Crystal Tokyo's dreams

В одном из нескольких музыкальных залов Хрустального дворца сегодня не было пусто. Почти все сенши со своими благоверными, как и водилось по выходным, собрались на Терре и отправились в какое-то ну очень увлекательное мини-путешествие, к концу которого должны были разбиться на пары и вернуться в стены замка уже по отдельности, однако у этого «правила» было и исключение, его подтверждающее. Так уж случилось, что полюбившееся воительнице ветра пианино стояло в зале, которым пользовались достаточно редко. Харука, а ныне принцесса Хаура почти не играла на музыкальных инструментах, потому как у нее просто не находилось времени на данную забаву, вот и стояло одинокое клавишное в «комнате забытых вещей». Зал этот так называли в первую очередь потому, что сюда действительно мало кто наведывался. Была здесь и черная лютня Эндимиона, даже сейчас – Хаура хорошо знала друга – все-таки не забытая своим хозяином, и серебристая флейта Селенити, такая же прекрасная, как и редко берущая ее в руки владелица, и даже свирель венерианской правительницы, блестящая, словно хрусталь на солнце. Пианино, за которым сидела принцесса Урана, было черным, а рубашка свободного покроя, в которую была облачена девушка – белой. Вот такой вот странный контраст. Хаура потерянно давила на одну и ту же клавишу, из секунды в секунду, моргая в такт высокому чистому звуку, разбивающему тишину на мириады хрупких стекляшек, сама не зная, чем вызван такой рефлекс. Она любила находиться в Хрустальном дворце, но сейчас ей отчего-то было неспокойно здесь. Как-то... зябко. А может, просто слишком одиноко без неугомонных подруг. Нотные тетради валялись повсюду. Многие композиции, представленные в них, Хаура помнила наизусть, но все никак не решалась сыграть что-либо. Была, правда, одна мелодия, которая просто не позволяла забыть о себе, но... Воительница Урана устало повела плечами и выпрямилась. Хватит уже терзать бедный инструмент фальшью единственной ноты - он слишком совершенен, чтобы совершить подобную низость. Пора бы все же и сыграть. Может быть, кто-то придет на зов ее одиночества. Чуткие клавиши отзывались жалобным визгом на любое прикосновение, словно были живыми. Принцессе страстно хотелось услышать знакомую скрипичную партию, искусно вплетенную в музыку – композицию писала Милена, говоря, что эта мелодия создана специально для одиноких сердец, и с ее помощью можно позвать кого-то, с кем бы будешь неразрывно связан. Однако скрипачка в прошлом, сейчас уже королева Нептуна, была слишком занята делами планеты, чтобы волноваться о музицировании. Правда, скрипка девушки находилась в ее личных покоях, не разделяя участи забытых вещей, ибо уж слишком королева к ней все-таки тяготела. Хаура все играла, но в зал никто не приходил. Композиция близилась к своему завершению, когда среди невесомых, улетающих в распахнутое окно нот принцессе послышался шорох. Однако это было слишком приятно, чтобы оказаться правдой. Потому она не соизволила обернуться, все также сидя спиной к дверям, и продолжала играть. Когда клавишная партия с легкой руки девушки вновь началась звонким стаккато, принцесса уже не ожидала, что кто-то действительно сюда придет, но мнение ее оказалось в корне неверным. Словно подгадав подходящий момент, обладатель невесомо шуршащих шагов прошел в залу, и в отражении хрустальной стены Хаура увидела смутно расплывающийся темный силуэт, но времени на раздумья не было – нельзя показать, что она что-то заметила. К тому же будет довольно глупо, если сейчас принцесса обернется, а все это окажется просто видением. Только вот в зале снова раздался знакомый шорох – некто взял что-то с пола и сел на диван – а после приветственно тренькнули струны старой, но еще неплохо настроенной гитары. Неизвестный какое-то время не подавал других звуков – возможно, подкручивал колки – но когда пришла очередь скрипичной партии, стук клавиш разорвал несмелый еще звон аккордов – так некто будто бы давал понять