— 2 месяца спустя —
— Крис, скажи, я непривлекательный? — поинтересовался Жан, лениво переворачиваясь на кровати и глядя на своего соседа, который готовил завтрак у плиты. — Э? — Кристоф обернулся, удивлённо глядя на канадца. — С чего вдруг такие вопросы, мой дорогой? — усмехнулся он, наблюдая за его подавленным выражением лица. — Ты ведь знаешь, что половина университета хочет, чтобы ты смотрел на них так, как ты смотришь на своего Сынгиля. Но раз ты теперь у нас состоишь в отношениях, все твои поклонники очень подавлены. — Ну-у-у, — протянул Джей-Джей, шумно выдохнув. — Мы с Гилем встречаемся уже два месяца, но… мы не заходили дальше поцелуев, — парень сел на кровати, свешивая ноги и закрывая лицо руками. — Неужели я настолько его не привлекаю, что он даже не хочет переспать со мной? — Стоп-стоп, — Крис отключил плиту, бросил лопатку в умывальник и сел рядом с Жаном на его кровать, приобнимая его одной рукой. — Расскажи мне поподробнее. С чего ты всё это взял? — Понимаешь, — парень вздохнул, откидываясь на плечо своего друга. — Когда всё заходит достаточно далеко и моя рука оказывается у него под рубашкой, он шугается от меня как от прокажённого и убегает по каким-то своим «делам». Даже когда я просто завожу об этом разговор, он делает вид, что не понимает, о чём, и снова убегает. — Хм-м, — выдал Кристоф, потерев подбородок. — Я постараюсь как-нибудь осторожно поспрашивать у Отабека насчёт этого. Но я думаю, тебе тоже стоит спросить лично Сынгиля об этом. Моя теория: он просто ещё девственник и не хочет торопить ваши отношения. — Вполне возможно, — согласился Жан, пожимая плечами. — Но уровень моего терпения стремительно падает. Особенно, когда он… — Я понял-понял, — засмеялся блондин, останавливая поток его откровений. — Не нужно мне тут хвастаться своей личной жизнью, а то я тебя ударю. — Ладно, — обречённо кивнул Джей-Джей, поднимаясь с кровати. — Я поговорю с Гилем сегодня насчёт этого.***
Стук в дверь комнаты заставил Юру буквально подпрыгнуть на месте. Каждое утро Отабек заходил за ним, и они вместе шли на занятия, казалось бы, за два месяца можно было бы к этому привыкнуть, но Плисецкий каждый раз нервничал как в первый. — Ох чёрт, — пробормотал парень, бросаясь к стопке конспектов на столе, которые он ещё не успел сунуть в сумку. — Я открою, — проговорил Сынгиль, заметив нервозность своего соседа. К его удивлению за дверью он обнаружил не Отабека, а Жана, который сиял своей самой счастливой улыбкой. — О! — только и смог выдавить кореец. — Почему ты так удивлён? — усмехнулся Жан Жак, наклоняясь к его лицу совсем близко. — Мы ведь вчера договорились, что зайдём за кофе перед занятиями. Или ты уже забыл? Ту-дум. Сердце Сынгиля громко стукнулось о рёбра, когда парень легко коснулся губами его щеки. Он мог чувствовать ещё свежие следы его туалетной воды и зубной пасты, и эти, казалось бы, такие обычные запахи отчего-то взволновали его так, что он смущённо отпрянул. — Отабек, я сейчас иду! — крикнул Юра откуда-то изнутри комнаты, шурша какими-то бумажками. — Можешь не торопиться! — крикнул в ответ Джей-Джей с улыбкой, осматривая Сынгиля с ног до головы. — Ты ещё в пижамке? Я подожду, пока ты переоденешься. — Нет! — резко выпалил кореец, делая шаг назад, тем самым напоровшись на подошедшего Плисецкого. — А, это ты, придурок, — разочарованно проговорил блондин, бросив на Жана раздражённый взгляд, а затем обеспокоенно посмотрев на своего соседа. — Он тебе тут что-то сказал? Я всегда могу избить его своей битой, — по его интонации трудно было понять, шутит он или, и правда, собирается применить грубую мужскую силу. После того эпизода с отъездом Сынгиля в Корею их отношения заметно ухудшились, и Юра всегда немногозначительно поглаживал свою биту, стоило ему заметить канадца на горизонте. — Нет, всё нормально, — Сынгиль мотнул головой и отступил в сторону, пропуская Жан Жака в комнату. — Можешь меня подождать, пока я переоденусь. — Ну вот и славно, — усмехнулся тот, показав Плисецкому язык, и зашёл внутрь, сразу же направляясь к кровати корейца, чтобы