Just trust me

      Переворачиваюсь на бок, раздраженно вздыхая, и кладу на голову подушку, закрывая уши, но однообразное тиканье часов, которое не было слышно, пока Тина не выключила музыку, не исчезает, а лишь становится немного приглушенным.       Не знаю, сколько мне удалось поспать до того, как ночной кошмар, навеянный воспоминаниями из детства, заставил меня проснуться посреди ночи. Вот уже около двадцати минут я ворочаюсь в постели в надежде найти удобное место, но пока получается не очень удачно. А больше всего раздражает то, что из-за густой темноты я не могу посмотреть сколько сейчас времени, но зато тиканье слышу отчетливо. Оно словно дразнится. Цокаю языком от глупости сего суждения и снова переворачиваюсь на спину. – Тик-так, тик-так, – повторяю за часами, не зная чем еще себя занять, ведь уснуть я уже явно не смогу, а в голову лезут мысли о том, что Ньют и Якоб уже, наверное, где-нибудь в Зоопарке ловят сносорога. Или все-таки нужно учитывать расхождение временных рамок реальности и фильма? – Расхождение во времени, – задумчиво тяну, вспоминая о Пути.       Раз уж нам удалось подружиться с Путивовом, ведь он решил остаться, а если верить знаниям Ньюта, в которых я не сомневаюсь, это верный признак того, что мы вошли в круг его доверия, думаю, у него должно быть имя. Конечно, можно было придумать что-нибудь оригинальное, но мне кажется, что «Пути» звучит очень даже мило.       Сажусь в кровати и тянусь к сумке, открывая ее, достаю баночку. Путивов просидел в чемодане весь день, по крайней мере, я очень надеюсь, что он там, и за это я обещала отдать ему всю оставшуюся сладкую вату, но обычно, когда я не могу уснуть, то пробираюсь на кухню пожевать чего-нибудь вкусненького, это уже вошло в привычку. Сейчас я не у себя дома и не могу шариться по чужим шкафам в поисках съестного, но годами выработанные рефлексы никуда ни делись, поэтому открываю крышку и отрываю кусочек сладости. Надеюсь, Пути меня простит.       Не успеваю проглотить вату, поэтому от неожиданности давлюсь, начиная кашлять, когда прямо передо мной появляется пушистое существо. Путивов игриво опускает грудь, касаясь дивана, и виляет задранным вверх заячьим хвостиком. – Ты меня так больше не пугай, – шепчу, переставая кашлять, и вытираю слезы, вызванные першением в горле. – Тшш, – шиплю на Путивова, когда розовое создание радостно фыркает, и треплю его по мягкому чубчику. – Хорошо, она твоя, – ставлю перед ним баночку, разводя руки в стороны.       Пути принюхивается, и, хоть в темноте этого не видно, я уверена: он забавно шевелит своим бледно-розовым носиком. Удостоверившись, что это именно то, что ему обещали, Путивов сует в банку мордочку, но, видимо передумывает, выпрямляясь, не взяв ни кусочка. Озадаченно смотрю на зверька, не понимая, что ему не нравится, а Пути снова наклоняется, слегка подталкивая баночку обратно ко мне, после чего фыркает, кивая головой, а его чуп забавно подпрыгивает. – О, ты очень любезен, – улыбаясь, отрываю еще один кусочек сладости. – Спасибо.       Путивов удовлетворенно принимает благодарность, гордо задрав мордочку, а потом и сам приступает к позднему ужину. Интересно, а чем вообще питаются эти создания? Сколько их осталось в мире? Какая их привычная среда обитания? Мою цепочку догадок или скорее вопросов, ведь даже Ньюту мало что известно об этих милых существах, прерывает тихий дверной скрип. – Я так и знал, что он у тебя, – облегченно шепчет парень, подходя ближе. – Он сам пришел, – пожимаю плечами, щурясь от голубоватого света, исходящего из палочки в руках Ньюта, ведь глаза уже привыкли к темноте. – Видимо, по ночам Пути скучно сидеть в чемодане. – Пути? – переспрашивает Скамандер, садясь на корточки возле дивана. – Ну, ты же дал имена своим лечуркам, так что и у него должно быть, – мне кажется, что это прозвучало немного грубо, поэтому добавляю. – Это я как вариант, можешь придумать свое. – Мне нравится «Пути», – Ньют улыбается, а Путивов поднимает голову облизываясь. Он фыркает, пытаясь избавиться от маленького кусочка, который намокнув, прилип ему на носик. – Никогда бы не подумал, что они любят сладкую вату, – удивляется Скамандер, освобождая Путивова от сладости, и кладет ее на ладошку, протягивая зверьку. – Он от нее в восторге, – киваю, смотря на существо, которое теперь кусает баночку, словно точа зубки. – Это точно.       