Crystal Tokyo's dreams

Минория танцует. Померанцевый воздушный шелк платья струится по ее точеному телу, а длинная юбка солнцем взмывает вверх, открывая вид на стройные ноги. Минория – сама красота. Минория – тот сгусток любви, который может растопить даже лед. И милорд Кунсайт тает. У Минории пронзительно-голубые глаза – яркие, как июльское небо, и чистые, как сама невинность. Она танцует один из самых откровенных танцев своей планеты на одном из самых громких приемов в Хрустальном дворце и приносит в жертву своей королеве свою верность и до кучи саму себя. Ее танец откровенен открытием всех ее якобы слабых мест. У Минории тонкие запястья и узкие хрупкие ступни. Маленькие щиколотки, золотисто-бронзовые от загара, оплетены померанцевыми лентами сандалий, идеально сидящих на ноге. Светлые волосы – такие светлые и длинные, что она может соревноваться с Селенити. Минория так прекрасна, что Кунсайту не удается отвести от нее взгляд, как бы он ни старался. Миканор изредка бросает на королеву Венеры сосредоточенные взгляды. Смотрит – и тут же поворачивает голову в сторону нежно улыбающейся хранительнице Урана юной Смерти. «Смерть» – так зовут при хрустальном дворе Сатти многие за глаза. Кунсайт качает головой и думает, что это даже почти символично, ведь Миканор всегда обладал талантом к целительству. Миканор спасал человеческие жизни, а юная Смерть отнимала их. Только никому и в голову не могло прийти, что тьма вокруг Сатти совсем не злобная, что голос ее создан для колыбельных, а не для вынесения приговоров. Никому и в голову не могло прийти, что Сатти иначе зовут «солнечным бликом» или же «светлячком». Даже брат Кунсайта до поры об этом не знал. Или не трудился просто узнать. Сейчас Миканор смотрит на танцующую Минорию скорее оценивающе. Так, как никогда не смотрел на свою невесту. Он оценивает и сравнивает. Минория – такая же противоположность юной Лиэлле, как и Селенити. Лунянка и венерянка – голубоглазые, смешливые, светловолосые. Лиэлле похожа на сгусток тьмы, когда серьезна, а она серьезна почти всегда. Вот только Миканор в последнее время предпочитает ее общество чьему-либо еще. Кунсайт улыбается своим мыслям уголком губ и наблюдает за тем, как его младший непутевый брат осторожно, словно ступает по полному ловушек коридору в их фамильном замке, направляется к юной Смерти. Сатти ему улыбается, а ледяной Ши-Тенноу удовлетворенно кивает сам себе и поворачивает голову в сторону богини любви, уже заканчивающей свой танец. Минория смотрит на свою королеву сияющими глазами и без сомнений преклоняет перед ней колени. Померанцевый шелк ее платья одуванчиком расцветает вокруг нее. Селенити смеется. - Ох, Мина, хватит! Минория вскидывает глаза. - Я всегда защищу твою спину, Селе, - и улыбается. Селенити опускается рядом с ней и заправляет ей золотую прядь длинных волос за ухо. - Я знаю, Мина. Это уже давно не нуждается в доказательствах. Минория кивает и поднимается на ноги вместе с ней. Кунсайт отбрасывает со лба прядь волос и двигается к своей принцессе. Венера – уже давно королева, как он – король. Вот только для него она все равно остается его принцессой. Кунсайт знает, что в следующем году его королева вновь будет танцевать ритуальный танец своей планеты перед монаршей четой и вновь преклонять колени. А еще он знает, что следующий танец всецело принадлежит ему. Конечно, преданность не нуждается в доказательствах, если уважение и любовь к человеку сидят подкоркой. Просто Минория любит напоминать о том, что на нее всегда можно опереться. Даже в самой аховой ситуации. Кунсайт улыбается и легко сжимает ладошку своей принцессы в своей руке. Такие вещи он и сам очень любил доказывать.