***
Как только мы вошли в этот туннель, стена за нами тут же закрылась, как бы говоря, что пути назад уже нет. Мы спускались по лестнице вниз. Меня все удивлял тот факт, что мою бывшую Хранительницу зовут Калма, а не Рейна. А может это ее «человеческое» имя? Эта мысль заставила мою ладонь саму по себе лечь на то место, где должно находиться сердце. Оно не билось. За всеми эти событиями я напрочь забыла о самой себе о том факте, что я не совсем полностью живая. Скажем так, какая-то часть меня, физическая, наверно, давно мертва. У меня очень холодная и бледная кожа, не бьется сердце, и я даже практически не дышу, и эти действия уже практически в силу привычки. Это сильно удручало, все-таки мертвым не место среди живых, к тому же, я все никак не могла понять… человек я… или нечисть? Из мыслей меня вывела холодная ладонь Хошино, что легла на мое плечо. Вздрогнув, я подняла взгляд вперед. Мы оказались посреди огромной комнаты, что освещали разноцветные вспышки света, идущего прямо из пола. — Это энергия стихий… Встань, пожалуйста, сюда. — тихо произнесла она, указав мне столб ярко красного цвета. Я сделала как она сказала, и тут же оказалась посреди другой комнаты. Она была в темно красных тонах, а пол то и дело вспыхивал пламенем. Похоже, это очередная головоломка, или нас просто хотят проверить. В моих доспехах сейчас было очень жарко и неудобно, так как они тут же начали накаляться. Но так как мое ощущение боли сильно отличается от обычного, это весьма неприятное жжение было не настолько болезненным, как могло бы быть, и практически не наносило ожогов. А может это все потому, что моя родная стихия — вода? Пройдя до самого конца, я увидела в стене каменный глаз. Подойдя к нему, и, напитав руку чакрой воды, я велела ей стать очень горячей, тем самым, впустив в себя немного чакры огня. Это подействовал и глаз резко стал алым, а меня перенесло обратно в ту комнату. Красное свечение тут же исчезло. — Ну как? — спросила меня подруга, на что я сняла с руки металлическую перчатку и помахала ладонью перед собой. Я вся обливалась потом после этой комнаты. Челка тут же прилипла к лицу, так что пришлось убрать ее за ухо. Ее лицо слегка перекосилось, ведь теперь были виден шрам на щеке и глазу, который когда-то давно мне забрали в детстве, заменив искусственным. Прелесть, не правда ли? — Жарковато. И не надо смотреть на меня так, будто видишь этот глаз впервые! Да, факт, остается фактом, одного глаза у меня нет, и вместо него искусственный, и да, это было очень больно! Ну, вперед! — этот ее взгляд, наполненный не то жалостью, не то страхом, несколько вывел меня из себя, так как напомнил о весьма тяжелых и болезненных для меня временах в этом мире. Она направилась в сторону желтого света, а я в сторону синего. Надеюсь, у нее есть стихия молнии.***
В комнате стихии льда было очень холодно. Но я уже привыкла к холоду, так как, напоминаю, я наполовину мертвая, и для меня это не так страшно, как жар. Тут все было в голубых и синих цветах. Хошино бы здесь понравилось. Я была несколько жестка с ней. Сама не знаю, что на меня нашло. Надеюсь, это не моя вторая личность рвется наружу. Как только расправимся со всей этой чертовщиной и мы вернемся обратно, я обязательно наведаюсь в свое подсознание и поговорю со своим отцом. Уж он то должен побольше об этом знать. Пройти это место мне не составило особого труда, разве что пол был очень скользкий, и я пару раз чуть не навернулась. По этой самой причине я не очень люблю зиму, и терплю ее только из — за Нового Года. Подойдя к глазу, я положила на него руку, направив в нее более холодную, приобретшую твердый вид, чакру, и он засветился ярким бирюзовым светом, а я вернулась обратно. — А вот и ты. В следующие комнаты иди сама! Посмотри, что со мной стало! — возмущенно произнесла Хошино, едва я только вернулась обратно. Повернувшись к ней с удивлением, я поняла причиню ее восклицаний, и меня едва не пробрало на смех. Ее длинные темно синие волосы торчали в разные стороны, словно иголки ежа, и между ними пробегали электрические разряды. О Боже, это просто неописуемое зрелище. Жаль, у меня нет фотика, чтобы сфоткать этот шедевр. — Прости — прости. Хорошо, дальше я пойду сама. — ответила я, прикрыв ладонью рот, чтобы не рассмеяться во весь голос. Следующие