принцессе, что хочет с ней сыграть. Хаура передернула плечами и искренне понадеялась, что неизвестный до поры нарушитель ее одиночества так играет только потому, что нашел на диване тетрадь с красными нотами. В прямом смысле красными. Милена, когда закончила мелодию, сказала, что раз она особая, то это должно быть сразу видно. Именно поэтому все ноты в других партиях были черными, и только в одной нотной тетради – хотя скорее это была просто подшивка из листов формата А4 – чернила оставались красными. Но ожидания Харуки не оправдались. Она все продолжала играть, сбиваясь изредка на всем знакомое стаккато помертвевшими от неизвестно откуда взявшегося волнения пальцами, и боковым зрением смотрела по сторонам. Тетрадь с красными нотами лежала около ее ног. Это значило, что гитарист играет по памяти. А кроме нее и скрипачки никто не учил этих строк. Наверное. Гитарные аккорды наполняли тело непривычно сладкой истомой, и принцесса невольно с наслаждением прикрыла глаза. Тишина, разрываемая одинокой клавишной партией, тихонько прошмыгнула вон из залы, гонимая оттуда истинным музыкальным исполнением. Грамотно построенная когда-то Миленой композиция сыграла реквием по одиночеству, навсегда выгоняя любую мысль о нем из головы воительницы ветра. Хаура снова нажала пальцем на клавишу, слыша, как ей вторит с парной партией незнакомец, еще не подавший ни одного лишнего звука, и усмехнулась. Кто у них в компании играл на гитаре? Эндимион хоть и умел, но предпочитал лютню, Амели играла исключительно на арфе, говорить о Террианских лордах просто не имеет смысла, ибо их все равно здесь нет... Тогда кто же? - Нравится? – девушка вздрогнула, и звук у нее из-под пальцев выскочил какой-то взволнованный, взбудораженный. Этот голос она повсюду узнает, не зря ведь когда-то так невзлюбила его обладателя. - Очень. В отличие от спокойно-вежливого голоса гитариста, голос Хауры чуточку дрожал, как ее пальцы и эфемерные ноты, вместе с гитарными аккордами разрывающие тишину залы. - Тогда я надеюсь снова увидеть тебя здесь, – голос собеседника, по-прежнему расплывчато видящегося принцессе темным силуэтом в отражении стеклянной стены, стал настойчивее. - Когда? - Хм... – «некто» задумался. – Скажем, в следующие выходные?.. Согласна? – гитара, отложенная в сторону, обиженно загудела, не желая расставаться с талантливым музыкантом. - Если ты не сядешь снова за моей спиной, - поджала губы принцесса, зачем-то снова нажимая на клавишу и заставляя покинуть недра инструмента очередной высокий и чистый звук, дрожащий в воздухе, как роса на кончике тонкой зеленой травинки. Собеседник хмыкнул, поднимаясь со своего места и негромко шурша плащом. - Обещаю. А взамен ты пока перестанешь улыбаться так широко. Если Светлая увидит твое лицо, ей сразу все станет ясно. Однако Хаура все же не сдержала скользнувшей по губам улыбки. - Идет. - Вот и хорошо, - перед глазами принцессы в отражении стеклянной стены проплыл к дверям неясный силуэт в черном плаще. – И ты это... Окно закрой, а то простудишься. - Что ты несешь? - Считай, что я о тебе волнуюсь, - беззлобно усмехнулся музыкант, на секунду останавливаясь у хрустального порога. Принцесса польщенно хмыкнула. - Иди ты... встречать нашу ораву, хвостатый. Они вернулись. - Как скажете, леди, - видимо, последнее слово, сказанное на выдохе и с какой-то полуулыбкой, с губ незнакомца сорвалось невольно, ибо он тут же, не соизволив даже попрощаться, запахнулся в плащ и исчез в воздухе. Только после этого Хаура осмелилась обернуться. Очевидно, оставленная «незнакомцем», на обтянутом белой кожей диване алой кляксой выделялась красная роза. Девушка перевела взгляд на пол и, заприметив совсем рядом с пианино знакомую тетрадь с красными нотами, пинком загнала ее под инструмент так, что несчастная подшивка бумаг уперлась в стену. Больше эту композицию наизусть никто не разучит, и она, Хаура, в случае чего не ошибется. - Ладно. Раз ты беспокоишься – так и быть, я закрою окно, хвостатый.