Девственность на продажу (Расширенная версия)

Часть 33. Словно воздух, которым мы дышим. Получив далеко не идеальную, но вполне пригодную фотографию Чарли Уайта от Майка, Шерлок переслал ее Джейсону. Следуя инструкциям, парень распространял запрос по цепочке среди знакомых, которые задолжали ему. Такая тактика гарантировала, что запрос будет воспринят серьезно. За несколько дней операция приобрела эффект снежного кома. В поиск информации были включены: хастлеры, сутенеры, проститутки, наркоманы, мелкие торговцы и бездомные. Все получили фото и данные Уайта. Их прекрасно мотивировала возможность погасить свои долги. Вскоре Джейсон получил первые ответы. Шерлок потребовал, чтобы парень указывал свой телефон для контакта, Джейсон, вздохнув, согласился. Шерлок не хотел, чтобы звонки приходили на его телефон, и Джон что-то заподозрил и начал задавать неудобные вопросы. К сожалению, пока информация не содержала ничего полезного, но уже можно было составить картину того, где обычно зависал покойный. Теперь Джейсон знал (и присылал ночные смс Шерлоку), где Чарли жил, в какие магазины ходил, в каком пабе пил пиво, с кем пересекался. Они знали его «среду обитания», это могло помочь в поиске конкретных людей, которые могли что-то знать. Лишь делом времени оказалось найти кого-то, кто вспомнит, что видел, как Уайт встречался с кем-то или впускал в квартиру. Короче говоря, если к нему приходил кто-то подозрительный или всем известный. Шерлок переживал, хватит ли ему времени. К счастью, новых инцидентов больше не было, что только сильнее его напрягало, вызывая мрачное предчувствие. Тем временем Майк иногда вопросительно смотрел на него, но Шерлок мог лишь пожимать плечами. Всё было тихо. Парень допускал, что Стэмфорд будет спрашивать прямо, но Джон вечно оказывался рядом, и потому они никак не могли начать разговор. После ночного звонка прошло три дня, Уотсон, наконец, оставил их наедине в кабинете. Стэмфорд, на удивление, был больше заинтересован не Чарли Уайтом, а беседой Шерлока с его женой. — Что ты, черт возьми, наговорил моей жене? — выпалил Майк. Парень смущенно на него взглянул. — Ничего особенного… А что? — Ничего особенного? — ошеломленно повторил Стэмфорд. — Да что ты говоришь! Моя Сьюзен ухмылялась как школьница! Она никогда так себя не вела. Ты точно что-то ей сказал. — Оуу, — До Шерлока теперь дошло. Очевидно, он сначала не понял причину негодования Майка. — Я просто был вежлив. Разве это неправильно? — Стэмфорд округлил глаза на секунду. — Был вежлив? Извини, но я не поверю. Я знаю свою жену! Чтобы добиться от нее такой реакции, надо было вести себя совсем иначе, нежели вежливо. — Парень развел руками. — Я не хотел подпортить первое впечатление… в конце концов, я позвонил довольно поздно или скорее слишком рано, в зависимости от того… — Его речь прервало фырканье Майка. — Я был просто мил с ней… Я умею быть убедительным и довольно очаровательным… когда захочу. — Признался парень. — Возможно, я немного переусердствовал, но у меня слишком мало опыта. — Стэмфорд уставился на него, разинув рот. — Слишком мало опыта? Как может такой педик, как ты… В смысле, ты что, играешь за обе команды? — Шерлок с досадой вздохнул. — Нет, я не бисексуал. Женщины меня совсем не интересуют. — Да, но… с Джоном, ты разве не… в смысле… ты не пробовал… оттачивать приемы флирта на нем? Это не мое дело, но… — Точно, Майк, — мягко перебил парень. — Это не твое дело, но раз уж ты всё никак не заткнешься… Я никогда не пытался заигрывать с Джоном. Он видит таких людей насквозь. Это всего лишь маска. Даже если бы он не был столь проницателен, мне было бы противно лгать ему. Ну что, закрыли тему? Майк покачал головой, соглашаясь, и они вернулись к работе. Тем не менее, мыслями оба были где-то далеко. Стэмфорд никак не мог поверить, что Шерлок заставил Сьюзен флиртовать с ним. А вот из головы парня всё никак не выходила мысль о посылке Майкрофта, уже пару дней лежащей в его старой комнате. Парень больше не ночевал в этой комнате, но вся его одежда была сложена там. Кофр попадался ему на глаза, это была истинная пытка каждый раз возвращаться к воспоминаниям о разрушенных мечтах и унижении. Для Шерлока было несложно взять коробку, спуститься вниз и выбросить в мусор, но он не мог просто взять и сделать это. Старая скрипка так много для него значила… он возлагал на нее столько надежд… столько