это твоё! — уже на крыльце заявил тот, что держал мыльницу Югао. Она замялась, посмотрела на меня, снова вернувшись взглядом к своей вещи, нехотя кивнула и удивилась, широко распахивая глаза, когда коробку сунули ей в руки.        — Требуй компенсацию за моральный и физический ущерб, — захихикал лохматый парень с повязкой на лице, ткнул болезненного локтем в рёбра. Тот пожал плечами, отвернулся и, накрыв рот ладонью, начал кашлять. Их третий товарищ, с закрытым длинной чёлкой правым глазом, улыбнулся мне и смутился, когда я высокомерно прищурилась в ответ.       Югао покраснела, разглядывая мыльницу, покосилась в мою сторону, сделала несчастное лицо: — Простите, что так вышло. Мы с Тензо-тян собирались в кафе, и вы, наверное, могли бы присоединиться к нам.       На этих словах она схватила меня за локоть, умоляюще округлила глаза, заглядывая мне в лицо: — Ты же меня поддержишь?       Я обречённо кивнула, тогда Югао обратилась к продолжающим разглядывать её парням: — Я Узуки Югао, а это Тензо-тян.       Лохматый притянул к себе за плечо болезненного, похлопал его ладонью по затянутой банданой макушке, широко улыбнулся и заявил: — Мрачный тип перед вами, недавно испечённый токубецу-джонин Гекко Хаяте. Прошу любить и жаловать! Та-да!       Потом указал на парня с длинной чёлкой: — Звезду ворот и штаба можно даже не представлять, но я возьму на себя такой нелёгкий труд. Несравненный, ибо сравнить просто не с кем, лучший из лучших! Да-да, приятель, я о тебе! Чунин Камизуки Изумо!       Последние слова Лохматый проорал в ухо Хаяте, отпихнувшего его и заткнувшего с недовольным видом ухо пальцем. Только что представленный Изумо закатил глаза, обречённо вздохнул, указал через плечо на их третьего и сказал: — Этот самодовольный болван — Хагане Котетцу. Обращайте на него поменьше внимания и он быстро успокоится.        — Эй, я к нему, как родному! — возмутился Котетцу, и тут Югао разрядила обстановку засмеявшись. Она приложила руку к щеке, указала на ближайшую чайную и предложила переместиться туда.       Подруга быстро нашла с парнями общий язык. Они словно говорили на одной волне: много, громко, о всякой ерунде, просто поражая выбором тем для беседы. К концу наших посиделок я была вымотана, изнемогала от головной боли и ощущала себя совсем скверно, но все остальные светились от удовольствия.       Стоило выйти на улицу и вдохнуть обжигающе холодного воздуха, как рядом с Югао образовался когда-то виденный чунин в бандане и круглых очках, что-то шепнул ей на ухо, и они сразу ушли вместе шуншином.        — Было приятно познакомиться, Тензо-сан! — помахал за всех рукой Идзумо. Котетцу просто улыбнулся, Хаяте поклонился, и словно разом забыв обо мне, ребята развернулись и пошли вниз по улице.        — Угу, мне тоже, — хмыкнула им вслед, потирая ноющий висок.       Весь путь до дома проделала с ощущением какого-то упущения. Уже подходя к окружающей общежитие ограде, поняла, что не сообщила на Базу о прибытии. Остановилась под аркой входных ворот, развернулась, чтобы идти в обратную сторону, и была окликнута появившимся на крыльце полностью экипированным Тосином.       Я приблизилась, поприветствовала его, но только хотела поинтересоваться, что он тут делает, как старший товарищ открыл дверь, указал внутрь и заявил: — Хорошо, что ты вернулась. Для тебя будет задание.        — Слушаю, — произнесла я, когда мы поднялись на второй этаж, но вместо того, чтобы пройти по коридору к моей двери, Тосин остановился у квартиры Какаши и повернул ручку. Пришлось последовать за ним в темноту чужой прихожей.        — Привёл? — послышалось из ближайшей комнаты. Поначалу даже и не поняла, кому принадлежал голос. Тосин снял ботинки, толкнул дверь, и сквозь открытый проём я рассмотрела стоящего у письменного стола Хасами. Зам капитана тоже был в маске и полной экипировке. Он увидел меня, пару секунд промолчал, кивнул и заявил: — Так даже лучше. Продолжение следует...