iced tea

Люди, которые видели Сару при свете дня, наслаждались её тёплой улыбкой, никогда бы не подумали, что происходит с ней, когда солнце прячется за горизонтом. Панические атаки, связанные со страхом быть ненавидимой толпой, так говорят врачи. Всего в мире существует лишь четверо, кому известно о такой «второй стороне Сары»: это, понятное дело, её родители и брат, но есть ещё один человек — её соседка и близкая подруга, Мила Бабичева. Изначально эта высокая рыжеволосая девушка казалась Саре ужасно пугающей, способной свернуть шею с миловидной улыбкой на лице. Но время шло, и вскоре стало понятно, что Мила вполне способна на такое, но только не по отношению к Саре. В первую их ночь в общежитии та не смогла и глаз сомкнуть: она боялась, что кошмары вновь вернуться и она будет кричать, пугая свою соседку. Но Мила, помимо красивых голубых глаз, обладала ещё и невыносимой проницательностью и через неделю вычислила все слабые стороны Сары. Та безумно стыдилась своих страхов и беспокойств, но Мила была невероятным слушателем и располагала к себе, поэтому Криспино одним тёплым сентябрьским вечером всё и выложила ей как на духу. Мила ничего не сказала, лишь крепко обняла свою соседку, мягко поглаживая её волосы. И Сара долго плакала, утыкаясь лицом в её шею, изредка вздрагивая от приступов надоедливой истерики. Соседка смогла каким-то образом успокоить её, отпоила её ароматным травяным чаем с ягодами, который привезла от бабушки из Краснодара, и уложила в кровать, устроившись рядом, чтобы отгонять все дурные мысли и подкроватных демонов. Через месяц после знакомства Сара поняла, что влюбилась. Другого и быть не могло: Мила была добра и заботилась о ней, только от этого было не легче, потому что, казалось, девушка относилась ко всем одинаково вежливо. И Сара молчала, просто наслаждаясь её обществом, разговорами по душам до поздней ночи и её сладкими духами, когда она помогала ей уснуть, крепко обнимая в постели и перебирая длинные каштановые волосы. Панические атаки беспокоили её реже, и даже Микеле заметил, что сестра стала намного веселее, как только рядом появилась Мила. Но только сегодня Сара вновь ворочалась в кровати, мечась под одеялом и пытаясь спрятаться под подушкой от неосязаемого демона. Назойливый свет от полной луны падал прямо на лицо, и Сара чувствовала, как в ушах громко стучит её сердце от страха, холодными склизкими пальцами обхватывающего её горло. — Сара, всё хорошо? — поинтересовалась Мила с соседней кровати, и страх попятился от звука её мелодичного голоса. — Мне полежать с тобой, пока ты заснёшь? — Угу, — кое-как выдавила девушка, прижимаясь к стенке. Её соседка поднялась с постели и, аккуратно отбросив одеяло, устроилась рядом с Сарой, позволив ей вжаться в своё плечо, судорожно сжимая её руку ледяными ладонями. — Тебе что-то приснилось? — спросила Мила, почувствовав, как хрупкое тело мелко дрожит, и крепко прижала её к себе, обвивая руками тонкую талию. Сара не могла признаться, что эта дрожь отчасти от того, что горячее дыхание её соседки щекочет чувствительную кожу шеи. — Нет, — покачала головой она, благодаря темноту за то, что она скрывала её явственный румянец, — я просто не могла уснуть. Да и луна эта надоедливая... — Да, ты права, — согласилась Мила, щурясь от чересчур ярких лучей ночного светила, — луна, и правда, сегодня какая-то не такая. Может быть, суперлуние? — предположила она, откидывая одеяло и поднимаясь с подушки. — Пойдём, ляжешь со мной на кровати, туда луна не достаёт. — Ладно, — кивнула Сара, и девушка взяла её за руку, утаскивая за собой в кровать. Это был первый раз, когда Криспино лежала здесь, но, как только Мила накрыла их одеялом, то все страхи были тут же забыты, отогнанные её сладким ароматом. Сара закрыла глаза, положив голову на плечо своей соседки. Та с полуулыбкой наблюдала за девушкой, борясь с желанием поцеловать её в лоб, нос, щёку… Утром Сара проснулась, когда Мила уже убежала на тренировку чирлидеров. Завтра их ждал финал бейсбольного турнира, поэтому их даже от занятий освободили. Когда они поздно вечером