блаженно растянуться на ней. — Как ты мог забыть про то, что мы собирались выпить кофе с утра? — парень надул губы, следя за тем, как Сынгиль выуживает свою форму из шкафа. — Извини, — спокойно проговорил тот. — У меня сейчас вся голова забита курсовой, так что… — Расслабься, — подал голос Юра, метнув на Жана раздражённый взгляд. — Ну забыл и забыл, — фыркнул он, доставая тубус из-под кровати. — А ты, Сынгиль, даже не смей оправдываться перед ним. — Я пойду переоденусь, — кореец начисто проигнорировал сказанное и направился в ванную. — Слушай, что тебе от меня надо? — поинтересовался Джей-Джей, глядя на Плисецкого из-под нахмуренных бровей. — Наши отношения тебя не касаются. — Сынгиль — мой друг, — заметил блондин, цыкнув языком. — Если ты каким-либо образом будешь доставлять ему проблемы, то я не побоюсь применить биту. И я даже не шучу. Жан фыркнул, ничего не ответив и лишь уткнулся лицом в подушку на кровати Сынгиля. «Пахнет его шампунем», — заметил он, улыбаясь сам себе и чувствуя прилив крови по всему телу. — «Как же ему нравится дразнить меня…» Настойчивый стук в дверь заставил парня отвлечься от его мыслей. Юра смущённо схватил свой портфель и тубус и бросился к двери. — Ой, кто это у нас тут порхает на крыльях любви? — хихикнул канадец, заметив румянец на щеках парня. — Заткнись, придурок, — шикнул тот, поправляя свои растрёпанные волосы. Он резко распахнул дверь и к своему счастью обнаружил там ещё немного сонного Отабека с виноватой улыбкой на лице. — Прости, я немного проспал, — проговорил тот, смущённо почёсывая затылок. — Ничего страшного, Бека, — засмеялся Юра, заправляя прядь волос за ухо. — «Ничего страшного, Бека», — передразнил Жан, чем заработал себе разъярённый взгляд со стороны Плисецкого. — Пойдём уже, — тот схватил Отабека под руку и потащил его по коридору, не забыв перед этим неплохо хлопнуть дверью. — Этот придурок Джей-Джей, — прорычал он, увлекая ничего не понимающего казаха за собой. — Подожди, — он дёрнул блондина за руку, от чего тот почти потерял равновесие и угодил прямо в объятия Отабека. — Что… ты делаешь? — только и смог выдавить Юра, оказавшийся парализованный сильными руками парня. Из-за разницы в росте глаза Отабека находились где-то на уровне шеи Плисецкого, но казах всё ещё был сильнее и крупнее. — Подзаряжаюсь, — пробормотал Отабек, уткнувшись в шею парня и глубоко вздохнув. Юра стремительно залился краской, чувствуя на коже его горячее дыхание. — И успокаиваю тебя, — усмехнулся он, чмокнув совсем потерянного и зардевшегося Плисецкого в губы. — Ты стал слишком высокий, Юра. — Ну… что я могу поделать… — пробурчал тот. Сейчас спрятаться было негде, он был полностью во власти Отабека, который мог ясно видеть его красное, словно спелый помидор, лицо. — Пойдём уже, — он вряд ли смог выдержать ещё больше пыток объятиями и поцелуями, поэтому попытался высвободиться из цепких рук казаха. — Уже не злишься? — поинтересовался тот, глядя в его лицо снизу-вверх. — Нет, — Юра энергично помотал головой и отвернулся, пытаясь скрыть смущение. — Хорошо, — Отабек взял его за руку и повёл по коридору.***
— Юра уже ушёл? — удивился Сынгиль, выходя из ванной при полном параде. — Ты как всегда прекрасен, — промурлыкал Жан, за секунду оказываясь рядом с парнем и кладя руки ему на талию. Кореец тут зарделся и отвернулся, прикрывая щёки одной рукой. — Гиль? — прошептал Джей-Джей с улыбкой, заметив его замешательство, наклоняясь совсем близко к шее и обжигая кожу своим горячим дыханием. — Что? — только и смог выдавить Сынгиль, замерев на месте в одной позе, молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы парень перестал издеваться над ним подобным образом. — Мне с тобой так хорошо, — совсем тихо проговорил канадец, проведя губами вдоль виска Сынгиля ниже — к линии челюсти и подбородку. Тело Сынгиля горело, ладошки потели, а сердце билось о рёбра с такой силой, будто собиралось выпрыгнуть прямо из груди. — А тебе? Тебе со мной хорошо? Я тебя устраиваю? — внезапно Жан Жак посерьёзнел и выпрямился, заглядывая в глаза парня, пытаясь