DA драбблы

Клетку подвозят к очередному разрыву в Завесе как можно ближе. Остальной путь они пройдут пешком, но лучше исключить большую часть возможностей для побега. Говорят, отступники бывают весьма изобретательны, особенно такие, которым нечего уже терять. Большую клеть, погруженную на телегу, окружают солдаты, храмовники и те немногие маги, которым Кассандра была склонна верить. Бояться нечего — её обезвредят прежде, чем она начнёт колдовать или призовёт в себя демона. Но, несмотря на то, что все меры безопасности были приняты, Кассандре было страшно. Жутко было, странно. Хотелось просто отвернуться, но она почти помимо своей воли смотрела как медленно поднимается с тёплых — им не нужно, чтобы эта отступница заболела и умерла, так? — шкур тонкая фигура. И снова хочется отвернуться, когда она выбирается на свет и медленно спускается вниз по приставленной для неё лесенке. Руки у неё скованы сейчас спиной, и каждый палец закреплен отдельно, чтобы она не могла даже жестом колдовать. Короткие, едва отросшие волосы торчат во все стороны рыжим ежиком, а в глазах живёт насмешка над нею, Кассандрой. — Что? — почти слышит Искательница. — Как бы не были сильны, какие бы силы не собрали, но без меня вам не обойтись. — Да! — почти кричит Кассандра, но вместо того просто отводит взгляд. Отступница понимает, что нужна им, понимает, что её жизнь ценна только до тех пор, пока Завеса рвётся под натиском Корифея… Она знает об этом. И снова попытается сбежать, несмотря на то, что в прошлые разы ей уже ломали ноги, ребра, отрезали язык — чтобы не искушала своими речами простой люд. Кассандра идёт за Проклятой, у которой уже сияет завесной магией обе руки — метка лишь на одной, но ладони закреплены так, что кажется — в чаше ладоней сияет сама Завеса. Кассандра смотрит завороженно, как отражается чуждая этому миру магия на металле наручников отступницы. Магия, из-за которой Тревельян побоялись усмирять. Она оборачивается — на долгое-долгое мгновение, когда Кассандра просто не может отвести взгляд от серых глаз магини — и усмехается как-то чересчур понимающие, паскудно так усмехается. И идёт дальше с гордо поднятой головой и неизменно расправленными плечами. — Ничего, — бормочет под нос Кассандра, — она перестанет сбегать, сломается и… Тревельян беззвучно смеётся, закинув голову, словно над ней, над Кассандрой, фыркает и идёт к бреши в Завесе. Она ступает спокойно, не пытается сбежать или как-то спорить со своими тюремщиками. Она играет свою роль ключа безупречно и беззвучно, а после протягивает руки, чтобы их снова сковали. Кассандра знает, что она что-то задумала — очередной побег, наверное. Не могла же она просто сдаться, так? Тревельян строит глазки одному из юных храмовников, и юнец сглатывает, встретившись с ней взглядом. Стоит присмотреть за ним — все же отступница остаётся красивой женщиной. Кассандра почти не сомневается, что их Проклятый Ключ попытается сбежать, но только не знает — когда и… и не отвернётся ли она на этот раз, «не заметив» пропажи почти потерявшей свою нужность отступницы.