Зеленые и карие...

Спустя два месяца тренировок

Шестьдесят пять килограмм зеленого. С того дня, как он подвёз меня до дома, я ежесекундно думала о Диме. Нашла его в социальной сети. Фотографий было немного, но достаточно, чтобы любоваться ими. На одной мой тренер стоял на пляже, в плавках. Солнечные лучи прекрасно освещали его ровные кубики пресса, загорелую кожу, светлую улыбку. На другой фотографии он сидел за рулём своей машины, его щёки были измазаны мороженым. Он смеялся. Я даже скачала это фото себе на телефон, потому что редко видела улыбающегося тренера. Он только и умел, что подкалывал меня. Знаю, что в профилактических целях, но это не меняет дела. На тренировку я шла с предвкушением, боязнью. На трясущихся ногах. Не боясь устать или не справиться с очередным тренажёром, а страшась спалить свою симпатию и разрушить наши более-менее приятельские отношения. Такая как я Диме и в подмётки не годится. - Что у нас сегодня? – ложась на мат, спросила я. Дима задумчиво покачал головой. - Для начала пойди и прими душ. Мы ещё не занимались, а от тебя запах как от потного мужика из маршрутки.  На этих словах я вскочила как бешеная и вылетала из зала, оставив телефон на мате. Вы не подумайте, я не расплакалась. Я действительно пошла в душ. А мгновенная реакция уже выработанная – Дима ненавидит ожидание. Пока Пелагея смывала с себя личность потного мужика из маршрутки, Дмитрий не смог сдержать любопытство. Он, как мужчина с опытом, догадывался, что Пелагея питает к нему далеко не дружеские чувства, и решил убедиться в своей правоте. В телефоне девушки он обнаружил свою фотографию, на которой была надпись: «Милашка». Дима почесал затылок, даже немного посмеялся, а затем, словно обессилев, упал на пол коленями и взялся за голову. Он недоумевал, что делать с девочкой дальше. Девушка вернулась быстро, но будто бы и не была в душе. Такая же запыхавшаяся, красная, робкая, смотрящая на свои старые кроссовки. - Какие ответы вы хотите услышать, смотря на свои рваные кроссы, Поля ? – озадаченно спросил он. Я недоумевала и молчала. - Пойдём, - он похлопал меня по спине. – Взвесимся. - Я ещё не готова… Я ещё толстая… Я… - Я замерла посреди зала и неожиданно для себя расплакалась. Дима смотрел на меня с холодным равнодушием. - Ты хочешь нравиться парням? – с сарказмом спросил он. - Хочу, - шмыгнув носом, ответила я. - А таким парням, как я? - Хочу, - повторила я тем же мышиным писком. - Если я ещё раз, - он приподнял пальцем мой подбородок (теперь единственный, кстати!) и пронзительным взглядом всмотрелся в мои заплаканные глаза, - ещё раз ты скажешь мне, что ты толстая, я откажусь от тебя. Даже не вздумай повторять прошлых ошибок. Я ненавижу тряпок.  И ушёл. Он молча развернулся и уверенной походкой ушёл в комнату, где стояли весы. У меня два выхода: уйти или пойти за ним. Вытирая сопли, я пошла вперёд. - Снимай свою жуткую зеленую кофту, - приказным тоном сказал он. – Ты заметила, что она болтается на тебе? - Да… - неуверенно прошептала я. - Скажи это, мать твою! Вслух! Мямля! - Да, я заметила!  - Что ты заметила, Поля? - Я заметила, что кофта болтается на мне! – выкрикнул я, топнув ногой. - В тряпки её, - отняв мою любимую вещь, Дима ловко отбросил её в сторону. – Я куплю новую, возмещу ущерб, так сказать. Мне стало интересно, как я доберусь до дома. - Я могу встать на весы? – Я приподняла ногу, чтобы начать задуманное, но мужчина остановил меня. - До белья раздевайся. Одежда прибавляет вес. - Я не буду! – замотав головой сказала я. - С чего бы? Мне нужно увидеть недостатки тела, над чем ещё нужно работать. Раздевайся, я сказал, или выход вон там, - мужчина указал пальцем на дверь. Неуверенно, трясясь, я стала раздеваться. Мне казалось, что меня снимают скрытые камеры. Вот-вот выбегут толпы худых девочек, будут тыкать в меня пальцами, забрасывать яйцами, смеяться, оскорблять, унижать… Слёзы вновь потекли по щекам.  - Успокойся, - Дима положил ладонь на моё плечо. – Успокойся, Пелагея. И я успокоилась.  Раздевшись до белья, благо, оно было нежно-зеленое цвета с аккуратным кружевом. То, что оно зеленое, никого не должно поражать, как и не поразило Диму. Он засмеялся, но спрятал эмоции, прикрывшись ладонями. - Смейтесь, смейтесь, - обречённо сказала я, становясь на весы. – И ещё раз: смейтесь.