Возвращение

      — Что за черт? Их действительно нет дома? — Трис отпустила несчастную кнопку дверного звонка и, от души пнув дверь, уселась на ступеньки.       Тобиас, наблюдавший за действиями подруги детства, с лукавой улыбкой извлек из кармана ключ и подразнил девушку.       — Ха-ха, очень смешно! — Трис скорчила гримасу. — Открывай уже дверь, клоун.       — А как же «Пожалуйста, Тобиас», «Не был бы так любезен, дорогой друг», «Не затруднит ли тебя»?       — Я могу гарантировать, что тебе не понравится то, что меня не затруднит сделать, если ты не откроешь эту чертову дверь, образчик хороших манер! — прошипела Трис.       Итон, ошеломленный услышанным, подошел и молча открыл дверь, куда сразу же начала протискиваться Трис с чемоданом в руках. Пришел в себя парень только тогда, когда увидел, что миниатюрная блондинка была уже на середине лестницы, ведущей на второй этаж.       — Я помогу с чемоданом. — Приблизившись, Тобиас выхватил из рук девушки чемодан и, обогнав ее, поспешил к такой знакомой комнате.       Она поравнялась с ним уже у двери в свою старую спальню. На мгновение оба замерли в нерешительности, но затем Трис повернула ручку и вошла внутрь.       — О нет! Я так надеялась, что они переделали этот розовое убожество в спортзал или библиотеку!       Трис с тоской осматривала свое подростковое убежище. Розовые обои в мелкий белый цветочек; то тут, то там наклеены бабочки, звездочки, разноцветными ручками написаны цитаты из песен и книг. Ярко-розовые занавески, как и девять лет назад, полностью закрывают широкое окно. На кровати, заправленной покрывалом того же цвета, аккуратно сложена пирамида из подушек и плюшевых обезьянок. Многочисленные фотографии в объемных пластиковых рамках занимают все те же привычные места. И на каждой поверхности множество статуэток, которые так раньше нравились Трис.       — Как я могла жить в этом? Это просто какой-то домик для барби.       — Твои родители хотели, чтобы все осталось таким, как раньше. Натали думала, что тебе понравится. — мягко заметил Тобиас, которому, в отличие от Трис, окружающая обстановка была по душе — с ней было связано так много прекрасных воспоминаний.       — Мама-мама, — вздохнула девушка. — Предложу ей сделать здесь музей. Надеюсь, в этом доме есть приличные гостевые комнаты.       — Беатрис, ты куда? — Тобиас выбежал вслед за девушкой. — Дай чемодан! Что ты собираешься делать?       — Ищу себе спальню. Я не собираюсь жить в окружении розовых единорогов и обезьян, — ответила Трис, заглядывая по дороге во все комнаты. — Тем более мне понадобится двуспальная кровать. О, эта подойдет. Давай чемодан.       — Зачем тебе двуспальная кровать?       — Затем. Слушай, что ты за мной ходишь? Тебе на работу не надо? — огрызнулась Трис, а затем продолжила осмотр спальни. — Так, нужно постельное белье. Куда подевалась прислуга?       — Должна вот-вот вернуться. Я предупрежу, что ты заняла гостевую.       — Ага, спасибо. Пока.       — Беатрис?       — Ты еще здесь?       — Беатрис, что с тобой? Где та милая и ласковая девочка, с которой я когда-то дружил? Я не узнаю тебя. Откуда в тебе столько желчи и грубости.       — Не нравится — я не навязываюсь, — пожала плечами Трис. — Я в душ. Бывай.       И девушка скрылась за тяжелой дубовой дверью, громко захлопнув ее перед носом у Тобиаса. Задвинув щеколду, Трис быстро сбросила с себя одежду и зашла в душевую кабину. Когда сверху полились обжигающие струи воды, она опустилась на дно и обхватила себя руками. Тело сотрясалось от рыданий, но сколько Трис ни пыталась их остановить, ничего не выходило. Произошло то, чего она боялась больше всего на свете — она все еще без ума от своего лучшего друга. Теперь бывшего лучшего друга. Ей стоило огромных усилий изображать пренебрежение и равнодушие рядом с ним, играть роль крутой и грубой девчонки. Особенно трудно было выдерживать присутствие Тобиаса в ее старой спальне, каждый миллиметр которой пропитан воспоминаниями о нем.       Первые два года после побега она не могла выкинуть Итона из головы. Навязчивые мысли разъедали ее изнутри, и Трис старалась занять каждую минуту своего времени, использовала любую возможность переключить внимание на что-то другое. Лекции, семинары, лабораторные, практика, всевозможные факультативы, занятия спортом — она выматывала себя так, чтобы ночью рухнуть в кровать и отключиться. Два года в Дартмуте в ее памяти сохранились как бесконечная зубрежка и физические упражнения. Она почти ни с кем не общалась: просто не могла позволить себе сблизиться хоть с кем-то — после Ала мысль о близости с парнем была противна, а из-за предательства Кристины все девушки стали казаться лицемерными стервами. Даже в нелегальной студенческой пьянке Трис приняла участие лишь однажды — после защиты диплома. Тогда однокурсники силой приволокли ее в дом какого-то братства и напоили. В ту ночь она встретила Эрика.       