Несколько минут мы сидим в тишине, наблюдая за Путивовом, а тиканье часов, почему-то, меня теперь совсем не раздражает. Сколько сейчас времени уже не важно, ведь, по всей видимости, Ньют с Якобом еще не покидали квартиру Голдштейн.       Боковым зрением замечаю, что парень уже не смотрит на зверька, его внимание полностью подарено мне. От неловкости опускаю голову, позволяя темным прядям скрыть хотя бы часть моего лица, и слегка сутулясь, продолжаю наблюдать за Пути, играющимся с баночкой, пытаясь игнорировать взгляд Ньюта.       Но надолго меня не хватает. В комнате внезапно становится душно, а к лицу подступает кровь. Прикрываю глаза, выдыхая, и поворачиваюсь к парню, попутно проклиная свой характер за то, что не могу перебороть эту долбаную скованность и нервозность, которые вызывает во мне один лишь взгляд, и молясь, чтобы света палочки было недостаточно, чтобы в полной мере осветить мои пылающие щеки.       По всей видимости, это получается слишком резко и от неожиданности Ньют вздрагивает и будто отмирает, отведя глаза в сторону. – П-пойдем, – быстро облизывая губы, Скамандер поднимается на ноги и берет Путивова. – Нужно посмотреть, кто еще сбежал, – поясняет он, смотря в пол, и разворачивается, направляясь к двери в комнату для гостей.       Если бы я увидела похожую ситуацию в каком-нибудь фильме, то подумала бы что-то на подобии: «Боже, какой неловкий момент. Не хотела бы я оказаться на их месте». Вздыхаю, потирая лоб рукой, и заставляю себя подняться, хотя сейчас предпочла бы побыть одной и провести самоанализ, чтобы в очередной раз убедиться, что я не создана для общения и социума в целом. Мне нужно жить в маленьком домике в лесной чаще, куда очень редко заходят, разве что, неопытные охотники, заплутавшиеся в лесу или дети, решившие пособирать дикой клубники и потерявшие дорогу домой. В такие моменты я завидую лесникам… – Мэй? – понимаю, что Ньют ждет, пока я пойду за ним, ибо здесь слишком темно, чтобы передвигаться без света его палочки. Тем более, думаю, он еще не забыл тот инцидент со стулом, и давно уже понял, насколько я неуклюжая - от этих мыслей настроение совсем падает.       Что ж, раскрытый чемодан стоит на том же месте, где и в фильме, что на счет комнаты – точно сказать не могу, света мало, да и рассматривать интерьер совсем не хочется. Ньют отдает мне Путивова и говорит, чтобы я спускалась, а сам подходит к Якобу, который ворочается и стонет во сне, начиная будить: – Мистер Ковальски, – он аккуратно трясет его за плечо, но этого достаточно, чтобы мужчина открыл глаза. – Вставайте, вам нужно… – Ньют запинается, пытаясь подобрать нужное слово. – Скажем так, противоядие от укуса горегубки. Поднимайтесь, поднимайтесь, – последнее, что я слышу, прежде чем спускаюсь в чемодан по крутой лестнице.       Ставлю Пути на деревянный пол и подхожу к книжному шкафу. Мне еще в прошлый раз хотелось все здесь рассмотреть. Читая названия, провожу пальцем по корешкам книг, из-за чего на обложках остается полоска. Видя пыль, понимаю, что, наверно, сейчас у Ньюта нет свободного времени для чтения.       Слышу топот копыт. Путивов спешит за мной и тоже принимается рассматривать стеллажи. Он нюхает одну из книг, смешно чихая от пыли.       