воспоминаний с ней связано… так много боли. Посылка оказалась самым серьезным для Шерлока вызовом. Его проклятый брат явно догадался, что он никак не может положить конец своим страданиям, что парень будет продлевать собственную агонию изо дня в день, доставляя себе мазохистское удовольствие. Шерлок не винил Джона. Парень понимал, чего пытается добиться Уотсон, отказываясь помочь ему. Шерлок должен доказать себе всё сам. Разобраться с братом самостоятельно. Парень чувствовал себя будто брошенным на произвол судьбы. Джон и подумать не мог, какое значение для него имеет эта посылка… какие ощущения вызывает… *** Каждое Рождество весь клан Холмсов собирался в доме Шерринфорда и Сильвии Холмс. Традицию не прервала даже смерть Шерринфорда четырьмя годами ранее. Всё как обычно: прибытие гостей (некоторые добирались по несколько дней), коктейльная вечеринка, праздничный обед с гусем и рождественским пудингом, затем херес для дам и виски для джентльменов. Ближе к вечеру наступало время музыкального представления, за которое отвечали Майкрофт и Шерлок. Они развлекали переваривающих сытный обед гостей. Раньше выступал только Майкрофт, который развлекал гостей игрой на скрипке. Когда Шерлок тоже занялся скрипкой, миссис Хадсон настояла, чтобы они выступали по очереди. Не прошло много лет, как они уже могли играть в дуэте. Мама Сильвия с удовольствием нахваливала обоих сыновей. Шерлок был безусловно одарен в музыкальном плане, но он так быстро рос как музыкант не только из-за таланта. У него была цель, и мальчик делал всё, что в его силах, чтобы достичь её как можно быстрее. Его мотивом стало стремление играть настолько хорошо и быстро, чтобы учиться и репетировать с братом. Он больше всего на свете хотел проводить время с Майкрофтом и надеялся, что, возможно, тогда будет хоть чуточку нравиться старшему брату. Шерлок предполагал, что если Майкрофт увидит в нем не раздражающего маленького мальчишку, а музыканта, сопоставимого по мастерству с ним… возможно, он будет дружелюбнее, станет проводить время с ним не только на репетициях, не будет его игнорировать. Возможно, проявит больше интереса и не станет вести себя снисходительно по отношению к брату в присутствии других людей. Это было самое заветное желание мальчика. Он репетировал как одержимый. После двух лет обучения преподаватель решил, что для них можно проводить совместные уроки. С тех пор братья играли на Рождество вместе. Сперва были простые композиции, но прошло не так много времени, и они стали браться за сложные и амбициозные отрывки. Однако тайное желание Шерлока так и не исполнилось. Братья часто разговаривали, но общение касалось только музыки, которую они играют. Майкрофт никогда не заговаривал с ним на другие темы, а если разговор пытался начать Шерлок, то ему отвечали молчанием и скучающим взглядом. Первое Рождество без отца стало самым тяжелым. Взгляд мальчика искал его высокую фигуру. Секундой позже Шерлок вспомнил, что больше не увидит гордости на лице отца. В этот момент он ошибся в исполнении. Майкрофт строго на него посмотрел. Слезы накатывались на глаза. Слова брата на похоронах отчетливо звучали в ушах: «Холмсы не плачут». Он продолжил играть безупречно, ища глазами лицо мамы Сильвии, чтобы узнать, сердится ли она на него за ошибку, но выражение ее лица всегда было спокойным. Она никогда не сердилась на него, никогда не ругала, она списывала со счетов все огрехи, не моргнув глазом, глядя на Шерлока с тем же вежливым безразличием, как и на собственного сына. Мальчик понял тогда, что ее тактичность никогда не заменит ему гордость отца. Спустя год Майкрофт бросил занятия скрипкой. Он объяснил свое решение тем, что ему пора сконцентрироваться на карьере и не тратить время на музыку. Мама Сильвия приняла эту новость спокойно и невозмутимо. Теперь Шерлок остался один на один с гостями, развлекая их. На самом деле, для него музыка ничего не значила. Весь интерес заключался в общении с братом, но теперь этот стимул отсутствовал, и музыка потеряла для него всякий смысл. Конечно, занятия скрипкой бросали ему вызов, поскольку ему было куда развиваться и совершенствоваться. Но кроме этого? Математическая точность музыки. Здесь нет понятий: «возможно», «можно было бы». Нет. Четверть это четверть, а нота «До» это нота «До» и никак иначе. Шерлок считал музыку точной наукой. Его преподаватель был в восторге и хотел