Мир как игрушка

      Уже с первого дня выясняется, что Джар совершенно прав: быть королём совсем не так весело, как я думал. Вернее — совсем не весело. Нисколько. Такое ощущение, что все проблемы королевства годами и десятилетиями ждали именно нас, чтобы — наконец-то! — начать случаться! Началось всё с малого.       С захватом (если тот торжественный визит, конечно, можно так назвать) никаких накладок не возникло. Всё прошло даже лучше, чем в самых смелых моих мечтах: толпа горожан, осчастливленных новостью, что они, оказывается, выиграли войну, и теперь никто не станет их захватывать, буквально дотащила сопроводила нас к самому дворцу.       Сообразительный Джар сразу указал народу, кто тут Посланник, а потом вместе с магами отошел в сторонку, чтобы не мешать людям выражать свою благодарность. За каких-то двадцать минут общения с будущими подданными от моего мирного и благодушного настроя не осталось и следа: я почти озверел, почти превратился в злобно клацающее зубами существо с диким взглядом буйнопомешанного и люто завидовал приятелю. От необходимости постоянно всем улыбаться напрочь свело скулы. Шумная, пёстрая и, главное, бесконечная, череда желающих лично пожать Посланнику руку или от всей дури души хлопнуть по спине, чуть не довела меня до эпилептического припадка и, заодно, массового убийства.       Стража, дежурившая у ворот, уже была кем-то предупреждена и со всей возможной помпой провела нашу компанию к Его Величеству Баллариону. Горожан, к счастью, во дворец никто не пустил. Мы миновали огромный сад, парочку просторных, но, на мой вкус, слишком расписных коридоров и, очутились, наконец в большой комнате, где на оббитом красном бархатом троне восседал король.       Надо сказать, он выглядел совсем не так, как я представлял: невысокий, чуть полноватый, совершенно седой и не по-королевски суетливый.       Нейтрализовать телохранителей и промыть дедуле мозги было делом техники. Джар и какой-то пока незнакомый мне молодой темноволосый маг отлично с этим справились.       Уже через час наспех собранные придворные, вытаращив глаза, наблюдали, как Его Величество Балларион добровольно отрекается от власти и королевства, передавая всё это мне — единственному достойному кандидату и новому герою Тарраона, которому, к тому же, оказывается, суждено принести нашей стране славу, превосходящую даже времена Тобиаса.       Король-герой Кай. Звучит, а?       Чтобы старик смог собственноручно водрузить на мою лохматую голову корону, пришлось опуститься на одно колено.       Как только эта клятая железка там обосновалась, я впервые ощутил на себе «бремя власти» и все «прелести» нового положения, испытывая от этого весьма смешанные чувства. Сначала, по большей части, конечно, были приятные эмоции: триумф, счастье, небывалый восторг, душевный подъём и даже трепет — не так уж часто обычным людям за пару дней удаётся обзавестись собственным королевством.       Но вскоре после того как я выпрямился, обнаружилась и стала стремительно набирать актуальность одна проблема: корона короля Тарраона — эта чудовищно-аляповатая смесь золота и всевозможных драгоценных камней — просто неимоверно тяжёлая! Её невозможно носить!       Радужные мечты и грёзы тут же разлетелись, как стая вспугнутых птичек. Единственное, о чём я мог думать, стоя перед разряженной толпой местных аристократов и пытаясь, по возможности, сохранить невозмутимое выражение лица: как бы не уронить это устройство для пыток.       Конечно, нельзя исключать, что корону сделали такой неподъёмной специально, чтобы трёхкилограммовое украшение почаще напоминало легкомысленным монархам о возложенной на них ответственности за благополучие страны. Однако, по моему твёрдому убеждению, ни один, даже самый глупый король не заслужил подобных пожизненных страданий, а уж я-то — тем более!       