***
"Что ж, какого приёма ты ещё ожидал?" Джей-Джей не спеша шёл по школьному коридору. Школа была самой обыкновенной, как каждая вторая школа в России. Пол, так и не сменивший свой вид со времён Советского Союза, холодные персиковые стены, сравнительно новые евро-окна с большими широкими белыми подоконниками, пожухлые фикусы в огромных горшках, скамейки и пуфики напротив кабинетов. Для Джей-Джея всё было в новинку. Он увлечённо рассматривал мраморные лестницы, пожелтевший побеленный потолок и непонятно откуда взявшиеся дипломы за стеклянным стендом. Из кабинетов начали выходить ученики: нескладные высокие парни с одинаковыми неряшливыми причёсками в мятых рубашках и джинсах и накрашенные, как на праздник, девушки в коротких юбках. Они переглядывались, смеялись, что-то бурно обсуждали и задирали друг друга. Джей-Джей на минуту остановился. Рядом с подоконником, на котором недавно сидел Плисецкий, собралась компания его ровесников. "А ведь он совсем не такой," — подумал Леруа, глядя на них. В очередной раз он восхитился изяществом и тонкостью Русской феи, которые не могла закрыть напускная грубость и вульгарность. Компания тоже обратила на него внимание и начала увлечённо перешептываться. Девушки, стоявшие напротив, кокетливо поправили волосы и улыбнулись. Леруа улыбнулся в ответ и вновь направился к лестнице, вызвав своим присутствием тему для разговоров чуть ли не на неделю. Он вышел из школы и остановился. Отель он выбрать не успел, а значит, необходимо было посмотреть на карте место расположения ближайших отелей и найти к ним дорогу в совершенно незнакомом городе. — А я тебя знаю, — тоненький звонкий голос заставил его отвлечься от смартфона. Перед ним стояла девочка лет семи-восьми. Она была худенькая и маленькая, едва доставала ему до пояса. На неё была надета розовая куртка, белые ботинки и белая шапка с розовыми узорами. За спиной висел несоизмеримо большой портфель. Под шапкой были два тонких русых хвостика, которые забавно торчали. Девчонка смотрела на него снизу вверх огромными карими живыми глазами. Джей-Джей в полном диссонансе смотрел в эти глаза. — Ты Джей-Джей, да? Из Канады! А чего ты молчишь? А, ты же на английском говоришь. А я по-английски не умею. А мама умеет. И брат умеет, — она ненадолго замолчала и задумалась. — Дай сюда. Маленькая ручка потянулась к телефону Джей-Джея и тот, всё ещё не придя в себя, отдал ей смартфон. Девчонка деловито открыла поисковик, а потом и переводчик. Спустя пару секунд она, поднявшись на носочки, передала телефон Джей-Джею. На дисплее высветилась надпись на его, как сказал Юра, родном и примитивном: "Я тебя знаю. Ты канадский фигурист. Меня зовут Настя, я сестра Юрия Плисецкого". Джей-Джей бегло прочитал надпись и с удивлением посмотрел на девочку. У него есть сестра? Спустя пять минут немого общения через переводчик Джей-Джей узнал, что у его соперника есть не только кот, фотографии которого он постил в Инстаграме, а ещё и семилетняя сестра, которую нужно проводить домой, потому что у них отменили третий урок, а сама идти домой она не может. На всякий случай Джей-Джей ещё раз узнал, не будут ли против её родители, если девочку домой проводит незнакомый иностранец, но получив отрицательный ответ, он успокоился. Дорогу от школы до дома Плисецкого он уже знал. Ехали они на маршрутке буквально пару остановок. Джей-Джею было неловко. Как могут отреагировать родители на то, что их дочь привёз домой человек из другой страны, которого они, возможно, первый раз видят? Насте было радостно и спокойно. Она болтала ногами, с интересом поглядывала на Леруа, что-то рассказывая на русском. Подойдя к дому, он отдал Насте портфель и показал дисплей телефона с надписью: "Удачи!" Она недовольно нахмурилась и с грустью посмотрела на него своими огромными карими глазами с длинными тёмными ресницами. Если бы Жан-Жак увидел Юрия и девчонку вместе, ни за что бы ни подумал, что они родные брат и сестра. Она кареглазая, весёлая, живая, со смуглой кожей и растрёпанными русыми хвостиками. Он — хрупкий, изящный как балерина, нервный обладатель тонких