порекомендовать мальчика в музыкальную академию или консерваторию, но Шерлок отверг все предложения. У него не лежало сердце к подобной перспективе. Мама Сильвия согласилась с его решением. Ей было достаточно исполнения рождественских гимнов на праздник, которые помогали сплотиться клану Холмсов. Больше ей ничего не было нужно. Итак, традиция Холмсов подошла к концу на четвертое рождество после смерти отца. Шерлок встряхнул белый платок и положил его на плечо своего нового костюма сливового цвета (да, он выглядел глупо). Затем он драматичным движением взял в руки скрипку. Костюм мальчика был настолько облегающим, что он с трудом управлялся со смычком, но завистливый взгляд брата компенсировал неудобства. Шерлок играл около получаса, чередуя известные рождественские песни со сложными классическими пьесами, и закончил песней «Auld Lang Syne», которая подходила скорее к празднованию Нового года. Когда стихла последняя нота, мальчик огляделся с удовлетворением. Дамы утирали слезы, мужчины принялись пить виски, дабы скрыть, насколько были впечатлены. Шерлок подумал: «Полный успех». — Действительно здорово, Шерлок… честное слово… — Конечно не сравнить с Майкрофтом, но очень талантливо. Сильвия, мальчик талантлив… вы могли бы гордиться обоими… — Здорово, Шерлок… Жаль, что Майкрофт забросил скрипку… — Очень жаль… Представляете как бы он сейчас играл… — Этого мы никогда не узнаем… а ты, Шерлок, молодец… — Майкрофт мог бы стать виртуозом. Он же так одарен. Не скажу, что Шерлок недостаточно хорош, но… — Да, но, к сожалению, с Майкрофтом не сравнить. Не пойми неправильно, Шерлок, но не каждому дано стать виртуозом, не так ли? Самоуверенная, победная ухмылка брата положила конец занятиям мальчика. После праздника он изредка брался за инструмент, а поступив в университет, больше никогда не притрагивался к своей скрипке. *** Шерлок стоял в нерешительности перед открытой дверью в зеленую комнату. Он почти убедил себя, что лучше весь день провести в пижаме, нежели пойти переодеться и снова увидеть посылку брата. Парень мог бы свободно разгуливать в пижаме, поскольку Майк с утра увез Джона по делам, и тот не появился бы до самого вечера, будучи занятым встречами с деловыми партнерами, шантажом или подобной скукотищей. Шерлок, раздраженный собственным поведением, покачал головой и переступил порог. Ему стоило бы просто игнорировать коробку, как он обычно и делал. Парень стал очень медленно выбирать одежду, стараясь что-то доказать себе таким способом. Темно-серый костюм с голубым… Нет… белая рубашка… носки, нижнее белье… Он сознательно не спешил, вытянулся в струну перед зеркалом, взглянул на посылку, подождал пока колющее ощущение отступит, и вышел, не оглядываясь. Шерлок сделал лишь пару шагов и остановился посреди коридора, закрыл глаза и вздохнул. Он крепко сжал губы. «Нет, это не может так продолжаться!» — подумал парень. Разве он не обещал себе, что возьмет свою жизнь под контроль, и не станет смотреть со стороны, как проходит его жизнь? Шерлок устал дрожать перед Майкрофтом, устал мучиться воспоминаниями… воспоминаниями, которые мешали наслаждаться жизнью с Джоном. «Пора с этим покончить. Раз и навсегда!» Он, не задумываясь, развернулся на каблуках и направился обратно в комнату. Теперь Шерлок стоял перед открытой коробкой. Внутри лежал его старый скрипичный кофр. Шерлоку слышался звук метронома и запах канифоли, которую он наносил на смычок. Еще один раз… он сыграет свою последнюю ноту, а затем разобьет инструмент на тысячи кусочков и вышлет обломки Майкрофту почтой с благодарственным письмом. Дрожащими руками Шерлок достал кофр из коробки, обнаруживая на дне папку. Парень нахмурился, узнав ее. Зачем Майкрофту посылать ему ноты? И пюпитр? Шерлок аккуратно положил кофр на стол. Он сделал глубокий вдох, расправил плечи и открыл застежки. Шерлок долго смотрел на крышку, прежде чем открыть. Его губы пересохли. Шерлок облизал их, но безрезультатно. Зачем он решил снова ворошить прошлое? Что он пытался себе доказать? Не проще ли было все упаковать и выбросить, чем встречаться со своими страхами лицом к лицу? Почему бы опять не засунуть голову в песок и ждать, когда же внутренние демоны оставят его в покое и… Нет! Это не вариант. Всплеск решимости заставил парня открыть крышку. На бархате, поблескивая, лежала его скрипка. Она была в отличном состоянии. Там же Шерлок нашел сложенный