Так что, как только всё закончилось, корона полетела в угол спальни, да там и осталась.       Просыпаюсь от того, что какая-то сволочь брызгает в лицо холодной водой.       Ну конечно. Джар. Больше просто некому.       Надо же, даже причисление к монархам не смогло ничего поделать с отвратительной привычкой этого мира не давать мне спать.       За окном ещё темно, накрапывает дождик, и в сумме всё это даёт не самое радостное настроение из возможных.       — Неужели нельзя было разбудить меня каким-то нормальным способом? — рычу, потому что голос спросонья не слушается, да ещё и горло першит. — Я, вообще-то, надеялся, что сегодня смогу, наконец, выспаться!       — А я и будил, — флегматично сообщает этот изверг, полностью игнорируя вторую часть фразы. — Только ты не желал просыпаться, а через час у нас намечается крайне любопытная встреча, и тебе нужно к ней подготовиться.       — Что за встреча может быть в такую рань?       — Уже восемь утра, Кай.       Отчаянно зевая, кутаюсь в одеяло. Вылезать из кровати не хочется.       — Так с кем ты уже успел договориться?       На его лице появляется донельзя хитрая и довольная улыбка.       — Вчера во время отступления маги поймали небольшой отряд, пытавшийся незаметно покинуть город. Ни за что не угадаешь, кто это.       — Ну и кто же? — мне всё же стало интересно. — Какие-нибудь вражеские шпионы?       — Почти, — хищно усмехается Джар. — Это сам принц Мавирис — сын Тасгара, короля Сариасты… Напомни мне дать тебе ещё и справочник по генеалогии. Врага нужно знать в лицо, иначе мы рискуем остаться в дураках. Принца сопровождают два магически одарённых аристократа и тридцать мечников.       — Не похоже на обычный визит вежливости, — тяну задумчиво и вдруг неудержимо чихаю: вчерашнее купание не прошло даром. — Хорошо бы узнать, зачем они приехали.       — Подозреваю, ради заключения договора о военной поддержке: появление Ассагая встревожило не только Тарраон, но и соседние страны.       — И теперь этот принц хочет поскорее вернуться домой, чтобы рассказать папочке свежие новости: у нас произошла смена власти.       — Конечно, — соглашается Джар. — Это очень ценная информация, потому как, с одной стороны, впервые за последние столетия появилась возможность расширить границы, воспользовавшись неопытностью нового короля. А с другой стороны, есть немаленький шанс, что этот самый король вовсе не такой неопытный, как хотелось бы соседям, и Тарраоном не ограничится, став угрозой для самой Сариасты.       — Что предлагаешь сделать с нашим заблудившимся принцем?       — Пока — ничего. Нам нужно выиграть время, чтобы набрать новых солдат, восстановить обороноспособность города и укрепить свою власть: наверняка, не все согласны с тем, что именно ты — король. Могут начаться восстания. Кроме того, давно пора поработать над твоими знаниями.       — А ещё нам нужна идеология, — добавляю немного подумав. — Это бы всё упростило.       — Разве?       — За идею люди сражаются куда охотнее, — шмыгаю носом и пожимаю плечами. — Ну знаешь: надежду — нищим, голодным — пищу и всё в том же духе. Хотя, конечно, если найдутся желающие совершать подвиги безвозмездно, я с радостью им это устрою.       — Жаль, таких энтузиастов маловато. Армию из них не сколотишь.       — Мотивация, Джар, всё решает мотивация. Если солдаты не хотят сражаться и побеждать, они и не станут этого делать, даже если впихнуть им в руки оружие и согнать в строй. Поэтому нам нужна морковка.       — Что, прости? — он изрядно удивлён и, кажется, ничего не понимает. — У нас трудности с рекрутами, а не с продовольствием.       — Я не о том, — смеюсь. — У меня в мире есть такое вьючное и ездовое животное — осёл. Проблема в том, что более упрямой живности просто не существует: если он встанет, тянуть и бить — бесполезно. Единственное, что помогает в такой ситуации, — морковка. Человек садится ослу на спину и держит угощение у него перед носом. Стараясь его достать, ослик бежит вперёд. Всё просто.       — Занятно, — улыбается парень. — Если уж у тебя уже есть план по завоеванию мира, то, может, и парочка таких «морковок» найдётся?       — Вообще-то, — нос забит, и голос звучит несколько гнусаво, — твоя ирония здесь неуместна, потому как у меня действительно есть, что предложить солдатам. Например, землю — её же у нас и так много, а будет ещё больше. Ну, или плату им увеличим раза в два. Опять же за счёт вражеской казны. Когда изучу дела более подробно, составлю полный список, чтобы мы могли выбрать приемлемый вариант… Слушай, дружище, сил моих больше нет: чем у вас тут лечатся от простуды?       — Травами, конечно, — взгляд такой неодобрительный, будто я заболел специально, чтобы отлынивать от работы. — Велю доктору заняться твоим лечением. Честно говоря, выглядишь ты так себе. Может, чтобы престиж страны не пострадал, нам не стоит показывать принцу твою помятую физиономию?       — Но ты меня уже разбудил. Зря, что ли? Давай, я всё же пойду — посмотрю на настоящего, прирождённого принца, послушаю, о чём вы будете говорить. Ты же справишься с переговорами?       — Никаких переговоров не будет, — хмыкает он. — По сути, они все — пленники и прекрасно это осознают, хоть их и назвали гостями.       — Мы же не собираемся ввязываться в новую войну так скоро, правда?       — Но принц-то этого не знает, — Джар ещё раз окидывает меня пристальным взглядом и недовольно вздыхает. — Одевайся. Через пару минут придёт врач, а через полчаса — Шун. Он проводит тебя к нам.       Напрягаю память.       — Шун — этот тот парень, который пудрил мозги королю?       — Да. Постарайся выглядеть достойно и не забудь надеть амулеты.       — Ладно.       Он уходит, а я с наслаждением откидываюсь обратно на подушку, натягиваю одеяло повыше и прикрываю глаза. Блаженство.       Идиллию нарушает непонятный шорох в углу.       Первая догадка ужасна: мыши? Во дворцах же бывают мыши, да? Гадость какая!       По спине побежали мурашки отвращения.       Ориентируясь на звук, обшариваю комнату взглядом и с облегчением выдыхаю: шум исходит от дверей.       — Да войдите уже! — кричу в меру сил больного горла и тут же морщусь от неприятных ощущений. — Хватит скрестись!       Врач — а это, без сомнения, он, хоть и одет в обычные брюки и рубашку, — довольно приятной наружности мужчина. Ему лет тридцать: в светлых волосах нет даже намёка на седину, а морщинки имеются только на переносице и в уголках глаз.       Замирает на пороге и настороженно присматривается, а потом вспоминает о манерах и поспешно кланяется.       — Доброе утро, Ваше Величество! Для меня огромная честь видеть Вас! — заверяет так торопливо, будто иначе я немедленно велю его казнить. — Позвольте представиться, Ваше Величество: я — Данар. Господин Джар сказал, Вы пожелали…       От излишне уважительного, подобострастного тона неожиданно сильно коробит.       — Так, давай-ка сразу кое-что проясним, — он бледнеет, и я продолжаю уже не таким недовольным голосом. В конце концов, этот Данар ещё ни в чём не виноват. — Я, кажется, основательно простыл, так что в ближайшие дни нам предстоит видеться довольно часто. Поэтому зови меня по имени — Кай. Так гораздо короче и удобнее. И можешь говорить «ты». К дворцовым причудам я не привык и, честно говоря, привыкать не собираюсь.       — Понимаю, — кивает Данар, и, кажется, даже вздыхает с облегчением. Деловито подходит ближе, касается моего лба ладонью и констатирует: — Горячий. С такой температурой тебе бы лучше полежать пару дней, Кай.       — У нас там соседний принц «в гостях» совсем истомился, бедный. Не могу же я такое пропустить. Ты что, не принёс никакого лекарства?       — По пути сюда я зашел на кухню и велел заварить специальный чай. Скоро его доставят. На некоторое время должно будет стать лучше.       — Отлично, — шмыгаю носом. — Я-то думал, королевские врачи — это такие добродушные старенькие дедушки с лысиной и маленькими круглыми очками. Давно ты служишь во дворце?       — С детства, можно сказать, — улыбается он. — Мой отец тоже был здесь доктором. Очкам он предпочитал монокль, а вот во всём остальном выглядел именно так, как ты описал. Могу я спросить?       — Разумеется, — машу рукой.       — Ты действительно из другого мира? — в его голубых глазах неподдельное любопытство. — Все в городе только о том и говорят, что Посланник победил мага, и теперь наступят счастливые времена.       — Эх, Данар, знал бы ты, насколько тот мир «другой»! Там совсем нет магии, зато сильно развита техника. Люди научились ездить в десятки раз быстрее, чем самая лучшая лошадь, опускаться на морское дно, летать по небу и даже путешествовать к звёздам.       — Должно быть, — вздыхает завистливо, — в таком прекрасном мире не осталось болезней.       — Целая куча, — хмыкаю. — Хотя, конечно, справляться со многими научились. Когда появится время, нам с тобой непременно нужно будет поговорить об этом и сравнить методы лечения. Я, к сожалению, не слишком хорошо разбираюсь в медицине, но надеюсь, что мои знания всё же смогут пригодиться.       Его прерывает появление девушки с подносом, одетой в длинное чёрное платье и белый фартук. Поставив свою ношу, она тут же спешит покинуть спальню. Даже глаза на меня не подняла. Боится, что ли?       Данар протягивает чашку, от которой сильно, но приятно пахнет травами.       — Вот. Пей понемногу.       На вкус тоже ничего. Честно признаться, от почти что средневековой медицины я ожидал гораздо худшего.       — Расскажи, как тут вообще обстоят дела?       Он неуверенно смотрит в ответ.       — Что?       — Кай, я хотел бы попросить тебя пересмотреть решение о наказании одного моего друга.       — А что с ним?       — Его зовут Герард Фиррал. Он сын известного полководца, провинившийся лишь тем, что, вопреки словам остальных военных советников, настаивал на собственном плане обороны от армии Ассагая. Его Величество… король Балларион не захотел ничего слушать и велел отправить Герарда в тюрьму: не потому, что тот виновен, просто обстановка была слишком уж напряжённой. Мы дружим уже семь лет, я хорошо его знаю — более преданного человека даже представить сложно! Если ты дашь ему шанс, он никогда тебя не подведёт, я уверен!       Коротко постучав, в комнату входит Шун. Вместо чёрного плаща на нём тёмно-серые брюки, белоснежная рубашка и синяя жилетка. Парень выглядит, как состоятельный горожанин, и совершенно не похож на тот образ мага, к которому я успел привыкнуть у себя на родине.       — Доброе утро, — у него в руках какой-то свёрток. — Джар передал тебе чистую одежду.       — Привет, — одним глотком допиваю оставшийся чай и решительно встаю. — Спасибо! Джинсы уже совсем никуда не годятся. Буду готов минут через десять. Подожди пока где-нибудь здесь.       Он усаживается на диван, а я вспоминаю, что мои гости вряд ли знакомы друг с другом.       — Данар, познакомься: это Шун — талантливый маг, который помогал нам справиться с Ассагаем. Шун, Данар — замечательный дворцовый врач, спасающий меня от простуды.       Они обмениваются вежливыми кивками.       Оказывается, королям полагается умываться в тазу. Да уж. Интересно, удастся мне организовать здесь душ или придётся привыкать?       