Здесь много незнакомых мне авторов, которых, если делать вывод исходя из названий книг, вряд ли знает хотя бы один магл. Есть несколько энциклопедий и учебников, которые стоят на отдельной полке, и я уже хочу найти «Уход за магическими существами», но вспоминаю что это учебник, который еще только предстоит написать Ньюту. На мое удивление на книжных стеллажах Скамандера есть и обычная магловская классика, но мое внимание привлекает большая книга в черной обложке. Достаю ее, отряхивая от пыли, но это не помогает найти название, его просто нет. В памяти всплывает эпизод из Гарри Поттера с книгой из запретной секции, и я уже собираюсь открыть ту, что держу в руках, представляя что-то вроде кричащего лица, сложенного из страниц, но слышу шаги.       Быстро возвращаю книгу на полку и поворачиваюсь в сторону лестницы, по которой спускается Ньют, а следом за ним Якоб. Мужчина не очень хорошо себя чувствует и его внешний вид тому подтверждение. Слегка пошатываясь, он оступается и с грохотом съезжает по лестнице до самой последней ступеньки. Зажмуриваюсь от шума, а когда, приоткрывая глаз, вижу, что Якоб так и остается сидеть на этой ступени, как и было в фильме. Он с интересом и приоткрытым ртом осматривается, пока Ньют готовит противоядие.       Подхожу к парню, заглядывая ему через плечо. На столе по-прежнему стоят колбочки, видимо, элементы для зелий, рядом в хаотичном порядке разложены пергаменты и свитки с мелким почерком, который объясняет наличие лупы, лежащей рядом с перьями и чернилами, и блестящей в ярком свете настольной лампы. Прищуриваюсь, но мне так и не удается разобрать слова, ведь они написаны явно не на английском языке.       Якоб что-то спрашивает, пока Скамандер отрывает листья растения, что стоит на столе под яркой лампой, отвечая мужчине, но я не слушаю их, заинтересованно рассматривая рисунки неизвестных мне животных, что висят над столом. Рядом с каждым эскизом написано название и характеристики с описанием ухода и кормления, так же я замечаю еще какие-то пометки, которые понятны только Ньюту. – Выпейте это, – Скамандер протягивает Якобу таблетку, попутно растирая зеленые листья, и нанося их сок на шею мужчине вокруг укуса. – Это снизит температуру и потоотделение, – поясняет парень, снова возвращаясь к столу.       Щурюсь, смотря на Ньюта. Мне кажется или он меня игнорирует? Но зачем тогда позвал с собой в чемодан? Просто решил держать под присмотром, пока я не натворила еще что-нибудь? Или он просто слишком обеспокоен реакцией организма Якоба на укус горегубки и пытается побыстрей всё исправить?       Перевожу хмурый взгляд на Ковальски, ведь Ньют слишком сложный «персонаж», и моих знаний о нем и опыта в целом все равно не достаточно, чтобы достоверно определить причину такого поведения, поэтому решаю оставить все как есть, но мне становится как-то обидно…       Якоб сначала недоверчиво смотрит на таблетку в своих руках, а потом, видимо все еще думая, что это сон и хуже все равно не будет, пожимает плечами и выпивает ее. – А кто это? – спрашивает он Ньюта, кивая на кокон из которого Скамандер выдавливает зеленую жидкость, что заполняет колбочку. – Пикирующий злыдень, – Ньют по обычаю не может обойтись одним названием своих питомцев и начинает рассказывать дополнительную информацию.       Вспоминаю, что парень должен выпустить животное, направляя в сторону Якоба. Кажется, в фильме Ньют посчитал это забавным, но в реальности он этого не делает, что еще раз доказывает расхождение в характерах.       Пути подходит к Якобу, который, сначала недоверчиво косится на зверька, но потом, видя его безобидность, треплет за ушком. Наблюдая за этой картиной, хочу опереться о стол и не глядя кладу руку, но тут же отдергивая ее, отскакиваю, врезаясь в дверь спиной, из-за чего она открывается, а коробочка, которую я перепутала с поверхностью стола, падает на пол. И снова здравствуй моя неуклюжесть.       