лист бумаги. Парень с любопытством раскрыл его. Он наморщил лоб, когда узнал почерк Майкрофта. Шерлок подумал проигнорировать послание, избегая, несомненно, презрительных строк, но любопытство одержало верх. Он начал читать. Скрипка и смычок полностью исправны. Я распорядился восстановить и настроить ее. По моим сведениям Док Уотсон не лишен музыкального слуха и вкуса, а значит, он не станет возражать против музыки в доме. Из нас двоих ты всегда был лучшим скрипачом. Я прекратил занятия, потому что ты обогнал бы меня через пару лет. Я достиг пика своих умений. Наш учитель не желал этого признавать, но для меня это было совершенно ясно. Ты, в свою очередь… Я понял силу твоего таланта, когда ты стал импровизировать, вместо того чтобы выучить произведение, к неудовольствию нашего учителя. Я помню, как он ругал тебя, вместо того чтобы признать твою одаренность, которая для меня была очевидна… Он был узколобым, как и многие другие. М.Х. Шерлок озадаченно уставился на записку. Она выскользнула из онемевших рук и приземлилась на пол. Как такое возможно? Его мир перевернулся с ног на голову всего несколькими строками. Парень прикрыл рот ладонью. Было неясно, смех ли это или всхлип, или крик. Затем Шерлок упал на колени, и из горла вырвался неопределенный звук. В голове парня роилась куча вопросов… Почему сейчас? Зачем вообще? Он что, настолько меня ненавидит? Ненавидит до сих пор? Почему же тогда ничего не сказал? Ни слова за все годы! И вот, наконец, на первый план вышла сформировавшаяся мысль: «Я лучше Майкрофта, и он это признал». Революционная идея, которую еще предстояло переварить. Шерлок присел на пол, глядя в пространство с раскрытым ртом. Через некоторое время он осмелился сформулировать другой вывод. Два слова, которые он так боялся произнести: «Я лучше». Парень щелкнул языком и с тревогой огляделся, чтобы решить, есть ли кто-то или что-то, что может ему помешать уверовать в себя. Но, как бы он не смотрел, Шерлок не чувствовал никаких преград. Не было ничего и никого. Слова прочно закрепились в его сознании и душе. Он сделал новый вывод: «Я не неудачник». Парень прошептал эти три слова, и они звучали в унисон с биением сердца: «Я никогда не был неудачником». Годы неуверенности не отпали моментально, как рыбья чешуя. Шерлок отчетливо почувствовал, что что-то внутри него изменилось… его виденье стало отчетливее… лишь на небольшую долю, но иногда мелочи определяют большие изменения. Парень был в полной уверенности, что это лишь первый шаг, но он имел огромное значение. Без первого шага последующий путь не начинается. Шерлок встал с пола, взял скрипку с бархатного ложа, он ощущал, что ему стало известно то, чего он никогда раньше не знал. Парень улыбнулся. *** Удачно, что на первом этаже дома был достаточно просторный зал, где иногда проводили вечеринки. Шерлок счел акустику помещения удовлетворительной. Он сломя голову рыскал по дому в поисках наиболее удачного места, и теперь спешил туда с пюпитром и нотами. Парень повернулся к обеденному столу, положил скрипку на плечо, прижал подбородок и на мгновение закрыл глаза. Ощущение соприкосновения дерева с кожей, еле заметный запах лака… Всё это перенесло его на много лет назад. Шерлок почувствовал умиротворение, какого не ощущал никогда. Он взял смычок и сыграл первую ноту. Звучание получилось так себе, но Шерлок улыбнулся. Это было предсказуемо, и он не расстроился. Парень настроил скрипку и попробовал вновь. Первые полчаса было больно. Звукоизвлечение оставляло желать лучшего, но с каждой минутой его пальцы и руки вспоминали заученные движения… тело и мускулы действовали на автомате, как когда он учился. Теперь музыка звучала просто замечательно. Шерлок играл всё, что когда-то разучивал, один отрывок за другим словно в трансе. Эндорфины растекались по телу, так что он почти не чувствовал боли в пальцах и усталости в плече. Его тело буквально растворялось в свете, звуке и гармонии. Парень был опьянен нотами, которые извлекал и не выпускал скрипку из рук до середины дня. Шерлок стоял, тяжело дыша, ошеломленный происходящим. Он осторожно положил инструмент на стол, прежде чем открыть панорамные окна. Парень вышел на террасу и позволил себе повалиться на ухоженный газон. Он просто лежал, перебирая пальцами свежую траву, ветер развевал волосы, а солнце пригревало кожу. У Шерлока было ощущение, что он все это