Лето в аромате пряностей

«Вот бы вечно так сидеть» – подумал Саске, расслаблено попивая теплое какао с ароматом карри, сидя в гостиной своего сенсея и наблюдая, как трое малышей валяются на пушистом ковре, ловя лепестки цветов, которые залетали в отрытое окно, подгоняемые шальным ветром. -Саске, как ты думаешь, скоро Какаши вернется? – спросила Хината, при этом ловко помешивая сладкое карри в небольшой кастрюльке. Парень лениво поднял взгляд на Хинату и замер. Девушка стояла освещенная закатным солнцем около окна, легкий ветер играл в выпавших из большого пучка волосах, бледная кожа окрасилась в красивый оранжевый, словно карри, цвет. Вся её фигура дышала чем-то необыкновенным, наверное, любовью, подумал Учиха, делая ещё один глоток какао. Сложно было сказать какие чувства он испытывал к жене своего сенсея, но то, что она была для него очень дорога и важна, он ни на минуту не сомневался. Молодой Учиха любил её мягкую улыбку, любил её, когда она была счастлива, любил, когда она обнимала Какаши, любил за то, что она любила не его. -Как противоречиво – выдохнул он. -Ну, так как ты думаешь? – нетерпеливо спросила Хината, сделав вид, что не заметила его слов. -Наверное, сегодня, ведь он в Суну ушел, а не к Райкаге? – улыбнулся Саске, наблюдая, как Саноске гонялся за зеленым листиком, который дразнил его высотой своего полета. -Саноске, не упади, пожалуйста – смеялась Хината. Малыш внимательно поглядел на маму и продолжил свою погоню. Хината рассмеялась ещё звонче, этот смех он тоже любил, но не он научил её смеяться, обидно? Ни капли, Саске был рад, что случилось именно так, как случилось. Какаши стал единственным, кто видел в той девочке, ту, что сейчас сводит с ума всю Коноху, ту, которая одной улыбкой заставляет забыть тоску и грусть, ту, которая спасла бесчисленное количество жизней. Хината не просила и не навязывала себя, она просто жила, надеясь, что кто-то видит в ней то, что она так хочет показать. Саске тогда это знал, но не мог помочь Хинате стать той, кем она хотела быть, он мог только спрятать её от всех. А Какаши смог найти ключ к её сердцу, смог стать для неё тем, кто поймет и примет такой, какая она есть. Забавно. Его сенсей ждал именно её, не зная, что Хината будет его маленькой слабостью и самой большой любовью. -Мама! Мама! – раздался громкий голос Саноске, в кого он такой пошел? Вроде его мама с папой не были такими шумными, хотя как знать... -Что такое? – с интересом спросила Хината, подхватывая сына на руки, тот протянул ей лепестки сливы, Хината ахнула, откуда у него лепестки цветков сливы, когда уже середина лета? -Не может быть – прошептала она и улыбнулась, девушка уже слышала мягкие шаги мужа в коридоре и звонкие голоса Томое и Шинты, которые побежали встречать папу, спотыкаясь на каждом повороте. -Ну а я что говорил? – ухмыльнулся Саске, почесывая затылок. За его спиной стоял Какаши с букетом цветов сливы немного потрепанный, букет источал неповторимый аромат. -Только не говори, что с самой Суны нес мне этот букет? – прошептала Хината, зачаровано глядя то на цветы, то на мужа, который счастливо улыбался под маской. -Ведь это твои любимые цветы – сказал Какаши, нежно целуя Хинату в лоб, она, зажмурив глаза, улыбнулась. «Красиво, так и выглядит любовь, так и выглядит счастье» – думал Саске, наблюдая за сенсеем и Хинатой из-под прикрытых век. Томое, Шинта и Саноске молча улыбались, держась за край сарафана Хинаты, не нарушая красоты мгновения. -Хината – протянул Саске – карри сейчас пригорит -Ах, совсем забыла – спохватилась девушка и, краснея, отстранилась от мужа, тот с укоризной взглянул на ученика. -Что? – улыбнулся Учиха – я просто люблю карри Хинаты – развел он руками. Какаши покачал головой. -Когда же ты сам себе признаешься? – спросил он. -Наверное, никогда – снова улыбнулся Саске – потому что я люблю только карри, но не люблю его готовить. -Саске, Саске – рассмеялся Какаши.