наконец увиделись в общежитии, неловкость от ночи, проведённой в одной постели, уже давно прошла, и они, как ни в чём не бывали, устроились за стол для привычных ночных посиделок. Но вскоре от этого увлекательного занятия их отвлёк настойчивый стук в дверь. — Это, наверное, Кристоф, — предположила Сара, направляясь к двери. — Ты вроде говорила, что вы не ладите, — заметила Мила, отпивая вкусный ароматный какао, который сварила её соседка. — Я по глупости подписалась помочь двум дятлам, — усмехнулась она, держась за ручку двери. На пороге, и правда, стоял Кристоф с радостной улыбкой и идеально уложенными волосами. Этим швейцарец и поражал: он выглядел свежим и отдохнувшим, даже если не спал двое суток из-за какого-нибудь сумасшедшего проекта. — Доброй ночи, прекрасные розы, вы ещё не спите? — пропел он, опираясь на дверной проём и заглядывая внутрь комнаты. — Как видишь, — недовольно отметила итальянка, скрестив руки на груди. — Тебе чего? — Пришёл обсудить с тобой план дальнейший действий, — блондин бесцеремонно вошёл в комнату, игнорируя протесты Сары. — Привет, я Кристоф, лучший друг Сары, — он заметил Милу и слегка поклонился. — Очень приятно, —хмыкнула она, глядя на свою соседку, которая чуть ли не кидалась на него с кулаками. — Если ты её лучший друг, то я её бабушка по русской линии, Мила. — Очень приятно, — улыбнулся Крис, усаживаясь за стол и протягивая руку к какао Сары, но та шлёпнула его по ладони: — Если припёрся так поздно, то не смей хотя бы наглеть, — прошипела она, выхватывая свою кружку и делая большой глоток, игнорируя обжигающую температуру жидкости. Итальянцам к жаре не привыкать. — Говори, что надо, и вали. — Есть ли у тебя какая-то идея, куда можно их обоих затащить? — поинтересовался швейцарец, улыбнувшись от её перекошенного от кипятка лица. — Завтра выходной, и я совсем не знаю, что делать. Не уверен, что Сынгиль захочет куда-то идти в воскресенье. Библиотека не работает, а других увлечений за ним замечено не было. — Посвятите меня в свои козни, я тоже хочу в этом поучаствовать, — Мила подпёрла голову рукой, глядя на заговорщиков поочерёдно. — А ты мне нравишься, — усмехнулся Крис, и девушка ответила тем же. Спустя 10 минут, когда все детали были раскрыты и все нити сплетены в единую пряжу, Сара уже почувствовала себя лишней, потому что её соседка и внезапный ночной гость уже вовсю обсуждали стратегии сведения Жана и «его корейца». — Ты говоришь, Сынгиль дружит с Отабеком? — переспросила Мила, перекидывая ногу на ногу. Кристоф кивнул, пытаясь понять, к чему она клонит. — Такой грустный казах, да? Хммм, — девушка протянула, потерев подбородок. — Я, кажется, знаю, что нам делать. Этот ваш грустный Отабек ходит на все тренировки нашей бейсбольной сборной, понятия не имею зачем. Так может, он сможет затащить корейца на бейсбольный матч завтра днём? — На тренировки бейсбольной сборной? — словно эхо повторил парень, наклоняясь к девушке ближе. Сара, сидевшая чуть поодаль, чуть ли не зарычала от того, что её оставляли в стороне. — Нет ли у вас в команде одного блондина, который любит на всех кричать? Волосы собраны в хвостик. Он, вроде как, тоже русский. — А, это Юрочка, — кивнула Мила, откинувшись на спинке стула. — Новенький бэттер в команде, строит из себя тигра, а на самом деле ранимая фея, — девушка хмыкнула, будто бы прочитав мысли Криса об отличной совместимости этой странной парочки. — Он хоть и новичок, но махает битой будь здоров, да и на поле играет с умом, о чём так сразу и не скажешь. Его сразу определили на позицию шорт-стопа, хотя остальная команда была этим очень недовольна, потому что это очень ответственная позиция, но нельзя не признать, что он уж очень хорош для своего возраста. — Неплохой план, — Кристоф улыбнулся, протягивая руку Миле. — Отлично поработали, партнёр. — Приятно было с вами сотрудничать, — ответила она, с улыбкой принимая рукопожатие. — Что происходит? — наконец подала голос Сара, удивлённо переводя взгляд с парня на свою соседку. — Вы уже всё решили? И? — Беру Отабека на себя, — кивнул Крис, поднимаясь со стула и