Морщусь, выдергивая из ладони что-то на подобии иглы, и поднимаю извиняющийся взгляд на Ньюта, который пытается понять, что произошло, ибо он слишком сильно увлекается рассказами о своих любимцах, забывая контролировать все прочее. Скамандер растерянно смотрит на перевернутую коробочку, а потом переводит взгляд на иглу, которую держу в руке. – Извини, – быстро кладу иголку на стол, возвращаясь на свое место, и скрепляю руки в замок, опуская глаза. Думаю, мой вид сейчас напоминает маленького ребенка, который разбил мамину любимую вазу, попавшись на месте преступления. – Ничего, – не знаю, что выражает его лицо, потому что смотрю в пол, мысленно убивая себя. Парень собирает, все, что я уронила, ставя на прежнее место. – Это жало муховертки, они конечно безобидней горегубки, но тоже имеют побочные эффекты, – отвечает Ньют на вопрос: «Что это такое?" – заданный Якобом. – Сам я этого не видел, но говорят, что сначала ужаленный испытывает легкое головокружение, – при этих словах, у меня перед глазами все начинает плыть, и я отшатываюсь назад, заступая за порог. – А потом… – Скамандер не договаривает, и, проследив за выпученным взглядом Ковальски, который смотрит ему за спину, оборачивается. – Левитация, – этого можно было и не говорить.       Растерянно перевожу взгляд с Якоба на Ньюта, пока мое тело стремительно поднимается вверх, и я даже не предпринимаю какие-либо попытки ухватиться за что-то тяжелое, в полной мере не понимая, что происходит, и не осознавая, что, хоть я сейчас и в чемодане, но нахожусь на улице, в месте обитания птицы-грома, который явно любит полетать, а следовательно потолок находится где-то очень высоко.       Последние, что я слышу перед тем, как подняться на уровень крыши, так это то, как Ньют на выдохе произносит мое имя. Но, несмотря на все сложившуюся ситуацию, которая заставляет сердце неимоверно быстро долбить по груди, отмечаю, что парень произносит его не с той интонацией, с какой делают это мама или Кейко, закатывая глаза, когда я влипаю в какую-нибудь неприятность. В его голосе слышится некое веселье и, кажется, он даже пытается сдержать улыбку, а взгляд я бы назвала как-то вроде: «У нас опять приключения, да?». Странно, но меня это успокаивает, и вся ситуация приобретает совсем другие краски, становясь весьма забавной.       Поднимаю голову, смотря в небо, слегка разводя руки в стороны, и глубоко втягиваю воздух, закрывая глаза. От невесомости и ощущения полета что-то внизу живота приятно завязывается в узел, а полученный адреналин растекается по венам, слегка потряхивая.       Почему-то на ум приходит эпизод из фильма: «Дом странных детей мисс Перегрин», когда Эмма взлетала, что бы вернуть бельчонка в дупло. Она доверяла Джейкобу, и была уверена, что он ее не отпустит, так же и я уверена в Ньюте. Думаю, придумать, как достать меня отсюда ему не составит труда, у него ведь столько летающих зверей. По крайней мере, именно так я объясняю себе отсутствие страха.       Интересно, я все время буду подниматься вверх или на определенном моменте просто зависну в воздухе? А что будет, если действие левитации от жала муховертки израсходуется через минуту или две, и тогда мне уже будет сложно задержаться в воздухе…       Хмурюсь, понимая, что не стоило об этом думать, ведь теперь радость от полета, постепенно перерастает в панику. Опускаю взгляд, но вижу только белоснежные облака. И насколько метров я уже поднялась?       Никогда не задумывалась, насколько быстро белоснежные облака сменяются тучами, но сейчас мне кажется, что это происходит быстрее, чем следовало бы быть, скорей всего, причиной является Френк, которому, видимо, не особо нравится, что я вторглась на его территорию, и словно в подтверждение моих мыслей, по небу проходится раскат грома. Зажмуриваюсь, понимая насколько я беспомощна, и не решаюсь открыть глаза, полностью теряясь в пространстве.       