переживает впервые. Опьянение еще не прошло. Парень моргнул, глядя на синее небо и плывущие облака. Он будто впервые в своей жизни… чувствует единение со вселенной. Одинокая пчела, привлеченная запахом его геля для бритья, жужжала поблизости. Затем она полетела дальше в поиске настоящих растений. Дыхание и пульс парня успокоились. Шерлок лежал на спине довольно долго, наблюдая за облаками. Когда он услышал пение птицы, то зашел в дом. Парень увидел, как миссис Тернер ставит поднос на стол рядом с его скрипкой. — Это тебе, — сказала она, широко улыбаясь. — Думаю, ты успел проголодаться… Шерлок был сбит с толку. Он, конечно, никогда не оставался в этом доме голодным, и всегда получал то, что заказывал, но никто никогда не старался предвосхитить его потребности. Женщину, похоже, не удовлетворило его молчание, и она продолжила, улыбаясь: — Съешь суп, пока он горячий. Это томатный, один из твоих любимых. На подносе стояла большая тарелка супа, источающая тепло, корзинка с багетом и маслом, бутылка воды и большой кусок пирога. С краю расположилась вазочка с ромашками. Похоже, миссис Тернер пошла на серьезные ухищрения… ради него? — Пирог можешь съесть позже. Я добавила грибы и ветчину, как ты любишь. — Теперь ее улыбка приобрела черты материнской заботы. Шерлок понятия не имел, как на это реагировать. Женщина даже знала, какую еду он предпочитает больше? Такой внимательности можно было ожидать от Джона. Или она опиралась на факты: какие блюда заказываются чаще и съедаются полностью, а какие возвращаются на кухню. — Не смею больше беспокоить. Вернусь за подносом позже. Не обращай на меня внимание, играй спокойно… и… если тебе не сложно… можешь сыграть «Аве Мария»? — Шуберт? — машинально спросил парень. — Разве их несколько? — Шерлок кивнул, соглашаясь с ней. Миссис Тернер, удовлетворившись ответом, ушла. На ее лице так и светилась улыбка. Шерлок почувствовал, что действительно голоден. Он сел за стол и подтянул поднос поближе. Парень смущенно разглядывал ромашки, пока ел. Никто не дарил ему цветов… это смущало. Он умел противостоять враждебности… но этот внезапный порыв дружелюбия… Парень и понятия не имел, как ему реагировать. Удовлетворив голод и жажду, Шерлок стал искать среди нот «Аве Мария». Когда искомые ноты нашлись, он разместил их на пюпитре и начал играть. Мелодия гипнотически воздействовала на него, одновременно наполняя его уверенностью и тоской. Сыграв последнюю ноту, он взялся за следующее произведение. Шерлок часто играл эту пьесу, хотя она и не была простой, как песни группы АББА. Парень особенно гордился своей требовательностью к безупречной технике, так что композиция «Воздух» Баха представляла для него непростую задачу. Это был вызов, который он всегда ценил в освоении произведений. Его смычок извлек несколько едва различимых нот. Скорее колебания воздуха, чем звук… Тихие, неуверенные… Шерлок сыграл их также прекрасно, как и всегда, но потом случилось нечто странное. Впервые он почувствовал что-то… музыка изменилась… несколько теряя в качестве, но обретая глубину и теплоту, заманивая дальше. На это раз музыка тронула его сердце, оно билось с ней в унисон. Движения тела, рук, пальцев немного изменились, но Шерлок словно внезапно вошел в другое измерение. Мир, в котором допускались эмоции, где он мог выразить себя, и… Парень закрыл глаза, полностью отрываясь от нот, записанных на бумаге. Он продолжал, изменяя мелодию. Пусть его сердце выскажется через музыку. В какой-то момент Шерлок осознал, что все его чувства были наполнены Джоном. Он играл, на несколько тактов вернувшись к Баху… собрался и освободил свое сердце… Шерлок извлекал ноты, которые никогда не были записаны на бумаге, они шли прямо из него… от его внутреннего Я… из самой души. Парень играл собственную мелодию с самого начала, без остановок, лишь позволяя себе дышать. По комнате прокатывались почти невесомые гармонии, извлекаемые смычком. В них были скрыты тоска и беззаботность, а также необъяснимое ощущение признания. Словно поток мыслей, звучали гармонии, неограниченные размером и тактами. Его импровизация естественно вплеталась в оригинал. Мечты сливались вместе. Гений Баха и сердце Шерлока создавали уникальное признание в любви Джону Уотсону. Мелодия становилась все выше и выше, чище и чище. Ноты наполнялись радостью и легкостью, какой не знали раньше, находили друг друга, объединяясь в