направляясь к двери. — Твоё дело — это Сынгиль, Сара, так что не подведи меня завтра. Спокойной ночи, девушки. Швейцарец исчез так же быстро, как и появился, оставив Сару в растерянности. Она повернулась к своей соседке, взглядом прося разъяснений. — Отабек, который друг Сынгиля, безответно влюблён в Юру Плисецкого, новичок в нашей бейсбольной команде. Крис предложит Отабеку посмотреть игру с лучших мест, которые он сможет достать, насколько я поняла. При условии, конечно же, что тот приведёт Сынгиля. А Жана привести нет проблем: достаточно просто сказать, что его кореец будет там. Ну, а вызов ревности за тобой. Вроде так, — объяснила Мила, убирая чашки со стола. — Вы составили план чуть ли не без слов. Ты уже успела с ним подружиться? За эти полчаса? — удивлённо спросила её соседка. — Зря ты на него наговаривала, он неплохой парень, — девушка пожала плечами с невинной улыбкой. — Хочет, чтобы все были счастливы. — Мне не по душе его методы, — покачала головой Сара. Дверь в их комнату резко отворилась, в полной мере открывая Микеле Криспино, который стоял на пороге в одних боксерах, тяжело дыша и держа в руке стик для лакросса. — Где этот извращенец? Я сейчас ему покажу, как шляться по комнатам девушек так поздно! — кричал он, взглядом хищника осматривая комнату. Мила прыснула и отвернулась, маскируя смех под кашель, а Сара закрыла лицо руками, вопрошая небеса, за что ей такой недалёкий брат. — Это ты шляешься по комнатам девушек так поздно. Да ещё и в трусах, — заметила она, скрестив руки на груди, и её соседка громко засмеялась, уже не скрываясь. — Нет здесь никого, не видишь что ли? — А Кристоф Джакометти, этот извращенец? — парень уже успел остыть и опустил стик. Осознание того, что он стоит посреди коридора в одних трусах, постепенно пришло в его голову, и он попытался кое-как прикрыться ладонями. — Можно у вас полотенце одолжить? — Микеле попытался сделать как можно более невинное лицо, и Сара закатила глаза. — Кто ещё тут извращенец, — пробурчала она, бросая ему чистое полотенце, и парень быстро сбежал к себе в комнату.

***

— Эх, наша команда проиграла, — выдохнул Крис, входя в их с Жаном комнату. — Жаль, я только-только начал понимать правила. Этот Юра, и правда, хорош, судя по крикам, которые вызывала его игра, — его взгляд упал на соседа, который клубочком свернулся на своей кровати, отвернувшись к стенке. — Джей-Джей, у тебя всё хорошо? Куда вы ходили с Сынгилем? Канадец ничего не ответил, и Кристоф уже подумал, что он, наверное, спит, но фигура наконец задвигалась и перевернулась на другой бок. Если бы швейцарец не знал своего друга, то сказал бы, что тот плакал, судя по опухшему лицу. Но Жан Жак был просто пьян в стельку. — Крис, я идиот, — пробормотал он, громко икнув. — Ты как всегда был прав, а я идиот. Ну вот почему так всегда! — он злобно ударил в подушку кулаком, а потом уткнулся туда лицом. — Ты где так нализался? — недовольно поинтересовался Крис, садясь на кровати около его головы и проведя рукой по спутанным волосам. — Впрочем, неважно. Лучше скажи, что случилось и почему ты идиот. Не то чтобы я в этом сомневался, но мне интересна твоя версия. — Козёл, — буркнул канадец, подползая ближе к нему и кладя голову на колени. — Я всё понял, — он снова громко икнул и проворчал что-то нечленораздельное. — Я влюбился в этого корейца, а когда я ему признался в этом, то он меня отшил, сказав, что не верит мне. Ну и что мне теперь делать, Крис? — взмолился Жан, поднимая на него свои полуприкрытые глаза. — Для начала, — блондин приободряюще улыбнулся, убирая волосы со лба парня, — тебе нужно проспаться, а потом уже будем думать, что делать дальше, ладно? — Я впервые влюбился, а он, — ныл тот, закрыв лицо руками. — Как он вообще посмел отвергать меня, короля Джей-Джея? Да я сейчас пойду к нему… — он начал неуклюже, словно перевёрнутый на спину жук, подниматься с кровати, но Кристоф силой удержал его в горизонтальном положении. — Лежи уже, горе луковое, — покачал головой швейцарец, пытаясь усмирить его гнев. — Я обещаю тебе помочь, но только завтра, договорились? Проспись