В джазе только...

      Обскур бушевал неистово, чёрная дымчатая масса с алыми прожилками в яростной агонии разрушала Нью-Йорк. Ньют стоял на крыше высокого здания, вглядываясь во тьму, которая вырвалась на свободу. В правой руке он крепко сжимал свою волшебную палочку и, отстранённо глядя на город с высоты высотки, думал.       Ньют боялся. Разрушительная сила этого обскура превосходила всё, что ему доводилось видеть до этого. Конечно, благодаря опыту работы с опасными животными Ньют приблизительно знал, как к нему подступиться. Но он всё равно боялся, что не сможет помочь, не сможет спасти бедного мальчика; что Криденс пострадает; что кто-нибудь, не дай бог, погибнет. Ньют сжал свою волшебную палочку ещё крепче.       — Вы должны обеспечить безопасность маглов, — сказал он, не оборачиваясь.       — Кого? — переспросила Тина.       — Не-магов, — ответили Грейвс и Саламандер одновременно.       Ньют лишь слегка повернул голову, кинув на Персиваля торопливый взгляд.       — Перекройте метро, — продолжил Ньют. — Я попробую заманить его в подземку. И не допустите, чтобы авроры добрались до него. Они наверняка попытаются его уничтожить. Не допустите этого, пожалуйста, — он перешёл на шёпот.       — А ты что будешь делать? — Тина беспокойно переступала с ноги на ногу, глядя Ньюту в спину.       — То же, что и всегда, — Ньют повернулся к ним и широко улыбнулся. Через мгновение, разбежавшись, он прыгнул с крыши и аппарировал.       *       Когда Тина и Персиваль добрались до входа в метро, там уже собралась толпа не-магов, а авроры, как и ожидалось, подняли защитный купол. Госпожа президент пребывала в полнейшей прострации, совершенно не ожидая подобного разоблачения. Грейвс перехватил свою волшебную палочку, вглядываясь в задумчивое лицо мадам Пиквери.       — Мы должны помочь Ньюту, — сказал он Тине. — Если они доберутся до обскура, они его уничтожат.       Признаться честно, если бы он руководил операцией, он и сам бы настоял на полном уничтожении обскура — если бы от этого зависело разоблачение магического мира, он бы сделал это, не задумываясь. Но теперь это не имело значения — не-маги, собравшись толпой у самой границы магического барьера, теперь уже не забудут о том, что видели. Их было слишком много, чтобы можно было применить заклинание Забвения. Неизвестно, сколько понадобится времени, чтобы усмирить обскура. Неизвестно, что предпримут не-маги и как поступит госпожа президент. Поэтому Грейвс сосредоточился на другой задаче.       С Тиной они снова поднялись на крышу, чтобы осмотреть город и убедиться, что Ньют действительно смог отвлечь обскура на себя и заманить его в метро. Так не-магам какое-то время ничего не угрожало.       Они спустились на подземную станцию. Вооружившись палочками, они медленно и бесшумно ступали по перрону. Из-за колонн сверкали вспышки синего, электрического света, доносились крики. Грейвс осторожно выглянул из-за колонны, но ничего не успел разглядеть — чёрный дым обрушился на станцию плотной удушливой волной, пропуская всё сквозь себя. Пришлось аппарировать.       Персиваль не знал, была ли такая сила обскура нормальной или нет. Ньют ничего про это не говорил, он не сказал даже, как можно справиться с обскуром — может быть, он и сам не знал. Грейвс крепко стиснул палочку от бессилия. Он понятия не имел, что ему делать. Он даже не знал, был ли Ньют ещё жив.       Но в следующую минуту он услышал его голос, и от сердца отлегло. Обскур затих, сконцентрировавшись в одном месте, и Ньют говорил с ним тихо и ласково, словно с нашкодившим ребёнком.       Грейвс осторожно вышел из укрытия — Ньют, совершенно безоружный, стоял совсем рядом с обскуром и тихо что-то рассказывал про маленькую суданскую девочку. Обскур, кажется, слушал его и постепенно успокаивался, он медленно уменьшался в размерах, принимая более человеческий облик. Грейвс уже мог различить в дыму человеческое лицо.       