трепетное сладкое созвучие. Наконец, измученный и непривычно опустошенный, но наполненный своеобразным спокойствием, Шерлок опустил смычок и посмотрел в окно на зеленую траву и голубое небо. Всё в нем пело: Джон… Джон… Джон… — Это было… грандиозно… — Позади прозвучали тихие слова. Когда парень повернулся, к его удивлению, это оказался Джон Уотсон. Джон сидел на полу в дверном проеме, скрестив ноги. Одного взгляда хватило бы, чтобы понять, что Док глубоко тронут. — Джон… — начал Шерлок, испугавшись необычной мягкости своего голоса. — Джон. — Он отложил скрипку и подошел к вставшему на ноги Доку. Тот улыбался. Их губы встретились в неожиданно мощном поцелуе. Тела вжались друг в друга, словно пытаясь сплавиться в единое целое. Джон крепко обнял парня, а Шерлок обхватил его лицо ладонями так нежно, как только мог, будто хрупкую драгоценность. Их языки играли друг с другом жадно и нежно, пока они не отпрянули, тяжело дыша. — Что это было? — спросил Уотсон, его голос был хриплым. Его эмоции отражались не только на лице, но и в каждом слове. — Бах. — Буря эмоций лишила парня обычного красноречия. Джон усмехнулся. — Это не был просто «Воздух»… Я предпочитаю оперу, но всё же кое-что смыслю в классике. Так что это было? — Я… — с трудом смог произнести парень. Множество слов готовы были сорваться с языка, но он не мог произнести их вслух. Они были чуждыми… Шерлок оказался слишком неопытен в таких вещах. — Я просто… импровизировал. — ответил он с унылой гримасой. Джон задумался. — Сможешь сыграть снова? Не сейчас, но когда-нибудь… — Я… нет, я не думаю, — пробормотал Шерлок. Почему он вдруг стал таким застенчивым? — Это было спонтанно. Я не уверен, вспомню ли всё. — Это была чистая правда. Шерлок не знал, сможет ли он снова открыть свое сердце, особенно зная, что Джон слушает. — Жаль, — тихо сказал Уотсон, пристально глядя на него. — Между прочим, я не единственный твой поклонник. — Брови парня вопросительно поползли вверх. — С чего… — Нуу… видишь. — Док указал на стол. Поднос с грязными тарелками исчез, а на его месте появилась тарелочка клубники и пиала со сливками, стоящая на миске с кубиками льда. — О, это видимо миссис Тернер. Я не заметил… — Миссис Тернер? — удивился Джон. — Ясно. А то уже собирался ревновать. — Уотсон отпустил парня, направился к столу и взял одну из ягод в рот. — Мммм… — Док издал звук полный удовольствия, затем облизал пальцы. Шерлок сглотнул. — Ты что-нибудь ел после завтрака? — Да, миссис Тернер принесла мне еды, — заверил парень. Джон кивнул. — Хорошо, а у тебя найдется место для десерта? — Уотсон расстегнул молнию на брюках и похотливо улыбнулся. Шерлок опустился на колени от одного этого звука и опять сглотнул. — Да, думаю найдется местечко, — хрипло прошептал парень, приблизившись к Уотсону. — Ага, не так быстро. — Джон вытянул руку, чтобы держать Шерлока на расстоянии. Он усмехнулся, глядя на разочарованное лицо парня. — Не расстраивайся. Ты получишь свою порцию молочка… Шерлок смотрел широко раскрытыми глазами, как Уотсон сел на один из стульев, достал свой полувставший член и потянулся к пиале. — Ты испортишь свой костюм. — Шерлок услышал свои слова как бы со стороны, он готов был пнуть себя за это. Кого волнует костюм, когда Джон хочет… — К черту костюм, — озвучил Уотсон мысль, которая крутилась в голове парня, и налил немного сливок на свои гениталии. — Аааах… блять, холодно. — Хотел тебе об этом сказать, — снисходительно заметил Шерлок. — Сливки стояли на льду, а лед обычно холодный. — Чертов умник… — проворчал Док. — Есть идеи как поскорее вернуть его в чувство? — Оуу, уверен, я что-нибудь придумаю… — прошептал парень, облизнулся и встал на колени между разведенных ног мужчины. Тепло рта и ловкость языка, а также огонь в глазах парня способствовали возвращению эрекции, а нежное, но активное посасывание и лизание его ствола не только вызывало удовлетворенные вздохи, но и заставляло толкаться бедрами, чтобы погрузиться глубже в горло Шерлока. Вскоре парень чуть отстранился, лишь облизывая языком головку. Джон вопросительно на него посмотрел, Шерлок ответил ему таким же вопросительным взглядом. Док заметил, что парень массирует выпуклость на своих брюках свободной рукой. Уотсон облизал губы и кивком ответил Шерлоку. В секунды парень расстегнул ширинку и начал ласкать свою обнаженную плоть. Шерлок откинул голову назад, с его губ сорвался