Хотя, хорошо вообще, что на дворе не средневековье с его жуткими привычками! Удобная одежда, съедобная еда, более-менее комфортное жильё — почти нормальные условия. По сравнению с теми беднягами, которые из двадцать первого века попадали в какой-нибудь пятнадцатый или шестнадцатый и были вынуждены жить в кошмарной антисанитарии, мне грех жаловаться.       В комнате скучная тишина, и, чтобы её нарушить, вновь обращаюсь к Данару:       — Я посмотрю, что можно сделать для твоего приятеля: если всё действительно так, его отпустят, обещаю. Расскажи пока о дворце? Надо ж мне знать, где теперь предстоит обитать.       — Честно говоря, я никогда особо не интересовался дворцовой жизнью, но если верить рассказам пациентов, получается, что дела идут не слишком хорошо.       — Почему? — уточняю, хмуро взирая на слишком узкие серые брюки, которые где-то откопал Джар. Он всерьёз думает, что я это надену?       — Его Величество Балларион любил балы, приёмы, представления и, конечно, красивых женщин, — пожимает плечами врач. — Он делал своим любовницам очень щедрые подарки.       — Так это что, получается, в казне теперь нет денег? Наша страна — банкрот?       — Деньги есть, — с осторожностью опытного дипломата не соглашается Данар. — Но немного, полагаю: управляющий был вынужден начать продавать мебель из некоторых неиспользуемых помещений, а также картины и ковры.       Возмутительные новости!       — Да Баллариону же лет семьдесят! Какие в его возрасте любовницы?!       Мужчина пожимает плечами, а Шун хмыкает:       — Ты, должно быть, не представляешь, как накладно быть королём. Рассказать?       Киваю и на всякий случай присаживаюсь.       Он говорит — называет «развлечение», призванное развеять монаршую скуку, и его стоимость, а у меня округляются глаза. Если содержание дворца и гостей, проведение даже одного-единственного бала обходится так дорого, я лучше буду скупым тираном!       В отличие от Баллариона, транжирой я не был никогда. Лентяем — да, эгоистом — да, порой даже брюзгой, но не мотом. Таких скупердяев, как я, вообще-то, ещё нужно поискать. Мне даже не придётся себя ни в чём ограничивать.       — Балов во дворце не будет до тех пор, пока мы не захватим пару-тройку соседних стран, — произношу совершенно серьёзно. Данар смеётся, а Шун, осведомлённый о наших планах, только кивает. — Гостей завтра же выселят: с чего это я должен кормить десяток дармоедов, которых даже не знаю? Надеюсь, проблема с финансами — единственная моя головная боль?       — Вообще-то нет, — усмехается маг. — Я сегодня побывал на верхнем этаже: у нас протекает крыша, Ваше Величество, а в подвале — куча заключённых и полчища крыс. Как минимум половине пленников не место за решёткой.       Врач согласно кивает.       — Если уж об этом зашла речь, я бы советовал обратить внимание на колодец, из которого берут воду для кухни. Никто не верит, но качество воды оставляет желать лучшего. От неё у многих болят животы и появляется сыпь.       — Чудесно, — бормочу сквозь зубы, натягивая-таки непривычную одежду. — Завтракать мне уже не хочется. Ещё что-то? Не стесняйтесь, хуже уже не будет. Я и так понял, что это не дворец, а одна сплошная неприятность. Не удивительно, что Балларион был рад кому-нибудь его отдать.       — Хватит с тебя пока, — а Шуну всё ещё весело, блин! Ещё бы! Не он же король и счастливый владелец всего этого бардака. — Идём, Кай. Если опоздаем, Джар устроит мне выговор за то, что не справился с обязанностью твоей няньки. Ты ничего не забыл? Может, для солидности всё же наденешь корону?       — Ни за что! Мы с ней совершенно не сошлись во мнениях, — бросаю полный ненависти взгляд на злобно поблёскивающую в углу железку. — Честное слово, ещё хоть слово об этой проклятой штуке — и я назначу тебя ответственным за проведение описи всех уцелевших королевских богатств!       