Crystal Tokyo's dreams

Милена и Леонард, улыбаясь, дарят ей черепаховый гребень с изукрашенной цветным жемчугом рукоятью. Такой красивый жемчуг можно достать только на планете морей. Интересно, что за гребень? Девушка улыбается и благодарит их за то, что почтили своим присутствием ее замок, а за подарок – отдельно. Хаура и Лазурит, переругиваясь между собой и, кажется, споря, чей подарок лучше, преподносят подруге секиру и алебарду. Тонкие брови Сатти удивленно взлетают вверх, она смеется и разрешает спор словами о том, что каждый подарок хорош по-своему, и каждый она сможет по назначению использовать в бою. Диамант и Пеллар решают, что юной принцессе обязательно понравится волшебная Карта Солнечной системы, с помощью которой можно попасть в любое место. Девушка светло улыбается любимой подруге и ее мужу и в шутку замечает, что ее дорога сейчас никуда не лежит. Минория с таинственным смешком протягивает Сатти оранжевый флакон и обиженно толкает в бок Кунсайта, когда тот предостерегает принцессу, что Венера вручила ей приворотное зелье. Готичная девушка в черных кружевах смеется – да кого ей привораживать? Только смеется как-то невесело. Литавра, несмотря на все увещевания Нефрита о том, что его надо было оставить дома, чтобы потом съесть, преподносит принцессе Сатурна огромный праздничный торт. Сатти ошеломленно распахивает глаза и громко хлопает в ладоши. Такое кулинарное произведение искусства могла сотворить только Лита! Амели дарит принцессе большую книгу, а Зойсайт недвусмысленно дергает за язычок закладки – «это ты должна прочесть в первую очередь, точно говорю!». Однако когда любопытная девушка собирается открыть указанную страницу, молодой человек отрицательно качает головой и странно хмыкает. Рейана тонко улыбается, до крайности довольная собой, и пропускает мужа вперед. Джедайт нейтрально поздравляет принцессу с ее совершеннолетием и вручает небольшое зеркало. «Конечно, не как у Милены...» - заявляет марсианка, - «но говорит правду. Это тебе в довесок к гребню». Вот как... То был Гребень Умиротворения, значит. Селенити смеется, треплет девушку по волосам, попутно освобождая от заколок темные прядки, и, забрав у Эндимиона что-то сравнительно маленькое, но от этого не менее прекрасное, отдает младшей подруге. Сатти не перестает удивляться. Зачем было так печься о ней? Это ведь Шкатулка Тишины, их очень мало. Альянс девяти королевств всегда заботится друг о друге, вот и о принцессе Сатурна, как о самой младшей, пекутся больше всего. А она только тускнеет с каждым днем непонятно от чего. И все как-то осторожно интересуются сейчас, но девушка лишь улыбается – очень-очень светло, совсем не так, как могла бы улыбаться готичная особа с водопадом темных волос за спиной, облаченная в черные кружева – и говорит, что с ней все в порядке. Только лорд Кунсайт качает головой и, не слушая свою леди, напрямую интересуется у принцессы, где же ее жених. Сатти не перестает улыбаться – натянуто и фальшиво. Она не любит, когда кто-то за нее беспокоится. Пеллар стоит за ее спиной и сверлит укоризненным взглядом затылок – верно, уж ей могла бы и рассказать. Только волшебная Карта Сатти уже не помощник – некуда ей идти в этом шумном и ярком мире. Она – всего лишь темное пятно, беззаветно влюбленное в сгусток света. Когда-то ее звали Хотару, что значит «светлячок», и она любила яркие лампы. А сейчас она стала принцессой планеты, которая одарила ее мрачной силой. Больше Сатти не светлячок. Тьме не нужны лампы. Только сама тьма, беспомощная и непорочная, как вечерние летние сумерки на Терре, не знает об этом. Не хочет знать. Поэтому говорит, что у Миканора дела. «В конце концов, часть