протяжный вздох. Вид парня, бесстыдно вручающего себя похоти, был настолько пьянящим, что Джон забил на приказы и доминирование. Вместо этого он наслаждался разыгрывающейся у него на глазах сценой. Длинные пальцы Шерлока медленно скользили по налившемуся члену. Он действительно был экспертом по продлению удовольствия, откладывая собственный экстаз, буквально изводя себя. Каждый раз, когда Шерлок доходил до головки, он поглаживал ее большим пальцем. Прикосновение не было мягким, скорее грубоватым. Его тело вздрагивало, а капли предсемени просачивались из узкой щели. Дыхание парня стало тяжелым. Джон все еще боролся с собой, чтобы прекратить эту чувственную игру. Шерлок взглянул на него. Уотсон заметил такой огонь в его глазах, что аж перестал дышать. Как в таких бледных глазах могло гореть столь яркое пламя, не лишая взгляда нежности? Джон понятия не имел. Он лишь знал, что хочет быть опаленным этим пламенем. Темная, бесстыжая улыбка появилась на его лице. Док закусил губу в предвкушении. Его собственная эрекция топорщилась от одной лишь визуальной стимуляции. — Может воспользуемся сливками по другому назначению? — прошептал парень бархатным баритоном. Он повернулся, чтобы дотянуться до пиалы на столе. Не дожидаясь ответа, Шерлок сделал небольшой глоток, затем вернулся к Джону и приподнял бровь. Уотсон облизал нижнюю губу. Он не упустил из виду, что парень не проглотил сливки и с усилием сжал губы. — Что же ты собираешься делать? — Голос Дока срывался. Глаза Шерлока светились от удовольствия, но рот оставался закрытым. Он осторожно склонил голову и прижал губы к головке Джона, а тот затаил дыхание. Шерлок стал аккуратно вбирать эрекцию Уотсона в рот. Прохладные сливки во рту парня соприкоснулись с горячей плотью. Уотсон ахнул. Жадные губы парня двинулись дальше, затем Шерлок подался назад. Он поднял глаза, чтобы смотреть в лицо Джона. Его рот немного приоткрылся, и струйки сливок полились по пенису. Слияние горячего и холодного, потрясения и удовольствия, заставило Дока тихонечко вскрикнуть. Картинка перед глазами доделала дело, подбрасывая уйму эротичных ассоциаций. Его бедра толкнулись вперед. Шерлок глубоко впустил плоть, Джон почувствовал тесноту глотки головкой. Тогда парень сглотнул, и Уотсон тяжело вздохнул. Он откинул голову на жесткую спинку стула и закусил губу. «Не кончать… что бы ни случилось, не кончать…» Шерлок остался неподвижен, и снова сглотнул. Сокращения мышц в горле сводили мужчину с ума. Джон вцепился ладонями в сиденье стула. «Не кончать… не кончать… даже не думать об оргазме…» Парень сглотнул в третий раз, и выпустил член Уотсона, который стонал, стиснув зубы, не зная, остановится ли Шерлок или придется его отшлепать так, чтобы три дня сидеть не мог. Парень поднял голову и взглянул на Дока из-под полуопущенных век. В уголке его рта остались капли сливок, но Шерлок даже и не думал слизать их. Вид у него был чрезвычайно непристойный. — Подумал, немного отвлечься не повредит … перед тем, как ты меня трахнешь. — Ебать… — прошипел Док сквозь зубы. В Шерлока что, кто-то вселился? Плевать кто, но это было очень горячо! — Ебааать, — протяжно повторил Шерлок. — Да, общая идея — верна. — Парень встал и полностью обнажился перед Уотсоном. Он взял ягоду и сел на колени мужчины. Шерлок аккуратно прихватил ее зубами и склонил голову к Джону, который подался навстречу и соприкоснулся с ним губами. Вкус клубники в сочетании со страстным поцелуем усилил возбуждение. — Хорошо, — прорычал Джон между поцелуями. — Это сработает? Просто я не уверен, что в состоянии добраться до смазки. — Хочешь сказать, у тебя нет с собой смазки? — изобразив тоном высокомерие, спросил Шерлок. — Непредусмотрительно… но, думаю, сойдет и немного слюны, — пробормотал он в ухо Уотсона. — Будет немного болезненно, так даже лучше… Джон едва сдержался, услышав подобные слова. Дрожь пробежала по его спине, а плоть, зажатая между гениталиями парня и его животом, требовательно дрогнула. Шерлок был просто даром богов. Он глубоко вдохнул через нос и потянул парня за волосы от себя. — Тогда слезай и смочи его как следует… Шерлок бросился на колени и взял член в рот. Он едва касался плоти, и Джон был благодарен ему. Уотсон не выдержал бы дополнительной стимуляции. Его желание и возбуждение волнами прокатывалось по всему телу. Мощнее и мощнее… сильнее и сильнее… возрастая… Док был уже на краю