Ньют, кажется, улыбался, его улыбку можно было услышать в его голосе. Он осторожно протянул к обскуру руку — Грейвс затаил дыхание, — и…       Персиваль краем глаза увидел движение справа и ударил заклинанием до того, как успел подумать.       Это был Абернати. К удивлению Грейвса, он смог отбить заклинание и напал в ответ с неожиданной яростью и силой. Думать о том, откуда Абернати тут оказался и почему, чёрт побери, он так силён, было некогда. Его заклинания сыпались на Грейвса ежесекундно, тот едва ли успевал защищаться, отходя всё дальше и дальше. Он лишь кинул беглый взгляд на Ньюта и обскура, надеясь, что Криденс — так вроде бы звали этого парня — не стал вновь проявлять агрессию.       Вовремя подоспела Тина. Теперь они были вдвоём против одного, впрочем Абернати и с ними обоими сражался без особых усилий. Откуда у этого мелкого клерка, ничем не выдающегося мага такие навыки? Грейвс едва ли успел задаться этим вопросом, когда мощным заклинанием его отбросило в сторону. Он крепко приложился спиной о стену и рухнул на пол, изо рта капнула на пол кровь. Тина продержалась на мгновение дольше, но и её постигла та же участь. Абернати повернулся и направил палочку на Ньюта, но тот, резко развернувшись, швырнул в него что-то, напоминающее зелёный шарик на резинке, и некое существо, расправив крылья и на лету изменив свою форму, обвилось вокруг Абернати прочным плющом, не давая ему пошевелиться.       — Акцио, — прохрипел Грейвс, и чужая волшебная палочка резво прыгнула ему в руку.       Он поднялся с пола, когда по лестнице вниз сбежали мракоборцы МАКУСА во главе с госпожой президент. Обскура больше не было, а рядом с Ньютом на рельсах сидел Криденс и жался к магу, крепко вцепившись руками в ворот его пыльного пальто. Ньют обнимал парня, ласково поглаживая его по спине и прижимаясь щекой к его чёрным волосам.       — Шшш, Криденс, всё хорошо, теперь всё хорошо…       Грейвс не мог отвести взгляд от этой картины. Ньют выглядел потрёпанным, с переносицы у него текла кровь, теперь уже застыв тёмной корочкой вдоль носа. Волосы были спутаны, пальто было до ужаса пыльное. Он сидел на изогнутых магией рельсах и прижимал к себе дрожащую фигуру Криденса, словно не было в этот момент ничего важнее. Он раскачивался из стороны в сторону, убаюкивая парня и нашёптывая что-то успокаивающее, и совершенно не обращал внимание на мир вокруг; лишь услышав позади себя громкие шаги, он повернул голову и приложил палец к губам, призывая к тишине.       Персиваль повернулся к мракоборцам.       — Госпожа президент, всё улажено, — сказал он, вытерев кровь с губ. Серафина окинула сцену скептическим взглядом: связанный Абернати, Тина, которая стояла рядом и не отходила от него ни на шаг, потрёпанный мистер Грейвс, позади них — этот маг из Англии, которого ещё вчера считали шпионом, а теперь он сидел на полу и обнимал какого-то парня, очевидно носителя обскура.       — Если это вы называете «улажено», то я снимаю вас с должности.       — Госпожа президент, — встряла Тина, — всё действительно улажено.       *       Ньют не слышал, о чём они говорили, всё своё внимание обратив на несчастного Криденса. Парень плакал ему в плечо, крепко обнимая за плечи. Поза была до ужаса неудобной, у Ньюта уже затекли ноги, но он не шевелился, чтобы не спугнуть юношу. Он гладил его по голове и говорил, что всё будет хорошо, что он позаботится о нём и что отвезёт его в английскую школу волшебников, где самый лучший профессор Альбус Дамблдор наверняка сможет ему помочь. Он говорил это совершенно искренне, потому что так оно и будет — он заберёт Криденса в Англию и передаст в надёжные руки и сам тоже будет рядом, чтобы мальчику было комфортно.       Ньют сейчас старался не думать, что у него теперь появилась редкая возможность изучить сущность обскура или что опасность того, что обскур может вновь вырваться на свободу, слишком велика. Он полностью сосредоточился на Криденсе, на этом несчастном ребёнке, который в своей жизни знал только ненависть и боль.       