обязанностей возложена на его плечи», - зачем-то уточняет она, виновато пожимая кремовыми плечами, нежную кожу которых не скрывают черные кружева платья. Друзья понимающе кивают и делятся своими делами. Времени на посиделки, как раньше, совсем не хватает. Когда-то давно ее звали Хотару, это означает «светлячок», она любила яркие лампы и огромный мир. Верила в вечную любовь и дружбу. Только сейчас она не светлячок. Сейчас она выряжена фрейлинами в черные кружева и встречает гостей в Звездной зале. Но на Сатурне есть лишь одна звезда, которая издавна освещала жизнь принцессы. Эта звезда сейчас в так называемой прежде «точке Д», сидит у камина, вполуха слушая, как за окном вьюжит, и с каким-то непониманием наблюдает в хрустальный шар за тем, как принцесса Сатурна заступается – иначе и не назвать – за него перед старшим братом. Кунсайт сразу преисполнился любви в этой малышке, говорил, что она на самом деле такая же солнечная, как его Минория. А Миканор только сердито поджимал губы и переводил разговор. Так уж было им велено, что Альянс девяти королевств повяжет себя одной нитью – самыми нерушимыми узами – браком. Чтобы не было войны. Юноша невесело усмехается и качает головой. Своенравный лорд не хотел жениться на готичной девушке в платье с черными кружевами. И не знал, как она этого хотела. И не понял даже тогда, когда принцесса ответила отказом на его просьбу расторгнуть их нежелательную помолвку. Отвела глаза и как-то сипло попросила оставить ее одну. «Я не хочу перечить Селенити, она сделала для меня слишком много...» Сатти стоит где-то на самой границе шара, словно знает, что за ней наблюдают, и как-то пытается скрыться. Она отбрасывает со лба пушистую длинную челку и, чуть склонив голову набок, следит за танцующими парами Альянса, сжимая в руках так и не отложенную на время в сторону, шкатулку подаренную Эндимионом и Селенити. Миканор почему-то слегка засматривается. Девушка же оглядывается по сторонам и, не найдя кого-то, кто сейчас мог бы ее заметить, тихонько выскальзывает из залы, все так же держась где-то на самой границе шара. Лорд сердито поджимает губы, не зная, что с ним происходит, и уже собирается погасить шар, но почему-то продолжает наблюдение. Сатти заворачивает куда-то – как глупо, он даже не знает, где в этом замке дверь в ее комнату – и оказывается в помещении, оформленном под спальню. Устало опускается на кровать, легким взмахом руки зажигая... лампы. Множество ламп. И вынимает из волос оставшиеся заколки и шпильки, положив шкатулку из черного дерева на колени и на время забыв о ней. А потом глубоко вдыхает и порывисто поднимается на ноги, роняя вроде бы безделушку на пол. Звуки, доносящиеся прежде до Миканора с какой-то потрясающей четкостью, разом стихают, а Сатти обессилено поникнув плечами, прикрывает глаза. «Я нечаянно...» - беззвучно, одними губами. А может, она сказала об этом вслух – Миканор не знает. Он только отчего-то кусает губы, не понимая, что с ним происходит. Оказывается, готичная девушка любит лампы. Однако Сатти не поднимает шкатулку с пола, только делает еще пару шагов до стола, на котором и вокруг которого разложены принесенные сюда из зала кем-то из слуг подарки. Вот секира, вот алебарда... Там нет ни одной лампы. Странно. Принцесса берет в руки гребень и осторожно проводит им по волосам. Черты ее лица смягчаются почти сразу, стоит зубцам лишь коснуться чернильных прядей. И по-прежнему ничего не слышно. Миканора это пугает. Он делает пренебрежительный взмах рукой, гася волшебный шар и, поднимаясь из кресла, исчезает в стремительном вихре телепорта. Он просто убедится в том, что не оглох, что этот чертов артефакт, купленный