Возвращение

      — Как тебя сюда занесло? Не могла выбрать более людное место, чтобы я тебя еще дольше искал?       Трис прервала свое любование любимым с детства аттракционом и повернулась к Эрику. Ее липовый жених был вне себя от злости: глаза гневно сверкали, ноздри с силой втягивали воздух и с такой же силой его выталкивали обратно, губы сведены в тонкую линию. Когда Эрик злился, все окружающие инстинктивно старались оказаться на максимальном от него расстоянии. Вот и сейчас, несмотря на многолюдную толпу в Нави Пьер, в радиусе пяти метров от спецагента Мура не было никого. Но Трис, с тех пор как закончила Академию, уже не приходила в состояние священного ужаса, когда Эрик злился. Поэтому как ни в чем не бывало кивнула ему в знак приветствия, отвернулась к Колесу Обозрения и тихо заговорила:       — Такси встало в пробку. Я позвонила домой, и узнала от прислуги, что ты еще спишь. Поэтому решила прогуляться. А потом почувствовала голод и зашла в кафе. А потом… — Трис глубоко вздохнула и обхватила себя руками. — А потом я увидела репортаж по телевизору.       — И на радостях решила покататься на аттракционах?       — Это не смешно. Мое имя на всех новостных каналах и в интернете.       — Макс в ярости, — сухо заметил Эрик и, не делая паузы спросил, указывая за спину Трис: — Сколько стоит прокатиться на этой штуке?       — Ты про колесо? Шесть баксов за один круг.       — За человека?       Вместо ответа Трис кивнула. Эрик вытащил из бумажника несколько купюр и передал работнику Колеса обозрения.       — Сколько ты заплатил? — поинтересовалась девушка, когда их кабина начала лениво подниматься вверх.       — За три круга. — Пожал плечами Эрик. — Ты же любишь высоту. Наслаждайся.       — Спасибо. — Трис улыбнулась. — Я с детства обожаю Колесо обозрения, но мне редко удавалось на нем прокатиться.       — Почему?       — Родителям оно всегда казалось слишком опасным, и в детстве мне не разрешали на нем кататься одной. Сами они тоже не горели желанием, как говорил папа, «щекотать себе нервы. А Калебу никогда не нравились подобные развлечения — он предпочитал музеи.       — Странно, что вундеркиндом оказалась именно ты, а не он.       — Это кажется странным всем нашим знакомым, — усмехнулась девушка, а затем снова углубилась в воспоминания: — А Тобиас прокатился со мной всего один раз и к концу поездки был без сознания.       — Местный идеал боится высоты? — не удержался от едкого комментария Эрик.       — Ты себе даже не представляешь. То еще зрелище. — Трис поморщилась при воспоминании о той сцене, которая напугала ее до полусмерти двадцать лет назад. — Я иногда ходила сюда с подружками в старшей школе, но им это быстро наскучило. А кататься на Колесе в одиночестве мне всегда казалось жалким.       — Тогда наслаждайся моментом, детка, — повторил свое пожелание Эрик и, развернув девушку к себе спиной, обнял ее за плечи.       Колесо завершило круг и начало новый, пока пара молча наслаждалась видом. Когда кабинка во второй раз оказалась на вершине, уютную тишину нарушил Эрик. Сообщив детали своего разговора с Максом, он втянул Трис в обсуждение гипотез, каким образом СМИ стали известны подробности задержания Шрайка.       Тогда, пять лет назад, судебные слушания проходили при закрытых дверях, на чем настоял сам подсудимый. Репортеры круглосуточно осаждали здание суда в надежде хоть на какую-то информацию, особенно предприимчивые даже пытались обманным путем пробраться внутрь. Но все их усилия были напрасными. В итоге СМИ пришлось удовлетвориться скупыми сведениями: обвиняемый признал себя виновным по всем пунктам, был осужден на смертную казнь с приведением приговора в исполнение через пять лет, апелляция была отклонена. Ни полного списка жертв, ни подробностей задержания маньяка журналистам получить не удалось.       — Не удалось узнать, откуда эти стервятники узнали о моей роли в деле? — безжизненным голосом спросила Трис.       — Эти твари молчат, — зло процедил Эрик. — Мелят какую-то чушь о профессиональной этике и защите интересов своих источников. Но Линн над этим работает.       — Бедные ребята. — Вздохнула Трис и с тоской посмотрела на приближающуюся землю, когда кабинка покинула вершину Колеса в третий раз. — Нам надо вернуться.       — А как же свадьба Калеба?       — Приеду на само торжество. Моя помощь в подготовке явно не требуется.       — В любом случае это решать Максу. Завтра с ним свяжемся. А сейчас нам надо что-нибудь съесть, пока ты не отключилась.       