Лишь когда он услышал голос Абернати, он повернул голову, вслушиваясь в его слова. Было что-то знакомое в том, что и как говорил этот человек. Было что-то подозрительное в том, что Артемизия ещё тогда обратила на него внимание. Вдруг, откуда ни возьмись, появился нюхлер. Промчавшись мимо Ньюта с огромной скоростью, он ловко взобрался на связанного мага и, повернувшись к Саламандеру, протянул лапку с зажатым в ней клочком тёмной ткани. Ньют поднялся с пола — Криденс вцепился в него мёртвой хваткой, не отпуская, и Ньют поднял и его тоже. Придерживая парня за спиной, волшебник подошёл к Абернати.       — Это он, — обратился он к Грейвсу. — Это он напал на… на Артемизию.       Нюхлер вдруг дёрнулся и, наклонившись, вытащил из-под одежды Абернати серебряный медальон с изображением Даров Смерти.       — Только посмей забрать это с собой, — тихо проговорил Ньют, медленно вынимая из кармана волшебную палочку. Нюхлер фыркнул и отпустил кулон, тот упал Абернати на грудь, блеснув холодным бликом.       Подойдя ещё на шаг ближе, Ньют тихо и неуверенно прошептал:       — Ревеллио.       На конце палочки, словно от напряжения, загорелся огонёк. Заклинание будто нехотя стекло с палочки и медленно раскрыло истинную сущность мага. Внешность Абернати менялась — вместо молодого, немного дурацкого мальчишеского лица появилось взрослое, с сетью морщинок вокруг тёмных глаз и насмешливой, высокомерной ухмылкой тонких бледных губ. Волосы из чёрных стали белыми, длинными до плеч. Кулон Даров Смерти опасливо закачался на груди — связанный по рукам и ногам, перед ними на коленях стоял Геллерт Грин-де-Вальд.       По нестройному ряду мракоборцев прошёл изумлённый вздох. Ньют одной рукой крепче обнял Криденса, опасаясь, что тот может потерять контроль — но всё обошлось.       — Дамблдор хорошо тебя натаскал, да? — хрипло проговорил Геллерт, глядя на Ньюта в упор.       Саламандер отвёл взгляд и отошёл в сторону.       — Мистер Грин-де-Вальд, вы арестованы, — сухо произнесла мадам Пиквери. Авроры немедленно связали мага прочным «инкарцеро», и пикирующий злыдень плавно свернулся обратно в клубок, возвращаясь к Ньюту в карман.       Авроры повели Грин-де-Вальда к выходу. Тот, поравнявшись с Ньютом, остановился и снова насмешливо улыбнулся:       — Передавай привет Альбусу, Артемида, — прошептал он с сумашедше-весёлым блеском в глазах, и Ньют вздрогнул, подняв на мага загнанный взгляд. Тот подмигнул и послал ему воздушный поцелуй, за что тут же получил тычок в спину от одного из авроров.       Грин-де-Вальда увели прочь.       — Магическое сообщество обнаружило себя, — проговорила мадам Пиквери, глядя сквозь огромную пробоину в потолке метрополитена. — Мы не сможем наложить Забвение на весь город, это невозможно.       Авроры застыли, осознавая неизбежность разоблачения.       Ньют поднял на магов неуверенный взгляд.       — Вообще-то, можем, — все маги, как один, повернулись к нему. — Тина, принесёшь мой чемодан, пожалуйста?       Девушка кивнула и тут же аппарировала в номер отеля Ньюта, она знала, куда нужно идти.       — Что вы собрались делать, мистер Саламандер? — спросила мадам Пиквери.       — Наложу Забвение на весь город, — со смущённой улыбкой ответил Ньют, опустив взгляд.       Через несколько секунд вернулась Тина, прижимая к груди коричневый потёртый чемодан. Она передала его Ньюту, тот положил его на рельсы и осторожно раскрыл.       — Криденс, — обратился Ньют к парню, — тебе надо отдохнуть. Идём со мной.       Криденс нервно кивнул и послушно спустился в чемодан. Ньют последовал за ним; спустившись наполовину, он поднял взгляд на авроров.       — Подождите немного, пожалуйста.       Грейвс словил полный недоумения взгляд госпожи президент, но лишь пожал плечами, тоже не понимая, что было на уме у этого Саламандера. Тот пропал на добрых двадцать минут, но маги терпеливо ждали, так как выбора у них не было. В это время Грейвс рассказал Пиквери о событиях сегодняшнего дня, опустив ту часть, почему он решил довериться Ньюту.       