непонятно зачем, неисправен, и приобретет новый, чтобы проверить, так ли это. Когда рой светлячков вокруг него опадает, Миканор оказывается уже в комнате с яркими лампами, которая все равно продолжает сохранять некий таинственный полумрак, вопреки всем законам, известным миру. Принцесса Сатурна сидит к нему спиной на стуле с высокой спинкой, и расчесывает чернильные пряди черепаховым гребнем, жемчуг на котором сейчас сверкает особенно ярко. Принцесса поет – юноша видит в зеркало, как беззвучно шевелятся ее губы, и ему кажется, будто он совершенно сошел с ума с этим чертовым наблюдением. Ресницы Сатти слегка подрагивают, отбрасывая тени на мелово-бледные щеки, а длинная челка непривычно зачесана вверх, открывая гладкий высокий лоб. Миканор топчется на месте, не решаясь подойти ближе, но, пересилив себя, становится за спинкой стула, на котором сидит девушка и аккуратно перехватывает у нее гребень. Руки слегка подрагивают, стоит только зубцам прикоснуться к чернильным волосам, а принцесса замолкает вдруг и открывает глаза, глядя на его испуганное отражение в зеркале. И непонятно – чем он испуган? Ее мрачным видом? Или, может, грядущей ему судьбой? Только в этот момент в перекочевавшей на столик шкатулке щелкает что-то, и крышка сама собой закрывается. Возвращаются в комнату тихие шорохи и звуки сбившегося дыхания самого лорда. И звук лопнувшей резинки, которая стягивала его длинные светлые волосы на затылке в тугой длинный хвост. Кто бы мог подумать, что лорд Миканор больше всего на свете боится тишины? Тишины непроницаемой, которая не позволит ему услышать и звука. - Что вы здесь делаете, мой лорд? – тихонько осведомляется Сатти, заполняя своим голосом сейчас неабсолютную тишину так, что из груди юноши против воли вырывается облегченный вздох. Только смысл вопроса, вначале ускользнувший, быстро возвращается в его сознание, и молодой человек как-то апатично осознает, что ему, в общем-то, нечего ответить. Только продолжает водить гребнем по волосам девушки, иногда задевая темные пряди неосторожными пальцами. - Больше никогда так не делай, - наконец, кивает на шкатулку, - никогда не открывай ее. Я... я ведь сначала подумал, что лишился слуха, а ты... - Как пожелаете, мой лорд, - также тихо отзывается готичная девушка, облаченная в платье с черным кружевом. Откуда-то словно издалека до ушей Миканора доносится какая-то музыка. Наверное, она льется из Звездной залы. Молодой человек качает головой. - Прекрати называть меня так, - негромко просит он, возвращая принцессе черепаховый гребень и за каким-то чертом запуская руку в чернила прядей. Замечает, как она порывисто вдыхает и вздрагивает. На тонких губах, наверное, впервые с момента их встречи играет улыбка. - Как скажешь. Миканор жмурится с каким-то необъяснимым наслаждением, проводя руками по прохладным темным прядям принцессы, и отмечает, что ему все-таки придется смириться со злодейкой-судьбой. Хотя не такая уж она и злодейка... Просто, оказывается, без голоса готичной девушки, облаченной в платье с черными кружевами, которое не скрывает хрупких кремовых плеч, мир какой-то уж слишком тихий. Что поделать? Возможно, она сможет его спасти. Миканор еще не знал, что когда-то на Земле жила девочка по имени Хотару, что означает «светлячок», которая часто сдувала с глаз темную челку, очень любила яркие лампы и этот огромный мир. Но он чувствовал, что девушке есть, о чем ему рассказать. В конце концов, она – его будущая жена. А еще завтра она обязательно увидит на своем столе новую лампу. Если он найдет в себе силы выйти из ее комнаты до рассвета. И, возможно, он будет звать ее «Хотару». Если она успеет ему обо всем рассказать.