Возвращение

      Легкие горели от недостатка кислорода, каждый следующий вдох получался короче предыдущего, а выдохи становились длиннее. Мышцы болели, наказывая свою хозяйку за пренебрежение пробежкой в последнее время. Но Трис продолжала бежать, игнорируя боль и неприятные ощущения. Ей нравилось бегать с тех пор, как она уехала в Дартмут. В свое первое университетское утро она проснулась намного раньше начала занятий и вышла прогуляться по территории, затем внезапно перешла на бег и сделала один круг вокруг кампуса. С этого дня она старалась не пропускать пробежки, которые становились все длиннее и быстрее. Бег всегда помогал отвлечься, выгоняя из головы все ненужные мысли. И Беатрис Прайор очень ценила эту особенность.       Наконец, сил не осталось, и Трис перешла на быстрый шаг. До родительского дома оставалось всего пара кварталов, и девушка свернула на параллельную улицу, чтобы зайти с черного входа. С самого утра должна была приехать Эвелин, чтобы уточнить какие-то детали, касающиеся свадьбы, и у Трис не было желания с ней встречаться.       Широкий ухоженный проспект сменился узкой улочкой с рядами серых замызганных зданий. Здесь располагались черные входы в богатые особняки и магазины, неопрятные и неприветливые. В детстве родители запрещали Беатрис и Калебу здесь ходить, хотя они и сами не рвались — настолько пугал их контраст между привычным благополучным миром и его непривлекательной обратной стороной.       К сожалению, ходьба, пусть и быстрая, не блокировала мысли подобно бегу. И вот они уже роем кружат в голове. Вчерашний разговор с Шоной выбил Трис из колеи, и она всю ночь не находила себе места, постоянно просыпалась от кошмаров и подолгу не могла снова заснуть. Так и не затянувшаяся в сердце рана кровоточила с новой силой. Вновь нахлынули воспоминания о всех годах молчаливой любви Трис к Тобиасу, и девушке казалось, будто она заново все переживает. Но помимо привычной боли на этот раз воспоминания принесли чувства стыда и злости.       За короткий промежуток времени Трис превратилась из безответно влюбленной гордой девушки в посмешище. Ее искреннее и светлое чувство внезапно стало пародией на подростковый сериал, в котором наивная дурнушка пытается привлечь внимание первого парня школы. По сути, так все и было, только все равно было больно. И по-детски обидно.       Прокручивая раз за разом в голове слова Шоны, Трис задумалась: был ли это минутный порыв со стороны старой знакомой или же продуманный шаг? Возможно, Шона обсудила все с Зиком, прежде чем действовать. Внезапно Трис развернулась на сто восемьдесят градусов и со всех ног побежала. Не сбавляя скорости, она миновала несколько улиц, пока не остановилась у знакомого здания. Еще в школьные годы прадед Зика и Юрайи оставил последнему квартиру в этом доме. Конечно родители не позволили подростку тут же переехать и жить самостоятельно, но новоявленный владелец недвижимости частенько устраивал здесь вечеринки, на каждой из которых в свое время присутствовала юная Беатрис Прайор. На вечеринке в баре Юрай обмолвился, что давно уже окончательно перебрался в свое логово, чем очень доволен.       Из подъезда вышла молодая пара, спешащая ранним субботним утром по своим делам, и Трис юркнула в приоткрытую дверь. Игнорируя лифт, он взбежала по лестнице на пятый этаж и с остервенением начала нажимать на звонок нужной квартиры. Спустя несколько минут на пороге показался ее заспанный хозяин, потирающий глаза и сладко зевающий.       — Беатрис? — Юрай удивленно поморгал, разглядев свою гостью. — Что-то случилось?       — Юри, можно к тебе? — Трис в нетерпении переминалась с ноги на ногу. — Мне очень нужно с тобой поговорить.       Юрай молча кивнул и пропустил девушку внутрь. Трис проследовала за школьным другом на кухню и, устроившись за барной стойкой, стала ждать, пока парень приготовит кофе. Когда перед ней оказалась дымящаяся кружка, Трис выпалила:       — Скажи, я была настолько очевидной? Действительно было так заметно, что я без памяти влюблена в Тобиаса?       Не ожидавший подобного вопроса Юрай застыл, не донеся свою кружку с кофе до рта.       — Я вчера виделась с Шоной… — и Трис пустилась в объяснения, сбивчиво пересказав свой вчерашний разговор в баре с Шоной и поделившись своими опасениями.       Юрай молча слушал девушку, то понимающе кивая, то вздыхая, то хмурясь. Когда Трис закончила, он в несколько глотков осушил свою кружку, снова налил себе кофе и сел напротив.       — В Тобиаса были влюблены все девчонки в школе. — Парень грустно улыбнулся. — Еще бы: красавчик, спортсмен, отличник, староста школы. Я всегда думал, что ты просто поддалась всеобщему поветрию, но со временем все пройдет. Я тогда всерьез рассчитывал, что ты все-таки обратишь на меня внимание, что мы начнем встречаться.       — Юри, я правда не думала, что нравилась тебе. — Трис смущенно опустила глаза.       — Я знаю. — Парень небрежно махнул рукой. — Ты почему-то считала себя дурнушкой и была уверена, что никому не нравишься, кроме Ала, который вел себя настойчивее остальных. Ты была настолько зомбирована Кристиной, что не замечала очевидных вещей.       — Она тебе никогда не нравилась.       — Не нравилась, и я много раз говорил тебе, что ты выбрала не ту подругу.       — Ох, Юри, если бы я к тебе прислушалась. — Трис подняла глаза на Юрайю и взяла его за руку. — Тогда все могло быть иначе.       — Ты считаешь? — Юрай усмехнулся. — Только после твоего бегства я сложил два и два и понял, что к Тобиасу ты испытывала больше, чем просто влюбленность. Сначала ты ни с того ни с сего уединяешься на вечеринке с Алом и через три дня исчезаешь из города. А Тобиас и Кристина постоянно держатся за руки и лижутся по углам. В версию о твоей беременности я не поверил — через три дня о ней точно нельзя узнать.       — Спасибо, что восстановил мое честное имя.       — Да не за что. Так поступил бы любой на моем месте. — Смутился Юрай.       — Но так сделал только ты. — Покачала головой Трис.       — Знаешь, все тогда на тебя очень обиделись. Уехала, не попрощавшись ни с кем, не отвечала на звонки и письма. Я все надеялся, что ты успокоишься и приедешь, хотя бы на каникулы. Но тебя так и не отпустило. — Юрай серьезно посмотрел в глаза Трис и прибавил. — Я очень долго ждал.       — Юри, прости. Я понятия не имела… — Трис только сейчас осознала, что продолжает держать старого друга за руку и поспешно убрала ладонь. — Ты же… Ты ведь больше не… не влюблен в меня?       — Все эти годы ты оставалась для меня особенной. Ты и сейчас особенная. — Юрай тепло улыбнулся. — Но ты больше не моя очаровательная одноклассница, которой я каждое четырнадцатое февраля посылал валентинки. Робкая, стеснительная, такая воздушная. Да и я уже не подросток. Я смог это перерасти.       Трис на несколько мгновений перенеслась в воспоминаниях в школьные годы: вот Юрай приглашает ее на танец на каком-то празднике, вот он помогает ей сложить учебники в портфель, вот, запинаясь, спрашивает о ее любимых цветах, чтобы потом тайно подбросить букет в ее шкафчик… Так много милых и трогательных моментов, на которые она не обращала внимания, ослепленная любовью к другому парню.       — Эрик кажется классным парнем. — Юрай внимательно посмотрел на Трис, будто пытался прочесть ее мысли. — У вас действительно все серьезно?       — Хочешь меня отбить? — пошутила Трис, кокетливо приподняв бровь.       — Боюсь, моя медицинская страховка не сможет покрыть лечение за такие травмы. — Юрай в притворном ужасе округлил глаза, но затем снова сделался серьезным. — Они с Тобиасом весь вечер буравили друг друга взглядами. Мне казалось, они в любую минуту готовы кинуться друг на друга. Эрик знает? Ну, о твоем увлечении Тобиасом.       — Юри, давай не будем обсуждать мои отношения с Эриком, — поспешила переменить тему Трис. — Лучше скажи, как ты считаешь, Шона расскажет все Тобиасу?       — Черт, для меня это такая же неожиданность, как и для тебя, что Шона решила вмешаться. — Юрай взъерошил свои короткие волосы на затылке. — Мы много раз хотели поговорить с Тобиасом насчет того, что Кристина трепала о тебе, но Шона всегда нас отговаривала. Типа, не надо лезть, куда не просят, и это не наше дело. Не пойму, что изменилось?       — Вот и я не понимаю, — еле слышно пробормотала Трис.       — Я сегодня же поговорю с братом. Попрошу, чтобы приструнил свою благоверную, — пообещал Юрай. — К чему ворошить прошлое?       — Спасибо, Юри. — Трис вскочила с места и благодарно обняла друга.       — Обращайся. — Парень крепко прижал ее к себе. — Это бы создало столько проблем, когда вы наконец-то возобновили вашу дружбу.       Решив не разубеждать Юрайю, Трис лишь ободряюще улыбнулась и попрощалась с ним, поспешив к себе домой. Вскоре Юрай узнает, что никакая дружба не возобновилась, но это будет уже потом. Через неделю Трис официально покинет Чикаго, и ей будет все равно.       После затянувшейся пробежки сил почти не осталось, и Трис добиралась до дома дольше, чем рассчитывала. Судя по положению солнца время близилось к полудню, но и телефон, и часы были оставлены дома, поэтому нельзя было сказать наверняка. Справедливо рассудив, что если Эвелин и не покинула еще особняк родителей, то наверняка сидит в столовой в компании Натали и Кары в окружении бесконечных каталогов, разложенных на всей поверхности большого обеденного стола; Трис не стала делать крюк до черного входа и вошла через парадную дверь.       Не успела она сделать и пары шагов, как оказалась заключенной в медвежьи объятия Эрика, который принялся шептать ей на ухо: «Слава Богу, ты жива. Слава Богу». За его спиной Трис разглядела бледного Эдварда и хмурого Тобиаса.       — В чем дело? — спросила Трис, когда Эрик наконец ее отпустил. — Что случилось?       Трое мужчин молчали, отведя взгляд.       — Что происходит?! — повысила голос Трис, чувствуя как липкое ощущение тревоги расползаются по ее позвоночнику. — Эрик! Эдвард!       — Марлен…