Рассказывать о том, что Ньют не совсем Ньют и что Грейвс…       Нет, он совершенно не собирался обо всём этом говорить, пока сам не разберётся в этой безусловно сложной ситуации. Сама ситуация заключалась в том, что в прекрасной девушке он не смог распознать мужчину, не говоря о чемодане с незримым расширением, и том, что в его карманах оказалась пара-тройка магических тварей, и уже не вспоминая о том, что вплоть до вчерашнего дня никто и понятия не имел, что этот потенциально опасный маг прибыл из-за океана в Нью-Йорк… И, конечно же, совсем не хотелось обсуждать тот факт, что Персиваль Грейвс был безнадёжно влюблён…       Наконец, из чемодана показалась рыжая встрёпанная макушка — Ньют вылез, на этот раз один.       — Отойдите подальше, — проговорил он твёрдо и жестом разогнал магов, расчищая место вокруг чемодана. — Ещё дальше.       Авроры послушано пятились назад, пока Ньют не сказал, что этого будет достаточно. Повернувшись лицом к чемодану, он пронзительно свистнул.       Через мгновение из старого коричневого саквояжа стремительно вылетела огромная и прекрасная гром-птица, от взмахов её золочёных крыльев воздух упругими волнами разлетался вокруг, заставляя магов руками придерживать шляпы, норовившие соскочить с головы от мощных потоков воздуха. Она взмахнула крыльями пару раз, зависая на несколько секунд в воздухе, и мягко опустилась на землю, склонив голову и вытянув шею, ласково ткнувшись клювом в протянутую руку Ньюта. Маги позади него задержали дыхание, с восхищением уставившись на прекрасное создание.       — Его зовут Фрэнк, — через плечо сказал Ньют, поглаживая птицу словно домашнюю любимицу. — Я нашёл его в Египте в очень плохом состоянии. Я не мог его там оставить… Прости, дружище, — обратился он уже к птице. — Я хотел отвезти тебя к собратьям в Аризону, но мне нужна твоя помощь здесь.       Фрэнк понимающе кивнул и аккуратно боднул Ньюта головой.       — Да, Фрэнк, я тоже буду по тебе скучать, — прошептал Саламандер и обеими руками обнял гром-птицу за шею, совершенно безбоязненно.       Отойдя на пару шагов, он достал из внутреннего кармана пальто колбочку с ярко-синей жидкостью.       — Это яд пикирующего злыдня. Он обладает сильным амнезирующим эффектом. Маглы ничего не вспомнят, — пояснил он и с размаху швырнул колбочку в воздух. Фрэнк взмахнул крыльями, поймав склянку клювом, и, протяжно прокричав, улетел ввысь, теряясь в предрассветных облаках.       Через минуту грянул гром, и на Нью-Йорк обрушился самый сильный ливень за всю историю города, смывая с не-магов воспоминания об этой странной ночи.       Авроры медленно разошлись восстанавливать разрушения, и в метро остались лишь Ньют, Тина с Персивалем и госпожа президент.       — Надеюсь, мистер Саламандер, — проговорила мадам Пиквери, когда Ньют закрыл свой чемодан, — у вас там больше нет гром-птиц?       — Нет, госпожа президент, — ответил он немного смущённо.       Женщина кивнула.       — У нас запрещён ввоз магических существ, — сказала она сухо. — Но учитывая, что они оказались весьма полезны, я закрою глаза на то, что вы нарушили закон.       Тина хотела было возмутиться, но под строгим взглядом начальницы смолкла, так ничего и не сказав.       — А что насчёт Криденса? — спросил Ньют неуверенно. — Вы же не заберёте его?       Госпожа президент переглянулась с Грейвсом; оба они посмотрели на чемодан, и Ньют, проследив их взгляды, торопливо захлопнул крышку и стал перед ним, пряча от чужих взоров.       — Позвольте мне позаботиться о нём.       — Надеюсь на ваше благоразумие, — вздохнув, мадам Пиквери развернулась на каблуках. — Я была бы очень признательна, если бы вы увезли этот чемодан, мистер Саламандер, — пройдя пару шагов, глава МАКУСА аппарировала.       — Пожалуй, мне пора, — тихо проговорил Ньют, неловко переступая с ноги на ногу и сжимая свой драгоценный чемодан обеими руками. — Было приятно с вами познакомиться.       Так и не подняв взгляд на Тину и мистера Грейвса, он прошёл мимо магов и поднялся по лестнице, исчезая в сером ливне.