прочитать в них ответы на свои вопросы. — К… к чему ты спрашиваешь? — прошептал кореец, избегая настойчивого взгляда. — Просто… — произнёс Жан, мягко целуя его губы и крепко обнимая за талию. — Я не хочу тебя ни к чему принуждать, — выдохнул он, проведя рукой ниже и чуть сжимая бедро Сынгиля. — Если тебе что-то не нравится или тебя что-то беспокоит, — томно шептал канадец, полностью подчинив парня себе своим низким бархатным голосом, — просто скажи мне. Я не хочу, чтобы у нас были какие-то секреты друг от друга, ладно? Сынгиль опустил глаза, утыкаясь лбом в шею парня и шумно вдыхая аромат его туалетной воды и дезодоранта. Ему так хочется всё ему рассказать, хочется раскрыться, но… что-то внутри останавливает его. «Он возненавидит тебя, если узнает. Он бросит тебя в тот же момент, когда ты откроешься ему. Потому что люди боятся подобного. Неужели ты готов отпустить его?» — Гиль? — обеспокоенный голос Жан Жака заставил мрачные мысли отступить. Сынгиль понял, что он на какое-то время выпал из реальности, когда тёплые руки парня аккуратно легли на его лицо. — У тебя точно всё хорошо? Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Нет, — мотнул головой кореец, осторожно выпутываясь из рук Джей-Джея. — Нам уже пора, иначе мы не успеем купить кофе перед занятиями.***
— Отабек, можно с тобой серьёзно поговорить? — поинтересовался Крис, прикрывая дверь на балкон учебной комнаты и ёжась от ещё пронизывающего весеннего ветра. — Что такое? — удивился казах, подкуривая самодельные сигареты от спичек. — Ну, — Кристоф немного замялся, чувствуя вину за то, что хотел сразу же перейти к делу, поэтому начал издалека: — Как у вас дела с Юрой? Всё хорошо? Тигрёнок не кусается? — Тигрёнок? — переспросил Отабек, засмеявшись. Затем он молча сделал затяжку и выпустил струйку дыма в серое вечернее небо. Учебная комната уже пустовала, поэтому оба могли поговорить о том, что их больше всего беспокоит, но они не учли одного факта: Плисецкий словно по мановению волшебной палочки последовал за Отабеком на пятый этаж. Он сам не знал, откуда в нём появилось подобное желание, он ведь даже не курил, к тому же постоянно пытался и парня своего отучить от этой вредной привычки, но Отабек пока что был непреклонен. Однако Юра знал, что он просто обязан был последовать за Отабеком в учебную комнату, всё его нутро говорило ему об этом. Услышав своё имя с балкона, блондин замер, вжимаясь в стену и прислушиваясь к разговору. — Никакой он не тигрёнок, — заметил казах, шумно выдыхая облако дыма. — Просто вы плохо его понимаете или просто не хотите понимать. Он ранимый и нуждается в постоянной поддержке, поэтому я стараюсь всеми силами сглаживать острые углы, когда он слишком резко отвечает или грозится избить битой. Плисецкий, услышав подобные слова из уст Отабека, внезапно залился краской до самых ушей и сжался в комок у стены. «Ну что делать, если у меня такой характер? Я ведь стараюсь!» — Я вижу, — засмеялся Крис, затягиваясь тонкой сигаретой. — Я вижу явные изменения в нём, и это сложно отрицать. С появлением тебя в его жизни он стал меняться в лучшую сторону. Отабек ничего не ответил, лишь рассмеялся, а Юру от этого бросило в холодный пот. — Я знаю, что ты не об этом хотел поговорить, — заметил казах, затушив сигарету и отправив её щелчком пальца вниз. — Что-то случилось? — догадался он, доставая ещё одну сигарету и прикуривая. — Ты как всегда проницателен, — усмехнулся Крис, глубоко вздохнув и собираясь с мыслями. — Это вроде ни моё, ни твоё дело, но Жан… он попросил узнать, что происходит с Сынгилем. — В смысле? — Отабек непонимающе моргнул, посмотрев на своего собеседника. — Жан сказал, что Сынгиль… боится близости. А ты его лучший друг, вот я и подумал, что ты можешь знать, в чём дело… Плисецкий даже не дослушал ответ казаха и осторожно выскользнул из учебной комнаты. «Этот придурок Леруа совсем не заботится об окружающих людях, — подумал Юра, нахмурив брови и решительно направляясь в комнату канадца. — Он вообще кого-нибудь видит, кроме себя? Хоть бы разок подумал о других!»