комнаты также были не очень сложными, но по своему интересными, так как соответствовали своим стихиям. Пол в комнате стихии воды, как вы уже поняли, был наполнен ею же, и чтобы перейти ее, мне пришлось направлять чакру в ноги. Комната стихии ветра была очень шумной, а воздушные вихри, на деле имеющие очень опасные режущие свойства, грозили разрубить меня на куски, но благодаря этим чудо доспехам, все пронесло, правда, я все же лишилась кончиков своих волос. Но это даже хорошо. Зато избавилась от тех, что секлись. Комната стихии земли была вся в изумрудных тонах и наполнена живыми насекомыми, что пытались меня схватить. Однако, стоило им приблизиться ко мне, так они тут же засыхали. Сказывается моя аура Смерти. Даже самой не по себе от этого. В этом мало приятного. Все таки я не хочу быть той, что отнимает жизни. Мне этого уже сполна хватило. Для меня это не более чем бремя, которое я вынуждена нести, помогая тем самым той, что поддерживала меня и помогала освоиться в этом новом и чужом для меня мире. Комната стихии света была ослепляюще яркой. Тут мне как никогда раньше понадобились солнцезащитные очки и крем от загара. Так что я пробегала ее на довольно большой скорости, закрывая руками начавшие слезиться глаза. Стихии света у меня как таковой не было, но из — за близкого общения с Кином я прекрасно знала, как она ощущается, поэтому смогла более менее придать своей чакре ее вид, пусть и с задержкой. А вот комната стихии тьмы вызвала у меня немало мрачных вопросов и дум. В ней меня не ожидало никаких ловушек. Наоборот, все словно подстраивалось под мою волю и хотело мне помочь. Здесь я чувствовала себя как… родной, а ушедшее было ненормальное чувство зверского голода вернулось вновь, вызвав у меня сильную боль в желудке и груди. Я остановилась посреди комнаты, начав громко кашлять и выплевывая из себя сгустки крови, но, собрав все силы, добралась до последнего каменного глаза и активировала его, вернувшись обратно, предварительно вытерев кровь со рта. Теперь, когда мы задействовали все стихии, путь вперед был нам открыт и мы пошли дальше. Дорога привела нас в большую комнату, посреди которой стояла, уже не статуя, а вполне себе живая темноволосая женщина в красивом платье готического стиля. Но вот, ее осветило серебристое свечение, и она снова стала выглядеть так, какой я увидела ее впервые. Длинные молочно белые волосы и алые глаза. Она сделала приглашающий жест руками и мы подошли к ней. Ее бледные холодные ладони бережно взяли наши руки и нас ослепило белоснежное свечение.***
Мы вернулись обратно в зал Героев, где собрались все те, кого мы освободили, включая теперь еще и ее. Она отпустила наши руки, и улыбнулась нам. — И все-таки ты нашла в себе силы и смелость, чтобы встретиться с Розой и вместе с ней спасти нас всех. Я сразу заметила в тебе немалый потенциал, который ты все же раскрыла, приобретя, как и Роза, способность в полной мере манипулировать своей чакрой и придавать ей любую форму. — повернулась она к моей подруге. Ее лицо выражало искреннее удивление. — Это же вы тогда дали мне этот амулет. — ткнула она на свою шею. — Рейна — сан? Ой, то есть, Калма — сан… Так вы все еще… на посту? — тем же тоном спросила я. — Можно и так сказать. Не в одиночку же тебе нести это бремя. Я вижу, что в тебе вновь пробуждаться та тьма, но уверена, ты справишься с ней. И сейчас, если вы обе готовы и не отступите, я перемещу вас обратно, чтобы вы могли сразиться с Учихой. — Но как мы одержим победу? Вы же не хотите, чтобы мы… убили ее? — последние слова она произнесла с тихи ужасом, прикрыв рукой рот. Мои глаза расширились и я с надеждой посмотрела на Хранительницу Смерти, боясь, как бы это не оказалось правдой. Да, она натворила много ужасных вещей, но… Убийство ничего не решает! Тем самым, мы приблизимся к ней. — Конечно же, нет. Есть способ куда проще. Этот амулет, — она протянула нам круглый красный камень на веревке, — может замораживать время. Именно с его помощью мы смогли остановить ее в прошлом. Обратив в камень и заточив в морских глубинах. Если вы готовы, я перенесу вас. — переглянувшись между собой, мы кивнули, и она, снова взяв нас за руки, прикрыла глаза. Мы тоже закрыли их, так как нас ослепило серебряное свечение. Знакомое чувство полета и… временная темнота.