Скайримский вестник

- Эдвард..- произнесла я, и в тот же момент он опустил руки, повернулся ко мне и улыбнулся, улыбнулся с такой теплотой и любовью, что сердце зажгло. - Я так давно не слышал, как ты произносишь мое имя, - сказал он полушепотом, - Я скучал. Ни за что и никому на свете я не пожелаю испытать то, что сейчас бурлило в моей груди. Это было что-то необъяснимое, словно острые шипы проходили сквозь кости грудной клетки. - Я так долго ждал встречи с тобой, Ангела, чтобы сказать тебе, как я тебя ненавижу… Чтобы сказать, как люблю. На протяжении этих 10-ти лет я не мог понять, зачем ты так игралась со мной. Не проще ли было сказать сразу, что мои чувства тебе чужды? А теперь стоит рассказать, что же все-таки произошло. Мы с Эдвардом были знакомы с детства. Наши родители работали на одной ферме, и так вышло, что мы проводили друг с другом крайне много времени. Мы были лучшими друзьями, но потом мы начали расти, и дружбы между парнем и девушкой как не бывало. На тот момент мне было 17 лет, Эдварду 19. Мы как всегда гуляли вечером, он знал, что моя любовь к сумеркам, а в последствии и ночи была безгранична, поэтому же и выбирали для прогулок столь позднее время. В тот вечер я рассказывала, как впервые в жизни одержала победу над жалким злокрысом, нечаянно забежавшим на наше поле с пшеницей. Мы шли вперед, но он смотрел на меня, что жутко смущало. Пройдя к водопаду мы остановились, ведь это было наше любимое место, сели и тут, его рука легла сверху на мою. Я посмотрела на него, он опустил свой взгляд в землю, немного потупился, и произнес: - Эн, знаешь, Эн.. Я люблю тебя. В тот момент я опешила. Я не могла разобрать те чувства. что испытывала к нему, то ли он мне был братом, то ли лучшим другом, то ли парнем мечты. Все было так спутано, словно клубки ниток, с которыми поигрался котенок. И тут я сделала одну из самых огромных ошибок в своей жизни. - Я тоже тебя люблю. Все это время он смотрел в землю, вырывая по одной травинке, но в этот момент он резко поднял голову и посмотрел мне в глаза. Не было никаких резких действий, ни объятий, ни поцелуев. Ничего. Была лишь улыбка. Его улыбка. Та самая, что заменяла все тактильные контакты. Она была приятнее объятий и жарче всех поцелуев. Его улыбка. К сожалению для него, и к счастью для меня, эта прогулка была прощальной. Я так надеялась, по крайней мере. Мне хотелось сбежать от него. Тогда казалось, что я его люблю, и казалось, что нет. Я потерялась в лабиринте своих чувств. Но уходила я не только поэтому. Я действительно решила вступить в Легион, я хотела сражаться за него, и вот, отъезд был завтра, и мне хотелось попрощаться с Эдвардом. - Эдвард, мне нужно тебе кое-что сообщить. Он вопросительно взглянул на меня. - Я уезжаю завтра. Вступаю в Легион. Я приняла это решение, и нет, возражения не принимаются. Прошу, просто прими это. Знаете, в его глазах всегда был огонь. Сами по себе они были холодные, но вот этот огонь, он обжигал. Только вот сейчас он погас. Он долго молчал и наконец-то произнес: - Я пойду с тобой. - Нет, не надо, останься здесь. На самом деле у Эдварда не было никаких принципов касательно этой войны. Он не вмешивался в нее, ему было все равно, откровенно говоря. - Я хочу быть с тобой. - твердо повторял он. - А я хочу, чтобы ты остался с матерью. Подумай о ней. При этих словах он нахмурил брови, скулы его напряглись. Его отец скончался от атаксии год назад. У них не было денег на лекарство, и мы, к сожалению, не могли им помочь. Сейчас основную работу выполнял Эдвард, так как его мать была уже довольно пожилой и не совсем здоровой. Видно эта фраза оказала действующий эффект. - Ладно, обещай писать письма. - Обещаю, - сказала я, и не написала ему ни одного письма за 4 года войны. Сбор был на следующий день. В восемь часов утра. Он пришел меня проводить, помог донести вещи. И вот, самый прощальный момент. Мы стояли и смотрели друг другу в глаза. Кажется, будто бы его взгляд заставлял меня жить. Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Я встала на носочки и поцеловала его в нос. Не хотелось опошлять все поцелуем в губы. Затем он помог мне взобраться в повозку.. и мы начали движение. Вперед! За Империю! За императора! Служба моя шла замечательно. Головы мятежников летели направо и налево. Меня часто повышали в звании, что вызывало недобрые взгляды сослуживцев. И вот однажды, совсем тихим вечером мне приходит письмо от Генерала Туллия. Письмо было с соболезнованиями. Сердце забилось чаще. Родители. Отряд Братьев Бури убил их. Маму. И папу. Ярость и боль смешались в сосуде моих чувств. Все вскипело, бурлило, и я поклялась, что перебью как можно больше этих тварей. Так я и поступила, На каждой вылазке, каждом бою, я была опаснее дракона в небе. Рубила, жгла, убивала этих чудовищ, “борющихся за свободу”. Благодаря этому я вскоре стала командиром отряда. И немного погодя мы выиграли войну. Была ли я счастлива? Не знаю, я не ощущала ничего, лишь пустоту. И в этот же день я совершила вторую чудовищную ошибку в своей жизни. Я отправила телеграмму Эдварду, где говорилось о том, что я погибла в главной битве у Вайтрана. Я лгала ему все время.