черт питерского аристократа, холодных изумрудных глаз и отвратительного характера. Его тянуло к Плисецкому, ему нравились его выходки, грубые ответы, не всегда приличные, а иногда и аморальные шутки. Он не мог отвести взгляд от его выступлений, а потом не мог прийти в себя, видя, как быстро Русская фея вновь превращается во вспыльчивого подростка. Увидев его впервые, словно находясь в трансе, Леруа попытался подружиться, но его дружеский порыв встретили холодные равнодушные глаза и пара чопорных фраз на русском. Тогда он впервые подумал, что уж лучше будет вызывать раздражение, злость, ненависть, чем абсолютно ничего, а потом вошёл во вкус. Плоские шуточки с одинаковым подтекстом, поиск светлой макушки в толпе фигуристов, странное чувство при прикосновениях к нежной бледной коже, сравнимое с эйфорией, сообщения в Твиттере и Инстаграме. Он влюблялся стремительно, прекрасно понимая, что это странно и, возможно, незаконно, но ничего сделать не мог. Ярлыков он на себя никогда не вешал, а поэтому насчёт резких перемен в своих предпочтениях не особо переживал. Куда больше его тогда волновал приближающийся финал Гран-При, а, следовательно, скорое расставание, возможно, навсегда. Буквально полгода назад он не смог бы поверить в то, что бросит невесту, забьёт на все тренировки и на всех порах примчится в холодную далёкую Россию к пятнадцатилетнему сопернику. — Эй, — маленькая ручка слегка дёрнула его за рукав и протянула телефон, — Возьми. "Может, зайдёшь на чай? Мама не будет против, что знакомый Юры придёт в гости. Она хорошая и говорит по-английски." Жан-Жак задумался. Знакомый? Это слово сюда не подходило совершенно. Соперник, причина плохого настроения, мотивация для победы, не очень-то удачливый и не очень-то тайный поклонник — вот кто он для Плисецкого. Рад ему он не будет точно, но возможность посмотреть на его повседневную жизнь, семью, увидеть его настоящего — разве не для этого он сюда приехал? "Хорошо." Он сделал это на свой страх и риск.***
— Не кричи, у меня и так голова болит от твоих бесконечных криков, — невысокая женщина со светлыми, красиво ниспадающими на плечи, волосами облокотилась на дверцу холодильника и, прикрыв глаза, нахмурилась, будто от приступа мигрени, — надоела уже твоя неадекватная реакция на всякие мелочи. — Мелочи?! Ты вот сейчас прикалываешься?! — её сын с силой захлопнул дверь на кухню, чтобы остаться с матерью один на один, — мам, с какой стати ты его вообще пустила? — Он привёл Настю из школы и показался мне очень милым. Знаешь, я давно хотела заняться каучсёрфингом, быть принимающей семьёй. Это хорошая возможность узнать другую культуру, познакомиться с новыми людьми и потренировать английский. — Культуру?! Какая культура может быть у этого самовлюблённого неандертальца?! Тебе животных в доме не хватает? У тебя и так есть кот и твой муж, — последнюю фразу он высказал особенно чётко и ядовито, делая упор на слове "твой". Про Настю он тоже хотел возразить, но промолчал специально. Показывать хоть какой-то намёк на заботу о сестре было нельзя. — Не переходи границы, молодой человек. С какой стати ты вообще повышаешь на меня голос? Вот будет тебе восемнадцать, будешь жить отдельно, звать в гости кого угодно и делать, что хочешь. Сейчас будь добр — заткнись и наслаждайся. У нас есть свободная комната, я давно хотела попрактиковаться в английском. Твоей сестре это тоже не повредит. А ты, может быть, подружишься с ним. Твоё дурацкое соревнование закончено. Вы больше не соперники. — Ты хоть что-нибудь знаешь о спорте, которым я занимаюсь? — сдавленно прошипел Юра. —Поскорее бы мне исполнилось восемнадцать, чтобы я съехал из этого дурдома. — Дурдома? А по-моему, псих у нас здесь один, — хлопок дверью. — Дверь мне не ломай. Сумку разобрать не забудь, с приезда стоит. И через полчаса выползай ужинать. — Всё в порядке? — на кухню вошёл Джей-Джей. — Я всё-таки поеду в отель. Женщина устало улыбнулась и сказала: — Нет, нет, всё в порядке. Это наш типичный семейный вечер, так скажем, первый акт представления. Кульминация начнётся через полчаса, за ужином.