Вздрагиваю, когда ощущаю прикосновение, и распахиваю глаза, быстро цепляясь за Ньюта, слегка удивленно смотря на парня. Я думала, что он воспользуется кем-нибудь из животных, но метла выглядит более логично. – Каково это, летать без чьей либо помощи? – парень улыбается, одной рукой управляя метлой, второй крепко держа меня. – Мне понравилось, но предпочтение я все-таки отдаю земле под ногами, – еще один раскат грома, заставляет меня напрячься, сжав зубы. – И чем быстрее я ее ощущу, тем лучше, – никогда бы не подумала, что я такая трусиха, но хватит с меня приключений на сегодня. – Не будем вторгаться на территорию Френка, – выдавливаю улыбку, нетерпеливо болтая ногами. – Откуда ты, – Ньют хмурится, ведь не говорил мне имя птицы-грома. – Мне пора привыкнуть, что ты знаешь все наперед.       Скамандер направляет метлу вниз, и мы довольно быстро оказываемся на земле, но ощутить почву под ногами мне все же не удается, так как действие жала еще не прошло, и парню приходится держать меня, пока мы не попадаем в домик. – Не думала, что у тебя есть метла, – держусь за стол, наблюдая, как Ньют ставит ее за шкаф. – Напрасно, я прекрасно летаю, – парень облокачивается спиной о стену, пожимая плечами. – Ты играл в школе в квиддич? – мне нравится такая непринужденная беседа ни о чем, но в тоже время это помогает мне узнать его получше, что меня очень радует. – Меня не взяли в команду, – обиженно говорит Ньют, прежде чем успевает подумать. Поднимаю брови в немом вопросе, встречаясь с его взглядом. – Ладно. Да, я отвратительно управляю метлой, – Скамандер начинает смеяться. – Знаешь, нам сильно повезло с приземлением, в мою последнюю посадку я сломал руку.       Это первый раз, когда я слышу искренний смех Ньюта. Если не ошибаюсь, в фильме он ограничивался лишь улыбками, да и в реальности до этой минуты тоже. Ловлю себя на мысли, что он очень милый, когда не пытается себя контролировать, отдаваясь эмоциям. И еще, у него очень приятный смех, не такой резкий и гавкающий, как например у Билли. Не знаю, почему сравниваю Скамандера именно с ним, скорей всего потому, что Билли единственный представитель мужского пола с которым я более менее общаюсь, и то только потому, что он парень Кейко.       По обычаю ухожу в свои мысли, начиная все анализировать и более полно выстраивать представление о Ньюте, и это не остается незамеченным: – Хочешь дружеский совет? – хмурюсь, скрывая растерянность, ведь не могу понять, о чем сейчас пойдет речь. – Тебе стоит меньше думать, – не скажу, что лицо парня выглядит серьезным, но он уже не улыбается. – Иногда такое чувство, что ты ежесекундно решаешь в уме сложнейшие вычисления, например, когда я лечил Якоба от укуса, – поясняет Скамандер, и до меня наконец доходит то, что он пытается сказать, и теперь я могу объяснить тот игнор. – Ты специально это делал? – вопрос звучит больше как утверждения. – Экспериментировал, да? – щурюсь, слегка улыбаюсь, а вот Ньют становится серьезным. На секунду он отводит взгляд в сторону, словно набираясь решимости, а его голос звучит уверенно: – Пытался понять, – приоткрываю рот, но не успеваю сказать и слово, как побочное действие жала муховертки испаряется, и, не готовая к этому, я падаю, ударяясь затылком об стол. – Черт, – чешу ушиб, поднимая глаза на парня. – Ну насколько я неуклюжая ты уже понял, – улыбаюсь, принимая помощь в виде протянутой руки Ньюта, чтобы подняться, и думаю, что запорола такой момент… Вот бы взять Пути и вернуться на минуту назад. – Якоб ждет нас в бамбуковой роще, – Скамандер открывает дверь. – Идем, я до сих пор не знаю, сколько животных сбежало.       Мы выходим на улицу, и я замечаю Якоба, играющего с Путивовом, который бегает между редкими бамбуковыми стеблями, вспоминая, что будет дальше по сюжету: – Только, чур я кормлю лунтелят, а не Якоб, идет?..