Именно Эрик вдохнул в нее жизнь и показал правильное направление. Все вокруг заиграло новыми красками и старые воспоминания начали блекнуть. Постепенно Тобиас уходил из ее мыслей, и в один день Трис обнаружила, что может совершенно спокойно произносить его имя и даже говорить о нем. Сердце перестала сжимать тоска, а тело было готово с удовольствием принимать мужские ласки. И Трис искренне верила, что вылечилась от этой чертовой любви. Она по-прежнему не хотела общаться с Тобиасом, но была уверена, что больше ничего к нему не испытывает.       Но сегодняшняя встреча доказала обратное. Прежние чувства обрушились на Трис лавиной, не оставляя ни единого шанса на душевное спокойствие. Теперь согласие приехать в Чикаго на целый месяц казалось самым идиотским решением за всю ее жизнь. Целый месяц ей придется лицезреть Тобиаса: красивого, сексуального, волнующего и чужого. Трис даже не хотела представлять, что с ней будет, когда она увидит Итона рядом с его девушкой, по словам Кары, исключительной красавицей. Оставалось надеяться, что Тобиас, получив столь холодный прием, не возобновит попыток сблизиться со старой подругой.       До самого вечера Трис была в одиночестве. Слишком занятые работой и подготовкой к свадьбе родные ограничились смс, в котором сообщалось о каком-то сюрпризе и содержалась просьба одеться элегантно. В гардеробе Трис была всего одна вещь, которая более менее подходила под это определение, — длинное серое платье с рукавами, закрытое спереди и сзади, но с довольно откровенным вырезом на подоле, демонстрирующим стройные ноги. Его пару лет назад купила коллега Трис для работы под прикрытием, когда ей предстояло изобразить светскую львицу на благотворительном аукционе. Марлен, их специалист по связям с общественностью, тогда еле нашла платье, которое бы скрыло татуировки Трис и при этом сделало ее сексуальной. Одеваясь, девушка с улыбкой вспомнила, как не хотела его у себя оставлять после того дела и как Марлен на нее кричала. Сегодня платье пришлось как нельзя кстати.       Решив, что сюрпризом станет поход в оперу, от которой была без ума Кара, Трис выбрала из своих старых вещей подходящую накидку и сумочку и, оставив их на кровати в новой спальне, спустилась вниз.       До отъезда из дома необходимо было подготовить родителей и Калеба с Карой к появлению Эрика, и Трис собиралась заняться этим сразу же, как родные появятся в ее поле зрения. Но этим планам не суждено было сбыться.       Сюрпризом оказались вовсе не билеты в оперу, а званый ужин в довольно широком кругу. Упустив момент возвращения родителей домой, Трис встретилась с ними, лишь когда в дом начали прибывать гости: родители Кары мистер и миссис Фаррелл, чета Итонов, младший брат Кары Уилл с девушкой и лучшим другом. Узнав в девушке будущего родственника Кристину, а в его друге Ала, Трис с трудом преодолела желание послать всех куда подальше и уехать в аэропорт. Последними приехали Калеб с Карой и Тобиас.       Нацепив на лицо самую обворожительную улыбку, Трис принимала приветствия старых и новых знакомых — с родителями и братом Кары она раньше не встречалась. Объятия, поцелуи, скупые слезы умиления, сетования по поводу долгого отсутствия и перемен во внешности — Трис смиренно выносила традиционный церемониал встречи блудной дочери семейства Прайор. Она даже позволила Кристине себя обнять, изобразив подобие радости от встречи с заклятой подругой. Натали и Эндрю Прайор сияли, довольные таким удачным сюрпризом, тогда как сама виновница вечера предпочла бы провести время в комнате для допросов один на один с дюжиной серийных убийц.       Когда подошел черед Калеба, он крепко обнял сестру, шепнув ей на ухо: «Прости, я ничего не смог сделать». И затем весь вечер избегал взгляда Трис, подавленно глядя в тарелку.       Единственным приятным обстоятельством было то, что Тобиас приехал без своей возлюбленной, которую срочно вызвали на съемочную площадку. Поскольку Трис не была уверена, что ее нервы справились бы с необходимостью терпеть еще и ее. Ала с Кристиной было более, чем достаточно.       Вопреки ожиданиям Беатрис, рассчитывавшей, что гвоздем вечера станет предстоящая свадьба, именно она сама оказалась в центре внимания. Тема ее столь долгого «неуважительного отсутствия» (по словам Эвелин) плавно трансформировалась в обсуждение «возмутительной работы, совсем не подходящей молодой девушке». Хотя происходящее сложно было назвать обсуждением, скорее это походило на монолог Эвелин Итон, которая иногда позволяла присутствующим вставить пару слов. Трис, выслушавшая за последние пять лет уйму подобных лекций от своих родителей, с удовольствием поддакивающих Эвелин, довольно скоро отключилась от происходящего. Так как общая атмосфера вечера напрочь лишила аппетита, девушка, вяло ковыряясь вилкой в тарелке, принялась изучать гостей. Образование психолога и долгая работа в поведенческом отделе сделали наблюдение за людьми ее любимым хобби.       