экстаза, но он жаждал соединиться с Шерлоком, с этим теплым, приветливым, вожделеющим телом… Слюна капала с губ парня. Она была красноватой от смеси с соком ягоды. Когда Шерлок достаточно увлажнил член Уотсона, он, широко разведя ноги, приблизился к мужчине и начал опускаться на его член. Оба застонали, когда эрекция Уотсона уперлась в колечко мышц. На секунду проникновение показалось невозможным, но парень расслабил мышцы и одним движением насадился до конца. Джон прикусил язык, чтобы не закричать. Так узко и так горячо… Шерлок не сдерживался. Его крик прокатился по комнате, превратившись в блаженный стон. — Трахни меня, — прорычал парень. Джон положил руки на его бедра и толкнулся вверх со всей силы. Сидя на стуле, сложно трахать очень глубоко или мощно, и Шерлок решил поставить ступни на поперечины, соединяющие ножки стула, чтобы поднять себя выше. Стало удобнее. Однако, совокупление потеряло в скорости и необузданности. Их желание было одновременно болезненным и невыносимым, но ограничения этой позы помогли оттянуть сладкую и неизбежную развязку, дав возможность сполна насладиться соитием. Ни один из них даже не подумал, что Шерлок мог бы просто лечь на стол и облегчить задачу… они были столь увлечены друг другом. В какой-то момент Шерлок расстегнул рубашку Джона и стянул ее с плеч. — На тебе слишком много одежды, — пожаловался парень. — Ты всегда одет… — Его пальцы скользнули по шраму, поглаживая его, пока Док не вздохнул и не застонал. Шерлок нащупал на столе ягоду и, прижав к поврежденной коже, раздавил ее. Док хрипло вдохнул и замер, когда парень стал слизывать сок с его тела. Оба почувствовали пульсацию эрекции Джона в тесной, жаждущей глубине, и вздрогнули. — Шерлок… Я… не могу больше… ты скоро…? — Уотсон задыхался, по его паху прокатилась волна наслаждения. — Еще немного… — Парень застонал и потянулся к новой ягоде. Он раздавил ее на своей груди. Джон прильнул к нему, с силой обхватив губами сосок. Уотсон ощутил, как его член крепко сжали мышцы парня. — Аааа… Джон… Джон… не соси… Кусай… Кусай его! Зубы Дока безжалостно вцепились в чувствительную кожу, Шерлок выгнулся ему навстречу. Пальцы Уотсона сжали ягодицы парня, и он лишь краем сознания заметил, что Шерлок дрочит себе левой рукой, поглаживая его шрам правой. Не только их тела слились воедино, оторвавшись от реальности. Страсть накалялась все сильнее, а желание укоренялось все глубже и глубже. Шерлоку казалось, будто он дрейфует в океане, его сердце наполнилось легкостью, какой он раньше не ощущал. Парень словно раскрылся для Уотсона в последнем дрожащем вздохе. Для Джона это было уже слишком… вкус кожи парня на языке, тесные, сокращающиеся вокруг члена мышцы… запах пота и клубники… запах греха… Док отпустил его сосок, уткнулся лицом в его шею и толкнулся так глубоко, как мог. Сперма Шерлока брызнула ему на живот. Волна желания вырвалась на свободу потоком, наполнившим дрожащее тело парня. *** — Ты тяжелый… — Сказал тот, кто обычно говорит, что я недостаточно питаюсь, — сонно пробормотал Шерлок в шею Джона. — Боюсь, мне придется отблагодарить твоего брата… — Джон водил пальцами по темным кудрям парня. — Не смей… — Если бы он не прислал скрипочку… — Скрипку! — Док закатил глаза. — Если бы он не прислал тебе скрипку, тогда… а зачем, кстати, он ее прислал? — Шерлок пожал плечами. — Не знаю… Там внутри была записка… он написал, что ты наверняка позволишь играть в доме… возможно, он хотел задобрить тебя. — Парень решил умолчать об остальном. Он не хотел, чтобы Уотсон узнал, каким жалким он себя чувствовал. — Возможно, — признался Джон, обхватив парня еще крепче. Шерлок удовлетворенно вздохнул. — Твой костюм испачкан, — заметил парень без сожаления. — И мы сломали стул… — И что… — пробормотал Уотсон, положив клубнику в рот. Краем глаза он заметил, что Шерлок тоже открыл рот. Снисходительно ухмыляясь, Джон начал кормить его ягодами, предварительно окуная их в сливки. Шерлок привстал и облизал губы, прежде чем укусить Джона за мочку уха, пока тот не протянул ему еще одну ягоду. Вопрос Джона о причинах, побудивших Майкрофта прислать скрипку, спровоцировал волну недоверия к действиям брата. Но Шерлок слишком устал, чтобы беспокоиться сию секунду. Позже он раскроет эту тайну, но события следующего дня вывели на первый план более насущные вопросы, чем этот, и тема посылки окончательно ушла из повестки дня.