Он хохочет, но, как ни странно, не пытается настаивать.       — Кай! — укоризненно восклицает Данар, круглыми глазами глядя на корону. — Это что, действительно она? Зачем ты её туда бросил? Это же, можно сказать, символ королевской власти!       — Если он тебе так дорог, — шиплю, оглядывая себя в большом зеркале: вроде, ничего получилось, — можешь взять и отнести куда-нибудь в сокровищницу. Я не собираюсь это носить. Решай сам, в общем. Нам пора на свидание с принцем. И спасибо за чай, кстати! Мне гораздо лучше.       Выйдя из покоев, невольно замираю, сбившись с шага: в коридоре по одиночке и парами курсируют те малоприятные люди, которых принято вежливо называть «придворными». На мужчинах фраки, на женщинах — длинные узкие платья всевозможных расцветок, причём сзади у каждой какая-то подкладка, чтобы сделать формы более выдающимися и пышными. Подушки, что ли, они под юбки засовывают?       — Доброе утро, Ваше Величество, — сладко тянет ближайшая дама — брюнетка с фантастическим количеством складок на подоле. — Как Вам спалось?       — Мало и плохо, — отвечаю невежливо. — Всю ночь, понимаете ли, одолевали мысли о благе нашей страны.       Остальные радостно стекаются поближе, а перспектива застрять здесь привлекает меня ещё меньше, чем неприкрытое кокетство некоторых местных красоток.       — Ваше Величество, позвольте представиться… — начинает было какой-то солидный дядька с усами, но Шун его перебивает.       — Простите, господа, у Его Величества важные дела. У вас будет шанс побеседовать позже.       На прощание киваю всем собравшимся и спешу покинуть этих жадных до сплетен акул.       — Спасибо.       — Чего не сделаешь, чтобы не составлять опись, — отшучивается он. — Но вообще-то, идея хорошая. Найти бы ещё того, кто с этим справится…       — Уверен, что Джар отлично подойдёт.       — Не, не согласится! — смеётся Шун. — Он уже и так недоволен, что приходится слишком много работать: уж я-то вижу.       — Жаль, — вздыхаю разочарованно. — Может, хоть подскажет кого тогда.       — Кай, — понижает голос мой собеседник, — как закончите там, не поленись сходить в подземелье и вытащи оттуда Герарда Фиррала. Если он будет на нашей стороне, шансы на победу возрастут в два раза.       — Хорошо. Данар тоже за него уже просил. Они друзья.       — Очень кстати, — он останавливается возле богато украшенных резьбой дверей. — Пришли.       Приосаниваюсь, распрямляю плечи.       — Похож я на короля?       — Если честно, не очень: не хватает внушительности и монументальности. А ещё у тебя красные от недосыпа глаза и несколько зеленоватый цвет лица, — подмигивает. — Хорошо, что королей принято называть прекрасными независимо от того, как они выглядят.       — Не смешно.       Можно подумать, Балларион был лучше.       Шун пожимает плечами.       — Как скажете, Ваше Величество. Я останусь здесь, а Вам пора осчастливить своим присутствием наших гостей.       Он любезно распахивает двери.       Все находящиеся в комнате с огромным овальным столом поднимаются со своих мест и с разной степенью любопытства меня рассматривают. Их взгляды буквально впиваются в кожу.       Сделав вид, что ничего необычного не происходит, вхожу.       — Его Величество Кай, король-герой Тарраона, — без особого энтузиазма представляет Джар. — Его Высочество Мавирис, принц Сариасты.       Королевский отпрыск на пару лет младше меня. У него светлые волосы до плеч, острый, высоко задранный подбородок и нервно бегающие глаза.       Мда. Вряд ли мы поладим. Парень совсем не вызывает доверия.       — Госпожа Наринна Аллаэр.       Надо же, один из магов, сопровождающих этого типа — девушка! Да ещё какая девушка! Настоящая красавица!       