Все, что происходило после того, как они покинули Колесо обозрения, запомнилось Трис как часть ее сновидений. Кажется, они ели хот-доги. Или такос. А потом было такси и удобное плечо Эрика вместо подушки. В памяти остался яркий свет и ощущение, что ее куда-то несут. А потом сладкая, полная неги темнота, которая быстро сменилась сновидениями.       Трис снился день задержания Шрайка. Она видела все происходящее со стороны. Вот она крутится вокруг стендов с товарами в магазине «Все для шитья», стараясь привлечь внимание их подозреваемого — высокого тучного мужчины с кепкой, который выбирает толстые черные ленты, проверяя на прочность каждую. С каждой минутой она все больше убеждается в собственной правоте — они вышли не на того: подозреваемый покупает ленты не того цвета и совсем не обращает внимания на нее, в его глазах совсем нет интереса, а ведь она полностью соответствует типажу найденных жертв. Но голоса в наушнике продолжают ее инструктировать и направлять. И Трис нехотя им подчиняется и пытается завести разговор с подозреваемым. Пока не чувствует на себе взгляд.       По коже пробегает россыпь мурашек, будто до нее дотронулись чем-то холодным. Но это всего лишь взгляд человек в дальнем углу магазина. У него в руках ворох белых кружев и тонких газовых тканей нежных цветов. И ленты, голубые и розовые, как в волосах у каждой жертвы. Трис игнорирует голос в наушниках, даже не задумываясь, что не слышит другого агента. Ее как магнитом тянет к этому мужчине. Пока она движется к нему на встречу, успевает как следует рассмотреть — средний рост, худощавое телосложение, сальные кудрявые волосы, успевшие изрядно поредеть, невыразительные черты лица, — в глаза бросаются лишь отвратительная, больше похожая на оскал, улыбка, обнажающая ряд подгнивших зубов, и безумные глаза какого-то водянистого цвета. Трис интересуется, где он взял ленты, и после его ответа быстро берет себе несколько, а затем почти бегом бежит к кассе, чтобы пробить покупки.       На стоянке у магазина она растерянно смотрит на экран мобильного телефона, пытаясь сообразить, что делать дальше. Вот их подозреваемый проходит мимо нее и вскоре уезжает на подержанном минивене. Трис слышит в наушнике ругательства Молли. А затем к ней подходит ОН и предлагает подвезти. До того, как сесть в кабину ЕГО пикапа, Трис успевает только быстро проговорить в микрофон: «Молли, это ОН! Езжайте за нами. Вызывай остальную группу». А дальше ее поглощает темнота.       Когда ее сознание вновь возвращается к сновидениям, все чувства и ощущения кажутся какими-то нереальными. Вот Шрайк вонзает в нее нож, и Трис оседает на пол. Но нет ни боли, ни ужаса. Вот он наносит еще удар. И еще один. А затем отходит в угол к своей швейной машинке и начинает на ней строчить, кажется, пришивает белоснежное кружево к светло-голубой ткани. А Трис лежит на полу, истекая кровью. Наконец-то врывается Эрик, чтобы спасти ее. Она ничего не видит — нет сил держать глаза открытыми. Вот он скрутил Шрайка и должен подойти к ней, но ему кто-то мешает. Она слышит голос Тобиаса, который требует каких-то объяснений. Потом слышит Калеба, который призывает всех успокоиться. И Зика, но сложно разобрать, что он говорит. Где же Эрик?..       — Трис. Трис! Просыпайся, детка. — Мягкий поцелуй в губы возвращает ее в реальность. — Пора на пробежку.       — Уже шесть утра? — после долгого сна голос еле слышен, и Трис приходится прочистить горло, чтобы задать вопрос.       — Уже семь. Решил после вчерашнего дать тебе поспать лишний час.       — Мне снился такой странный сон. — Трис с трудом села на кровати, откинувшись на подушки. — День задержания Шрайка. Только там почему-то был Тобиас, Калеб и Зик. И ты с ними ругался.       — Боюсь, в твои сны ворвалась жестокая реальность. — Ухмыльнулся Эрик и сел рядом. — Ближе к полуночи сюда завалился пьяный в стельку Итон в компании своего дружка мулата и требовал, чтобы ему рассказали о твоем ранении. Мы с Калебом еле его утихомирили и отправили домой отсыпаться.       — Господи. — Вздохнула Трис и поежилась. — Проблемы из-за этих журналистов уже начались.       — Хорошо, что твои родители ушли в театр с Итонами и не видели этой сцены.       Не успела Трис ответить, как у Эрика зазвонил мобильный. Разговор состоял всего из двух фраз, и агент Мур громко выругался, когда повесил трубку.       — Пробежка отменяется. Найдено второе тело.