хорошенько, и мы что-нибудь придумаем. — Он на меня так посмотрел, — пробормотал Жан, закрывая глаза. С каждым словом его речь всё больше становилась похожа на набор звуков, — как будто я… и вообще… Сынгиль… — под конец смысл совсем потерялся, и парень провалился в беспокойный сон. Какое-то время Крис сидел не двигаясь, ожидая, пока его сон станет глубже. После он аккуратно переложил его голову со своих колен на подушку и вышел из комнаты, чтобы побродить по общежитию в поисках решения их проблемы. Жизнь в коридорах кипела: кто-то катался втроём на одном скейтборде, устроившись на нём пятыми точками, кто-то бегал за девочками, пугая их резиновыми змеями, кто-то, кто, видимо, не умеет играть в карты, носился в чём мать родила под громкое улюлюканье друзей. Кто-то подбегал к швейцарцу поинтересоваться, как его жизнь, как учёба, как дела на личном фронте. Парень отвечал односложными фразами и наигранными улыбками, пробираясь сквозь ревущую толпу. Отделаться от поклонников и назойливых «подружек» ему удалось только на пятом этаже, укрывшись от них на общем балконе в учебной комнате. В учебке народу было совсем мало, видимо, потому что прилежные студенты (ботаники, проще говоря) боялись идти сквозь это месиво из недовольных фанатов бейсбольной сборной, хулиганов и настойчивых девушек с противными голосами и не менее отвратительными характерами. Кристоф глубоко вдохнул холодный ноябрьский воздух и стал шарить по карманам в поисках пачки сигарет. — Вообще-то здесь курить запрещено, — послышался голос, и парень вздрогнул в страхе, что комендант его раскрыл. Он обернулся и с облегчением заметил, что это всего лишь Отабек, который сам зажимал губами сигарету и протягивал Крису свой старенький портсигар. — Я знаю. Спасибо, — усмехнулся блондин, доставая сигарету и прикуривая её, вдыхая незнакомый дым. — Что это за сигареты такие? Приятное послевкусие. — Это мой дедушка сам делает, — ответил казах, глубоко затягиваясь. — Не наркота, не волнуйся, обычный табак. — Спасибо, успокоил, — фыркнул Крис, облокачиваясь на балконные перила. Он уже хотел спросить, что парень делает здесь так поздно, но ответ пришёл сам. Его взгляд упал на фигуру на баскетбольной площадке при общежитии: какой-то энтузиаст в одной бейсбольной форме с коротким рукавом яростно размахивал битой, не делая между ударами даже небольшого перерыва. — Это Юра? — удивился Кристоф, посмотрев на Отабека. — Да, — кивнул он, избегая его испытующего взгляда. — Он тренируется с битой каждый день до темноты. Обычно он делает около 300 замахов, а потом идёт спать. Но сегодня он сделал уже 500 и останавливаться не собирается, — Отабек шумно выдохнул, и дым от сигареты, смешанный с паром выбился изо рта пышным облаком. — Он винит себя в сегодняшнем проигрыше? — предположил швейцарец, и парень кивнул. — Несмотря на то, что они проиграли со счётом 9-2, где 2 — это его хоум-раны, — казах выбросил окурок вниз и направился к выходу с балкона. — Ты ведь влюблён в него? — произнёс Крис, и Отабек остановился у двери спиной к нему. — Если это можно так назвать, — он пожал плечами, удивляя Кристофа своей честностью. — Он — моя первая любовь, только он не помнит меня. — Амнезия что ли? — хмыкнул блондин, но казах повернулся к нему с серьёзным лицом, прогоняя всякий намёк на улыбку. — Вроде того, — ответил Отабек. — В любом случае мои чувства ему нужны как прошлогодний снег, — бросил он и уже собрался выйти с балкона, но Крис вновь окликнул его: — Подожди, у меня последний вопрос, — парень чувствовал, как у него начинает болеть голова от этих любовных драм, но не мог отступиться. Казах всё же остановился, готовый выслушать его вопрос. — Как дела у Сынгиля? — А к чему ты спрашиваешь? — нахмурился он. Буквально час назад кореец предупреждал его, что Кристоф может его найти и начать расспрашивать о его состоянии. Сынгиль не уточнял, какая этому причина, но попросил сказать, что Отабек его не видел. — Я его не видел. Когда мы вернулись после бейсбола, в комнате его не было. — Понятно, — кивнул Крис. — Спасибо, что угостил сигаретой.