Джар, должно быть, ещё что-то говорит, представляет второго мага, но это не имеет никакого значения: я, словно зачарованный, не вижу ничего и никого, кроме Наринны. Какие чудесные у неё волосы! Огненно-рыжие кудряшки, хитро собранные в замысловатую причёску с кучей длинных шпилек. Какие волшебные глаза! Зелёные, как море, прозрачные, как витражи. Никогда не замечал за собой подобной романтической чуши, но, кажется, в эти глаза я, без преувеличения, мог бы смотреть часами. Смотреть — и слушать её голос: мягкий и ласковый.       Перехватив мой пристальный взгляд, она скромно опускает ресницы и нежно улыбается. Понимаю, что веду себя неприлично, но ничего не могу поделать: отвернуться выше моих сил. Ради одной этой улыбки можно смело совершить любой подвиг: сразиться с рыцарем, захватить страну — да хоть целый мир! Легко!       Кровь приливает к лицу, шумит в ушах. Здравые мысли сделали ручкой ещё в тот момент, когда я впервые на неё посмотрел, и освободившимся местом незамедлительно воспользовались всевозможные глупости, свойственные только по уши влюблённым идиотам. Осознавая всё это, я, тем не менее, даже сказать ничего не могу, потому что с щенячьим восторгом продолжаю смотреть на Наринну! Стою и, как дурак, улыбаюсь.       Одежда девушки радикально отличается от платьев местных модниц, и у меня складывается впечатление, что состоит она преимущественно из маленьких золотистых цепочек. Они повсюду: струятся по оголённым плечам, мерцают на обнажённой талии, украшают юбку. Должно быть, это их национальный наряд, потому что ничего подобного мне видеть ещё не приходилось.       Нежную кожу покрывает тонкая вязь прихотливого узора. Пальцы ноют от желания прикоснуться к нему, проследить, едва касаясь, линию, идущую от шеи к плечу, сбегающую по предплечью к изящной кисти с золотыми браслетами. Однако я знаю — чувствую! — что никогда этого не сделаю. Наринна красивее всех женщин, что мне доводилось встречать. Воплощённое совершенство. К такой даже прикасаться страшно, чтобы не нарушить эту гармонию. Можно только любоваться со стороны, ласкать взглядом.       — Кай, — настороженный голос Джара очень некстати нарушает мою внутреннюю идиллию. — Кай, ты носишь амулет, который я тебе дал?       Его слова мгновенно выдёргивают меня на поверхность сладких грёз — резко, больно и неожиданно, как петля аркана.       Машинально прикладываю ладонь к груди — амулета нет. Очевидно, я оставил его в спальне. А ведь Шун напоминал! Во всём виновата дурацкая корона! Переплавлю её нафиг!       — Что она пыталась тебе внушить? — с отстранённым любопытством интересуется Джар, игнорируя делегацию Сариасты и их попытки возражать.       — Невероятную глупость! — бросаю, зло глянув на раздосадованное лицо девушки. То, что оно даже сейчас, несмотря на бушующую в груди ярость, кажется мне прекрасным, окончательно выводит из себя: теперь они ни за что так просто отсюда не уедут! — Вернусь через минуту. Продолжим с того, на чём остановились, и на этот раз разговор будет совершенно другой. Что-то мне расхотелось быть вежливым.       Джар улыбается уголками губ.       Вылетев в коридор, нахожу неподалёку Шуна.       — Пойди, помоги присмотреть за ними.       — Что-то случилось?       — Да, — выплёвываю. — Эта тварь внушила мне, что я её люблю!       — О, — выдаёт он. — Ну и дурак же ты, твоё величество, что не надел амулет. Ты, похоже, сильно подвержен магии воды, раз она смогла так быстро тебя «обработать».       — Ты можешь это исправить?       — В том-то вся и прелесть: внушённую мысль нельзя выкорчевать силой. Единственный способ — подождать, пока она сама зачахнет и пропадёт, — увидев, что мне не до шуток, Шун тоже становится серьёзным. — Не беспокойся, такая магия со временем выветриваются. Через недельку-другую будешь в норме.