Мистер и миссис Фаррелл показались ей довольно милыми: особую симпатию они заслужили за то, что рискнули не согласиться с Эвелин, аргументируя свою точку зрения тем, что взрослая женщина в состоянии решать, чем ей заниматься, и не стоит лезть в чужую жизнь. Уилл Трис тоже понравился — у него был открытый умный взгляд и искренняя улыбка. С легким злорадством она отметила, что он не слишком привязан к Кристине — язык его тела и взгляды, которые он бросал на свою девушку, говорили лишь о физическом влечении. Впрочем, бывшая лучшая подруга также не выглядела влюбленной. Со слов Калеба Трис знала, что Кристина не получила после школы высшего образования, поставив все на карьеру модели, которая в итоге не сложилась, и теперь работала секретарем. Рассчитывая устроить свое финансовое благополучие, девушка бесконечно перебирала возможных спутников жизни, ни с кем не задерживаясь дольше пары месяцев. Уилл, по всей видимости, был очередным временным вариантом, до появления на горизонте более состоятельного кавалера.       Выглядела неудавшаяся модель замечательно. Еще в школе Кристина Морган снискала славу первой красавицы, а прошедшие годы сделали из нее неотразимую женщину, добавили лоска и изящества манерам. Глядя на безупречную смуглую кожу бывшей подруги, ее необычные ярко-зеленые глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, густые темные волосы, подстриженные в аккуратное каре, женственную фигуру, Трис на мгновение снова ощутила себя угловатым подростком, находящемся в тени более красивой сверстницы. Однако Прайор быстро пришла в себя.       Ал весь вечер бросал на Трис красноречивые взгляды, которые замечала не только она. Кристина с Эвелин удовлетворенно переглядывались, стреляя глазами в сторону Ала и Трис, сидящих друг напротив друга. И было очевидным, кому принадлежала идея пригласить на ужин лучшего друга Уилла. Тобиас же выглядел раздосадованным и, казалось, был не прочь вытолкать Ала взашей. Сама Трис усиленно делала вид, что ничего не замечает.       — Дорогая, тебе уже пора подумать о замужестве. Сейчас самый благодатный возраст. — Трис чудом услышала фразу Эвелин, обращенную к ней. — Ты так похорошела, что тебе будет совсем не сложно найти подходящую партию.       — Мама, Беатрис всегда была красивой, — вставил комментарий Тобиас.       — Да, конечно, милый. Я имела в виду, что она расцвела за эти годы. Но ей срочно надо выйти замуж.       Эвелин Итон, благодаря удачному замужеству избавленная от необходимости работать, уже много лет скрашивала свой досуг устройством личной жизни окружающих. Она успела снискать славу заправской свахи, на счету которой был не один удачно устроенный союз.       — Мама, думаю, Беатрис сама разберется, — вновь Тобиас ответил своей матери вместо Трис. — Трис, лучше расскажи нам о своей работе.       — Да, мне всегда было интересно, как это происходит на самом деле, — включился в разговор Уилл. — Погони, стрельба, допросы. Каково быть непосредственным участником живого блокбастера?       — На самом деле, захватывающе, — улыбнулась Трис. — Хотя то, что ты описал — лишь малая часть нашей работы. Основное время занимает составление психологического портрета преступника, который помогает его вычислить и…       — У вас много девушек? — перебила ее Кристина.       — В моей команде всего пять специальных агентов. И я единственная девушка. Еще у нас есть специалист по связям с общественностью — Марлен, а также наша компьютер-гуру Линн. Но они никогда не принимают участия в погонях и задержании. Все самое интересное делаем ребята и я.       — Ты умеешь стрелять и драться? — с восторгом спросил Уилл.       — Конечно.       — Круто.       — Уилл, ты говоришь как подросток, пересмотревший боевиков? — недовольно сказала Кристина.       — Но это действительно круто! Тем более ты такая хрупкая — ни за что не догадаешься, что ты можешь надрать задницу.       — Знать несколько приемов самообороны, не значит быть ниндзя, — прошипела Кристина. — Не думаю, что Беатрис смогла бы справиться со взрослым мужчиной. В школе ты ненавидела физкультуру, я помню.       — Со времен школы многое изменилось, — ответила Трис с приторной улыбкой. — И я в самом деле могу надрать задницу в рукопашном бою взрослому мужчине намного крупнее меня. А еще я метко стреляю и метаю ножи — полезные навыки.       — О Боже, Беатрис! Это отвратительно. — Всплеснула руками Эвелин. — Тебе пора перестать думать об этих глупостях и найти жениха.       — Он у нее уже есть и очень гордится ее работой. Добрый вечер, любимая. Смог вырваться пораньше и решил сделать тебе сюрприз.